Правовое регулирование брачно-семейных отношений

При ответе на этот вопрос студенту необходимо на основе анализа конкретных положений ЗХ выделить от­личительные черты института брака и развода, норм, регулирующих отношения между членами семьи, обра­тив при этом особое внимание на то, что патриархаль­ная зависимость в вавилонской семье ограничивалась при определенных условиях, касались ли эти условия права жены «на вступление в дом другого мужчины» (ст. 136) или привода в дом наложницы (главным образом при бесплодии жены и по ее выбору (ст. 144—147) и пр. Сле­дует сосредоточиться и на характерных для ЗХ нормах о брачном договоре (ст. 155—158), об институте придано­го (ст. 176—184), о законных основаниях на развод и его последствиях для разведенной жены (ст. 136—144) и др. Брак в Вавилоне, как уже говорилось, не носил ярко выраженного сословного характера. Здесь допускались смешанные браки свободных и рабов (о «либеральных» последствиях такого брака см. ст. 171, 175—176 и др.). Эти обстоятельства не перечеркивали широких прав мужчи­ны, отца и мужа в семье, который часто выступал хозя­ином судьбы, судьей своей жены и детей (ст. 117, 129, 141), что проявлялось и в нормах наследственного пра­ва, непосредственно связанных с браком и семьей. ЗХ знали наследование и по закону (ст. 170—177) и своеоб­разную форму завещания — прижизненное дарение «за­писанного в документе» (ст. 171).

Преступления и наказания

Общее понимание преступления в отличие от част­ного правонарушения лишь складывалось в Вавилоне и трактовалось как опасное деяние, направленное против Царя, храмов (что, как правило, отягощало наказание) либо против личности, собственности, семьи человека и т. д. В^ конкретных нормах ЗХ о правонарушениях на­шли отражение, правда не всегда последовательное, не­которые общие принципы уголовного права, такие как

форма вины (ст. 206, 207), соучастие (ст. 16, 109), об­стоятельства, отягчающие наказания (ст. 25), и др. При этом признавались и объективное вменение, и коллек­тивная ответственность (ст. 23, 230).

Как отражались эти принципы в казуистических ста­тьях ЗХ, студент может выяснить при анализе вышеназ­ванных статей. Студенту необходимо также выявить ха­рактер наказаний по ЗХ, проследить их зависимость от сословно-классовой принадлежности преступника и по­терпевшего, тяжести содеянного в религиозно-нрав­ственных представлениях вавилонян. В общем списке применения самого тяжкого наказания — смертной каз­ни — в ЗХ числятся 30 преступлений: клевета (ст. 1—2), лжесвидетельство (ст. 3, 11), недоносительство о пре­ступном сговоре (ст. 109) и пр. Эти статьи, как и широ­ко применяемая в качестве доказательства клятва «перед богом и свидетелями», которая могла освободить обви­няемого от ответственности (ст. 20, 227 и др.), должника от долга (ст. 103, 107 и пр.), — яркое свидетельство все­мерного порицания нарушенного доверия, обмана, лжи и того, сколь высоко ценилась в Вавилоне верность слову. Лжец (в широкой трактовке) — это и клеветник, и жрица, на­рушившая религиозные запреты (ст. ПО), и шинкарка, обманувшая посетителей (ст. 109), и тамкар, требующий от своего агента вернуть несуществующий долг, и чело­век, заставивший цирюльника обманом сбрить рабский знак у чужого раба (ст. 227). Наряду со смертной казнью в форме утопления, сожжения, сажания на кол к лже­цам широко применялись и членовредительские наказа­ния, в том числе по принципу талиона (простого и сим­волического), а также обращение в рабство, штрафы (композиция), изгнание из общины и пр.

Соответствующее подтверждение этому студент мо­жет найти в ЗХ самостоятельно. Среди основных пре­ступлений против личности, известных ЗХ, следует вы­делить, применительно к современной классификации преступлений, умышленные и неумышленные убий­ства, например участие жены в убийстве своего мужа

(ст. 153); доведение до смерти голодом должника в доме кредитора (ст. 115); членовредительство, оскорбление словом или действием (ст. 127 и пр.).

В ряду имущественных преступлений необходимо от­метить кражу (ст. 6—10), в том числе малолетних детей (ст. 14) и особенно рабов (ст. 15, 19); грабеж, за кото­рый отвечал головой не только грабитель, но и, если он не был схвачен, градоправитель и поселение, «на земле которых было совершено ограбление» (ст. 22—24). При этом учитывались отягчающие вину обстоятельства при краже царского и храмового имущества (ст. 6), краже со взломом (ст. 21), на пожаре (ст. 25) и пр.

Среди имущественных правонарушений следует так­же отметить повреждения чужого имущества (ст. 35—55), мошенничество и др.

Ряд статей можно отнести к преступлениям против семьи и нравственности: кровосмешение (ст. 154—157), неверность жены, ее распутное поведение (ст. 129, 141, 143), подмена чужого ребенка (ст. 194 и др.). Применение современных критериев для классификации этих преступ­лений может быть только условным. Так, ст. 129—132 об измене жены мужу, о ее изнасиловании и т. п. исходят не столько из преступности действий против самой жен­щины или против ее чести и достоинства, сколько из посылки нанесения вреда мужу, сходного с нанесением вреда его имуществу. Отсюда и возможность освобожде­ния неверной жены в силу прощения ее мужем и т. д. (ст. 129). В этом же контексте следует рассматривать и ст. 127, 132—134 о последствиях обвинения жены в не­верности, действительной или мнимой, в частности без­наказанность мужа, ложно обвинившего жену в невер­ности (ст. 131).

