Успехи и неудачи гражданского общества в России

Два десятилетия постсоветского развития – достаточно долгий срок, чтобы вынести оценку достигнутому гражданским обществом прогрессу. Разумеется, любой набор оценок можно свести к логике «стакан наполовину полон или наполовину пуст».

Гражданское общество в России формировалось, по меткому выражению эксперта, в тех местах социального пространства, где государства нет, где его и не бывало, или откуда оно ушло, где его нет в данный момент. Не было не только последовательной государственной позиции в отношении гражданского общества, но и минимальной законодательной базы (как, впрочем, не было ее и для частнопредпринимательской инициативы). И общество, и бизнес, скорее, смогли воспользоваться наличием «нейтрального пространства», не регулируемого государством, чтобы сделать первые шаги в своем развитии.

Не случайно, часть экспертов выразили мысль, что само наличие в России гражданского общества, активно работающей сети НКО – это уже большое достижение, тем более, что этим НКО удаётся работать не за счёт государства, а за счёт других источников финансирования.

Очевидными успехами гражданского общества за период его существования эксперты назвали следующие:

Главное достижение: НКО заполнили ниши, в которых нет государства. Таким образом, некоторые виды деятельности, например, благотворительность, поощрение современного искусства, дополнительное образование были, фактически, созданы с нуля или воссозданы в новом качестве. Другой набор «ниш» принадлежат к социальной сфере: проблемы больных с редкими заболеваниями (например, аутизм), ухода за тяжелобольными и инвалидами - с одной стороны, государственная система соцзащиты «не дотягивается» до таких групп, с другой – общая беда подталкивает родственников таких людей к объединению усилий.

Сами представители гражданского общества пополнили этот список экологическим контролем, юридическим консультированием и т.д. Многие из них готовы выполнять социальный заказ, указывая, что какую-то часть государственных функций они вполне готовы на себя взять. При условии госзаказа, они готовы привлекать больше людей и организовывать более масштабные проекты. Но все они отмечают, что на эти функции нет заказа со стороны государства.

Респонденты, особенно в регионах, приводили множество примеров подобного «заполнения ниш», скорее, «прорех» в системе социальной помощи:

- Мы занимаемся детьми – инвалидами. Это тяжелые дети, у которых много патологий. Мы пытаемся добиться того, чтобы этот ребенок посещал реабилитационный центр. Ребенок родился, его спасли ценой неимоверных усилий и что теперь?

- Наша организация занимается помощью аутичным детям. Аутизм – это такая тема, сложная для России. А уж для Архангельска она тем более сложна. Уже сейчас в нашей организации состоят 49 человек аутичных детей. И это с учетом того, что, статистика собирается своими силами. …. Для аутичных детей не сделано ничего. Их по обучению включают в программу для умственно отсталых детей, но зачастую они не являются такими. И это приводит к несоответствию программы для ребенка. Все наши дети, 49 человек, посещают и дошкольные учреждения и школы.

Не менее важны активность и самоорганизация в тех сферах общественных отношений, которые появились в России только со становлением рыночных отношений. Это, с одной стороны, появление ассоциаций бизнеса (тема, которая заслуживает отдельного исследования), обществ защиты прав потребителей и относительно немногочисленных новых, «неофициальных» профсоюзов, а с другой – появление ассоциаций собственников жилья – пока еще тоже недостаточно развитых. Обратим внимание, что все эти типы организаций в развитом гражданском обществе играют важнейшую роль, в России же – находятся лишь в начале пути.

Благотворительность. Хотя ряд экспертов считают, что именно эта сфера гражданской активности находится под особенно сильным прессингом со стороны государства: как в части налогообложения, так и в смысле ограничения свободы их деятельности. Тем не менее, благотворительность относительно хорошо развита, поскольку обладает достаточно стабильными источниками финансирования и одобряется обществом. Но главное – что благотворительная традиция была возрождена практически с нуля и наполнена современным смыслом усилиями именно гражданского общества.По определению одного из экспертов, благотворительность – это территория свободного личного выбора, т.е. возникла тоже в пространстве, не регулируемом государством и по инициативе снизу.

