Сопоставление прецедентного и гражданского права
Помимо указанных особенностей в системе прецедентного права существует много институтов, отсутствующих в системах гражданского права. Наиболее важным из них служит жюри присяжных, которое с согласия сторон участвует в разбирательствах по гражданским и уголовным процессам. Жюри присяжных представляет собой выбранную по жребию группу граждан, обычно в числе 12 человек, которые устанавливают факты по делу. Когда проводится процесс с участием жюри присяжных, судья разъясняет жюри основы права, но установление фактов остается прерогативой присяжных. Это означает, что обычные граждане решают, какая сторона одержит верх в гражданском процессе, а в случае уголовного дела -- виновен или невиновен обвиняемый в совершении действий по представленным обвинениям.
Институт суда присяжных оказал значительное определяющее воздействие на прецедентное право. Поскольку члены жюри участвуют в его работе на временной основе с целью установления фактов, заседания судов в системе прецедентного права обычно ограничены по времени и иногда занимают лишь несколько дней (хотя иногда случаются заседания продолжительностью и в несколько недель или даже месяцев). Упор делается на устный опрос свидетелей, хотя документы также представляются в качестве доказательств. Юристы отвечают за представление дела, а судья, проводящий слушания, не проводит расследование дела до суда. Юристы, представляя противоположные стороны, опрашивают свидетелей в ходе слушаний, в то время как судья по сути выполняет функцию рефери. Показания свидетелей записываются дословно секретарем суда или записывающими устройствами.
Суд первой инстанции, т. е. суд, в котором проводится первоначальное слушание по делу, в американской системе служит тем местом, где оформляется вся документация по делу. Вообще говоря, апелляционные суды ограничивают свое рассмотрение решений нижестоящего суда выявлением юридических, а не фактических ошибок. При подаче апелляции не может быть представлено новых доказательств.
Все это составляет значительный контраст с судопроизводством в системе гражданского права, где жюри присяжных по большей части не существует. В этой системе вместо проведения единого непрерывного судебного процесса может быть проведена серия судебных слушаний в течение длительного периода времени. Документы имеют большее значение, нежели показания свидетелей. Судья активно участвует в расследовании дела и также проводит опрос свидетелей. Вместо дословного протокола слушаний документация по делу состоит из записей судьи и документов расследования. Могут подаваться апелляции как по фактам, так и по юридическим ошибкам, и апелляционный суд может и иногда принимает к рассмотрению новые доказательства.
Несмотря на существующие различия, как прецедентное, так и гражданское право имеют своей целью справедливое, быстрое и недорогостоящее разрешение судебных споров.
В последние годы американские суды стали уделять особое внимание проведению постоянной оценки уровня организации судебного процесса, с целью повышения качества правосудия. В результате этого в деятельности американских судов появилось много новых сторон. Они включают большой спектр альтернативных механизмов разрешения споров (включая арбитраж и посредничество), а также такие процедурные механизмы как сводные решения, выносимые в порядке упрощения судопроизводства, и судебные решения в пользу истца вследствие неявки ответчика. Все эти инструменты используются судьями для принятия решений по делам на ранней стадии рассмотрения без проведения формального судебного процесса.
СУДЕБНЫЙ НАДЗОР
Уникальная функция американской юридической системы, называемая судебным надзором, не упоминается в Конституции. Тем не менее она считается законным правом, разрешающим суду "объявлять недействительными действия законодательных или исполнительных властей, которые были сочтены противоречащими" значению или толкованию Конституции.
Концепция судебного надзора впервые была разработана в деле "Марбури против Медисона"(1803 г.), одном из наиболее ранних и наиболее известных дел, рассмотренных Верховным судом, когда Уильям Марбури был назначен мировым судьей Президентом Джоном Адамсом, срок пребывания в должности которого подходил к концу. Марбури, однако, не вступил в должность по причине столкновения мнений Адамса и нового Президента Томаса Джефферсона. Марбури подал прошение в Верховный суд США, которое последний удовлетворил, о принятии судебного постановления о выполнении требований истца, заставившее чиновников федерального правительства выполнить свои обязанности, хотя им и не нравились результаты их действий.