Суд и процесс

Судебный процесс носил обвинительный характер. Четких различий между уголовным и гражданским судо­производством не проводилось (ст. 9, 10 и др.). Добывать доказательства обязаны были не только обвинитель и обвиняемый, но и община в случае совершения пре­ступления на ее территории (ст. 26). К отдельным ви­дам доказательств относились свидетельские показания (особенно если они сопровождались клятвой), докумен­ты с печатью, испытания водой — ордалии и пр. Клят­ва часто имела решающее значение для освобождения от ответственности (ст. 103), ее нарушение каралось смертью.

Документ, письменный счет были необходимой час­тью ряда сделок в силу закона (ст. 105 и др.). Человек, оказавшийся несостоятельным в предоставлении суду показаний свидетелей по ряду преступлений, объявлял­ся лжецом, подлежащим смерти (ст. 11).

Судебное дело считалось судьей законченным после вынесения решения и его записи на глиняной таблич­ке, которую он не мог изменить под угрозой огромного штрафа и потери судейского кресла (ст. 5).

Смертная казнь и членовредительские наказания при­водились в исполнение немедленно. Эти и другие черты суда и процесса в Древнем Вавилоне студент может вы­явить с помощью анализа соответствующих статей ЗХ.

Тема 2

Дхармашастра Ману (Законы Ману) и Артхашастра Каутильи

(4 часа)

План семинарского занятия

1. Специфический характер и место Законов Ману и Артхашастры Каутильи в правовой системе Древней Индии.

2. Правовое положение основных групп древнеиндий­ского общества, отраженное в этих памятниках права.

3. Правовое регулирование имущественных отноше­ний по Законам Ману и Артхашастре.

4. Брачно-семейное право.

5. Преступления и наказания.

6. Суд и процесс.

Цель семинарского занятия

Целью данного занятия является изучение источни­ков, принципов, институтов права Древней Индии на основе ее историко-правовых памятников — Законов Ману (II в.до н. э. — II в. н. э.)и Артхашастры Каутильи(I в.до н. э. — I в. н. э.)[2].

Сравнительный анализ правовых норм ЗМ — наи­более известной из дхармашастр, сборников религиозно-нравственных и правовых предписаний, и АК — трактата об искусстве политики и управления государ­ством служит более глубокому пониманию особеннос­тей государственно-правового развития одной из не­многих переживших века великих восточных цивили­заций, занимающей и в настоящее время особое место в мировом цивилизационном процессе. Период со II в. до н. э. по Vb. h. э. рассматривается как классическая эпоха древнеиндийской цивилизации. Это время ста­новления наиболее характерных черт ее социальной организации, устойчивой кастовой системы, традици­онной культуры.

В Индии на сегодняшний день продолжают сосуще­ствовать и тесно взаимодействовать две сферы обще­ственных отношений — докапиталистическая (с ее край­ней религиозностью, ритуализмом, общинно-коллекти­вистскими, кастовыми началами) и современная — капиталистическая («вестернизированная», «рационали­зированная»), каждая со своей системой ценностей, норм права и морали. Причем в сфере регулирования сохранившихся традиционных общественных отношений (главным образом в индийской деревне) ведущая роль и ныне отводится не правовым, а религиозно-этическим нормам, предписывающим каждому индусу неукосни­тельно следовать своей дхарме, религиозному долгу, тому диктуемому обычаем жизненному порядку, кото­рый принят в его местности, деревне, касте, большой семье.

Понятие дхармы многогранно, оно несет в себе эле­менты и религиозного, и морального, и правового со­держания. В Индии вообще нет понятия, четко соответ­ствующего западному представлению о религии как та­ковой. Индологи исходят из того, что ближайшим эквивалентом здесь можно считать саму дхарму (что оз­начает «закон», «порядок») как космическое и нрав­ственное явление, включающее в себя следование не­ким нормативным предписаниям: ритуальным, культо­вым, морально-правовым

Центральной идеей индуизма, принятой еще в древ­ности в качестве одной из главных основ мировоззрения всеми течениями индийской мысли, является учение о карме — вере в перевоплощение человека в зависимости от поступков, совершенных им за все прошлые жизни, и накопленных или растраченных заслуг в исполнении дхармы в земной жизни, в возможность полного осво­бождения человеческой души (Атманы), ее выхода из суетного, бестолкового круга перерождений (Сансары) и достижения слияния с мировым духом Абсолютом (Брахманом), т. е. с высшим божеством, управляющим миром, в том числе и этико-религиозными требования­ми, предъявляемыми к человеку. В древнеиндийской ве­дической литературе карма в узком смысле этого слова имеет значение обряда, в широком смысле — деяния. С течением времени под кармой стало подразумеваться деяние, предписываемое человеку его дхармой, различ­ной для каждой варны и ашрамы.