Катруся хочет стать балериной 1 страница

Никакими словами нельзя передать, как хорошо было в театре! Большой зал, полный детей, маленьких и больших, с папами и мамами. Все по-праздничному одеты. Необыкновенная музыка, огромный красный занавес. А когда этот занавес раздвинулся и открыл сцену, всю залитую огнями, Катруся просто не могла и слова вымолвить. Она схватилась за мамину руку и стала жадно глядеть на сцену.

Катруся увидела там королевский замок и лесное озеро. По озеру плыли белые лебеди. Но вдруг оказалось, что это совсем не лебеди, а девушки. Злой волшебник заколдовал их и превратил в лебедей.

Среди этих лебедей была одна красавица, которую полюбил королевич. А злой волшебник со страшными чёрными крыльями привёл к королевичу свою дочку, такую же злую, как он сам. Только она была очень похожа на ту красавицу. Королевич уже хотел на ней жениться. Но тут показалась ему издалека его настоящая невеста… И он тогда догадался, что его обманули, и прогнал волшебникову дочку.

А потом он пошёл на лебединое озеро, где бедная красавица плакала и горевала. И он убил злого волшебника и спас красавицу и всех её подруг.

И никто ничего на сцене не говорил, только танцевали. Но как же они танцевали! Как играла музыка! Какие красивые были все девушки-лебеди в коротеньких белых юбочках! Юбочки эти взлетали и трепетали, будто настоящие лебединые перья.

Мама тихонько объясняла Катрусе, что происходит на сцене. Она сказала, что это совсем не настоящее озеро, а нарисованное. И что девушки-лебеди — это такие артистки, которые называются балеринами. Они научились хорошо танцевать и теперь работают в театре.

Это очень удивило Катрусю. Конечно, если мама так говорит, значит, оно так и есть. Но всё ж таки удивительно: разве танцевать — это значит работать?

Танцуют люди для удовольствия, а не для работы. Каждый раз, когда папа включал радио и Катруся начинала под музыку танцевать, никто никогда не говорил, что она работает. Ну, видно, в театре иначе, ведь тут, в театре, всё не такое, как дома…

Как бы то ни было, а так работать, как эти балерины, уж очень весело! Вот если бы вырасти да выучиться и тоже стать балериной! Это не так трудно — выучиться танцевать. Катруся уже и сейчас немножко умеет… И она развела руки, стала на цыпочки и попробовала пройтись, как та девушка-лебедь.

Они с мамой и папой в это время уже вышли из зала и шли коридором в раздевалку. К ним подошла Рита со своей мамой. Они тоже были в театре и смотрели «Лебединое озеро».

- Рита! — кинулась к ней Катруся. — Правда, хорошо? Видела, какие балерины? И я, когда вырасту, буду балериной.

- И я тоже хочу! — обрадовалась Рита. — Давай вместе будем, ладно?

- Ладно, ладно, — сказала мама. — Одевайтесь поскорее. Ещё успеете договориться, кто кем будет.

Катруся и Рита шли домой и наперебой трещали про балерин и про «Лебединое озеро». Они даже попробовали исполнить вдвоём «Танец маленьких лебедей». Но, во-первых, было очень неудобно танцевать в шубках и ботиках. А во-вторых, мамы тут же схватили их обеих за руки и развели в разные стороны.

- Как вам не стыдно?! Большие девочки, а не умеют при лично вести себя на улице!

И пришлось идти прилично, хотя в ушах всё время звучала музыка, а ноги сами собой так и норовили пуститься в пляс.

- Приходи ко мне, Катруся, — сказала Рита, когда они подошли к двери Катрусиной квартиры.— Мы будем играть в балерины… Мама, можно, чтобы Катруся ко мне пришла?

Обе мамы позволили. И после обеда Катруся пришла к Рите: ведь она жила в том же доме, только на пятом этаже.

- Как же мы будем играть в балерин? Ведь у нас нет таких коротеньких юбочек, — сказала Катруся.

- А мы сделаем!—предложила Рита.— Когда у нас в детском саду был праздник, нам всем делали такие юбочки из тонюсенькой бумаги. Мне сделали из красной, и я была «Мак»!

