Краткий очерк истории судебной этики
Судебная этика – это сфера конкретизации общеморальных представлений применительно к осуществлению правосудия, а также формирующиеся в этом поле специфические нравственные регулятивы, которыми руководствуются профессиональные участники судопроизводства (судья, адвокат, прокурор и т.д.).
Авторство термина принадлежит А. Ф. Кони. В 1901 г. он написал вступительную лекцию к читавшемуся им в Александровском лицее учебному курсу, которая впоследствии получила название "Нравственные начала в уголовном процессе (общие черты судебной этики)", а в 1902 г. была опубликована в "Журнале министерства юстиции". Некоторые авторские добавления и развитие мысли применительно к постановке проблемы также обнаруживаются в другом докладе А. Ф. Кони – "Общие черты судебной этики", с которым он выступил на заседании Московского психологического общества 22 декабря 1901 г.
А. Ф. Кони обосновывал точку зрения, согласно которой значение судебной этики может выявляться в таких аспектах как: а) свод определенных норм, принципов, правил, регулирующих профессиональную деятельность в сфере права; б) живая практика и отношения, объективно складывающиеся между участниками судопроизводства; в) научная дисциплина, делающая этический аспект профессиональных требований и их применение предметом своего изучения; г) специальный учебный предмет, выступающий в качестве неотъемлемого элемента общей подготовки будущих юристов.
Несмотря на достаточно солидный стаж использования этого понятия в юридической теории и практике, отношение к нему продолжает оставаться неоднозначным.
В 20–50-х гг. XX столетия в отечественной литературе упорно насаждалось мнение, согласно которому никаких особых нравственных норм, отражающих специфику определенных видов профессиональной деятельности, быть не должно. Официальная точка зрения состояла в том, что социалистическое общество в условиях роста его социальной однородности порождает общие интересы, цели, нормы социального поведения людей. Наличие норм групповой морали, отражающих специфику социальных условий жизни и деятельности отдельных категорий граждан, а следовательно, и наличие у них особых целей, категорически отрицалось. Из подобного рода установок логически вытекал вывод, что представители различных профессий, в какой бы сфере общественной жизни они ни были заняты, должны руководствоваться исключительно нормами социалистической нравственности. Такова, в частности, была позиция А. Я. Вышинского, занимавшего в 1930-е гг. пост Генерального прокурора СССР.
Ситуация изменилась на рубеже 1960–1970-х гг. Видным ученым-правоведом советской эпохи М. С. Строговичем была вновь поднята проблема необходимости выделения судебной этики в особую научную и учебную дисциплину. Благодаря его усилиям и при личном участии была подготовлена одна из первых монографий, посвященных этому вопросу. В ней дано развернутое определение предмета указанной дисциплины. Для того чтобы получить об этом более полное представление, приведем его в полном объеме: "Судебная этика – это наука о применении норм морали, нравственности в специфических условиях деятельности судей, прокуроров, следователей, адвокатов, об осуществлении нравственных принципов и требований в расследовании и разрешении подведомственных суду уголовных дел". Свой вклад в разработку данной проблемы в разное время внесли А. Ф. Закомлистов, А. С. Кобликов, Л. П. Кокорев, Н. А. Комарова, Д. П. Котов, Н. А. Сидорова и др. В то же время, говоря о разработке проблематики судебной этики, следует иметь в виду, что позиция самого М. С. Строговича была противоречива.
Во-первых, он полагал, что судебная этика – это лишь наука о применении общих норм морали в специфических условиях деятельности юридических работников. Поэтому ни о каком видоизменении моральных требований применительно к профессиональной группе не может идти и речи.
Во-вторых, по его мнению, признание особых нравственных требований применительно к отдельным профессиям равнозначно ограничению или даже устранению применительно к этим видам юридической деятельности действия ряда общих норм нравственности.
В-третьих, он считал, что признание права на существование этих особых нравственных требований отразится падением уровня нравственных требований в жизни общества.
Имея в виду именно такого рода сомнения и предубеждения, Л. Д. Кокорев и Д. П. Котов двумя десятилетиями позднее писали: "Внимательный анализ профессиональных норм показывает, что они прежде всего возлагают на представителей той или иной профессии дополнительные нравственные обязанности, но ни в коем случае не дают им права нарушать какие-либо общие нравственные принципы и основные нормы" . Н. А. Комарова и Н. А. Сидорова выделяют три специфические сферы, где проявляется регулятивное действие морали в сфере юриспруденции.