В единогласном решении Верховного суда главный судья Джон Маршалл заложил основы будущих полномочий Верховного суда, указав, что судебная ветвь власти несет ответственность за "определение того, в чем состоит закон... В этом заключается существо долга судебных органов". Хотя Закон о судах 1789 г. уже разрешил Верховному суду принимать постановления, обязывающие правительственных чиновников выполнить требований истца, ранее судьи считали их противоречащими духу Конституции США.
В результате в ходе дела Марбури против Медисонабыла установлена важная функция Верховного суда США, а также всех других федеральных судов. Хотя из этого дела не следовало, что судьи могут дополнять законы или Конституцию -- они могут только давать их толкования -- право судебного надзора дало Верховному суду и, следовательно, всей американской юридической системе значительно большие полномочия.
Для того чтобы стать реальностью и успешно выполнять свои функции, право должно иметь внешнее выражение. В правовой доктрине формы, с помощью которых воля становится правовой нормой, обозначаются термином "источники права".
Обычно в теории права называют четыре вида источников: нормативный акт, судебный прецедент, санкционированный обычай и договор. В большинстве правовых систем мира доминирующим источником права является нормативный акт.
Важнейшее место среди источников права ряда стран занимает судебный прецедент. Его наличие свидетельствует о том , что правотворческой деятельностью в таких странах занимаются не только законодательные, но и судебные органы. Под судебным прецедентом понимается решение по конкретному делу, являющееся обязательным для той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел.
Прецедент как источник права известен с древнейших времен. В Древнем Риме в качестве прецедентов выступали устные заявления (эдикты) или решения по конкретным делам преторов и других магистратов. Первоначально они имели обязательную силу при рассмотрении аналогичных дел лишь для самих магистратов, их принявших, и лишь в течение определенного срока, однако постепенно наиболее удачные эдикты приобрели устойчивый характер и постепенно сложились в систему общеобязательных норм под названием преторского права.
Как источник права прецедент широко использовался в средние века. После захвата Англии в 1066 году Вильгельмом I Завоевателем на смену разрозненным местным актам приходит общее для всей страны право. В этот период создаются королевские разъездные суды, которые решают дела с выездом на места и от имени Короны. Вырабатываемые судьями решения брались за основу другими судебными инстанциями при рассмотрении аналогичных дел. Так стала складываться единая система прецедентов, общая для всей Англии, получившая название "common law" (общее право).
В настоящее время судебный прецедент является одним из основных источников права в правовых системах Канады, США, Великобритании и многих других стран. Сегодня почти треть мира живет по принципам, сформулированным в английском праве. Судебный прецедент имеет большое значение в создании единого Европейского права, в формировании которого значительную роль играет Люксембургский Суд Европейского Сообщества.
В разных странах даже одной правовой системы су прецедент применяется по-разному. В Англии существует строгое правило прецедента, которое обозначается термином stare decisis. В США правило прецедента не такое жесткое в силу особенностей федеративного устройства этой страны.
Теперь я хотел бы отметить: что при использовании судебного решения как источника права, обязательным для судов является не все решение или приговор, а только правовая позиция судьи, на основе которой выносится решение.
Каждое судебное решение содержит следующие составные части.
- Установление существенных фактов дела, прямых и производных.
- Изложение правовых принципов, применяемых к правовым вопросам, возникающим из конкретных обстоятельств.
- Вывод судьи, основанный на двух первых частях.
