Взаимность и реторсия в международном частном праве
Помимо перечисленных выше проблем, при применении коллизионных норм в МЧП возникает еще одна — проблема взаимности. Предоставляет ли государство в ответ на предоставление прав его гражданам и юридическим лицам аналогичные права гражданам и юридическим лицам государства, применяющего его право? В случае положительного ответа на этот вопрос, можно говорить о наличии взаимности, необходимость существования которой объективно предопределяется взаимозависимостью и взаимосвязанностью государств в современном мире, принципом их суверенного равенства.
Сущность взаимности состоит в предоставлении юридическим и физическим лицам иностранного государства определенного количества прав или правового режима при условии, что физические и юридические лица страны, их предоставляющей, будут пользоваться аналогичными правами или правовым режимом в данном иностранном государстве.
Как видно из приведенного определения, в доктрине и практике МЧП можно выделить два вида взаимности: материальную и формальную.
Материальная взаимность заключается в предоставлении иностранным физическим и юридическим лицам такого же набора прав, которым пользуются в данном иностранном государстве отечественные граждане и предприятия. В качестве примера проявления такого вида взаимности можно привести, в частности, зафиксированное в некоторых международных договорах право инвестора на выплату иностранным государством компенсации в случае принудительного изъятия его капиталовложения или право иностранца на необложение налогом его доходов от авторских прав и лицензий в государстве их возникновения.
Вместе с тем количество случаев закрепления в национальном законодательстве или в международно-правовых документах норм о материальной взаимности сравнительно невелико. Это объясняется существующими различиями в правовых системах современных государств, наличие которых исключает возможность предоставления физическим и юридическим лицам одинакового набора прав в разных странах.
Например, россиянин, как и любой другой иностранный гражданин, имеет в США право на защиту своих гражданских прав в суде присяжных. В то же время американец не может воспользоваться аналогичным правом в России, так как в нашей стране подобный судебный орган осуществляет правосудие лишь в отношении некоторых категорий уголовных дел. Даже в случае предоставления аналогичных прав для иностранцев во внутреннем законодательстве другого государства, их фактический объем может не совпадать в силу исторических и национальных особенностей правового регулирования соответствующих отношений в такой стране (например, право иностранца на частную собственность на землю).
Поэтому сегодня гораздо более распространенной является практика закрепления в национальном законодательстве и международных договорах положений о формальной взаимности. В данном случае речь идет не об уравнении набора прав частных субъектов, а о тождественности предоставляемых им правовых режимов. Конкретный перечень правомочий иностранных физических и юридических лиц в рамках таких режимов определяется внутренним правом соответствующего государства.
Так, например, ст. 1 Договора между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 декабря 1992 г. устанавливает: «Граждане одной Договаривающейся Стороны пользуются на территории другой Договаривающейся Стороны в отношении своих личных и имущественных прав такой же правовой защитой, как и граждане этой Договаривающейся Стороны. Это относится также и к юридическим лицам, которые созданы в соответствии с законодательством одной из Договаривающихся Сторон».
В свою очередь, п. 2 ст. 398 ГПК РФ от 14 ноября 2002 г. определяет, что «иностранные лица пользуются процессуальными правами и выполняют процессуальные обязанности наравне с российскими гражданами и организациями». Соответствующие положения нашли закрепление и в ст. 254 АПК РФ. В указанных случаях речь идет о предоставлении иностранным субъектам национального режима на территории другого государства в процессуальной сфере.
Еще одним проявлением формальной взаимности является практика закрепления в международных соглашениях режима наибольшего благоприятствования для частных субъектов различных государств в определенных областях международного сотрудничества. Здесь в качестве примера можно привести, в частности, положения п. 2 ст. III Соглашения между Правительством Канады и Правительством СССР о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 20 ноября 1989 г.: «Каждая из Договаривающихся Сторон предоставляет капиталовложениям или доходам инвесторов другой Договаривающейся Стороны на своей территории режим не менее благоприятный, чем тот, который она предоставляет капиталовложениям или доходам инвесторов любого третьего государства».
Характерной особенностью формальной взаимности является то, что иностранным гражданам в другом государстве предоставляются права, которыми обладают отечественные граждане, в том числе и те права, которыми они не пользуются в своей стране. В то же время иностранцы не могут требовать предоставления им тех прав, которыми они обладают в своей стране, если предоставление таких прав не предусмотрено законодательством такого другого государства.
В соответствии с доминирующей в доктрине МЧП точкой зрения взаимность не является необходимой предпосылкой для применения иностранного права. Другими словами, ее отсутствие не препятствует, как правило, использованию коллизионных норм, отсылающих к законодательству другого государства. В нашей стране данный принцип получил нормативное закрепление в ст. 1189 ГК РФ, которая устанавливает, что «иностранное право подлежит применению в Российской Федерации независимо от того, применяется ли в соответствующем иностранном государстве к отношениям такого рода российское право, за исключением случаев, когда применение иностранного права на началах взаимности предусмотрено законом. В случае, если применение иностранного права зависит от взаимности, предполагается, что она существует, если не доказано иное».
Вместе с тем необходимо учитывать, что в целом ряде отечественных и зарубежных нормативных правовых актов до сих пор можно встретить прямое указание на необходимость соблюдения принципа взаимности не только как на условие применения иностранного права, но и как на неотъемлемую составляющую процесса предоставления определенных прав. Так, например, в ч. 6 ст. 1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ прямо указывается, что «при отсутствии международных договоров Российской Федерации решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации на началах взаимности, если иное не предусмотрено федеральным законом». Таким образом, действие начала взаимности на сегодняшний день еще нельзя считать полностью исключенным из сферы коллизионного права.
В тех случаях, когда государство совершает действия, направленные на необоснованное дискриминационное ограничение прав и законных интересов граждан и юридических лиц другой страны, последняя может принять ответные ограничительные меры, которые в международном праве принято именовать реторсией. Под ней следует понимать правомерные принудительные действия государства, совершаемые в ответ на недружественный акт другого государства, поставившего в дискриминационные условия физические или юридические лица первого государства[64].
Целью применения реторсии является восстановление принципа взаимности в отношениях соответствующих государств. Поэтому меры, используемые в качестве реторсии, должны быть пропорциональны вызвавшему их акту и прекращаться с момента восстановления прежнего положения. В соответствии с нормами международного права применение реторсии в отношении определенного иностранного государства не может рассматриваться как нарушение принципа недискриминации (см., например, ст. 47 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г.).
В законодательстве РФ возможность применения реторсии зафиксирована в ст. 1194 ГК РФ: «Правительством Российской Федерации могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) в отношении имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения имущественных и личных неимущественных прав российских граждан и юридических лиц». Подобные положения также предусмотрены ч. 4 ст. 398 ГПК РФ, ч. 4 ст. 254 АПК РФ и некоторыми другими нормативными правовыми актами.
Глава 4
ФИЗИЧЕСКИЕ ЛИЦА
В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