ОСТРОВСКАЯ НАДЕЖДА ИЛЬИНИЧНА (1881—1937).
Еврейка, член ВКП(б). Родилась Надежда Ильинична в 1881 г. в Киеве в семье врача. Окончила Ялтинскую женскую гимназию, в 1901 г. вступила в партию большевиков. Принимала активное участие в событиях революции 1905—1907 гг. в Крыму. В 1917—1918 гг. председатель Севастопольского ревкома, правая рука Землячки-Залкинд.
Руководила казнями в Севастополе и Евпатории. Русский историк и политик Сергей Петрович Мельгунов писал, что в Крыму наиболее активно казнили в Севастополе. В книге «Севастопольская Голгофа: жизнь и смерть офицерского корпуса императорской России» Аркадий Михайлович Чикин, ссылаясь на документы и свидетельства, рассказывает: «29 ноября 1920 г. в Севастополе на страницах издания “Известия временного Севастопольского ревкома” был обнародован первый список казненных людей. Их число составило 1634 человека (278 женщин). 30 ноября опубликован второй список — 1202 казненных человека (88 женщин). По данным издания «Последние новости» (№ 198), только за первую неделю после освобождения Севастополя расстреляно более 8000 человек. Общее же число казненных в Севастополе и в Балаклаве составляет около 29 тыс. человек. Среди этих несчастных были не только военные чины, но и чиновники, а также большое количество людей, имевших высокий социальный статус. Их не только расстреливали, но и топили в севастопольских бухтах, привязав к ногам камни» (там же, с. 122).
А вот приводимые автором воспоминания очевидца: «Нахимовский проспект увешан трупами офицеров, солдат и гражданских лиц, арестованных на улице и тут же наспех казненных без суда. Город вымер, население прячется в погребах, на чердаках. Все заборы, стены домов, телеграфные и телефонные столбы, витрины магазинов, вывески — оклеены плакатами “смерть предателям...”. Офицеров вешали обязательно с погонами. Гражданские большей частью болтались полураздетыми. Расстреливали больных и раненых, молоденьких гимназисток — сестер милосердия и сотрудников Красного Креста, земских деятелей и журналистов, купцов и чиновников. В Севастополе казнили около 500 портовых рабочих за то, что они при эвакуации обеспечивали погрузку на корабли врангелевских войск» (там же, с. 125).
А. Чикин приводит также свидетельство, опубликованное в православном вестнике «Сергиев Посад»: «...В Севастополе жертв связывали группами, наносили им саблями и револьверами тяжкие раны и полуживыми бросали в море. В Севастопольском порту есть место, куда водолазы отказывались спускаться: двое из них после того, как побывали на дне моря, сошли с ума. Когда третий решился прыгнуть в воду, то, выйдя, заявил, что видел целую толпу утопленников, привязанных ногами к большим камням. Течением воды их руки приводились в движение, волосы были растрепаны. Среди этих трупов священник в рясе с широкими рукавами поднимал руки, как будто произносил ужасную речь».
В книге описаны также казни в Евпатории 18 января 1918 г. На рейде стояли крейсер «Румыния» и транспорт «Трувор». «Офицеры выходили поодиночке, разминая суставы и жадно глотая свежий морской воздух. На обоих судах к казням приступили одновременно. Светило солнце, и толпа родственников, жен и детей, столпившихся на пристани, могла видеть все. И видела. Но их отчаяние, их мольбы о милосердии только веселили матросов». За двое суток казней на обоих кораблях было уничтожено около 300 офицеров. Некоторых офицеров сжигали живьем в топках, а перед убийством мучили 15—20 минут. Несчастным отрезали губы, гениталии, иногда руки и бросали в воду живыми. Семья полковника Сеславина в полном составе стояла на пирсе на коленях. Полковник не сразу пошел на дно, и с борта корабля его застрелил матрос. Многих полностью раздевали, связав руки и оттянув к ним голову, бросали в море. Тяжело раненного штаб-ротмистра Новацкого после того, как с него сорвали присохшие к ранам кровавые бинты, заживо сожгли в топке корабля. С берега за издевательством над ним наблюдали жена и 12-летний сын, которому она закрывала глаза, а он дико выл. Казнями руководила «худенькая стриженая дамочка» учительница Надежда Островская. К сожалению, нет информации о революционных наградах этого палача в юбке. Правда, в Евпатории ИМЕНЕМ ОСТРОВСКОЙ НАЗВАНА УЛИЦА. Расстреляна 4 ноября 1937 г. в урочище Сандармох. Приложившая столько усилий для упрочения коммунистической власти Островская, подобно многим другим партийным функционерам, была уничтожена той самой системой, к созданию которой была когда-то причастна. Боровшаяся против офицеров, дворян и прочих «вражеских элементов», Островская едва ли могла предполагать, что годы спустя разделит их участь.
В судьбе многих казненных в Крыму большую роль сыграла ПРЕСТУПНАЯ СЕМЬЯ евпаторийских большевиков НЕМИЧЕЙ, которая целиком вошла в состав судебной комиссии, заседавшей на «Труворе» в дни расстрелов. Эта комиссия была создана революционным комитетом и разбирала дела арестованных. В ее состав, наряду с «революционными матросами», вошли АНТОНИНА НЕМИЧ , ее сожитель Феоктист Андриади, ЮЛИЯ МАТВЕЕВА (урожденная НЕМИЧ), ее муж Василий Матвеев и ВАРВАРА ГРЕБЕННИКОВА (урожденная НЕМИЧ). Это «святое семейство» определяло «степень контрреволюционности и буржуазности» и давало добро на казнь. «Дамы» из «святого семейства» ободряли матросов-палачей и сами присутствовали при казнях. Матрос Куликов на одном из митингов с гордостью говорил, что собственноручно бросил в море за борт 60 человек.
В марте 1919 г. Немичи и другие организаторы убийств на евпаторийском рейде были расстреляны белыми. После окончательного установления советской власти в Крыму останки сестер и других казненных большевиков с почестями захоронили в братской могиле в центре города, над которой в 1926 г. соорудили первый памятник — пятиметровый обелиск, увенчанный алой пятиконечной звездой. Несколько десятилетий спустя, в 1982 г., памятник заменили другим. У его подножия и сейчас можно увидеть живые цветы. В ЧЕСТЬ НЕМИЧЕЙ В ЕВПАТОРИИ НАЗВАНА ОДНА ИЗ УЛИЦ.