Для самих сторон и заинтересованных лиц 3-я часть является основной, так как окончательно устанавливает их права и обязанности в отношении оснований дела. Однако с точки зрения доктрины прецедента наиболее существенным элементом в решении является часть 2-я. Это и есть суть дела, или, как называют специалисты по англосаксонской правовой системе, "ratio decidendi". Остальная часть решения есть "obiter dictum" (попутно сказанное), и она не является обязательной для судей. Было бы ошибочным считать, что obiter dicta вообще не имеет силы прецедента. Оно является не обязательным, а только убеждающим прецедентом. Когда правовая аргументация исходит от суда более высокого ранга и представляет собой хорошо продуманную формулировку правовой нормы, а не случайно высказанное мнение, тогда "попутно сказанному", как правило, следуют, если конечно нет обязательного прецедента противоположного характера.
Другим видом убеждающих прецедентов являются решения судов, стоящих но иерархии ниже того суда, которому предлагается последовать этим решениям.
По отношению к закону прецедент находится в "подчиненном" положении. Это проявляется, в частности, в том, что законом может быть отменено действие судебного решения, и в том, что любой законодательный акт, принятый уполномоченным на то органом и в соответствии с установленной процедурой, должен в обязательном порядке признаваться и применяться судами. Сам суд, создавая прецедент , должен действовать в строгом соответствии с законом.
Природа прецедентного права такова, что в ней в полной мере не может развернуться ряд свойств права, как например системность. Однако прецедентное право имеет ряд позитивных черт - высокий уровень определенности и нормативности, а также динамичность.
1.1 Судебный прецедент: понятие и содержание
Теория права выделяет четыре основных вида источников права: нормативно-правовой акт, нормативный договор, правовой обычай и судебный прецедент. В настоящее время широко обсуждается вопрос о существовании в Российской правовой системе такого феномена как судебный прецедент. Однако подходы к его пониманию и формы его проявления различны. В этой связи представляется необходимым рассмотреть понятие и признаки судебного прецедента, на основе которых можно сформулировать определение данного правового феномена.
Прецедент (от лат. praecedens, род. падеж praecedentis – предшествующий) представляет собой определенное действие или решение, которое в последствии при аналогичных обстоятельствах рассматривается как некий эталон, образец. Следует отметить, что в отечественной юридической литературе в понятие «прецедент» зачастую вкладывается иной смысл, чем тот, который был заложен в английской доктрине прецедента, – прецедент отождествляется с решением суда, которое не встречалось ранее в судебной практике[1], что представляется ошибочным. В данном случае речь может идти о казусе, не имевшим ранее места в практике, но не о прецеденте как источнике права, поскольку суды рассматривают и принимают решения по огромному количеству дел и далеко не каждое из них становится прецедентом.
Правовой или юридический прецедент в научной литературе рассматриваются как равнозначные понятия. В зависимости от того, каким органом создан прецедент, выделяют судебные и административные прецеденты[2]. Н.В. Хропанюк в этой связи отмечает: «Под юридическим прецедентом понимается судебное или административное решение по конкретному юридическому делу, которому государство придает общеобязательное значение».
Судебный прецедент, как вид правового прецедента, может пониматься в двух смыслах: узком и широком. В узком смысле под судебным прецедентом понимается решение суда, вынесенное по конкретному делу, которое используется в качестве образца при разрешении аналогичных дел в будущем. В основу широкого понимания судебного прецедента положен «принцип подобия» Генри Брактона – сходные дела должны решаться сходным образом. Исходя из данного подхода, судебный прецедент включает в себя: изучение фактов дела и выделение из их совокупности наиболее значимых; выработку мотивировки принимаемого решения по делу, а также оценку используемых при этом прецедентов; принятие окончательного решения по делу. Иными словами, в узком смысле под судебным прецедентом понимается только юридически обязывающая часть судебного решения – ratiodecidendi, содержащая именно ту правовую норму, на основе которой должно разрешаться конкретное дело. В широком же смысле судебный прецедент включает в себя не только юридически обязывающую часть (ratiodecidendi), а еще и мотивировочную (obiterdictum), обосновывающую принятие того или иного решения по делу.
