Судебный Следователь по особо важным делам Н. Соколов
ГА РФ, ф. 1837, оп. 2, д. 4 /реально, по описи значится под № 3/, л. 130
П р о т о к о л
допроса с в и д е т е л я.
1919 года. Января 28 дня, в городе Екатеринбурге, Член Екатеринб., Окружного Суда И. А. СЕРГЕЕВ, в камере своей, допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюд. 443 ст. У. У. с. и он показал:
я, Николай Филицианович ДУБОВИК, 39 лет, правосл., гражданин гор. Минска, не судился.
живу в Екатеринбурге по Усольцовской ул., в д. № 19. По занятию – я медицинский фельдшер; на Урале я живу и работаю по своей профессии с 1905 года; до 1913 года я служил в Шадринском и Кунгурском уездах земским фельдшером а в 1913 году перешел на службу постройки Западно-Уральской, а потом – Северо-Восточной ж. д. После февральской революции 1917 года я продолжал службу в 1-м врачебном участке С.-Вост. ж. д. и состоял в то же время председателем Екатеринб. Общества помощников врачей; в начале декабря 1917 г. я был избран членом Главного Дорожного Комитета Сев. Вост. ж. д., а в начале мая 1918 г. был исключен из состава членов комитета по постановлению съезда делегатов означенной дороги, так как тогда во главе подобных организаций могли находиться только большевики, или левые с.- р., а я ни к той ни к другой партии не принадлежал. Чисто деловые отношения я имел только к Областному Комиссару Здравоохранения Саковичу и городскому комиссару здравоохранения еврею с русской фамилией “Краснов” /думаю, что это его псевдоним, а настоящей фамилии его не знаю/; жена Краснова – чистокровная еврейка Фанни Янкелевна по профессии фельдшерица и служила в то же время секретарем в городском комиссариате здравоохранения, т. е. была секретарем своего мужа. О Краснове я знаю, что он участвовал в заседаниях Областного Совета: помню, что как то весной м/г я встретил жену Краснова спешившей куда то и она мне тогда сказала, что идет на заседание Областного Совета, где заседает ее муж. Оба супруги Красновы – непримиримые большевики. Я слышал, что он особенно свирепствовал в Камышлове, производя расстрелы и реквизиции. О деятельности Саковича не знаю ничего. Об убийстве б Императора я узнал только из раскленных по городу объявлений и об этом преступлении знаю только то, что читал в газетах. Предъявленная мне вырезка с портретом б. Государя и Наследника – моя; надпись на ней сделана мною только на основании предположений и тех сведений, какие я имел о составе лиц, игравших более или менее крупную роль в Советских организациях. С Юровским я встречался несколько раз на Родительских собраниях при 2-й женской гимназии и о деятельности его знаю также только из газет. О Сафорове /так!, прим мое/ я ничего не знаю и не слышал. Об Уфимцеве я слышал, что он был начальником штаба Красной Армии. Более по делу показать ничего не имею. Прочитано.
Николай Фелицианович Дубовик
Член Суда Ив. Сергеев
С подлинным верно: Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов
ГА РФ, ф. 1837, оп. 2, д. 4 /реально, по описи значится под № 3/, л. 130-131
К о п и я
П р о т о к о л
допроса с в и д е т е л я.
1919 года, января 29-го дня, в гор. Екатеринбурге, Член Екатеринбургского Окружного Суда И.А.СЕРГЕЕВ, в камере своей, допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с соблюдением 443 ст. уст. угол. суд., и он показал:
Я, Павел Иванович ЛОГИНОВ, 43-х лет, граж-
данин гор. Слободского, Вятской губ., правосл., грам., не судился, живу в гор. Екатеринбурге, по Северной ул., д. № 43.