Во-первых, сферой прямого действия являются межличностные отношения, выходящие за рамки уголовно-процессуального и гражданско-процессуального регулирования. Таковы, например, отношение профессиональных участников (судьи, адвоката, прокурора) к людям, оказавшимся в силу разных причин вовлеченными в сферу судопроизводства.
Во-вторых, речь может идти об опосредованном регулировании – области проникновения морали в нормы действующего законодательства, включая его процессуальные ответвления (административное, гражданское, уголовное).
В-третьих, это сфера совместно-вспомогательного действия, когда мораль и право в его законодательной форме имеют один и тот же предмет регулирования, воздействуют на одни и те же отношения. Именно с этим мы сталкиваемся в деятельности юриста, чья профессиональная деятельность подвержена как правовому, так и этическому регулированию.
Прошедшие два десятилетия сопровождались заметной активизацией усилий в анализе проблем, возникающих в деятельности представителей разных юридических профессий (адвокат, следователь, судья), а также оживлением интереса к тому, как и каким образом частные нормы и правила подчиняются общим представлениям о назначении правосудия, роли справедливости и целях, служению которым посвящают себя юристы-профессионалы. Благодаря наличию судебной этики как особого юридического института становится возможным выявить единую нравственную природу требований, которыми руководствуются участники судебного процесса при всей кажущейся разнонаправленности их усилий.
В отечественной литературе наряду с категорией судебной этики можно встретить, например, термин профессиональная этика юриста. Анализ того, как и в каком контексте он употребляется исследователями, позволяет сделать ряд выводов.
Так, распространена точка зрения, согласно которой судебная этика отождествляется исключительно с нравственными требованиями, предъявляемыми к деятельности судьи, председательствующего в процессе. Такой подход оказывается прежде всего неприемлемым по причине неоправданного ограничения предметного поля, подверженного регулятивному воздействию судебной этики. Термин "профессиональная этика юриста" преимущественно акцентирует внимание на особенностях этической регуляции, присущей разным юридическим профессиям. Отсюда становятся возможными такие понятия, как адвокатская этика и этика судьи, а равно судейская этика, в центре внимания которых оказывается свод этических норм и правил, принадлежащих именно указанным профессиям. В своей совокупности они образуют перечень видов специализированной деятельности, которые могут быть отнесены к ведению профессиональной юридической этики.
Судебная этика выступает в рассматриваемом случае как родовое понятие. Именно судебная система есть та сфера, которая, объединяя усилия представителей различных юридических профессий, в концентрированной форме выражает идеи законности и порядка. Поэтому судебная этика выполняет интегрирующую функцию по отношению к усилиям всех специалистов, профессионально занятых в юриспруденции.
Профессиональные требования, которыми руководствуются юристы, нередко подаются как набор инструментальных правил, призванных способствовать быстрейшему достижению максимального результата при наименьшем вложении сил и средств. Однако такого рода подход, реализуемый в ряде сфер социальной деятельности (политика, управление, экономика), перестает действовать, как только мы вторгаемся в сферу действия права.
Еще А. Ф. Кони, стоявший у истоков нового направления, прозорливо указывал, что будущим правоведам "следует изучать не только судебную технику и судебную практику, но и судебную этику, как учение о приложении общих понятий о нравственности к той или другой отрасли специальной судебной деятельности" . Прошедшие десятилетия подтвердили его правоту. Здесь нет и не может быть простых и экономных решений. В сферу ответственности юриста, какова бы ни была его специализация, входят вопросы жизни и здоровья, определения будущей судьбы, защиты чести и достоинства, отстаивания интересов конкретных людей. Нравственным содержанием проникнуты основополагающие принципы правосудия – справедливость, независимость, беспристрастность. Вне этих принципов не может быть понят высокий смысл того, чему служит юрист, посвящая этому призванию нередко всю свою жизнь.
Сказанное позволяет нам сделать несколько предварительных выводов.
Во-первых, судебная система, объединяя усилия представителей различных юридических профессий, в концентрированной форме выражает идеи справедливости, законности, порядка. Поэтому судебная этика выполняет интегрирующую роль по отношению к усилиям всех, кто профессионально занят юриспруденцией.
Во-вторых, судебная этика, адаптируя моральные представления к сфере действия права, способствует формированию специфических нравственных требований. Это, например, обеспечение справедливости и всесторонности при рассмотрении дела судьей, соблюдение конфиденциальности в повседневной практике адвоката и нотариуса и т.д.