- А где ж мы возьмём такую бумагу?

- А мы сделаем из газет, из газет тоже выйдет, — сказала Рита.

Они побежали в другую комнату и принесли оттуда целую охапку старых газет.

- Надо один край вырезать зубчиками, вот так, как у цветочка лепестки. А другой край собрать и привязать к по ясу. На, бери ножницы, вырезай!

Девочки взяли ножницы и принялись за работу.

Несколько газет было изрезано на куски. Юбочки никак не получались. Наконец они всё-таки вышли. Жёсткая газетная бумага торчала во все стороны, и девочкам казалось, что они совсем похожи на балерин из «Лебединого озера». Теперь можно было начинать танец.

- Что это за пугала? — вдруг услышали они. В комнату вошёл старший Ритин брат, Костя. — Что это за чудацкие на ряды?

Катруся смутилась, а Рита капризно надулась.

- И вовсе это не чудацкие наряды, — сказала она, — и мы не пугала! А ты иди отсюда и не смейся надо мной, я маме скажу!

- Это у нас балеринские юбочки! — вмешалась в разговор Катруся.

Ей стало неловко, что Рита так ответила брату: ведь со старшими. надо быть вежливой. К тому же Костя вовсе не смеялся. Он внимательно поглядел на Катрусю и также вежливо сказал:

- Надо говорить «пачки», а не «балеринские юбочки». Вы что же, танцевать собираетесь?

- Да. Мы будем танцевать, как в «Лебедином озере», вот так! — Катруся взяла за руку Риту и запела «Тра-та-та-та, тра-та-та-та…».

И они начали переступать ногами и подниматься на цыпочки. Ну, точнёхонько, как настоящие балерины! Во всяком случае, им так казалось.

— Хо-хо! Да это ж «Танец маленьких лебедей»! — захохотал Костя.— Ну и смешные Же вы!.. Ты не кривись, Ритка, я совсем не смеюсь над тобой. Наоборот, это мне даже нравится. Я сейчас вам сыграю — нельзя же без музыки!

А Ритин брат Костя был настоящий музыкант. Он учился в музыкальной школе, уже в десятом классе. Он принёс свою скрипку и заиграл. Катруся мигом узнала — это была та самая музыка, под которую танцевали девочки-лебедята.

Под музыку совсем другое дело! Катрусины ноги сами пошли в пляс! И Рита пыталась изо всех сил делать то же самое, что и Катруся.

- Так, так! — приговаривал Костя. — Хорошо, Катруся!.. А ты, Ритка, слушай музыку! Что, тебе медведь на ухо насту пил?

- Да я же слушаю, и никакого медведя тут нет! — оби делась Рита.

- Мы просто ещё не научились. Мама говорит — балеринам нужно долго учиться, — примиряюще сказала Катруся.

- Ну, давайте еще раз!

Но тут' пришла Катрусина мама и сказала, что Катрусе пора домой. Тогда Рита условилась с Катрусей, что в следующее воскресенье они снова будут учиться танцевать. И Костя пообещал, что будет играть им.

Обе мамы очень смеялись, когда увидели эти «пачки» из газет. Катрусина мама сказала, что купит папиросной бумаги и сделает им хорошие юбочки, как у настоящих балерин.

Всю неделю, в будничные дни, Рита ходила в детский сад и возвращалась домой уже вечером. Поэтому Катруся не могла встретиться с ней.

Но и без Риты Катруся всё время вспоминала про «Лебединое озеро». Она ходила и пританцовывала. И всем уши прожужжала, что обязательно станет балериной, когда вырастет.

А Наташа всё ещё хворала, и Катрусю к ней не пускали.

К воскресенью мама сделала две хорошенькие пышные юбочки из тонкой папиросной бумаги. Катрусе очень понравились эти юбочки, и она тут же собралась бежать к Рите. Но в это время пришла Наташина бабушка и сказала:

- Ну вот, наконец поправилась наша Наташа! Только мы её ещё из квартиры не выпускаем, чтобы не застудилась. Сходи сейчас к ней, Катруся, она о тебе так соскучилась!.. Вы позволите, Надежда Павловна?