Я служил и служу паровозным машинистом на Пермской жел. дороге. При бегстве своем из Екатеринбурга комиссары и другие советсие /так!, прим. мое/начальники силою оружия и угрозами принудили служащих ж. д. эвакуироваться вместе с ними; по службе тяги было забрано до 40 паровозных бригад. В числе эвакуированных оказался и я; последние 2-3 дня я должен был находиться на своем паровозе под присмотром вооруженных матросов и красноармейцев. 23-го июля /н. ст./ 1918 года мой паровоз был прицеплен к одному из штабных поездов; этот поезд простоял на станции до 12 часов ночи на 25-ое июля /петрогр. время, нов. ст./ и лишь часов за 5-7 доя /так!/ занятия Екатеринбурга чешскими и народными войсками был отправлен на Пермь через станцию Богдановичи - Егоршино - Алапаевск - Н. Салда - Сан-Донато. Семья моя, состоящая из жены и троих малолетних детей остались в Екатеринбурге. В составе поезда, который я повел, было шесть пассажирских вагонов, несколько платформ и цистерна. Кто именно из советского начальства ехал в вагонах I-II-го класса - не знаю, не видел; комендантом поезда назывался какой то “комиссар Сибири”, по фамилии Волков; приметы его следующие: лет 28-30, высокий, черный, с длинными волосами, падающими на плечи /как у студентов давнего времени/, с черными усами и небольшим пучком волос над нижней губой; одет был во “фрэнч” и брюки “галифэ”.Ранее я этого человека никогда не видал; в голове поезда /ближе к паровозу/ следовал вагон 3 класса; в этом вагоне помещалась телеграфная рота.Во время остановок на станциях ко мне на паровоз иногда заскакивали кто-либо из матросов или красноармейцев; на первой за Алапаевском станции /Ясашная/ зашел ко мне на паровоз человек лет 30-32-х, среднего роста, плотный брюнет с густыми черными волосами и небольшой круглой бородкой; одет он был в защитного цвета гимнастерку и брюки, вооружен был “Наганом”, судя по акценту это был латыш. Был он слегка “на-веселе /выпивши/”, но не пьян; по этой, или иной какой либо причине, латыш был очень словоохотлив и пустился в пространные беседы со мной о разных злободневных вопросах /по преимуществу вели разговор об оставлении Екатеринбурга, о разных случаях бывших при поспешной эвакуации /и т. п./; восстановить в своей памяти содержание всех этих разговоров я не могу. Не помню уже теперь как и с чего зашел у нас разговор и о судьбе б.Императора; твердо помню что когда разговор коснулся этого вопроса, латыш мне сказал: “Это дело покончено” и пояснил далее, что “Николай Романов” и вся его Семья расстреляны. Заинтересовавшись этим заявлением, я попросил латыша сообщить мне, как и кем был произведен расстрел и тот, взяв с меня слово держать в секрете все им сказанное, объяснил, что б. Государь и Его семья были расстреляны в доме Ипатьева, согласно постановлению Областного Совета; исполнители казни бросили между собой жребий о том, кому и кого расстреливать. Убийство Государя выпало, по жребию, на долю б.Верх-Исетского военного комиссара Петра Ермакова. По словам латыша, осужденных на казнь приводили и расстреливали по одиночке. Когда на место казни был доставлен б.Император Николай II, комиссар Петр Ермаков объявил ему, что по постановлению Совета Уральской области он приговорен к расстрелу; Государь сначала как будто не расслышал сказанного и спросил: “что, что”, а затем на вопрос Ермакова: “готовы ли Вы.” - ответил: “я готов”. - Вслед за этим раздался выстрел и Государь упал мертвым, сраженный пулей, выпущенной из револьвера Петром Ермаковым. Как и кем был произведен расстрел членов Царской Семьи – латыш мне не сообщил, но мне удалось узнать от него, что расстреляно всего будто бы 14 человек и в том числе “Вырубова” и доктор Боткин.После расстрела тела убитых были завернуты в палатки и увезены на двух грузовых автомобилях по Сибирскому тракту в направлении к ст. “Баженово-Богдановичи”; в районе этой местности были вырыты две ямы: одна ложная, оставшаяся пустой и вновь засыпана, а в другую яму сложили тела убитых и залили раствором извести и цементом, так что все тела заключены в одной глыбе и по одному их вырыть нельзя; сделано это было с той целью, чтобы “контр-революционеры” не могли, в случае нахождения трупов, устроить пышных /так!, у Росса – “никаких”/ похорон. Вот все, что мне удалось узнать от латыша.Когда именно состоялось постановление о казни б.Императора и членов его семьи, кому было поручено выполнение задуманного убийства, когда, где и какие именно лица метали жребий о жертвах злодеяния – ничего этого я не знаю: латыш мне не сказал, а я настаивать на подробностях опасался. Не знаю также, в каком из помещений дома Ипатьева совершено было преступление и не получил таких сведений о месте, где были вырыты описанные мною ямы, одна из которых послужила могилой убитых. Латыш называл себя комиссаром телеграфа и, насколько помню, говорил, что он состоял чоеном /так!