Становление и признание сравнительного правоведения в отдельных странах
Большинство считают началом формирования сравнительного правоведения, как самостоятельного научного направления, I Международный конгресс сравнительного права, состоявшийся в Париже в 1900 г. Основываясь на идеях сравнительного правоведения, формировавшихся и существовавших на протяжении всего XIX в., на этом конгрессе был сделан качественный прорыв в его формировании как научного направления. Это являлось началом в становлении сравнительного правоведения как самостоятельного научного направления:
Во-первых, на этом конгрессе были поставлены многие фундаментальные теоретические проблемы сравнительного правоведения. В докладах и выступлениях,были отражены разные видения различных правовых понятий, раскрывающих природу сравнительного правоведения, на основе которых были сформулированы основные его конструкции, цели, задачи, предмет, методы и сферы практического применения.
Во-вторых, в связи с географическими изменениями проведения сравнительно-правовых идей сравнительного правоведения, как уже отмечалось, перемещается не только эпицентр его развития из Германии во Францию, но и меняется направленность этих исследований с сугубо теоретических на практические.
Организатор конгресса Р. Салейль отмечал, что цель сравнительного права не умозрительные научные конструкции, а развитие и совершенствование национального права. Конгресс показал, что французский философско-правовой универсализм, основываясь на естественном праве, стремился найти с помощью потенциала сравнительного правоведения «общее право человечества», т.е. «всемирное право». В то же время английский и немецкий юридический позитивизм рассматривали сравнительное правоведение лишь как метод сравнения различных правовых систем и их соответствующих норм.
В своем докладе Р. Салейль также обратил внимание на необходимость определения предмета сравнительного права и применяемых им способов научного анализа. Он подчеркнул при этом, что в этой отрасли не сделано ничего или сделано очень мало. До сих пор, по словам Р. Салейля, занимались лишь изучением иностранного права либо сравнением — этиологическим, социологическим и историческим. Теперь настала пора добавить «сравнение, основанное исключительно на юридической точке зрения, и желаемый результат будет достигнут.
Другой организатор конгресса, видный представитель французской правовой школы Э. Ламбер полагал, что выполняя ряд практических функций, сравнительное правоведение в то же время призвано способствовать выработке всеобщего законодательного права. Сравнение законодательств и юридических институтов должно было показать, что, несмотря на различные формулировки, некоторые нормы позитивного права повторяются в различных системах, следовательно, они составляют правила общего законодательного права.
Развитие сравнительного правоведения после проведения
А.Х. Саидов: после конгресса характеризуется популяризацией идеи выработки «мирового права» как особой задачи компаративистики. Цели - обнаружить единство права, скрытого под национальными формами, выработать единое право, которое было бы залогом мирового сотрудничества.
Следствием популяризации идей сравнительного правоведения стало создание в различных регионах многочисленных институтов и центров сравнительного правоведения, первоначально в Европе (Мюнхен, 1,916; 1920; Париж, 1932 и др.), а потом в Латинской Америке (Кордова, 1925; Мехико, 1940 и др.).
В 1924 г. в Гааге была учреждена Международная академия сравнительного права (МАСП), основная функция которой заключалась в изучении права на сравнительной основе в исторической перспективе и совершенствование законодательства различных стран. Ее конгрессы, проводившиеся один раз в четыре года, занимали важное место в системе международного научного сотрудничества ученых-юристов различных стран.
В 1924 г. была основана также Международная ассоциация уголовного права, которая поставила перед собой задачу объединения специалистов разных стран мира в области уголовного права с тем, чтобы согласовать их позиции по кодификации уголовного законодательства.
В 1928 г. в Риме под эгидой Лиги Наций был создан Международный институт частного права, деятельность которого отличалась особой активностью. Поскольку традиционное сравнительное правоведение ассоциировалось с частным правом, создание во многих университетах кафедр сравнительного права, где курс сравнительного публичного права стал обязательным, стало очередным шагом в утверждении сравнительного правоведения как самостоятельного научного направления не только в сфере частного права, но и в сфере публичнрго права.
Подтверждением этого является то, что ученые Англии и США также предпринимали попытки популяризации идей сравнительного правоведения в США и Англии. В частности, английский ученый X. Гаттеридж и американский ученый Р. Паунд сделали многое в этом направлении. Значительный вклад в развитие идей сравнительного правоведения внес Кэмбриджский институт (которым руководил X.Гаттеридж). Институты сравнительного права были созданы также при Гарвардском, Йельском, Колумбийском, Тюлэнском и Чикагском университетах. В юридических журналах этих университетов стали появляться статьи, посвященные иностранному и сравнительному праву. Однако, уровень исследований был невысоким. Можно отметить лишь работы Вигмора, посвященные японскому праву, и попытку этого же автора дать общую панораму различных правовых систем мира. Разработка проблем сравнительного права улучшилась в США лишь после того, как в стране появились видные ученые, эмигрировавшие до и во время Второй мировой войны из Европы[106].
Таким образом, I Международный конгресс сравнительного права 1900 г. стал исходным моментом в формировании сравнительного направления как научного направления, предопределивший дальнейшее его развитие по сегодняшний’день. Становление этой научной дисциплины на протяжении первой половины XX в. во многом происходило над знаком этого события.