- Как же я могу не позволить? Пускай проведает подружку, — сказала мама.

Бабушка ушла, а Катруея расстроенно посмотрела на маму:

- Как же я пойду, мамуся? Мне ведь надо к Рите…

- А разве ты не соскучилась о Наташе? Вы столько времени не виделись!

- Я соскучилась, мамуся, только ведь меня Рита ждёт… И Костя тоже… И юбочки готовы…

Мама покачала головой:

- Ай-яй, нехорошо так относиться к своей лучшей подруге! Ведь она была больна и ни с кем не играла, соскучилась одна.

- Ну хорошо, мама, — сказала Катруся. — Я сейчас пойду к Наташе, проведаю её, а потом побегу к Рите. Ладно?

Мама ещё раз покачала головой, но согласилась. Катруся быстро оделась, захватила с собой новые юбочки и побежала к Наташе.

Наташа радостно бросилась ей навстречу.

- Я у тебя недолго побуду, —; сказала ей Катруся. - Мне ещё надо к Рите. Знаешь, мы с Ритой учимся танцевать! Вот видишь, у нас уже и юбочки есть, называются «пачки»!

- Пачки?

- Ну да. Мы с Ритой в то воскресенье были в театре на «Лебеди ном озере» и видели, как там танцуют балерины. И мы с Ритой тоже будем балеринами, когда вырастем!

Но Наташа вовсе не пришла в восторг от этой новости. Наоборот, она надула губы и поглядела на Катрусю исподлобья.

- «Мы с Ритой, мы с Ритой»!-пробурчала она. -Что ж, теперь, значит, ты хочешь с Ритой дружить, а со мной нет?

Этого Катруся не ожидала. При чём тут дружба? Просто если люди вместе задумали кем-то стать, то они вместе учатся. И, конечно, им тогда интересно вместе играть.

- А ты же, Наташа, хочешь быть доктором, ты сама мне говорила!

- Так тебе, выходит, со мной неинтересно играть? А как же до сих пор ты играла со мной? Ведь ты сама никогда не хо тела стать доктором! — с упрёком сказала Наташа. — А теперь, значит, неинтересно?

- Да нет, мне интересно. Только с Ритой…

- «С Ритой, с Ритой»! Ну и играй со своей Ритой! - рас сердилась Наташа и отвернулась к окну.

- Наташа, испугалась Катруся, -ты на меня не сердись! Мне с тобой весело играть, и я с тобой буду дружить… Мне только сейчас нужно к Рите, она меня ждёт!

- Ну иди, разве я тебя держу? — сказала Наташа, а сама и не обернулась к Катрусе.

На минутку Катруся задумалась: Наташа всё ещё сердилась, это ясно. Что же делать? Уйти, не помирившись? А может, лучше не уходить сейчас к Рите?

Но тут она вспомнила, что Рита и правда давно ждёт её. И Костя ждёт со своей скрипкой. Не будет же он целый день ждать! Ему надоест, и он уйдёт куда-нибудь. Вот тогда и танцуй как хочешь, без музыки. Нет, нет, надо скорей идти…

- До свиданья, Наташа! Я скоро опять приду к тебе!— сказала Катруся.

Наташа что-то буркнула в ответ, не глядя. Ну что ж, Катруся не виновата, что Наташа не хочет с ней разговаривать, не хочет даже повернуться к ней… Катруся постояла ещё немножко и ушла. Но ушла она совсем невесёлая.

Рита и Костя вправду ждали Катрусю. Юбочки из тонкой бумаги им очень понравились. Девочки тут же надели свои «пачки», Костя заиграл на скрипке, и Катруся забыла про Наташу. «Лебединое озеро», белые лебеди, которые стали красавицами, — всё это мигом встало перед глазами… И ноги опять сами собой пошли переступать под знакомую музыку так легко-легко и весело! Видно, Катруся и правда неплохо танцевала, потому чтб Костя всё время приговаривал: «Молодец, Катруся! Хорошо!»

А Рита хоть и старалась изо всех сил, но почему-то всё сбивалась и не успевала за Катрусей.