/ Областного совета; у меня сохранилась в памяти промелькнувшая тогда мысль: “латыш вхож в Совет – значит ему известно, что там делается”.На вопрос Ваш о том, не вынес ли я из рассказа латыша такого впечатления, что он сам был очевидцем, или участником расстрела – ответить затрудняюсь: с тех пор прошло уже шесть месяцев и за это время было столько пережито, что многое изгладилось из памяти; едва ли я даже и задавался подобным вопросом. Беседа моя с латышом велась урывками, во время хода поезда, когда внимание мое отвлекалось управлением движения паровоза и наблюдением пути; помню, что большая часть разговора о судьбе б.Царя и Его Семьи происходила у паровозного окна. Состав паровозной бригады был тогда следующий: помощник машиниста Афанасий Васильевых и кочегар – Филипп Васильевых /брат Афанасия/ и Петр Пичо; все эти лица ныне также вернулись в Екатеринбург. Так как они были заняты своим делом, а я и латыш вели беседу в стороне, то ввиду этого и за шумом движения поезда они едва-ли могли слышать что-либо из нашей беседы. Помню, что латыш угощал меня и моих сослуживцев папиросами “Ада” и в это время болтали о всяких пустяках. Со мной на паровозе латыш проехад /так!/ до ст. “Салка”/так!/, пробыв, таким образом, у меня часа 1 1/2 – 2; на станции “Н.-Салда” мы догнали поезд, в котором ехали, повидимому, офицеры, очень чистые и приличные на вид; ехали они с семьями и разным домашним имуществом. Поезд этот был отправлен раньше нашего. Это обстоятельство очень удивило меня, так как штабные поезда и всякие иные, в которых следовали комиссары, двигались вне очереди, как экстренные. Вследствие этого я спросил латыша, не знает-ли он, что это за поезд и почему его отправили вперед нашего. Латыш мне пояснил, что в этом поезде едут эвакуированные офицеры-академики и что их поезд пущен вперед на тот случай, чтобы они первые попали под обстрел, если где-либо в пути будет сделано нападение “белогвардейскими бандами”. “пускай, сказал латыш, ученых расстреляют, а мы будем предупреждены и успеем спастись”. На станции Салда латыш ушел с паровоза, сказал, что он озяб и более я его не видел и нигде не встречал. Помещался он, если не ошибаюсь, в вагоне 3 класса, где ехали служащие телеграфной роты. Ночью на 26-е июля мы прибыли на ст. Сан-Донато, а отсюда я привел паровоз на ст. Н. Тагил для набора угля. Отсюда мой паровоз, по распоряжению служившего у большевиков Начальников военных сообщений б. полковника Стогова был потребован под поезд члена Военного Совета 3-й армии Смилго /латыш/. С этим поездом я и прибыл в Пермь числа 28-29 июля /хорошенько не помню/. В Перми мой паровоз был причислен к штабу 3-й армии, а затем его взял для своего поезда помощник командующего 3-й армией – еврей с русской фамилией “Белицкий”; по отъезде Белицкого в Петроград, мой паровоз был снова причислен к штабу и я водил поезда разных военных начальников. Между прочим, я водил и поезд еврея Лашевича – Члена Высшего Военного Совета и Члена Совета 3-й армии, командовавшего этой армией, за отъездом Берзина. Кажется, в октябре м. г. возил я от Перми до Вятки приезжавшего В Пермь на военное совещание Генерала Парского. Помощника Нач. В. Сообщений Георгия Бирона я встречал в Перми несколько раз, но, кроме служебных, никаких других разговоров с ним не имел. Принимал ли он какое либо участие в убийстве б. Государя и Членов Его Семьи – не знаю и ничего об этом ни от кого не слышал. Некоторое время Бирон жил в вагоне, затем на пароходе и под конец – на квартире. Встречался я также в Перми и с б. Товарищем Председателя Екатеринбургской Чрезвычайной Следственной Комиссии Валентином Сахаровым. С отцом В. Сахарова – служившего в лесопромышленных предприятиях – я был близко знаком; В. Сахаров окончил курс четырех классов реального училища и после смерти отца вышел из училища. По моей рекомендации В. Сахаров был определен на службу писцом в контору Депо, но здесь он учинил подлоги и мошенничество и за это был смещен на должность табельщика, намошенничал и тут /вошел в сделку с рабочими и отмечал им лишние часы работы/ и был вовсе уволен от службы. По слезным просьбам матери, Валентина устроили поденно-рабочим при ремонте паровозов. Кажется, в 1915 году, В. Сахаров поступил на службу в Невьянск на снарядный завод и с тех пор я редко встречал его. Помню, что у нас в Депо он объявился на некоторое время в качестве слесаря. Слышал, что он сделался большевиком и ходил с комиссаром Сергеем Витальевичем Мрачковским /также служившим ранее в конторе Депо старшим табельщиком/ на Дутовский фронт. В Екатеринбурге я Сахарова более не встречал.