В отечественной правовой доктрине существуют различные подходы к определению понятия «судебный прецедент». Отечественные исследователи дореволюционного периода в основном не различали судебный прецедент в узком и широком смыслах. Так, Г.Ф. Шершеневич под судебным прецедентом понимал судебное решение, состоявшееся по частному делу, которое может стать правилом разрешения подобных случаев на будущее время. При этом он отмечал, что судебное решение, в качестве судебного прецедента, может проявляться в двух видах. Во-первых, в виде разъяснения смысла уже существующей нормы и, во-вторых, в виде создания новой нормы при молчании закона или обычая. Другой известный отечественный ученый-правовед Е.Н. Трубецкой понимал судебный прецедент как решение отдельного казуса, которое становится общей правовой нормой для всех аналогичных случаев. По его мнению, прецедент является древнейшим источником права, исследователь указывает на то, что рабство в Англии было ликвидировано именно благодаря прецеденту, а важнейшие государственные органы и конституционные процедуры функционируют на основе прецедента. В то же время, Е.Н. Трубецкой фактически приравнивает обычай к прецеденту, утверждая, что «в сущности обычай сводится к прецеденту: он есть не что иное, как множественный прецедент, иначе говоря, обычай есть многократно повторяющийся прецедент». С критикой такого подхода выступал Н.М. Коркунов, указывая на то, что судебная практика действительно имеет много общего с обычаем, но в то же время, имеются существенные различия, не позволяющие их отождествлять. Обычай складывается совершенно бессознательно, без всякой мысли о юридическом нормировании отношений, а судебная практика, подобно закону, возникает в силу сознательного стремления к реализации юридической нормы. Другое отличие судебной практики от обычая заключается в том, что она (судебная практика) создается не обществом, как обычай, a учреждением. Российский историк права Ф.В. Тарановский рассматривал судебный прецедент как «первое решение суда по вопросу, не предусмотренному ни юридическим обычаем, ни законом, получает значение судебного прецедента, то есть такого предшествующего случая, который имеет значение нормативного факта при последующих судебных решениях».
Современные авторы, давая определение судебного прецедента, как правило, придерживаются позиции дореволюционных исследователей и рассматривают его с точки зрения широкого подхода. Так, М.Н. Марченко под судебным прецедентом понимает общие «правовые положения», выработанные в результате правотворческой деятельности высших судов. П.А. Гук на основе изучения признаков судебного прецедента предложил следующее его определение: «Судебный прецедент – это судебное решение высшего органа судебной власти по конкретному делу, вынесенное в рамках определенной юридической процедуры (судопроизводства), содержащее правовое положение (правовую позицию, принципы), опубликованное в официальных сборниках и обладающее императивностью применения для аналогичных дел в будущем». Вместе с тем, некоторые современные авторы понимают судебный прецедент исключительно в узком смысле. А.В. Поляков, например, понимает под судебным прецедентом «правовой текст, представляющий собой часть судебного решения по конкретному делу, содержащее сформулированное судом правило интерпретируемое как основание общезначимой и общеобязательной нормы поведения для всех, кому оно адресуется, в том числе для судов при разрешении аналогичных дел».
На основе анализа различных подходов к пониманию судебного прецедента можно сформулировать понятие данного правового явления. Под судебным прецедентом понимается судебное решение по конкретному делу, содержащее правовую норму, применяемую для разрешения аналогичных дел в будущем. Содержанием понятия «судебный прецедент» являются сущностные характеристики (признаки), позволяющие отличать его от других источников права:
1) судебный прецедент создается исключительно высшими судебными органами и объективируется в судебном решении;
2) судебный прецедент имеет как перспективное, так и ретроспективное действие во времени;
3) судебный прецедент обязателен для применения;
4) судебный прецедент подлежит обязательному официальному опубликованию.
Создание прецедента органом судебной власти.Судебный прецедент всегда вырабатывается в ходе судебной деятельности. Это форма, в которой суд выражает новые правовые нормы, толкование закона, излагая их в своем решении. Однако не каждый судебный орган обладает правом на создание правовых норм, а только тот, который стоит на вершине судебной системы.
