German roots in the Russian law
Polushin Roman Valerievich
student of the Volgo-Vyatsky Institute (branch) of Moscow State
University of Law named after O.E. Kutafin (MSAL), Kirov
Annotation:
The Russian law was formed under the influence not only of the Roman, Slavic, and German law. An example is the use of German pandectae system in codifying national legislation.
Key words: The Roman and ancient law, sources of law, pandectae system, systematization, Civil code, Russian legislation.
Российская правовая система прошла тысячелетнюю историю, испытав на себе влияние древнеславянского, римского и немецкого права. Нормы обычного права содержатся в первом кодифицированном акте – «Русской правде» и в «Законе русском», который воспроизводил нормы обычного уголовного права восточнославянских племен. Впоследствии эти нормы использовались при составлении статей русско-византийских договоров.
На развитие российского законодательства значительно повлияло римское право, рецепция которого началась в Древней Руси. Проводником права была церковь: «Здесь (в Древней России) не закон утверждает силу веры, а сила веры освящает власть закона» [1]. Номоканоны (византийские сборники церковных правил и императорских указов), привезённые византийскими священнослужителями, легли в основу русского законодательства. На формирование писаных источников права существенное влияние оказали также Свод Юстиниана, Эклога (кодекс законодательства императора Льва Третьего Исавра), Прохирон (сборник гражданского, уголовного и судебного права) [2].
В российском законодательстве отражены источники римского права, а о влиянии немецкой пандектной системы на российскую кодификацию упоминается редко. Она подразумевает расположение норм гражданского права по образцу, имеет деление на общую и особенную части. Нормы права в правовом акте при такой системе располагаются по принципу «от общего к частному». Пандектная система сменила институциональную, идущую от системы «Институций» крупнейшего римского юриста Гая. Она исходит из последовательного деления гражданского права на три основных раздела: 1) о лицах, 2) о вещах, 3) об исках [3]. В результате всеохватывающей систематизации источников римского частного права, проведённой в XVIII—XIX вв. немецкими правоведами, была выделена общая часть, а материал гражданского права был сгруппирован по четырем основным институтам: вещного, обязательственного, семейного и наследственного права.
Первым кодексом, написанным по пандектной системе, стало Германское гражданское Уложение. Правовед Г. Ф. Шершеневич в своей работе «Общая теория права» назвал главным достоинством пандектной системы «постепенный переход от простого к сложному» и указал, что «при всех недостатках пандектная система продолжает господствовать в законодательствах и науке, потому что не открыта лучшая система» [4].
В нашей стране пандектная система впервые была применена в Гражданском кодексе РСФСР 1922 года. В дальнейшем эту систему применили в других отраслях права. Способ структурного разделения кодекса на две части и четкое разделение функциональной роли этих частей легли в основу при проведении кодификации в советскую эпоху. Основополагающие кодексы того и нашего времени (Уголовный, Гражданский) сформированы именно по такой системе.
Как и в Германском гражданском Уложении [5], так и в Российском законодательстве, пандектная система предполагает общую и особенную части гражданского права. Общая часть содержит единые для всего гражданского законодательства принципы. Общие правила и модели находят конкретизацию в особенных разделах [6]. Гражданское право России является результатом тщательной, полноценной, кропотливой научной работы на базе многовековой правоприменительной практики. Поскольку пандектная система, разработанная германскими учеными, более оптимально излагала правовые нормы, именно она была воспринята как образец кодификации российского законодательства.
Таким образом, своеобразный симбиоз норм римского и русского права и применение пандектной системы приобщило Россию к так называемой «германской ветви» континентального гражданского права. Российские источники права, прошедшие длительный и сложный процесс формирования, по своей природе являются уникальными, сумели сохранить свою индивидуальность, историческую и национальную самобытность и независимость, и в настоящее время во многом являются даже более передовыми, нежели источники права европейских государств.
Примечания
1. Дювернуа Н. Л. Источники права и суд в Древней России: опыты по истории русского гражданского права/ Н.Л. Дювернуа МЕДИА: М. 1869. С. 318-327.