Бывая иногда в Перми у В. Сахарова, я вел с ним разговоры на разные темы и, между прочим, спросил его, правда-ли, что Семья Романовых убита; при этом я передал Сахарову содержание моего разговора с латышом-комиссаром телеграфа. Слушая мой пересказ, Сахаров поддакивал, утверждая, что все происходило так, как мне передавал латыш. Из дальнейших разговоров с Сахаровым я узнал, что он как Товарищ Председателя Чрезвычайной Следств. Комиссии принимал участие в том совещании, которое вынесло решение о казни б.Императора. Состав совещания Сахаров поименно мне не указывал; помню, что он назвал Белобородова и Голощекина /Этого последнего по русски называли Филиппом/; из слов того же Сахарова я вынес впечатление, что руководящая роль в этом деле принадлежала Голощекину. Подробно выяснить от Сахарова обстоятельства убийства было невозможно: с одной стороны сам он был довольно сдержан, а с другой – настойчивые и подробные расспросы мои могли возбудить подозрение и навлечь на меня преследование. В Перми Сахаров состоял в Военно-Полевом Контроле под начальством латыша Музыканта /так называли его фамилию/; в Кушве и Тагиле Сахаров, будучи при Штабе Военно-политического комиссара Мрачковского, занимался зверскими расстрелами интеллигентов и “буржуев”. Приметы его след: лет 25-26, высокого роста, худощавый, блондин, болезненного вида, с правильными чертами лица, усов и бороды не имеет; в В.-Исетске у него живет мать Татьяна Ивановна; младший брат его /имени не помню/ был офицером и, кажется, находится в Москве. Бывая с поездом в городе Кунгуре, я встречал здесь В.-Исетских большевиков Александра Егоровича Костоусова, братьев Николая и Алексея Сергеевых Партиных, Василия Васильева Семеновских и Ивана /отчества не помню/ Петухова; они состояли при контр-разведке и занимались расстрелами. Начальником их отряда был /Алексей?/ Партин. О судьбе б. Императорской Семьи я с ними разговора не имел и об участии их в этом деле ничего не слышал и не знаю. Все они уехали, кажется, на Вятку. Из числа В.-Исетских “коммунистов”, как я слышал, возвратились: Илья Болотов и его брат /имени не знаю/, Николай Сивков, Егор Антипин. Илья Болотов участвовал в отобрании имущества у В.-Исетских граждан, а Егор Антипин состоял помощником комиссара при “штабе 1-го района” /Арсеньевский проспект, дом Чечеткина/, ведавшем охрану /так!/ железной дороги. О деятельности Сивкова я ничего не слышал.После взятия Перми Сибирскими войсками я получил возможность вернуться домой благодаря тому, что за два дня до этого по врачебному бюллетеню был помещен в больницу, где и укрывался от глаз советского начальства. Родители мои живут в В. Исетском заводе по 2 Ключевской ул., собств. дом; мой двоюродный брат – спичечный фабрикант Степан Вас. Логинов умер летом прошлого года; вернувшись в Екатеринбург, я зашел к племянникам /сыновья Степ. Вас./ и рассказал им, между прочим, все то, что слышал от латыша и Валентина Сахарова. Один из племянников сообщил полученные от меня сведения Военному Контролю, где я и дал первоначальные показания. Более по делу показать ничего не имею.Протокол мне прочитан. Добавляю, что какие именно шоферы управляли автомобилями, на которых были увезены тела убитых, латыш мне не говорил и я о том не спрашивал. Фамилии “Люханов” я ни от кого не слышал. О том, что близ дер. Коптяки были найдены какие то костры, я узнал лишь недавно, по возвращении в Екатеринбург. По этому поводу я здесь наводил разговор на тему об убийстве “Романовых” с прибывшим из Перми и служившим у большевиков шоффером Мельниковым /имени и отчества его не знаю, живет в Мельковке, дом Дружинина/; он объяснил мне, что в ночь расстрела семейства Романовых он ездил по Ключевской дороге в сторону д. Коптяков – возил каких то комиссаров; тот же Мельников говорил мне, что туда привозили бочку керосина. Доехав до известного пункта, комиссары приказали Мельникову остановиться, а сами пошли дальше пешком; в отдалении находилась пешая и конная стража. Более подробных сведений от Мельникова получить мне не удалось, так как разговаривали мы с ним на ходу, проходя по улице города.
Прочитано.Павел Иванович Логинов.
Член Екатеринб. Окружного Суда Ив. Сергеев.
С подлинным верно:
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов
ГА РФ, ф. 1837, оп. 2, д. 4 /реально, по описи значится под № 3/, л. 131 – 135
К о п и я
СЕКРЕТНО
Господину Члену Екатеринбургского Окружного Суда И. А. СЕРГЕЕВУ
Агента Екатеринбургского Уголовного розыска С. И. АЛЕКСЕЕВА.
В дополнение к дознанию по делу об убийстве б. Государя Императора Николая II-го и его семьи, сообщаю Вам, что по собранным мною далее сведениям по этому делу оказалось следующее.