В качестве достижения НКО называлось изменение отношения всего общества и даже государства к людям с ограниченными возможностями. Очевидно, в такой оценке есть доля преувеличения, но нет сомнений (и это подтверждалось многими экспертами), что заполнение гражданскими активистами «лакун» государственной социальной политики по работе с самыми «тяжелыми» категориями нуждающихся в медицинской и социальной помощи, имело – помимо своего прямого благородного назначения – и сильный «демонстрационный эффект», так что в целом признание такой роли за НКО следует признать не лишенным оснований.

Правозащитное движение (Солдатские матери, защита прав заключённых и т.д.). Этот пример называли далеко не все эксперты, но некоторые отмечали, что правозащитные организации востребованы их благополучателями и действуют на широком спектре общественных интересов. Правозащитное движение – как диссидентское и нелегальное – существовало и в советские времена и не прекращало своей деятельности все последующие годы.

Ситуативная самоорганизация, волонтёрство как ответ на стихийные бедствия (как достижение это отмечали очень многие эксперты, рассматривая его как позитивный признак наличия гражданской инициативы в российском обществе). Респонденты отмечают, что речь идёт не о политической, а именно о гражданской активности и адресной помощи нуждающимся.

Лоббирование (признаваемое относительно успешным) законодательных изменений, связанных с социальной защитой. В социальной сфере НКО, как будет показано ниже, более конструктивно сотрудничают с органами государственной власти и местного самоуправления, у которых реже возникают «подозрения в деструктивности», а потому уникальный опыт и экспертное знание сотрудников НКО получает большее внимание власти.

Наконец, одним из главных достижений эксперты считают само по себе становление гражданского общества в неблагоприятной среде. Некоторые эксперты считают, что это можно назвать значимым достижением, учитывая, какие формальные и неформальные проблемы есть у некоммерческого сектора, в особенности – у зарегистрированных организаций. Большинство респондентов отмечают, что НКО являются одним из основных проводников позитивных изменений в обществе. Они обеспечивают решение многих социальных проблем, усиливают общий уровень активизма граждан, подталкивают власть к решению проблем, меняют отношение властей к проблемам и дают методики их решения.

Я считаю, что, один из самых позитивных результатов – это формирование очень мощных горизонтальных связей. … Люди, которые являются катализаторами, они сводят своей деятельностью остальных людей из разных организаций.

Эксперты, которые выражали позитивный взгляд на деятельность государства по развитию гражданского общества в России, привели несколько другой список достижений:

· Сеть НКО, особенно значимая в сфере благотворительности и социальной сфере – речь идёт именно об институционализации гражданской инициативы;

· Система общественных палат в субъектах РФ;

· Массовые движения, сформированные «по случаю», для отстаивания прав граждан («Синие ведёрки», «Стоп хам»);

· Массовый общественный контроль в сфере ЖКХ.

Есть, по мнению экспертов, и список неудач – тех сфер общественной жизни и тех параметров, по которым организации гражданского общества пока не могут похвастаться значительными результатами, и при этом сталкиваются с сильными ограничениями: как внутренними, так и со стороны государства.

· Социальная сфера: деятельность НКО пока не известна широкой общественности, а список функций социально ориентированных организаций относительно узок, если сравнивать его со стандартами, принятыми в западных странах. Кроме того, НКО существенно недофинансированы.

· Профсоюзы. Эксперты считают, что эта форма гражданских объединений в России умирает, но у неё никогда не было шансов стать столь же успешной, как в Европе в силу специфики российского профсоюзного движения и низкого интереса к нему со стороны граждан. По оценкам социологов, принимавших участие в исследовании, лишь 2-3% россиян когда-либо участвовали (а не формально «числились») в деятельности профсоюзных организаций. Один из респондентов говорил о том, что деятельность профсоюзов была успешной в 80 и начале 90-х годов, с тех пор они никак не проявляли активности.

· Отсутствие солидарностикак значимого актора общественных процессов: даже когда люди выходят в это пространство и себя таким образом осмысляют, у них практики и навыков объединения, солидаризации и коллективного действия. Другой эксперт отмечает, что солидарность возникает только как реакция на общую опасность.