В-третьих, нормы судебной этики должны распространяться не только на уголовное, но и на гражданское судопроизводство. Это отвечает тенденциям роста гражданского оборота в условиях становления политической демократии и формирования рыночного хозяйства. Сказанное подтверждается деятельностью адвокатов, специализирующихся в сфере гражданских правоотношений, и ролью нотариата, социальная значимость которого объективно будет повышаться.
Нравственные требования, обращенные к участникам судопроизводства, считает В. В. Леоненко, могут быть классифицированы по степени вовлеченности их (участников) в процесс . Среди них он выделяет: а) тех, для кого судебная деятельность является постоянной профессиональной обязанностью (адвокат, прокурор, судья); б) экспертов, которые, имея специальные профессиональные познания, могут периодически привлекаться к участию в судебных заседаниях; в) лиц, для которых участие в судебных процессах носит временный характер (присяжные); г) граждан, участвующих в судебном разбирательстве эпизодически (свидетели, правозащитники, представители общественных организаций и др.).
Наивысшей значимостью нормы и принципы судебной этики обладают для представителей первой группы, так как именно они профессионально заняты в данной сфере деятельности. К ним, их моральному облику, профессиональному и внеслужебному поведению предъявляются близкие по характеру нравственные требования.
Принципы судебной этики
К профессиональным этическим принципам, которые определяют как общую направленность правосудия, так и действия лиц, занятых в его отправлении, относятся справедливость, беспристрастность, независимость. Они имеют важное воспитательное и регулятивное значение, а также способствуют формированию профессионального мировоззрения юриста. Однако содержание и формы их проявления могут существенно различаться в зависимости от специфики функций, выполняемых теми или иными представителями юридического сообщества.
В юридической и философской литературе справедливость обоснованно рассматривается как основополагающий принцип, определяющий само назначение и роль правосудия в жизни людей. В регулятивном аспекте можно говорить о нем как одном из важнейших элементов, ценностей индивидуального и общественного нравственного сознания, в котором отражается представление о должном распределении между людьми прав и обязанностей, деяний и воздаяния за них, достоинств и вознаграждения. Положение, при котором достигается определенная гармония, мы называем справедливым; при несоответствии же указанных параметров принято говорить о несправедливости.
На протяжении всего периода истории общественной мысли понятие справедливости неизменно связывалось с представлением об этическом статусе ценности человека и его жизни в ряду иных базовых ценностей морали.
Основы понимания справедливости были заложены еще в Античности в философском учении Аристотеля. В своих представлениях древнегреческий мыслитель исходил из различия, существующего между двумя основными формами справедливости – распределительной (дистрибутивной) и уравнивающей (ретрибутивной).
Распределительная справедливость определяется тем, что в обществе существует необходимость учитывать заслуги каждого человека. Блага, будь то богатство и власть или же почести и слава, всегда дефицитны; по своей природе они не могут быть в равной мере распределены между всеми людьми. Именно поэтому так важно выработать некий регулятивный принцип, руководствуясь которым, мы могли бы адекватно оценить степень заслуг каждого и воздать ему по его заслугам. Распределительная справедливость, таким образом, придает легитимный характер существующему неравенству, основополагающее правило которого состоит в том, чтобы все "делить по достоинству". Тот человек, чей вклад признается обществом бо́льшим, получает соответствующее вознаграждение, и, наоборот, меньшие усилия должны, согласно установленному порядку, оцениваться по минимуму. Блага, попадающие в этом случае в распоряжение индивидов, принято рассматривать как частные. С ними люди могут совершать любые действия, согласуемые с разрешительным характером права и морали. Они отличаются от тех благ, которые могут принадлежать лишь всем людям сообща (например, окружающая нас природа). Поэтому в отношении последних должно действовать некоторое согласие, за пределами которого вступают в силу разнообразные запреты.
Уравнивающая справедливость, по Аристотелю, находит свое выражение в необходимой соразмерности выгоды и ущерба. С одной стороны, он распространяет ее действие на сферу рыночных отношений, где изначально осуществляются обмен и продажа товаров по их объективной стоимости. Здесь не имеет значения, кто ты, поскольку за основу принимается исключительно сложившаяся на данный момент оценка результатов труда разных производителей. С другой стороны, тот же принцип Аристотель фактически применяет к области уголовных наказаний, где все лица, совершившие преступление, оказываются в равном положении перед законом. Цель деятельности судьи как представителя государства заключается в том, чтобы возместить пострадавшей стороне понесенный ею ущерб посредством назначения виновнику наказания, соразмерного совершенному деянию. Тем самым постфактум достигается восстановление утраченного исходного порядка, необходимого баланса прав и обязанностей, сложившегося в отношениях между людьми в данный период.