3. Сравнительное правоведение в России
Надо отметить усилия Н.М. Коркунова, В.И. Сергиевича, К. Малышева, Н.П. Загоскина, М.М. Ковалевского, П.Г. Виноградова, Ф.Ф. Зигеля, С. Муромцева, Г.Ф. Шершсневича, Ф.В. Тарановского и других русских ученых-юристов, которые при всех различиях в научном подходе к пониманию сравнительного метода не только применяли этот метод в своих исследованиях, но и внесли известный вклад в разработку методологии сравнительного правоведения. Весьма известен своими работами, посвященными сравнительной истории права, профессор истории русского права Московского и Петербургского университетов В.И. Сергиевич. Под историческим сравнением В.И. Сергиевич понимал сопоставление различных ступеней последовательного изменения одного и того же общества, а основную причину каждого данного состояния он видел в непосредственно ему предшествовавшем обществе. По его мнению, от сопоставления разных последовательных состояний общества раскрываются его законы развития от одного состояния к другому.
Н. Максимейко: который возникновение сравнительно-исторического метода видел в попытке раскрытия причин сходства самых отдаленных друг, от друга правовых систем посредством совместного изучения этих сходств и их соответствующей классификации. Он полагал, что различные правовые системы могут быть сходны между собой в результате: 1) общности их происхождения; 2) заимствований, которые происходят: а) при переносе правовых норм известной страны в ее колонии; б) путем подражания; 3) идентичных условий жизни и потребностей. При этом он особо выделял изучение сходства правовых систем, исходящих из идентичности условий.
М.М. Ковалевский (1851-1916 гг.): различал два подхода. Для первого характерно сравнение тех или иных законодательств на том основании, что сравниваемые народы происходят из одного общего этнического ствола, а это порождает сходные убеждения и институты. Другой подход, к которому примыкал и сам Ковалевский, предполагал, что даже в случае отсутствия общности в происхождении народы тем не менее достигают одинаковых ступеней общественного развития. Причины сходства учреждений разных времен, стран и народов обычно коренятся в факте прямого заимствования или в одинаковости условий. Вот почему первая задача сравнительного метода состоит в выделении в особые классы той или иной суммы сходных явлений. Источник одинаковости условий лежит не в повторяемости одних и тех же событий, а в прохождении разными народами одинаковых стадий общественного развития.
Сравнительные исследования, согласно воззрениям П. Виноградова, предназначены упорядочивать многочисленные впечатления, получаемые нами в общественной жизни. С помощью таких исследований мы имеем возможность проводить различия между культурными типами, выделять повторяющиеся или устойчивые последствия общественного развития и объяснять, почему их нельзя считать схожими между собой, а надо оценивать, скажем, как аналогичные или относящиеся к разным направлениям развития. Историко-сравнительный метод был удачно использован Виноградовым при анализе процесса рецепции римского права в средневековой Европе. Правильно различая и подчеркивая важную роль политических, экономических и технико-юридических факторов, содействовавших этому процессу, Виноградов в то же время на конкретных материалах из истории Италии, Франции, Англии и Германии показал сложный, отнюдь не лишенный противоречий процесс рецепции.
4. Развитие сравнительного правоведения в XXI веке.
В мае 1994 г. были приняты «Принципы международных коммерческих договоров» УНИДРУА,23 модельные нормы регулирования общей части договорного права. Эти нормы не предполагаются к внедрению («имплементации») в национальное право, но могут служить прямой отсылкой для сторон в качестве применимого права или для суда как авторитетная формулировка общего принципа права (так называемое «гибкое», или «мягкое», право — softlaw).24 Меньшим влиянием, но сходным значением обладают «Принципы европейского договорного права» Комиссии О. Ландо, принятые в ноябре 1999 г. «Принципы» показывают, что взаимопонимание возможно, что разнообразие действующих национальных порядков не отрицает основательной общности европейских правовых систем в ключевых областях международноговзаимодействия. Однако ожидаемой формой воплощения обнаруженного единства, формой, которая всегда найдет понимание и содействие со стороны европейской бюрократии, выступает кодификация, и создание Европейского гражданского кодекса оказывается на повестке дня.26 Такое развитие, логичное как следующий шаг, переводящий умозрительные построения в плоскость практических воплощений, в действительности, как представляется, может обернуться только своей противоположностью. Преодоление национальной замкнутости в результате научных исследований (ориентированных на универсальное знание) и развитие взаимопонимания между различными правовыми системами достигаются только при высокой степени обобщения. Попытка зафиксировать имеющиеся достижения повлечет снижение уровня абстракции, что может привести к искажению предмета научного правоведения и породить политически ангажированные проекты унификации позитивных норм и формулировок. В таких проектах задача достижения научного понимания предмета неизбежно подменяется прагматическими задачами искоренения разночтений, что в контексте наднациональной бюрократической технологии будет означать механическую замену национального языка позитивных норм наднациональной терминологией. Результатом будет утрата достигнутого понимания между правовыми системами, поскольку новая терминология будет по-прежнему толковаться в соответствии с национальными законоведческими установками, что низведет наднациональные научные правовые понятия на уровень узкопозитивистских трактовок. Сходный конфликт научного сравнительно-правового подхода с бюроктратическим позитивистским испытали на себе великие европейские кодификации: вдохновляемые естественно-правовыми установками, пониманием ограниченности законодательной фиксации открытых юридической наукой форм правового общения, они в течение одного-двух поколений становились объектом консервативного пиетета и буквального текстологического толкования.
Противопоставление права законодательству в контексте поиска предмета сравнительного изучения выдает позитивистскую трактовку права, приравнивание права к его формальному источнику, когда вместо проникновения в нормативную реальность, существующую за вывеской закона или обычая, предполагается расширить перспективу за счет учета социального и политического контекста, который, все же, находится вне права и правом не является. Подлинно же юридическая, системная трактовка права как автономной нормативной системы открывает путь к диалогическому восприятию противоречий и наведению коммуникативных связей между правом и законом, между единством принципа и разнообразием его воплощений, между абстрактно-научным характером исследования и практическими задачами согласования конкретных интересов.