В целом же эксперты считают, что основная неудача состоит в том, что достижения в области развития гражданского общества пока единичны, позитивных примеров слишком мало, чтобы вдохновить ими и общество, и государство.

Рамки гражданского общества

Неоднозначные случаи

Специфика формирования гражданского общества в России обусловила и ряд существенных отличий в определении «подлинности» принадлежности тех или иных типов НКО к гражданскому обществу. Совокупность мнений, высказанных в экспертных исследованиях, по многим параметрам близка к международно признанным критериям, но есть и значимые различия.

В целом, многие экспертыс готовностью причисляют к организациям ГО профсоюзы, религиозные организации, бизнес-ассоциации, указывая, что на Западе именно эти организации составляют костяк и основной пласт ГО, и эта ситуация имеет исторические корни. В случае всех этих организаций соблюдается принцип самоорганизации для достижения неких целей, мотивации к тому, чтобы взять на себя более широкие функции, в том числе, и функции продвижения интересов. К полноправным участникам ГО на тех же основаниях эксперты относят также общества защиты прав потребителей. Достаточно толерантными эксперты и активисты оказались и к консервативным организациям (например, «Родительскому собранию» С.Кургиняна, или «Союзу православных хоругвеносцев»). Более того, по мнению ряда экспертов, они, как и другие организации ГО, также занимают те ниши, которые не занимает государство. Некоторые эксперты для их обозначения использовали термин «чёрное гражданское общество», обозначая свое идеологическое неприятие таких организаций, но признавая, что какое общество, такие и организации.

Один из экспертов особое внимание уделил религиозным организациям, отмечая бурный рост их количества в последнее время и тот факт, что религиозные организации активно берут на себя социальные функции, заходя, по его мнению, на поле других общественных организаций:

они активно начинают вторгаться на территорию, которая довольно спорна с точки зрения занятия ими, а именно: образование, социальная политика. Вопрос, как встретят другие организации гражданского общества приход на их территорию религиозных организаций.

По мнению другого эксперта, религиозные организации занимают промежуточное положение между организациями гражданского общества и политическими, поскольку их членов объединяет не интерес, а религиозные убеждения, которые скорее сродни идеологии. Отметим, что такая «двойственность» природы религиозных организаций характерна и для гражданского общества на Западе, но как раз социальную деятельность церкви традиционно там считают естественной. Трудно сказать, что вызывает большее сомнение у наших экспертов: непривычное для них «социальное измерение» религиозных организаций (что можно считать «восстановленной нормальностью») или откровенно консервативные и зачастую поощряемые государством тенденции, проявляющиеся в этой деятельности.

Некоторые эксперты указывали, что определённые типы организаций не могут считаться в современных российских условиях полноценными институтами ГО.

Так, по мнению одного из экспертов, критерии общности интересов и независимости исключают из гражданского общества профсоюзы и бизнес-ассоциации (респондент не считает их вполне независимыми, а значит, они не выражают настоящие интересы своих членов). Другой эксперт считает, что профсоюзы, бизнес-ассоциации и религиозные организации могут быть причислены к гражданскому обществу только в том случае, если у их членов присутствует мотивация и самоорганизация и если они нацелены на лоббирование интересов своих членов в широком общественном контексте:

Если этот профсоюз создан из-под палки и он официальный, для меня это не гражданское общество. Если это профсоюз, который организовали сами работники, чтобы защищать свои права, это абсолютно гражданское общество».

Там, где бизнес задавлен… защищая его интересы, ты тем самым защищаешь интересы общества. Но в чистом виде лоббистские интересы бизнеса относятся к некоммерческой деятельности, но не к гражданской активности».

Если же они являются институтами «только для своих», то организациями гражданского общества их назвать нельзя. С этим респондентом частично согласились и другие, отмечая, что общественная организация может считаться частью гражданского общества в той мере, в которой она реализует общественные интересы. Таким образом, можно говорить о том, что все перечисленные организации могут как находиться в пространстве гражданского общества, так и выходить за его переделы – в зависимости от конкретной ситуации.

Есть те, кто по отношению к власти «пенсионеры» – организации инвалидов, организации ветеранов. Такие организации выполняют свои функции по заказу власти.