- Ритка, слушай музыку! — не вытерпел наконец Костя — Ив кого это ты такая неуклюжая уродилась?! И сама как медвежонок, и на ухо медведь наступил!

Рита сразу перестала танцевать, нахмурилась и затопала ногами:

- Неправда! Я хорошо танцую! Я лучше, чем Катруся!

-— Ну, уж это враки! — сказал Костя. — Из Катруси, может, и в самом деле балерина выйдет, а из тебя никогда! У тебя никакого слуха нет.

И зачем только он это сказал? Рита очень обиделась.

- Нет, есть, есть! — закричала она ещё громче. — Из меня выйдет, а из Катруси не выйдет! Медведь не на моё, а на Катрусино ухо наступил! Я сама видела!

Тут уж и Катруся обиделась. Во-первых, никто на Катрусино ухо не наступал и никакого медведя Рита не видела — зачем же она говорит неправду? А во-вторых, если у Риты ничего не выходит, это вовсе не значит, что и у Катруси ничего не выходит. Ведь все видят, что Катруся хорошо танцует.

- Это ты неправду говоришь — про медведя, — сказала Катруся.

- Нет, правду, правду! — Рита затопала ногами и с досады так дёрнула Катрусю за юбочку, что тонкая бумага сразу разорвалась.

У Катруси даже губы задрожали от обиды.

- Не хочу я больше с тобой играть! — крикнула она. — Ты нехорошая девчонка и плакса, и я сейчас пойду домой!

- Ты сама нехорошая девочка! — заревела Рита. — Не смей уходить домой!

- Нет, пойду!

- Ну и иди себе, я без тебя лучше научусь!

- А ну вас, не хочу я с вами нянчиться! — рассердился Костя. Он махнул рукой, забрал скрипку и ушёл из комнаты.

Рита заплакала ещё громче. На крик прибежала мама и начала её успокаивать. А Катруся выскочила в коридор, оттуда на лестницу и побежала вниз, домой.

Мама, конечно, сразу увидела, что у Катруси случилась какая-то неприятность. Она спросила, в чём дело, и Катруся по порядку рассказала всё — и про Наташу, и про Риту, и как Рита кричала и разорвала Катрусину юбочку…

А мама сказала так: хорошие люди всегда радуются успехам своих друзей, а не завидуют и не сердятся на них. И если Рита этого не понимает, значит, она ещё мала и глупа, на неё и сердиться не стоит. А бумажную юбочку — это ничего, что Рита её разорвала: можно сделать новую, тонкой бумаги ещё много осталось.

Вот с Наташей, сказала мама, это другое дело. Тут Катруся сама виновата. Разве можно так легко менять свою лучшую подругу на другую только из-за того, что ты хочешь стать балериной, а она доктором? Катруся должна скорей помириться с Наташей и дружить с ней по-прежнему.

— Твой папа инженер-строитель, — сказала мама, — а я работала чертёжницей. Но у нас с ним множество разных друзей: и доктора, и учителя, и агрономы… Важно не то, кто где работает и кто кем работает. Важно то, чтобы твои друзья были хорошие советские люди и чтобы каждый хорошо делал своё дело.

ПОДРУЖКИ ПОМИРИЛИСЬ

Конечно, поссориться легче, чем помириться. Почему-то так всегда бывает. Ну как это ты пойдёшь к Наташе и скажешь: «Не сердись на меня!» А что, если Наташа не захочет мириться? Как-то неловко и боязно идти к ней.

Но Катруся всё-таки пошла к Наташе. Ведь боятся только маленькие дети, а Катруся уже большая.

Оказалось, что бояться и правда было нечего: Наташа обрадовалась Катрусе. Она бросилась ей навстречу, схватила за руку и потащила в комнату. Так что и не пришлось говорить «не сердись на меня» - без того стало ясно, что Наташа давно не сердится.

- Знаешь, Катруся, - сказала Наташа, - ты будь балериной. А я буду доктором. Ты будешь танцевать в театре, а я приду на тебя смотреть. И все будут говорить «Ах, посмотрите как эта балерина хорошо танцует!» А я им.скажу «Это моя лучшая подруга, Катруся, так хорошо танцует».