Так, И.Ю. Богдановская в своем диссертационном исследовании отмечает: «Судебные прецеденты создаются не всеми судами, а только судами, имеющими статус вышестоящих. При такой системе особую роль играют суды, которые стоят во главе судебной системы».
В США, например, правом создания судебных прецедентов обладает Верховный Суд – на федеральном уровне и Верховные суды штатов – на уровне штатов. В ФРГ большой авторитет придается решениям Федерального Конституционного Суда, хотя они официально и не признаются источником права. В Швейцарии – кантональные суды связаны решениями Федерального суда, в Испании правотворческая роль признается за Верховным судом, в Италии – за Кассационным Судом, а в области конституционного права – за Конституционным Судом.
В России, хотя и неофициально, таким правом обладают Конституционный Суд, Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд.
Перспективное и ретроспективное действие судебного прецедента во времени. Судебный прецедент как источник права обладает особенностью, определяющей характер его действия во времени. «Определить точную дату вступления судебного прецедента в силу невозможно, поскольку неписаная норма формируется со временем. Судебный прецедент может содержаться как в единичном судебном решении, так и формироваться целым рядом судебных решений. Также сложно решается вопрос и о моменте прекращения действия прецедента» – отмечает И.Ю. Богдановская. Такие особенности формирования судебного прецедента предопределили возникновение его характерной черты – обратной силы.
Так, суд может применить прецедент как к фактам, которые возникли после создания новой нормы, так и к фактам, которые имели место до создания новой нормы, и находятся на стадии судебного рассмотрения. В первом случае имеет место «настоящее» (перспективное) действие судебного прецедента. Во втором случае, когда суд применяет новую норму к фактам, которые возникли до ее появления – действие судебного прецедента называется «ретроспективным». Различается полное и ограниченное ретроспективное действие судебного прецедента. Полное ретроспективное действие имеет место, когда новая прецедентная норма применяется ко всем фактам, возникшим до появления данной нормы. А ограниченное ретроспективное действие прецедента имеет место, когда новая правовая норма применяется к фактам, существовавшим до ее создания, при условии, что конечное судебное решение еще не было вынесено на момент возникновения новой прецедентной нормы.
Судебный прецедент обязателен для применения.Обязательность применения судебного прецедента главным образом основана на доктрине прецедента, которая окончательно установилась в Англии в начале XIX века и первоначально приобрела «жесткую» форму. Гораздо позже принцип обязательности прецедента закрепился в других странах англо-американской правовой семьи: США, Канаде, Австралии и других. В настоящее время во всех странах «общего права» отмечается переход к «гибкому» принципу прецедента, позволяющему судам пересматривать установленные прецеденты. Тем не менее, данное обстоятельство не умаляет значения и авторитета правила прецедента, выработанного в ходе многовековой деятельности судов. В связи с этим Р. Кросс отмечал: «В настоящее время общее представление об английской доктрине прецедента сводится к следующему: каждый суд обязан последовать решению более высокого по положению суда, а апелляционные суды (кроме Палаты Лордов) связаны своими прежними решениями».
В России свойство обязательности придается решениям Конституционного Суда, постановлениям Пленума Верховного и Высшего Арбитражного судов, поскольку уклонение от применения закрепленных в данных актах правоположений может привести к отмене соответствующего решения.
Обязательное официальное опубликование судебных прецедентов. Официальное опубликование представляет собой «один из главнейших способов соблюдения принципа гласности в нормотворческой деятельности органов публичной власти». Авторитет судебного прецедента в странах англо-американской правовой системы в значительной мере подкрепляется именно официальной и обязательной публикацией наиболее важных решений высших судебный органов в специальных изданиях[3]. Официальные сборники для публикации судебных решений существуют в Англии, США, Франции, ФРГ, Испании, Швейцарии и других странах. При этом среди юристов «общего права» остается дискуссионным вопрос о возможности ссылаться на официально не опубликованные решения. В американских судах, к примеру, не практикуется допускать ссылки на официально не опубликованные прецеденты, поскольку в стране существует значительное число изданий, публикующих решения как федеральных судов, так и судов штатов, которые носят неофициальный характер.