По наведенным мною справкам в 4 число января н. с. в г. Перми содержалось большевиков и красноармейцев в местах заключения 486 человек, из них 326 содержалось в Пермской губернской тюрьме и 160 в Пермском исправительном арестантском отделении. Все эти лица задержаны в районе г. Перми и его окрестностях при взятии города. Из числа задержанных лиц более видных представителей советской власти из себя представляют следующие лица: 1. Семен Павлов Ремянников – офицер русской армии-поручик, сын б. председателя банка общества взаимного кредита города Перми, окончивший Московский лицей. Ему приписывается обвинение в том, что он состоял военным комиссаром г. Перми при большевиках, сам же он объясняет, что состоял для поручений при управлении особого формирования Штаба 3-й армии, 2. Алексей Иванов Плешков быв. начальник советской милиции Мотовилихинского завода. По слухам был участником в деле убийства Пермского архиепископа Андроника. 3. Иосиф Викторов Бределис, заведующий питательным пунктом. Вишневский Федор Федоров – лидер партии большевиков и комиссар по укреплению советской власти. 4. Кирилл Захаров Иванов – бывш. надзиратель Губернской тюрьмы. 5. Антон Касьянов Золотилов /неразб., прим. мое/ - комиссар Пермского арестного дома. 6. Еловский Василий Степанов – агент Пермской Чрезвычайной следственной комиссии, принимавший участие в карательном отряде в г. Вятке, 7. Терентий Иванов БУШУЕВ – комиссар Сылвинского стекольного завода, 8. Михаил Алексеев СОФРОНОВ бывший комиссар. 9. ИВАНОВ – председатель трибунала г. Перми и 10. Александр Иванов ИВАНОВ гражд. г. Тюмени, исполнявший будто роль палача при казнях большевиков в Николаевском исправительном арестантском отделении – печник по ремеслу, сидевший несколько раз до этого в тюрьме за разные уголовные преступления. В числе задержанных лиц комиссаров и других представителей советской власти района г. Екатеринбурга и его окрестностей не оказалось. Из числа красноармейцев Екатеринбургского района, из волостей находящихся ближе к городу и из самого города Екатеринбурга оказались следующие лица: 1. Федор Алексеев ШЕЛИГИН из гражд. Сысертской вол. и завода. 2. Ефим Григорьев ЗАЙКОВ – Сарапульской вол. 3. Степан Иосифов ФИДЛЕР – австрийский подданный – немец, проживал в г. Екатеринбурге до поступления в армию красных, 4. Леонтий Павлов Яковлев гражд. Тульской губ., гор. Крапивны до мобилизации красных проживал при своих родителях в Ревдинском заводе, 5. Николай Степанов РОВЕНСКИЙ – подпоручик служил в отделе военных сообщений у красных, эвакуирован из г. Екатеринбурга, где проживал при родителях по Арсеньевскому проспекту дом № 14/10 фотография. 6. Константин Михеевич Чупров – гражд. Калужской губ., Мосальского уезда /неразб./, Ивонинской /так!/ волости, по профессии счетовод. Служил делопроизводителем Инженерного склада в г. Екатеринбурге и эвакуирован красными при оставлении города. В г. Екатеринбурге у него осталась жена Нина Андреева по Тимофеевской Набарежной /так!/ дом № 23. Затем мною были приведены в известность все красноармейцы из сдавшихся полков в боях района г. Перми, которые размещены казарменным порядком поротно в так называемом красном городке /красных казармах/, близ г. Перми, коих оказалось всего 17 рот состоящих из 3270 человек. Из числа их были распрошены те лица, которые происходят из района Екатеринбургского уезда и гор. Екатеринбурга. Лиц этих оказалось всего 10 человек, а именно: 1. Александр Иванов ЗАГВОЗДИН из гражд. В.-Исетского завода 1 Закутилова дом № 448, 2. Александр Васильев ПАЛИЦИН /неразб./ из гражд. Верх-Исетского завода Матренинская ул. дом № 822, 3. Андрей Александров КОНЬШИН /неразб./ из гражд. Билимбаевской вол. и завода, проживал в г. Екатеринбурге 1-я Мельковская ул. дом № 60, 4. Дмитрий Александров Плотников из гражд. Шелкунской вол., проживал в Верх-Исетском заводе по улице 6-я Опалиха дом № 41, 5. Аркадий Александров КРОПОТУХИН из гражд. Верх-Нейвинской вол., и завода, проживал в Верх-Исетском заводе по Нагорной улице дом № 90, 6. Николай Александров Пузаков из гражд. Пышминской вол., 7. Модест Владимиров ПОПОВ из гражд. Уткинской вол.. 8. Александр Григорьев ОЩЕПКОВ из гражд. Верх-Исетской волости, 9. СЕРГЕЕВ Семен Зиновьев из граждан Арамильской вол., и 10/ Яков Александров КОСТРОМИН /неразб./ - Арамильской вол. Кроме вышеупомянутых лиц задержаны и содержатся в губернской тюрьме ушедшие за красноармейцами из Екатеринбургского края женщины: 1. Алексндра Петрова БУЗУНОВА из гражд. Северо-Коневской вол., 2. Антонина Васильева УСТИНОВА проживала до ухода с красными в г. Екатеринбурге и 3. Анна Федоровна /так!/ БУРДЫНСКАЯ из гр. Сысертского завода. Все остальные лица задержанные в боях около г. Перми происходят из граждан отдаленных от г. Екатеринбурга местностей и принадлежат к числу заурядных красноармейцев. При собирании мною сведений по данному делу удалось получить некоторые существенные сведения могущие служить лишь руководящей нитью для дальнейших розысков от следующих из числа вышеупомянутых лиц: красноармейца из гражд. Сысертского завода, Федора Алексеева ШЕЛИГИНА /неразб./, содержащегося в Пермской губернской тюрьме, который показал, что состоял у красных в 1-м крестьянском полку сформированном после оставления г. Екатеринбурга в Режевском заводе, Екатеринбургского уезда. В этом полку находится большое количество людей из граждан Сысертского завода: Андрей Федоров СТРЕКОТИН, Вениамин Яковлев САФОНОВ /Файка/, Николай ПОПОВ, Иван КОТЕГОВ и Николай САДЧИКОВ, т. е. те самые лица которые состояли в числе других на охране дома, где находился Царь Николай II-ой. с семьею. Из числа вышеупомянутых лиц Андрей Стрекотин и Николай Попов по словам Шелигина, убиты под Тагилом, а Вениамин /Файка/ Яковлев Сафонов сбежал из полка и находится где в настоящее время неизвестно. Иван Котегов и Николай Садчиков находятся в команде телефонистов. Означенный полк отступил из гор. Перми по направлению к Вятке, а упомянутый Шелигин остался от полка в гор. Перми, не желая далее следовать за красными, где и задержан по взятии Перми. По данному делу, как отозвался Шелигин, ничего не знает.