А потом, если ты очень-очень высоко прыгнешь и упадёшь и вдруг сломаешь ногу — тогда я тебя сразу вылечу!

- Нет, я не хочу ломать ногу! — испугалась Катруся. — Пусть лучше ты меня вылечишь, если у меня будет болеть горло или будет корь…

Наташа важно покачала головой:

- Корь у тебя уже была, а мама говорит — корь два раза не бывает!

- Ну, всё равно, только не ногу. Я совсем не хочу со сломанной ногой… И потом, знаешь, я, может, ещё и не стану балериной. И с Ритой я уже не дружу — она мала и глупа!.. Я ещё не знаю — может, я буду просто мама и у меня будут дети… Где твоя Светлана? Давай играть в дочки-матери!

Хотя и сказала Катруся, что не будет балериной, но сама то и дело вспоминала «Лебединое озеро». И красавицу, которую злой волшебник превратил в лебедя, тоже вспоминала… А музыка иногда слышалась ей, как наяву, так и тянуло потанцевать!..

Но почему-то тут же вспоминалась и ссора с Ритой, и разорванная юбочка… Становилось так неприятно, что и думать об этом не хотелось.

Но проходили дни один за другим, и всё понемногу забывалось. Помирилась Катруся и с Ритой. А случилось это вот как.

Один раз, в воскресенье, Катруся пошла гулять с Майей. Мама что-то плохо себя чувствовала и сказала, что не может никуда идти. А папа был занят какой-то спешной работой.

На счастье, утром пришла тётя Майя и сказала, что это просто преступление мариновать Катрусю в комнате,, когда на улице такая хорошая погода.

Она повела Катрусю в садик. Пускай Катруся играет, а Майя может и там готовиться к экзаменам.

На дворе было очедь хорошо. Солнце грело совсем по-весеннему. Снег на улицах весь растаял, и тротуары высохли.

В сквере дорожки тоже были сухие, только под деревьями ещё лежал снег. Но он был уже не белый и не блестящий, как зимой, а какой-то жухлый и почерневший.

Из-под снега текла вода. Это потому, что снег всё время таял от весеннего тепла и превращался в воду — так Майя объяснила Катрусе. Вода вытекала из-под снега и сливалась в ручейки. И эти ручейки бежали по сторонам каждой дорожки, они бежали, звенели и поблёскивали на солнце.

Около ручейков толпились дети. Тут были и Лесик, и Валя с Юрой, и ещё много других ребятишек из соседних домов. Ребята бросали в воду обломки веток и смотрели, как они быстро плывут, ныряют и снова всплывают. Совсем как маленькие

лодочки в бурной речке.

- Ой, как весело! Можно и мне пускать лодочки? — спросила Катруся.

- Ладно, только в воду не лезь, — сказала Майя. Она уселась на лавочку и достала из муфты свои тетрадки. — Я тебе даже настоящий кораблик сделаю. Только смотри у меня, что бы ноги не промочила!

- Нет, я не промочу, и ботики у меня не промокают! — сказала Катруся.

Майя достала из муфты листочек бумаги, перегнула его несколько раз — и вдруг из этого листочка получился хорошенький кораблик. Такого кораблика ни у кого из детей не было!

Катруся бережно, чтобы не смять, взяла его в руки и понесла к ручейку. Она с гордостью оглянулась вокруг — видят ли ребята, какой у неё кораблик? Не то что какая-то веточка!

И в эту минуту она увидела Риту.

Рита стояла неподалёку, смущённо глядела на неё, а подойти боялась. Но в такой весёлый солнечный день разве могла Катруся вспоминать про какие-то ссоры!

— Ритуся! — крикнула она. — Иди сюда скорей, давай вместе кораблик пускать!

Рита сразу засмеялась, обрадовалась и подбежала к Кат-русе:

- Ой, какой кораблик! Ой, как он поплывёт сейчас!

И кораблик поплыл, поплыл, вода понесла его быстро-быстро. А девочки побежали за ним вдоль ручейка с весёлым криком и смехом.