В России судебные решения также публикуются в официальных сборниках. Решения Конституционного Суда России публикуются в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации», решения Верховного Суда – в «Бюллетене Верховного Суда РФ», решения Высшего Арбитражного Суда – в «Вестнике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации».
Кроме того, судебный прецедент характеризуется казуистичностью, поскольку формируется на основе фактических обстоятельств конкретного дела, а также высоким уровнем авторитета, что обусловлено, главным образом, местом суда, который создал прецедент, в иерархической структуре судебной системы. Указанные признаки позволяют отличать судебный прецедент как источник права в ряду других правовых явлений.
Вместе с тем, довольно часто в научной литературе можно столкнуться с отождествлением понятий «судебный прецедент» и «судебная практика», что представляется не корректным, поскольку данные понятия отражают хотя и близкие, но все же различные правовые явления. В связи с этим полагаем необходимым различать понятия «судебный прецедент» и «судебная практика».
Родовым понятием по отношению к «судебной практике» выступает «юридическая практика». В.И. Леушин определяет юридическую практику как «деятельность субъекта по принятию решений правового содержания», рассматривая ее с процедурной точки зрения, в то время как она представляет более сложное правовое явление и не ограничивается только «деятельностью» соответствующих субъектов. В этой связи заслуживает внимания определение понятия «юридической практики», предлагаемое Н.Н. Вопленко и А.П. Рожновым: «Под юридической практикой необходимо понимать материально-преобразующую сторону юридической правотворческой, правореализационной и особенно правоприменительной деятельности субъектов правовых отношений, в ходе которых осуществляется процесс и накапливается опыт нормативного и индивидуального регулирования публично-правовых, социально-значимых общественных отношений»[4] .
Одним из видов юридической практики является судебная практика, которую не следует отождествлять с судебным прецедентом. Судебную практику, как и юридическую практику в целом, следует рассматривать в двух смыслах: широком и узком. В широком смысле это судебная деятельность всех судебных органов, связанная с правоприменением и выработкой общеобязательных правил поведения в процессе рассмотрения конкретных дел. А в узком смысле под судебной практикой понимаются конкретные общеобязательные судебные решения, выработанные в процессе судебной деятельности и содержащие так называемые «правоположения». Таким образом, если судебный прецедент – это конкретное решение по делу, то судебная практика – это типичные судебные решения по конкретным делам, являющиеся результатом длительного, однообразного судебного правоприменения. Понятие «судебная практика» применяется лишь в том случае, когда выявляется определенная линия в деятельности судебных органов в отношении решения того или иного вопроса.
Многие исследователи обращают внимание на недопустимость использования судебной практики в качестве источника права в формальном смысле – поскольку судебная практика является результатом правоприменительной деятельности, результатом толкования правовых норм, между тем как источник права – это результат правотворчества. Так, Л.П. Ануфриева, исходя из дуализма правовой категории «источник права», указывает на то, что «адекватной формой выражения юридических норм, т.е. источником права в формальном смысле, выступает не судебная практика, а судебный прецедент», в то время как судебная практика сохраняет за собой качество быть источником права в материальном смысле.
Вместе с тем, существует и противоположная точка зрения по данному вопросу. Р.З. Лифшиц отмечает, что судебная практика «приспосабливает общеправовую норму к особенному и единичному – конкретным жизненным ситуациям. Признание за судебной практикой роли источника права не умаляет полномочий законодательной и исполнительной власти. Суды выполняют только им присущие полномочия, которые не могут быть выполнены другими органами. Возрастание роли суда в жизни общества с необходимостью приводит к выполнению судебной практикой нормотворческой функции. Это и происходит в российской действительности»[5] .