Красноармеец Ефим Григорьев ЗАЙКОВ из гражд. Сарапульской вол., Екатеринбургского уезда содержащийся в губернской тюрьме, что находясь в рядах красноармейцев после взятия его в плен красноармейцами в боях около Лайского завода в октябре месяце м. г. слышал между ними молву, что Царь НиколайIIи вся его семья расстрелены и вывезены к Верх-Исетскому заводу. Сам Зайков состоял у красных в рабочей роте, а по взятии в плен сидел в тюрьме 33 дня. По взятии г. Перми остался от красных и явился сам к коменданту г. Перми, где и был задержан.
Константин Михеев ЧУПРОВ из гражд. Калужской губ., служивший делопроизводителем при Екатеринбургском инженерном складе содержащийся в губернской тюрьме, показал, что по оставлении большевиками гор. Екатеринбурга он был эвакуирован ими вместе с другими служащими склада, в числе которых был и Иван ГУЩИН, известный ранее по дознанию, причем сначала все эвакуированные лица были доставлены в гор. Пермь, а затем в г. Глазов, Вятской губ., откуда он и перепросился /неразб./ потом перевести его в Пермь в инженерный склад, намереваясь этим путем уйти от большевиков и пробраться в г. Екатеринбург к своей жене Нине Андреевой, живущей по Тимофеевской набережной дом № 23. При взятии г. Перми он сам явился к коменданту и был задержан.
Семен Павлов РЕМЯННИКОВ, содержащийся в губернской тюрьме объяснил, что он состоял для поручений при Управлении особого формирования Штаба 3-й армии., в гор. Перми. Недели за 1 1/2 до ухода красных из Перми он, Ремянников, завел разговор с командиром интернационального полка Оржеховским по поводу имеющегося при нем револьвера кольта, причем на вопрос его, Ремянникова, относительно этого револьвера Оржеховский ему ответил: “это револьвер исторический, из него убит Николай II-й, и что он принадлежит умершему матросу Хохрякову, который расстреливал Николая II-го и схоронен на Театральной площади в Перми, где ему поставлен, как герою, особый памятник. Ремянников, заинтересовавшись убийством Государя Императора Николая II-го, спросил Оржеховского, где убит Николай II-й. Последний ему сказал, что в Екатеринбурге в саду у Макаровской фабрики. Подробностей убийства Ремянников расспрашивать Оржеховского не стал, а лишь спросил как вел себя при расстреле Государь, что больше его, Ремянникова, по словам его, интересовало. Оржеховский ему ответил, что Царь вел себя до самого момента смерти с достоинством и не падал духом, и даже пред расстрелом обращался с речью к солдатам, а Государыня упала духом и с ней произошла истерика. Оба они, т. е. Государь Николай II-й и супруга его Александра Федоровна, расстреляны. Про семейство же их Оржеховский ничего не говорил и где схоронены трупы их тоже не сказал. Упомянутый Ремянников принадлежит к числу сознательных большевиков, как человек получивший высшее образование - окончивший Московский лицей. Задержан он в гор. Перми, где остался от большевиков, не желая будто бы далее следовать за ними. Судя, по его словам, он неоднократно переходил с одной стороны на другую, т. е. от красных к белым и обратно и между прочим служил у красных в г. Казани, заведываал/так!/ уголовным розыском и все это делал для спасения себя от большевиков. Местное офицерство гор. Перми ему приписывает арест некоторых офицеров красными в г. Перми и содержание их в тюрьме и вообще поведение его сомнительное.