Иногда кораблик налетал на какую-нибудь щепку или комок снега и останавливался. Но быстрые струйки подхватывали его и выносили снова на чистую воду. Уж не только Катруся и Рита, а и все другие дети сбежались к этому ручейку — всем хотелось посмотреть, как плывёт Катрусин кораблик.

А кораблик тем временем приплыл в маленькое озерцо. Дальше путь загораживала снежная запруда. Вода просачивалась сквозь неё маленькими струйками. Но кораблик пройти дальше не мог и закружился на месте. Ой, ой, он сейчас размокнет и потонет!

Катруся испуганно выхватила кораблик из" воды. А он уже совсем размок и превратился в обыкновенную мокрую бумажку.

- Надо прокопать снег, чтобы ручеёк побежал дальше! — сказал один мальчик.

- Это будет Цимлянское море, а мы прокопаем канал! — крикнул другой. — Давайте сюда лопатку!

Тут же явилась лопатка, и мальчик начал раскапывать снег.

- Канал, канал! Волго-Дон! — подхватили ребятишки.

В это время Лесик схватил большую палку и тоже начал раскапывать снеговую запруду.

А воды в озерце становилось всё больше и больше. Вода бурлила, напирала. И вдруг хлынула в прокопанные канавки двумя потоками — и всё Цимлянское море сразу вытекло!

Ребятишки отскочили в сторону от бурных потоков. Только Рита не успела отбежать. Она осталась на кучке снега,

как на островке, и со всех сторон её сразу окружила быстрая вода.

- Прыгай! Прыгай! — закричали ребята. — Вода подмывает снег!

- Бо-ю-юсь!.. — прошептала Рита и скривила губы. «Сейчас заплачет, — подумала Катруся. — А чего бояться?

Ручеёк такой, что и перешагнуть можно… Вода, правда, сильно бежит, вот она и испугалась. Мала и глупа».

Мала? Так Рита маленькая, зато Катруся большая. А большой должен маленьким помогать. И ведь Катруся ничего не боится!..

В ту же минуту Катруся кинулась к Рите. Она смело ступила на самый краешек берега и протянула руку.

— Держись за мою руку, Ритуся! — крикнула она. — Прыгай, не бойся, я тебя удержу!

Рита схватилась за Катрусину руку, зажмурила глаза и перепрыгнула через страшный лоток… Хотя, может, это совсем и не страшный поток был, а обыкновенный малюсенький ручеёк.

Все ребятишки весело засмеялись. А Катруся заботливо взяла Риту за руку и повела к лавочке, где сидела Ритина мама и разговаривала с какими-то другими мамами. Мамы так увлеклись разговором, что ничего не видели.

- А, это ты, Катруся? Здравствуй!— сказала Ритина мама, когда девочки подошли к ней. — Я вижу, вы с Ритусей уже помирились? Очень рада!

- Мы никогда больше не будем ссориться, — сказала Катруся.

А Рита ничего не сказала, только прислонилась головой к её плечу. После этого Катруся ещё долго играла с Ритой и с другими ребятишками в сквере. Вдоль дорожек журчали ручейки. На'деревьях суетились и удивлённо чирикали воробьи — им, видно, не верилось, что это уже настоящая, взаправдашняя весна.

А солнце грело всё сильнее, будто старалось как можно скорей растопить весь снег, и высушить лужи, и прогнать прочь остатки зимы.

Когда пришло время идти домой, Катруся снова взяла Риту за руку и повела её, как большая. Она уже так решила: лучшей её подругой будет Наташа. А с Ритой они обе тоже будут дружить и помогать ей и не будут сердиться, если она когда-нибудь начнёт капризничать.

Ведь Рита самая маленькая у них. А маленькие всегда капризничают. Катруся это хорошо знала, она же и сама ещё совсем недавно маленькая была.

ВАРВАРУ ИВАНОВНУ ВЫБИРАЮТ

— Ну и новость! — сказал папа весело. — Нашу Варвару Ивановну выдвинули кандидатом в депутаты. И мы будем за

неё голосовать.