2. Борисова Н.Е., Хорошилов А.Н. История источников римского права/ Н.Е. Борисова А. Н. Хорошилова М.: Издательство МГСУ “Союз”. - 1998. - 257 с.
3. Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть/ Ю.С. Гамборов: СПб. 1911
4. Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Т. III-IV. М. 1910. С.224.
5. Rechtswissenschaft. Lothar Jung. Lese-und Arbeitbuch. Max Hueber Verlag. 1994.
6. Юридическая техника. Учебник/ В. Шкатулла [и др.]; отв.ред В. Надвикова, Ю. Краснов:- Литрес, 2015.
«Симбиоз» как форма этнического контакта. Аспекты проявления
Сосновщенко Татьяна Романовна
студентка второго курса Волго-Вятского института (филиала) Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), г. Киров
Научный руководитель: Козловский Станислав Иванович
доцент кафедры теории и истории государства и права
Волго-Вятского института (филиала)
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), г. Киров,
кандидат исторических наук
АННОТАЦИЯ
В данной статье рассматриваются вопросы взаимного влияния цивилизаций, а также оценивается важность такого влияния на развитие государств. В отечественной правовой науке распространено мнение, что опыта удачного взаимодействия у цивилизаций нет. В исследовании мы обращаем внимание на один из спорных примеров «симбиоза» - взаимоотношений Руси и Византийской империи, раскрываем сущность этого этнического контакта.
Ключевые слова: цивилизация, этнос, взаимодействие, культура, этногенез, конгломерат, «симбиоз», «химера», «ксения».
«Symbiosis» as a form of ethnic contact. Aspects of manifestation
Sosnovshchenko T.R.
student of the Volgo-Vyatsky Institute (branch) of Moscow State
University of Law named after O.E. Kutafin (MSAL), Kirov
Annotation:
This article examines the issues of mutual influence of civilization, and assesses the importance of this influence on the development of states. In the domestic legal science the widespread opinion is that there is no experience of successful interaction among civilizations. In this article we pay attention on one of the most controversial examples of "symbiosis" - the relationship of Russia and the Byzantine Empire, reveal the essence of this ethnic contact.
Key words: civilization, ethnos, interaction, culture, ethnogenesis, conglomerate, "symbiosis", "chimera", "xenia".
«Человеческая история – это история цивилизаций…» [1] - утверждал Сэмюэл Хантингтон в своём знаменитом трактате. Развитие общества не линейно, каждая цивилизация проходит несколько стадий – от рождения до гибели, однако, на процессы ее изменения влияют не только внутренние факторы (культура, религия, социальное устройство), но и взаимодействие с иными социальными общностями.
Для того, чтобы исследовать случаи взаимодействия разных культур, социальных общностей или этносов, обратимся к трактату Сэмюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций», пассионарной теории этногенеза Льва Гумилева, а также к работе Арнольда Тойнби «Постижение истории». Несмотря на то, что эти исследователи были не во всем согласны друг с другом, их идеи относительно процесса взаимодействия цивилизаций или этносов схожи и подтверждают друг друга.
Хантингтон определяет цивилизации как масштабные конгломераты стран или народов, которым присущи некие общие признаки (культурные, языковые или исторические), но основным и самым распространенным из них учёный называет религию. Стабильность таким общностям придают стержневые страны (core states), например, для православной цивилизации центром является Россия, а ранее таким центром являлась Византийская империя.
Гумилев рассматривает следующие формы этнических контактов – «химера», «ксения», «симбиоз» [2].
«Химера» – продукт взаимодействия несовместимых этносов, принадлежащих к различным системам. При такой форме контакта происходят различные антисистемные проявления, выражающиеся в социальном и политическом кризисах. «Ксения» – форма, при которой гостевой этнос безвредно живет внутри другого в изоляции, не разрушая сложившийся порядок. При «симбиозе», народы взаимодействуют и помогают друг другу, не теряя социального и культурного своеобразия. Образуется особая форма контакта, повышающая пассионарность каждого из этносов, оптимально организующая их сосуществование.