Отход от нормативистских взглядов, провозгласивших волю законодателя священной и нерушимой, стимулировал появление плюрализма мнений по различным правовым вопросам, в том числе и по вопросу признания судебной практики в качестве источника права (в формальном смысле). В советский период в отечественной правовой науке господствовала точка зрения, которую можно проиллюстрировать высказыванием Р. Давида и К. Жоффре-Спинози: «Если спросить советского юриста, какова роль судебной практики в Советском Союзе, он убежденно ответит, что эта роль значительна. Если же спросить его, является ли судебная практика источником права, то последует незамедлительный и четкий отрицательный ответ». На современном этапе данный вопрос разрешается уже не так однозначно и является дискуссионным в отечественной правовой доктрине, он имеет как сторонников, так и противников. Однозначно можно утверждать, что судебный прецедент и судебная практика «как явления и отражающие их понятия не являются идентичными»[6].
Виды судебных прецедентов
В юридической литературе можно встретить различные классификации судебных прецедентов. Как отмечает А.В. Цихоцкий, «в настоящее время существует обширная классификация судебных прецедентов по самым различным критериям, что облегчает их применение в судебной практике». Однако, основными критериями классификации судебных прецедентов являются их юридическая сила и содержание, поскольку они получили отражение в самой доктрине судебного прецедента.
По юридической силе судебные прецеденты принято делить на обязательные (связывающие) и убеждающие. Обязательным прецедентом (bindingprecedent) является юридически обязательное решение высшего судебного органа, которому надлежит следовать при разрешении аналогичных дел. В Англии такими высшими судами являются Палата Лордов, Высокий Суд, Суд Короны. Убедительный прецедент (persuasiveprecedent) – это решение суда, которому, строго говоря, судьи следовать не обязаны, но должны учитывать при разрешении схожих дел, и не могут просто проигнорировать его. В качестве убедительных прецедентов выступают, например, obiterdictum решений суда Палаты Лордов; решения нижестоящих судов по отношению к вышестоящим; все решения судов одного уровня; решения судов других государств стран общего права и др.
Вместе с тем, с точки зрения доктрины прецедента, не все, что изложено в судебном решении по конкретному делу является обязательным и становится основой для разрешения аналогичных дел в будущем. В этой связи английский профессор Р. Кросс замечает, что «не все, что утверждает судья в ходе обсуждения своего решения, будет прецедентом». Любое решение английского суда принято делить по юридической силе на две части – ratiodecidendi (обязательная часть решения) и obiterdictum (рекомендательная часть). Однако такое разделение судебного решения во многом виртуально, поскольку ни один судья в своем решении не указывает, что в нем является ratiodecidendi, а что obiterdictum.
К настоящему времени сложились два основных подхода в понимании того, что есть ratiodecidendi судебного решения: традиционный (классический) и современный. Сторонники классического подхода (Р. Кросс, Р. Уолкер, Кэмпбелл) говорят о ratiodecidendi как о правовой норме, заложенной в прецедентном решении, на основе которой суд разрешает конкретное дело. Так, по мнению Р. Уолкера, «ratiodecidendi может быть определено как применимое к правовым вопросам, возникающим в связи с установленными судом фактами, правоположение, на котором основано решение». Следование классическому подходу представляется наиболее справедливым в тех случаях, когда ratiodecidendi первоначального прецедента не претерпело существенных изменений вследствие его толкования при разрешении более поздних аналогичных дел, ввиду чего отсутствуют существенные различия между описательным и императивным значением ratiodecidendi. Однако отсутствие единых и четких правил интерпретации прецедентов, а также различие между фактическими обстоятельствами последующих дел приводят к существенной модификации содержания ratiodecidendi первоначального дела по отношению к его описательному значению, заложенному судьей при его создании. В этих условиях возрастает роль «современного» подхода к определению ratiodecidendi, который заключается в более абстрактном его (ratiodecidendi) понимании как необходимого правового основания для разрешения конкретного дела, выявленного судом в ходе толкования (ограничительного или расширительного) первоначального и последующих решений по аналогичным делам. Тем не менее, это не означает, что традиционный подход устарел и не применяется в английской судебной практике.