Мама тоже обрадовалась. А Катруся ничего не поняла. Что это такое «кандидаты» и «депутаты» и куда это выдвинули Варвару Ивановну? Конечно, она тут же начала расспрашивать папу и маму. И вот что они рассказали.

Каждой страной кто-нибудь управляет. Когда-то, ещё до революции, в нашей стране правил царь. При царе хорошо жили только богатые — помещики да капиталисты. А трудящимся людям, рабочим и крестьянам, жилось тогда очень тяжело. Поэтому рабочие и крестьяне прогнали царя, помещиков и капиталистов и стали сами управлять страной. А управляют у нас так.

Народ выбирает самых лучших людей и посылает их в Советы. Люди, которых выбрали в Советы, и называются депутатами. Депутаты заботятся о том, чтобы всем трудящимся жилось хорошо. Чтобы заводы и колхозы давали всё, что нужно народу. Чтобы для детей были школы, и ясли, и детские сады. Чтобы и больницы были, если кто захворает…

Всеми этими делами управляют Советы. Вся власть принадлежит Советам. Потому и называется наша страна Советской страной. Вот Варвару Ивановну собираются тоже выбирать в депутаты. Скоро будут выборы. На выборах за неё все проголосуют, и она станет депутатом. И будет тоже вместе с Другими депутатами управлять страной.

- И правильно, — сказала Катруся. — Я рада, что она будет управлять. Я тоже хочу за неё голосовать!

Но папа объяснил, что голосовать можно только взрослым. Дети ведь не знают, кто по-настоящему самый лучший. Ещё навыбирают в Советы кого попало!

Катруся на это только улыбнулась: разве она не знает, что Варвара Ивановна самая лучшая! Вот за Лидию Максимовну Катруся никогда не стала бы голосовать…

Когда Варвара Ивановна пришла с работы, Катруся тут же появилась у неё в комнате. Ей не терпелось узнать: рада Варвара Ивановна, что её хотят выбрать в депутаты?

- Это для меня большая честь! — ответила ей Варвара Ивановна. — Буду стараться хорошо служить народу…

Вскоре маму позвали в домоуправление на встречу избирателей с кандидатом в депутаты — это значит с Варварой Ивановной.

Мама взяла с собой и Катрусю. Другие женщины тоже пришли с детьми. В домоуправлении, в большой комнате, было очень хорошо убрано — всюду стояли цветы, висели картины. И на самом видном месте висел портрет Варвары Ивановны.

Детей посадили в первые ряды. За ними разместились взрослые — и мамы и папы. И даже совсем старенькие бабушки пришли. Всем хотелось встретиться со своим кандидатом. Ведь это была Варвара Ивановна, которая жила в этом доме, которая многих детей из этого дома учила в школе и которую все любили и уважали.

Варвара Ивановна вышла к столу, накрытому красным сукном. Она вся разрумянилась от волнения. И Катруся тоже волновалась. Всё-таки страшно вот так выйти вперёд и рассказывать о себе.

- Расскажите нам, как вы стали учительницей, — попросили женщины.

Варвара Ивановна подумала, поглядела на детей, которые сидели в первом ряду, и встретилась глазами с Катрусей. Тогда она улыбнулась своей ласковой улыбкой и сказала:

— Хорошо, я расскажу вам. Пускай и дети послушают, как нам жилось в старое время.

И она начала рассказывать про свою семью, про своих родителей, сестёр и братика, так же, как рассказывала Катрусе.

Но самое интересное было дальше, потому что этого и Катруся ещё не слышала.

— Война тянулась уже два года, — рассказывала Варвара Ивановна, — и всё труднее становилось жить бедным людям. Была эта война выгодна и нужна царю и.капиталистам, которые от неё богатели. А народ только кровь проливал и тяжко страдал.

Так страдала и наша' семья. Хлеб стал дорогой, и всё подорожало. И уже не хватало заработка матери, чтобы прокормить семью. Вот мама пришла как-то с работы, вздохнула тяжело и говорит:

«Теперь уже и Маруся подросла, сможет бабушке помогать. А тебе, Варюшка, придётся внаймы идти».