Однако в мировой истории есть множество примеров отрицательного влияния этносов друг на друга: европейские колонисты и коренное население Америк, Римская империя и северные народы, древние персы и греки и тд. Арабский халифат в этом ряду примечателен тем, что в нем сосуществовало множество «химер», разрушающих государство с разных сторон. Также привлекают к себе внимание случаи нейтрального взаимодействия цивилизаций, например, немецкие слободы и другие поселения европейцев в Российской империи.
Существуют ли в истории примеры удачного контакта двух цивилизаций? Такие примеры сложно найти, так как в большинстве случаев этносы, взаимодействуя, разрушают друг друга или вовсе не оказывают влияния. Гумилев указывал, что симбиоз возможен лишь между этническими системами в рамках одного региона: «Симбиоз - форма взаимополезного сосуществования этнических систем в одном регионе, при котором симбионты сохраняют свое своеобразие…» [3].
Однако если обратить внимание не на короткий (по историческим меркам) временной промежуток этнического контакта, а акцентировать внимание на длительном, многовековом взаимодействии народов, то можно выявить исключение из этого правила, а именно – межгосударственная и межэтническая связь Руси и Византии, которая существовала вне рамок одного региона. Несмотря на то, что между двумя цивилизациями неоднократно случались военные столкновения, дипломатические кризисы и яркие периоды противостояния, в целом – друг на друга они влияли положительно. Здесь мы говорим о взаимодействии двух суперэтносов, происходившем на огромной, по своим масштабам территории, которое выражалось в перечисленных ниже сферах:
1. Культурной. Россия существенно обогатилась за счет римских традиций – из Византии были доставлены первые книги, был перенят архитектурный стиль, порядок управления. Самым значимым последствием взаимоотношений двух цивилизаций стало принятие Русью православия — основы византийской культуры и последующий статус «Третьего Рима», присвоенный Московской Руси именно из-за ее тесной связи с Византией. С 988 по 1448 годы Русская Православная Церковь являлась митрополией Константинопольского патриархата, и большая часть киевских митрополитов в тот период была представлена греками.
2. Династической. Связи между русскими князьями и византийской царствующей семьей также были весьма обширны: женитьба Владимира Святого на византийской княжне Анне, сестре императора Василия II, Олега Черниговского на Феофании Музалон, Святополка II на Варваре Комнине. Наиболее значимым династическим браком, связавшим две культуры был союз между Русским князем Иваном III Васильевичем и Софией Палеолог.
3. Военной. Например, русские войска принимали участие в византийских походах в южную Италию и Сицилию в XI веке, также, они служили в византийской армии в Леванте во время I и II крестовых походов. В "Слове о полку Игореве" присутствует упоминание о том, что галичские лучники помогали византийцам в войне последних против сельджуков: «Галицкий Осмомысл Ярослав!...стреляешь с отчего златого престола салтанов за землями…» [4].
4. Торговой. Русь и Византийская империя были связаны главной торговой артерией того времени, получившей в «Повести временных лет» название «Путь из варяг в греки».
Известный отечественный историк, специалист по истории русско-византийских связей Геннадий Литаврин утверждал: «Пренебрежение к истории Византии и ее наследию есть отречение от одного из родников древнерусской культуры, от своих корней…» [5]. Однако, при этом нельзя сказать, что русский народ потерял свое своеобразие под влиянием византийской культуры.
Таким образом, выходя за рамки теории этногенеза, можно сделать вывод о том, что Русь и Византийская империя, как этнические системы влияли друг на друга положительно, при этом, существуя в нескольких регионах, на обширной территории. То есть, здесь речь может идти о «симбиозе» на протяжении веков. К этому выводу приходит Арнольд Тойнби, изучая универсальность Православной (русской) и Православной (основной) цивилизаций, он утверждает, что между византийско-православным и русско-православным обществами выстраиваются отцовско-сыновние отношения. Также, ученый сравнивает эту связь с родственной, применяя к ней терминологию наследственного права: «Русские не были узурпаторами, бросающими вызов живым владельцам титула. Они остались единственными наследниками…» [6]. Ориентируясь на эти слова, можно сделать вывод о том, что существующие рамки «симбиоза», установленные в теории этногенеза, могут быть несколько расширены в территориальной сфере, положительное взаимодействие этнических систем возможно вне пределов одного региона.