Применительно к сфере судопроизводства на первое место, как правило, выходит именно уравнивающая необходимость, содержание которой состоит в неотвратимости возмездия за совершенное. Она ставит граждан в равное правовое положение, а потому правосудие вершится, невзирая на лица, социальное положение, служебный или имущественный статус, которым обладает тот или иной человек в обществе и государстве. Требование справедливости означает в этом контексте всестороннее и непредвзятое рассмотрение конкретного дела, независимо от каких-либо обстоятельств, в судебном заседании, где только и может быть определена конкретная вина либо отсутствие таковой у подсудимого. Требование справедливости распространяется не только на судопроизводство по уголовным, но также и по гражданским делам. Участники гражданского оборота изначально равны в своем юридическом статусе и в этом качестве вправе рассчитывать на справедливое разбирательство своего спора в суде.
При отсутствии четко очерченных и получивших закрепление критериев ее оценки справедливость как равенство нередко получает избирательный характер, тождественный произволу. Таково, например, изъятие определенных прав у разных категорий граждан СССР в 1920–1930-е гг., впоследствии смягченное и в модифицированном виде дожившее до конца 1980-х гг. в виде ограничения большинства свобод (передвижения, информации, слова, собраний и т.п.) для подавляющей части населения нашей страны. Соответственно, и распределительная справедливость получает ограниченную сферу обращения: нравственное признание обретают лишь те усилия, которые санкционированы свыше государством либо иным субъектом политического управления, тогда как не получившие предварительного одобрения могут иметь своим следствием наказание.
Справедливость в повседневной жизни часто выступает как моральное качество, присущее конкретному человеку. Оно означает, что индивид обладает способностью соотносить разного рода явления с точки зрения распределения добра и зла и следует этому в своих поступках. Это качество оказывается особенно важным в профессиональной деятельности юриста. Объектом направленности его усилий выступают люди, а это налагает дополнительную ответственность. Одна из основных заповедей провозглашает: "Руководствуйся справедливостью". Аналогичные установления содержатся в этических кодексах ряда иных корпоративных сообществ, образованных юристами-профессионалами.
В зависимости от особенностей положения, которое объективно занимает та или иная процессуальная фигура, содержание принципа справедливости будет существенно меняться. Так, для судьи при условии обеспечения гарантий состязательности процесса справедливость устанавливается, исходя из аргументов защиты и обвинения. Судья и присяжные должны руководствоваться только тем, что реально установлено, доказано, подтверждается представленными материалами и показаниями свидетелей. Никакие иные субъективные либо привходящие извне мотивы не должны иметь здесь места.
В деятельности адвоката справедливость обретает значение через отстаивание гражданских прав конкретного человека. Несомненно, что указанный мотив в идеале должен выступать главной движущей силой, которая направляет его действия на достижение законной и нравственно позитивной цели. Правовая защищенность граждан соответствует содержанию принципа справедливости, и в этом случае можно утверждать, что единственная цель профессиональной адвокатской деятельности получает санкцию на свое осуществление со стороны общественной морали.
Принцип беспристрастности, во-первых, выступает важным условием достижения целей в осуществлении правосудия, а во-вторых, им подкрепляется требование справедливости, что может быть гарантировано лишь при условии непредвзятого и объективного рассмотрения того или иного дела в суде. В русском языке значение слова "беспристрастный" буквально определяется как не обнаруживающий пристрастия, т.е. справедливый.
Беспристрастность есть результат следования путем справедливости, достигаемой посредством соотнесения меры деяний и воздаяния за них. Она обеспечивается тем, что для правосудия не существует каких-либо необоснованных предпочтений и привходящих интересов, мнений. Именно поэтому мы говорим о равенстве всех перед законом. Однако для реализации этого положения оказывается необходимым, чтобы тот, кому доверено вершить правосудие, руководствовался исключительно стремлением к установлению истины, часто понимаемой как правда жизни на началах равенства перед законом и судом всех граждан независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств". Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность... создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.
