Теория социальной дезорганизации

Теория социальной дезорганизации дает объяснение преступности на социальном уровне, ставит психологию преступника в зависимость от процессов функционирования общества в целом. Пожалуй, эта теория до настоящего времени является наиболее значительным теоретическим достижением мировой криминологии. В ней, в частности, удачно сочетается абстрактная концепция с исследованием конкретного материала. Методологическую основу теории составляют социология и социальная философия.

Основоположником теории социальной дезорганизации является французский социолог
Э. Дюркгейм (1858–1917), идеи которого были успешно развиты и дополнены американцем
Р. Мертоном и др.

Эмиль Дюркгейм[4] утверждал, что индивид испытывает влияние «социальных факторов», к которым, в частности, относятся внешние по отношению к нему образы мыслей, действий и чувствований. При этом он исходил из того, что коллективные наклонности не сводятся к наклонностям индивидов, а представляют собой нечто иное, чем сумма взглядов отдельных людей. Так, по его мнению, общественная мораль всегда строже и бескомпромисснее, чем индивидуальная мораль. Мораль общества диктует конкретным людям правила поведения.

Давая объяснение отклоняющемуся от социальных норм поведению, Дюркгейм уделил наибольшее внимание самоубийствам и убийствам. При этом он использовал две научные категории: социальную сплоченность и аномию.

В успешно функционирующем обществе, по Дюркгейму, всегда велика сплоченность (солидарность), выраженная в том, что большинство солидарно в идеалах, представлениях о должном и порицаемом. Периодически при нарушении общественного равновесия, которое может происходить как вследствие экономического бедствия, так и при резком возрастании благосостояния страны, сплоченность между людьми ослабевает, общество дезорганизуется.

Социальная дезорганизация, в частности, выражается в явлении аномии. Этот термин, заимствованный из теологического лексикона, буквально переводится как «безнормативность». Аномия понимается Дюркгеймом как социальный факт, как такое состояние общества, при котором существенно ослабевает сдерживающее действие морали, и общество в течение какого-то времени не способно оказывать воздействие на человека. Общее состояние дезорганизации, или аномии, усугубляется тем, что страсти менее всего согласны подчиниться дисциплине именно в тот момент, когда это всего нужнее. Таким образом, Дюркгейм обнаруживает нормативный по своему характеру феномен - аномию, являющуюся, по его мнению, основной причиной преступности.

Согласно убеждению этого мыслителя, само существование преступности является нормальным при условии, что она достигает, но не превышает уровня, характерного для общества определенного типа. «Этот уровень, - пишет Дюркгейм, - быть может, не невозможно установить».

Явление аномии рассматривается последователями Дюркгейма в двух аспектах: как характеристика общества и как характеристика отдельного человека.

Роберт Мертон[5] дополняет учение Дюркгейма тезисом о том, что причиной аномии может служить противоречие между целями, которые пропагандирует общество, и одобряемыми средствами, которые в нем считаются приемлемыми.

Пропаганде общепринятым в американском обществе целям личного успеха и благосостояния противостоит ограниченность доступа к социально одобренным каналам обретения этого успеха, а именно к образованию, профессии, богатству и статусу. Тем самым, для низших слоев общества остается практически только один выход - нарушение правовых норм. Положение о целях и средствах считается основным тезисом Мертона, которым он обогатил теорию социальной дезорганизации.

Эта теория остается одной из наиболее продуктивных в криминологии. Но не до конца осмыслены рассуждения Дюркгейма, в которых он рассматривает преступность как некую функцию общества, неотъемлемую его часть. Она не «только предполагает наличие путей, открытых для необходимых перемен, но в некоторых случаях прямо подготавливает эти изменения». Так была развеяна иллюзия возможности ликвидировать преступность, устранить все причины, ее порождающие.

Социологическое направление. Наиболее яркими представителями этого направления были французские криминологи Габриэель Тард (1843-1904) и Эмиль Дюркгейм (1858-1917). В 1890 г. вышла книга Тарда “Философия наказания”. В ней он развил идеи о профессиональном типе преступника, доказывал, что антропологические и физические факторы, влияющие на совершение преступления, являются вторичными по отношению к социальным. В отличие от выводов Кетле, он доказал, что преступность не так уж постоянна, а непрерывно растет. Цивилизация, уничтожая одни виды преступности, ею же созданные, насаждает на их месте новые.

Теория дифференцируемой связи, по-видимому, корнями уходит в концепцию, созданную французским ученым Габриелем Тардом (1843–1904). В своих книгах «Законы подражания» и «Философия наказания», в отличие от биологического подхода раннего Ломброзо, Тард объяснял привыкание к преступному поведению действием психологических механизмов обучения и подражания.