Примечания
1.Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. – C.16.
2.Л. Н. Гумилев. Этносфера: история людей и история природы, М.: Экопрос, 1993. – C. 493.
3.Мичурин В. А. Словарь понятий и терминов теории этногенеза Л. Н. Гумилёва. — Л., 1993. – C.3.
4.Былины. Русские народные сказки. Древнерусские повести. – М.: «Детская литература», 1989. – С.405.
5.Литаврин Г. Византия и Русь // «Наше наследие», 1992, № 25. - С. 3–5.
6.Арнольд Тойнби. Постижение истории. - М.: Прогресс, 1990. – С.397.
Социальное государство в Российской Федерации
Черемискина Юлия Андреевна
студент 2 курса магистратуры
Волго-Вятского института (филиала)
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), г. Киров
Научный руководитель: Козловский Станислав Иванович
доцент кафедры теории и истории государства и права
Волго-Вятского института (филиала)
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), г. Киров,
кандидат исторических наук.
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена исследованию феномена социального государства в России. Автор анализирует само понятие «социальное государство» и его сущность. В работе проведена взаимосвязь между особенностями социальной политики и уровнем развития социального государства, представлены трудности на пути его становления на современном этапе.
Ключевые слова:социальное государство, гражданское общество, социальная политика.
CheremiskinaYuliaAndreevna
2nd year student of a magistracy
of the Volgo-Vyatsky Institute (branch) of Moscow State
University of Law named after O.E. Kutafin (MSAL), Kirov
Supervisor: Kozlovskiy S. I.
associate Professor of the Department of theory
and history of state and law, Ph.D.
Annotation:
The article is devoted to the study of the phenomenon of the social state in Russia. The author analyzes the concept of "social state" and its essence. In this work the relationship between social policy and development of the welfare state, presents difficulties in the way of its formation at the present stage.
Key words:welfarestate, civilsociety, socialpolicy.
Понятие «социальное государство» многогранно, и правоведам в настоящее время не удалось прийти к единой интерпретации. Резюмируя мнения российских и зарубежных ученых, обобщая практику конституционного закрепления принципа социального государства и его реализации следует полностью согласиться с мнением П.К. Гончарова, что «социальное государство представляет собой особый тип высокоразвитого государства, в котором обеспечивается высокий уровень социальной защищенности всех граждан посредством активной деятельности государства по регулированию социальной, экономической и других сфер жизнедеятельности общества, установлению в нем социальной справедливости и солидарности» [1, с.51].
Иначе интерпретируют данное определение социологи: «Социальное государство – особый тип государства, возникший в результате широкого исторического компромисса разнонаправленных политических и социальных сил в интересах всех слоев общества, основанного на осознании зоны объективных общих интересов контрагентов социального противоборства и необходимости ее дальнейшего расширения с помощью активной, опирающейся на экономическую эффективность и политическую стабильность, социальной политики» [2, с.23].
М.В. Баглай полагает, что «социальное государство берет на себя обязанность заботиться о социальной справедливости, благополучии своих граждан, их социальной защищенности» [3, с.118]. Таким образом, приходим к выводу, что исследователи выделяют особенности социального государства в том, что оно, регулируя экономическую и другие сферы общественной жизни, внимание уделяет проводимой социальной политики.
В соответствии со статьей 7 Конституции: «Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека».[4]Основные принципы, определяющие содержание понятия «социальное государство», закреплены во Всеобщей декларации прав человека ООН (1948 г.), конвенциях и рекомендациях Международной организации труда, декларации и программе действий, принятых на Копенгагенском социальном саммите в 1996 году. Из анализа вышеперечисленных актов следует, что целью существования социального государства является создание условий для мира в обществе, развитие институтов социального партнерства и защита населения от социальных рисков [5, с. 108], так как государство становится социальным не в результате принятия нормативных актов, государственных программ, а в результате достижения определенного уровня правового, социально-политического, экономического и интеллектуального развития общества.