Боязно было мне идти к чужим людям, да что поделаешь? Дома есть нечего, а так я хоть сама на себя заработаю, а может, и маме помогу. Вот и пошла я внаймы — детей нянчить и всякую домашнюю работу делать, какую велят.

Долго я так работала. Вставала до света, воду носила, бельё стирала, детей нянчила. Правда, к такой работе я и дома привыкла. Но одно дело дома, в родной семье, а другое дело — у чужих людей. Работу спрашивают, а доброго слова никогда не услышишь. Отпустят меня как-нибудь домой, прибегу я, прижмусь к маме, выплачусь. А потом позабавлюсь с братиком да с сестрами и снова к хозяевам, на работу.

В это время произошла Октябрьская революция. Народ прогнал помещиков и капиталистов и всю власть взял в свои руки.

Но трудно было всё сразу наладить, и не сразу наступила хорошая жизнь.

Я как была, так и осталась работницей у чужих людей. И вот попала я к таким хозяевам, у которых мне было совсем горько жить. Что ни сделаю — хозяйке всё не так. Всё-то кричит, всё ругается, а когда и толкнёт, и за косу дёрнет… Каждый день я от неё плакала.

Один раз, как сейчас помню, поставила я молоко на плиту. А оно закипело и убежало. Увидела это хозяйка, рассердилась страшно да как ударит меня по лицу — даже щека сразу вспухла.

«Беги, — кричит, — негодная девчонка, в лавку, купи- ещё молока!»

Я схватила кувшин, выбежала во двор. Но тут вспомнила: мне ведь хозяйка денег не дала, на что же я молоко буду покупать? Своих-то денег у меня ни копейки не было.

Вот стою я за воротами, за распухшую щёку держусь, а сама плачу, плачу…

В это время подходят к нашим воротам двое: мужчина и. женщина. Женщина маленького ребёнка несёт, закутанного в одеяло. Подошли ко мне, остановились.

«Ты чего плачешь? — спрашивают. — Кто тебя обидел?»

Поглядела я на них, как услышала эти ласковые слова. Вижу — наши соседи. Слышала я про них, что они коммунисты -иони его жена.

«Хозяйка побила», — говорю. А сама ещё сильнее плачу.

«Что же это ты, — говорят они мне, — за себя постоять не можешь! Это раньше хозяева могли над работницами издеваться. А у нас теперь Советская власть, теперь у них такого права нет. Сколько ж они тебе платят?»

«Ничего не платят, я за харчи, за одёжу работаю»,, — говорю.

«Это за такую вот одёжу?» — усмехнулась женщина.

А на мне латаная-перелатаная юбка да старая хозяйкина кофта, линялая, драная.

«Брось ты этих хозяев! — сказал мужчина. — Тебе учиться надо, а не спину гнуть за толчки да ругань».

«Да как же учиться, если мне и жить не на что?»

«А ты иди к нам жить. Будешь нашего Тарасика нянчить, а вечером учиться. И никто над тобой издеваться не будет. Этому уж можешь поверить!»

А я и сама вижу, что люди хорошие. Вот я и пошла к ним жить.

Тут уж совсем моя жизнь переменилась. Днём я с маленьким Тарасиком нянчилась, а вечером приходила моя новая хозяйка с работы, и я шла в школу.

Потом хозяева мне помогали домашние задания делать — объясняли, если я чего не понимала.

И теперь уж я никогда не плакала, ходила радостная и весёлая. А прежняя хозяйка как встретит меня во дворе, только проворчит что-то себе под нос, а вслух ругаться не осмеливалась — коммунистов боялась!

Ну, а больше уж и нечего рассказывать. Окончила я вечернюю школу, пошла дальше учиться.

Вот так я и выучилась и выросла. И поняла я, что это значит — Советская власть. Ведь если бы не было революции, не было бы и Советской власти. Так мне и пришлось бы всю жизнь в работницах жить, перед богатеями спину гнуть.

И ещё поняла я, что это значит — коммунисты, такие, как родители моего Тарасика, которые мне помогли в это тяжёлое время.

Из таких вот хороших людей и состоит наша родная Коммунистическая партия, которая ведёт нас с вами к счастью, к коммунизму!

Наши рекомендации