Собственно теория дифференцированной связи сформулирована американцем Э. Сатерлендом в книге «Принципы криминологии». Ее методологическую базу составляет социальная психология как наука о малых и социальных группах. В ней сделана попытка объяснить механизм усвоения моделей негативного поведения. Поэтому было бы упрощением трактовать ее просто как теорию «плохой компании», правильнее называть ее теорией культурной трансмиссии.

Теория Сатерленда направлена на объяснение индивидуального систематического преступного поведения. Касаясь преступности в целом, Сатерленд опирается на теорию социальной дезорганизации. Именно социальная дезорганизация, возникшая в результате социальных процессов мобильности, конкуренции и конфликта, по его мнению, является главной причиной преступности. Она порождает конфликт культур, который ведет к «дифференцированной связи».

Согласно этой теории, преступное поведение возникает в результате связи отдельных людей или групп с моделями преступного поведения. Чем более часты и устойчивы эти связи, тем больше вероятность того, что индивид станет преступником. Сатерленд и его последователи отрицают биологическое наследование наклонностей. Они полагают, что преступному поведению учатся в процессе общения главным образом в группах. Многое зависит от частоты, продолжительности, очередности и интенсивности контактов. Обучение преступному поведению ничем не отличается от любого другого обучения.

Теория дифференцированной связи высоко оценивается в мировой и особенно американской криминологии. Вместе с тем, эта теория не лишена недостатков. Нельзя, конечно, признать, будто все механизмы приобщения человека к совершению преступлений исчерпываются тем, что описано в «Принципах криминологии». Преступление не всегда совершается под влиянием общения в группе. Иногда - это результат идей, почерпнутых из книг, средств массовой информации, иным опосредованным путем. А порой преступление представляет собой реакцию протеста против того, что стало нормой в непосредственном окружении индивида. Основываясь на положениях дифференцированной связи, никак не объяснить, почему, например, некоторые люди, выросшие среди преступников, никогда не совершают преступлений и, наоборот, отчего иногда преступник выходит из законопослушного, благонравного окружения. Тезис об учении преступному поведению не подходит ситуативным преступникам, а также преступникам, выросшим на почве глубоко укоренившейся в их сознании идеи (чаше всего корыстной или политической). Теория дифференцированной связи игнорирует индивидуальные особенности личности, а также присущую человеку избирательность поведения: свободную волю[6].

Концепция стратификации появилась под влиянием социологии, углубляющей представления о структуре современного общества.

Общество складывается не только из классов, но и из многих других социальных групп, образующихся на различной основе (профессиональной, национальной, возрастной, идейной, половой и т.д.). Между этими группами (стратами) существуют противоречия, возникают конфликты, которые становятся источником недовольства, а в ряде случаев и толчком к нарушению закона. Частным случаем является конфликт культур, особенно заметный на примере ми эмигрантов, испытывающих трудности адаптации к условиям жизни, сложившимся у коренного населения. Как известно, в США, например, доля недавних мигрантов среди преступников значительно превышает их долю среди населения в целом.

Рациональные методы концепции стратификации и конфликт культур оценены нашей криминологией еще не в полной мере. Они были бы полезны для познания природы участившихся в последнее время преступлений на межнациональной почве, а также преступлений, вытекающих из противоречий между различными слоями появившихся у нас предпринимателей. Видным представителем теории конфликта культур является Т. Селлин.

Интеракционизм (учение о взаимодействии) позволяет сделать шаг вперед после простого перечисления причин преступности.

Эта концепция выстраивает причины преступности в определенную схему. Ядро концепции представляет постулат о том, что преступное поведение - результат взаимодействия личности и среды.

Надо отметить, что отечественная криминология в известной мере обогатилась интеракционистскими суждениями, прежде всего в части объяснения механизма совершения конкретного преступления, которое оно выводит из столкновения человека, обладающего негативными наклонностями, с неблагоприятной жизненной ситуацией.

«Стигматизация» (клеймение)- термин, обозначающий психологические и социальные последствия объявления человека преступником.

В результате осуждения человека, особенно в тех случаях, когда ему назначено наказание в виде лишения свободы, человеку как бы присваивается позорящее его клеймо лица второго сорта, к тому же опасного для общества. Клеймение сказывается в отрицательном, недоверчивом отношении окружающих к ранее судимому и во внутреннем усвоении человеком роли преступника. Причем особое значение придается психологической переориентации личности, ощутившей отчуждение от массы законопослушных граждан и сближение с образом жизни других преступников.

Концепция стигматизации у нас еще не в полной мере понята. Но надо отметить важное ее значение не только для теории, но и для формирования уголовной политики и особенно для исправления правового сознания значительной части сограждан. В нашем обществе широко распространена идея отмщения, многие склонны видеть в преступнике не пошатнувшегося члена общества, а врага. Разъяснение того, что подобные взгляды преумножают преступность, должно стать у нас неотъемлемой частью правовой пропаганды.