Если обратиться к истории, то социальная политика в СССР рассматривалась как первоначальный этап строительства коммунизма, где государство выступало в роли единственного фактора в социальной сфере, которое требовало ударный труд и политическую благонадежность, поэтому у граждан отсутствовала потребность проявления социальной инициативы. По мнению ряда исследователей, СССР нельзя назвать социальным государством в полном смысле этого слова по причине отсутствия гражданского общества, демократического строя и низкого качества широкого спектра социальных услуг [6, с.2].
Современное российское государство находится в переходном состоянии, где государство выступает как институт общества, направленный на организацию благоприятных условий жизни и развитие всего общества в целом, защиту прав, свобод и законных интересов граждан страны. В настоящее время происходит делегирование части социальных обязательств на региональный и муниципальный уровни государственной власти и гражданскому обществу, сокращение некоторых социальных льгот в ряде регионов (например, в Самарской области отмена ежемесячных переводов на транспортные карты и ветеранских льгот работающим пенсионерам [7]), сокращение категорий граждан, которые могут ими пользоваться, при сохранении определенного минимума социальных гарантий [6, с.3].
К элементам, тормозящим процесс становления современного социального государства следует отнести нерешенность задач экономической реформы, которые заключаются в создании механизмов рыночного хозяйства для новых форм социальной защиты граждан в изменившихся условиях. Однако эти задачи решаются медленно и во многих отношениях неудовлетворительно. Число лиц, оказавшихся за чертой бедности, неуклонно растет. В стране последовательно усиливается расслоение населения по доходам и материальному обеспечению, носящий стихийный характер, так как воздействие со стороны государства малозаметно. Структурная перестройка, конверсия оборонных производств и банкротства обостряют ситуацию с занятостью населения. Из-за отсутствия социальной ориентации экономической реформы сложилась ситуация, когда цены на товары приблизились к мировым, а труд оценивается намного ниже мирового уровня. Длительное время заработная плата и пенсии выплачивались несвоевременно, что грубо нарушало неотъемлемые права граждан. Постоянно снижается эффективность социального обеспечения населения [8, с.89].
Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод, что успешное функционирование социального государства возможно лишь на основе высокоразвитой социально ориентированной экономики, служащей интересам всех слоев общества. Следует полностью согласиться с мнением Г.А. Дудина о том, что в «Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года» именно в русле модернизации поставлены стратегические цели, «заключающиеся в обеспечении высокого уровня благосостояния населения и закреплении геополитической роли страны как одного из лидеров, определяющих мировую политическую повестку дня». Таким образом, единственным возможным способом достижения этих целей является переход экономики на инновационную социально ориентированную модель развития государства [9, с.146].
Примечания
1. Гончаров, П.К. Социальное государство: сущность и принципы[Текст]/П.К.Гончаров// Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. «Политология». – 2000. – № 2.
2. Храмцов, А.Ф. Социальное государство. Практики формирования и функционирования в Европе и России[Текст]/А.Ф. Храмцов // Социологические исследования. – 2007. – № 2.
3. Баглай, М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник. [Текст]/М.В Баглай//– М.: Издательская группа «Норма-Инфра-М». – 1998.
4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Собрание законодательства РФ. –2014. –№31. –С.4398.
5. Сидорина, Т.Ю. Социальная политика в обществе вертикального контракта [Текст]/ Т.Ю.Сидорина// Мир России. – 2007. – № 2.С. – 107-126.
6. Балюшина, Ю.Л. Социальное государство в России: история и современность[Текст]/Ю.Л. Балюшина // Вестник КГУ им. Н.А.Некрасова. –№1. – 2010.
7. Какие льготы отменят пенсионерам в 2017 году последние новости: сокращение доходов.URL:http://ftimes.ru/trends/133817-kakie-lgoty-otmenyat-pensioneram-v-2017-godu-poslednie-novosti-sokrashhenie-doxodov.html (дата обращения 31.03.2017).
8. Комментарий к Конституции Российской Федерации /Под ред. Проф. В.Д. Зорькина. – 3 изд., пересмотр. –М.:Норма:НИЦ ИНФРА–М, 2013.
9. Дудин Г.А. Социальное государство (государство всеобщего благосостояния) в дискурсе всесторонней модернизации России[Текст]/Г.А.Дудин//Евразийский Союз Ученых. – 2015. – №10(19). – С.145-148.