Красноармеец Александр Васильев ПАЛИЦИН из гражд. Верх Исетской вол. и завода проживал по Матренинской ул. дом № 822 состоит в 1-й караульной роте в красных казармах г. Перми объяснил, что из числа комиссаров Верх-Исетского завода эвакуировавшихся знал только /неразб./ Василия Иванова Леватных. Видел он последнего в рядах Красной Армии по оставлении гор. Екатеринбурга, где он находится в настоящее время неизвестно. По данному делу отозвался незнанием.
Красноармеец-Аркадий Александр КРОПОТУХИН, проживающий в Верх-Исетском заводе по Нагорной ул. дом № 90 и состоящий в настоящее время в 1-й караульной роте при красных казармах в г. Перми объяснил, что из числа комиссаров Верх-Исетского завода он знал военного комиссара Петра Захарова Ермакова и Александра Егорова Костоусова. Первого из них Ермакова он видел в гор. Перми, когда пришли из Верхотурья в рядах красной армии, а второго – Костоусова – видел в г. Верхотурье. Состоял ли он в рядах красной армии или находился, как эвакуированный комиссар не знает. По делу ничего, как отозвался, не знает.
Из числа вышепоименованных видных представителей советской власти задержанных в городе Перми были мною распрошены только двое: Семен Ремянников и Алексей Плешков, из коих последний совершенно никаких сведений по делу не дал и отозвался полным незнанием по этому делу. Остальные же не были расспрошены в виду безнадежности получить от них вне агентурного пути каких либо сведений по делу.
От остальных поименованных выше лиц – красноармейцев и проч. задержанных в г. Перми никаких сведений по делу получить не удалось.
При посещении мною Пермской губернской тюрьмы мною, между прочим, получено сведение, что в означенной тюрьме содержались поступившие в тюрьму при отношении Пермского Окружного чрезвычайного комитета по борьбе с контр-революцией, спекуляцией и саботажем от 23 июля за № 2172 следующие высокопоставленные лица: Романова Елена Петровна /Королева Сербская/ жена Иоанна Константиновича Романова, Гендрикова Анастасия Васильевна, /графиня/, Шнейдер Анастасия /так!/ Адольфовна – учительница музыки детей Александры Федоровны, Мичич /он же Монор/ Жарко Константинович /генерал при королеве и будто бы он же помощник Сербского военного агента/, Смирнов Сергей Николаевич /секретарь королевы инжененер/, Вожичич Милан Иванович, Абрамович Георгий Дмитриевич /состоящий в охране при королеве/ и Волков Алексей Андреевич слуга Николая II-го, а всего 8 человек. Из числа вышеупомянутых лиц: Романова Елена Петровна и состоящие при ней Мичич, Смирнов, Божичич /так!/ и Абрамович препровождены в ночь на 30-е октября согласно требования вышеупомянутого окружного чрезвычайного комитета от 29 октября за № 5525 в означенный комитет для отправки в г. Москву и зданы /так!/ под росписку /так!/ агента комитета Степаненко. По сведениям тюремной администрации, полученным из частных слухов, Елена Романова находится в настоящее время в г. Стокгольме, а остальные состоящие при ней лица неизвестно где.
Другие лица, поступившие в тюрьму при упомянутом отношении Окружного Чрезвычайного Комитета, а именно: Анастасия Гендрикова, Екатерина Шнейдер и Алексей Волков препровождены в означенный Комитет согласно требования его за № 2523 4 сентября и зданы под росписку конвоиру комитета Кострову. Тем же отношением за № 2523 требовались в комитет содержащиеся за побег Михаила Александровича Романова: Василий Федоров Челышев, шоффер /так!/ Михаил Борунов, Сапожников и друг., но их в губернской тюрьме тогда не было и вместо их согласно того отношения взяли из тюрьмы Гендрикову и друг.
По сведениям тюремной администрации, полученных из частных источников Гендрикова, Шнейдер и Волков растрелены /так!/ большевиками. В действительности же Волков спасся, был в Екатеринбурге и допрошен властями. Участь остальных лиц Гендриковой и Шнейдер не установлена и в числе трупов найденных в г. Перми после большевиков они не найдены.
По наведенной мною справке также подтвердилось полученное мною ранее освобождения /неразб./ Перми агентурным путем сведение о том, что содержался в тюрьме один из ушедших с красными из Верх-Исетского завода большевик Алексей Аркадьев Грудин, который действительно, как оказалось, содержался в губернской тюрьме поступил при записке коменданта от 9 сентября с заключением на 2 года в тюрьму с 11 сентября, причем 14 сентября был отправлен в Николаевское исправительное арестантское отделение в Верхотурском уезде, а 12 октября возвращен в Пермскую тюрьму и 25 октября отправлен для работ в Кизеловские копи, Соликамского уезда. Чтоже /так!/ касается Николая Сергеева Партина, то сведений, содержался ли он в тюрьме при большевиках не получено за ненахождением об нем дела.