На практике нарушение указанного правового и в своей основе нравственного требования может выступать в двух основных формах. Сюда, как правило, относится необоснованное проявление предпочтений и благосклонности по отношению к одной из сторон процесса, а равно – заведомое предубеждение и предвзятость против другой. Так, в уголовном процессе это может быть как открытое, так и до некоторой степени неявно выраженное расположение к позиции государственного обвинения, которую представляет прокуратура. В гражданском судопроизводстве и арбитражном процессе, к сожалению, нередки случаи необъяснимого благоволения судьи по отношению к интересам государственных либо муниципальных органов власти, а так же лицам, имеющим какое-либо отношение к данным структурам.
Показательно, что законодатель в ряде законодательных актов предусмотрел специальные условия, соблюдение которых способствовало бы беспристрастному, а вместе с тем справедливому, рассмотрению дел. Так, ГПК РФ в интересах обеспечения всесторонности и беспристрастности предусматривает несколько оснований для отвода судей и иных профессиональных участников судопроизводства.
Во-первых, это невозможность для судьи участвовать в рассмотрении дела и его отвод по причине того, что он "лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности"
Во-вторых, недопустимо участие в процессе мирового судьи, а также судьи, если на предыдущем рассмотрении данного дела он "участвовал в нем в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика"
В-третьих, аналогичным образом разрешается ситуация в том случае, если судья "является родственником или свойственником кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей" Последнее обстоятельство имеет значение уже не только чисто юридическое, но также несет значительную долю этической нагрузки.
То же относится к прокурору.
Перечисленные условия могут показаться чем-то малозначительным, не играющим сколько-нибудь значительной роли в судьбе человека. Однако такое впечатление будет слишком поверхностным. При нормальном течении процесса отправления правосудия важность гарантий справедливого и беспристрастного рассмотрения дел не ощущается большинством граждан. Указанная проблема становится исключительно актуальной, как только у граждан возникает малейшее сомнение в обоснованности судебного решения. Поэтому на практике беспристрастность всегда определяется необходимостью обеспечения независимости судопроизводства от иных привходящих факторов и обстоятельств.
Принцип независимости в чистом виде применяется лишь в сфере судопроизводства. В буквальном смысле слова он означает, что правосудие осуществляется свободно от какого-либо или чьего-либо влияния извне. В равной степени это касается как этического, так и сугубо юридического аспектов проблемы. Показательно, что в странах с устоявшейся судебной системой исключительное значение придают именно обеспечению независимости в деятельности любого представителя юридической профессии.
Независимость следует рассматривать в качестве универсального всеобщего принципа, распространяемого как на деятельность любого представителя юридической профессии, так и на сферу юриспруденции в целом. При этом независимость судебной власти особо оговаривается в ряде законодательных актов. В более широком смысле принято говорить о независимости суда относительно двух других ветвей власти – законодательной и исполнительной. В более узком, повседневном значении принцип независимости суда означает, что никто не вправе вмешиваться в осуществление правосудия, диктовать какие-либо условия или давать распоряжения любому из участников судебного процесса. Соответственно, не имеют значения цели и мотивы, которыми руководствуются лица, пытающиеся оказать давление на правосудие.
Вопросы обеспечения независимости судебной власти и тех, кто непосредственно участвует в ее отправлении, многократно конкретизированы в действующем законодательстве. Суд самостоятелен и независим в своих решениях. Поэтому законодатель особо предусмотрел меры, направленные на охрану его от любых противоправных посягательств, вмешательства в работу по осуществлению правосудия.
Требование обеспечения независимости судебных решений распространяется практически на всех, кто занят юридической деятельностью, осуществляется ли она непосредственно в сфере судопроизводства (адвокат, государственный обвинитель, судья) или же за ее пределами (нотариус, следователь, юрисконсульт). Процессуальная независимость профессиональной деятельности юриста обеспечивается постольку, поскольку она осуществляется в правовом поле, строго соответствует требованиям закона.
Независимость в профессиональной деятельности юриста в более общем плане оказывается не только условием успешности его деятельности, но и способствует обеспечению действительно беспристрастного и, следовательно, единственно справедливого подхода к любому делу. Именно таким образом оно воспринимается общественным мнением, получая соответствующую моральную санкцию. Правовое регулирование может быть эффективно лишь при условии, что в обществе действуют по-настоящему независимые юристы, которые в своей деятельности руководствуются исключительно требованиями закона и соотносят преследуемые интересы с требованиями профессиональной этики. Эта задача актуальна вне зависимости от того, обладает ли общество богатыми устоявшимися традициями в данной сфере или же переживает затянувшийся процесс становления правового государства.