Obiterdictum (попутно сказанное), в отличие от ratiodecidendi, не обладает обязательностью применения, однако всегда учитывается судьями, но имеет силу прецедента лишь убеждающего действия и оказывает помощь судьям при рассмотрении аналогичных дел в будущем[7].
Исследователями выделяются следующие формы obiterdictum. Во-первых, obiterdictum как попутно сказанное, может представлять собой:
1) позиции судей в отношении отсутствующих в рассматриваемом деле гипотетических фактов;
2) мнения судей относительно фактов, не имеющих отношения к рассматриваемому делу;
3) утверждения суда, основанные на фактах дела, но, по мнению суда, не имеющих существенного значения для его разрешения;
4) позиции судей, касающиеся относящихся к существу дела, но недопустимых фактов;
5) особые мнения судей (dissenting judgments).
Во-вторых, obiterdictum может выступать в качестве вывода суда по итогам обсуждения спорного пункта, который при иных обстоятельствах дела мог бы быть ratio. И, в-третьих, obiterdictum впоследствии будет оцениваться как слишком широко изложенное ratio, которое «в результате последующего толкования и применения презумпции о неприменении широких правовых принципов стало obiterdictum».
Различные obiterdictum обладают различной степенью авторитета. Как отмечает А.М. Михайлов, «на практике dicta самой большой степени убедительности неотличимы от ratiodecidendi». Так, в качестве примера можно привести дело Donoghue (1932), в ходе рассмотрения которого был сформулирован «принцип заботы о ближнем», представлявший собой по сути obiter dictum, поскольку его содержание было гораздо шире, чем требовалось по делу, но, несмотря на это, указанный принцип лег в основу ответственности за небрежность и неоднократно применялся судами на практике. Кроме того, степень убедительности obiterdictum зависит от места суда в судебной системе, от престижа самого судьи, точности проведенного им анализа, а также иных обстоятельств.
Как отмечалось выше, судебная практика не выработала единого метода выделения в судебном решении ratiodecidendi и obiterdictum, в этих условиях на помощь пришла английская правовая доктрина, предложившая несколько способов, среди которых выделяют метод профессора Уэмбо (конец XIX в.) и метод доктора Гудхарда (начало XX в.).
Метод Уэмбо, получивший название метода инверсии, основывается на понимании ratio decidendi как общего правила, без которого любое дело было бы разрешено иначе. Профессор Уэмбо предлагал сформулировать предполагаемое правоположение и заменить его обратным по смыслу. После чего следует ответить на вопрос: мог бы суд в данном случае вынести прежнее решение? Если ответ будет отрицательным – то данное правоположение являться ratio, если утвердительным – то это obiterdictum. По мнению Р. Кросса, этот метод дает надежный способ понять, какое положение не является ratio, но мало помогает определению действительного правоположения, которое суд считал необходимым для своего решения.
В судебной практике используется также метод доктора Гудхарда, предусматривающий два этапа поиска ratio в судебном решении. На первом этапе необходимо установить, какие факты дела, судья его рассматривавший, считал существенными. Факты относительно лица, места, времени, рода, суммы не считаются существенныеми, если иное не будет прямо указано судьей при рассмотрении дела. Второй этап заключается в выведении правового принципа (ratio) на основе выделенных материальных фактов. По мнению Р. Кросса, данный метод имеет большую ценность, нежели метод Уэмбо, поскольку он менее узок и, следовательно, наиболее подходит для выработки правоположения, которое судья считает необходимым основанием своего решения.
Кроме разделения прецедентов по юридической силе их также принято разделять по содержанию на: креативные прецеденты (originalprecedent) и прецеденты толкования (declaratoryprecedent). Креативные прецеденты создают новую правовую норму, а прецеденты толкования интерпретируют уже существующую статутную или прецедентную норму. В настоящее время ввиду усиления роли статута в английской правовой системе по