По собранным ведениям в гор. Кунгуре все задержанные при взятии Кунгура красноармейцы и друг. большевики содержатся под стражею в Кунгурской тюрьме. По просмотре мною списков арестованных в числе их ни одного представителя советской власти Екатеринбургского района не оказалось, а также не оказалось и вообще лиц из Екатеринбургского района и более видных представителей советской власти Кунгурского края и других мест. Сведений относящихся к данному делу в гор. Кунгуре и его окрестностях добыть не удалось.
Дальнейшая проверка собранных мною сведений в гор. Перми мною производится путем наведения справок в разных местах и собирания негласным путем сведений в соответствии с .....тыми /неразб./ указаниями.
При производстве расследования по данному делу мною, между прочим, выяснились личности красноармейцев работавших на металлической фабрике Злоказова близ г. Екатеринбурга и бывших на охране Ипатьевского дома. По настоящее время удалось выяснить личности следующих лиц: АВДЕЕВ Александр Дмитриев – машинист из Осинского уезда, Югокнауфмской вол. и завода. Женат на Парасковье отчество неизвестно из Челябинска. До поступления на фабрику Злоказова жил на приисках за Челябинском.
СОЛОВЬЕВ Александр Федоров – слесарь из гражд. Владимирской губ., Меленкевского /так!/ уезда, Заколбской /так!/ вол. местечка Гу...ского /неразб./. Жил без семьи на фабрике.
ГОНШКЕВИЧ Василий Ггригорьев /так!/, слесарь из гражд. Тобольской губ., Тюкалинского уезда, Локшинской вол., 30 лет, холост.
ПУТИЛОВ Николай Васильев, слесарь из гражд. .апорской /нераз., “Бапорской”?, прим. мое/ вол., Назарского общества, Сарапульского уезда. Проживал по паспорту Ижевского Нагорного волостного правления сроком по 12 февраля 1917 г. Женат, Семейные отношения еще не выяснены.
ПЕРМЯКОВ Иван Николаев, слесарь из гражд. Нижне-Исетской вол., села Уктусса, 18 лет, холост, жил в селе Уктусе по Церковной улице дом № 166.
ЛЮХАНОВ Сергей Иванов – шофер из гражд. Ревдинской вол. и завода, Екатеринбургского уезда. Имеет жену и детей. Жена приходится родной сестрой комиссару Александру Авдееву.
ШУЛИН Иван Степанов слесарь из граждан Шадринской /неразб./ вол., и завода, Екатеринбургского уезда. Имеет жену и детей. Жена его живет в г. Екатеринбурге у какого-то родственника священника, а самого его, как мною полчены агентурным путем сведения, видел кто-то из рабочих Злоказовской фабрики в гор. Семипалатинске, где и служит на пароходе.
ПЕТРОВ Василий Григорьев, слесарь из гражд. Екатеринбургского уезда, Мраморской вол. и завода и
ПЕТРОВ Аксентий Ильин – мещанин г. Екатеринбурга. Сведения о всех этих лицах мною собраны путем наведения справок на фабрике Злоказова из книг для записи рабочих расчетных книжек и более подробно еще собираются. Остальные лица принадлежащие к числу рабочих фабрики Злоказова и бывших на охране Ипатьевского дома хотя по книгам фабрики и значатся, но их звание и место приписки не указано, а лишь значатся все они нижними воинскими чинами освобожденными от военной службы для работ на фабрике с указанием частей войск и справки об них по этим указаниям тоже собираются.
Агент Екатеринбургского Уголовного Розыска С. Алексеев
№ 6-й
“28” января 1919 года
С подлинным верно:
Судебный Следователь
по особо важным делам Н. Соколов
ГА РФ, ф. 1837, оп. 2, д. 4 /реально, по описи значится под № 3/, л. 135-140
К о п и я
П р о т о к о л
1919 года января 30 дня. Агент Екатеринбургского Уголовного Розыска АЛЕКСЕЕВ, производя дознание по делу об убийстве б. Государя Императора Николая II-го и Его Семьи распрашивал /так!, прим. мое/ нижепоименованное лицо, которое показало следующее.
Гражданин из мещан города Слободска, Вятской губ. Павел Иванов ЛОГИНОВ, 42 лет, состоящий машинистом Пермской жел. дор. и живущий постоянно в г. Екатеринбурге по Северной ул. дом № 43 Чечеткина объяснил, что он состоит машинистом Пермской жел. дор. с 1906 г. До службы на жел. дороге был в военной службе, как очередной при призыве и вышел в звании старшего унтер-офицера по нестроевой службе. Во время русско-германской войны оставался не мобилизованным, как состоящий на службе на жел. дороге. При уходе советской власти из г. Екатеринбурга был эвакуирован в числе других машинистов Пермской жел. дороги и в ночь на 25 число июля по стар. /так!, прим. мое/ стилю выбыл из гор. Екатеринбурга. Всего эвакуировано было машинистов до 40 бригад. Эвакуация