Марта 1942 года

В 2.55 часов утра ефрейтор Гайгер принял телеграмму № 905, срочно, секретно из I АК и принес ее оберст-лейтенанту Хайлманну.

В 8.00 дивизия перешла в непосредственное подчинение командующему I АК.

Бригада Шайдиса и полковая группа Кольберга опять вошли в состав группы Хëнике.

Группа Арнинга осталась в подчинении дивизии, ее задача не изменилась.

Теперь все стало серьезнее. Операция, как и всегда, началась с обширной «бумажной войны». Груз этой «войны» лежал главным образом на гауптмане Блюме.

Он должен был оценить приходящие донесения, дополнить, исправить или стереть обозначения на картах. Оберст Розе из 609 артполка объявил о своем визите. Он хотел узнать, когда можно поговорить с генералом. Уже глубокой ночью прибыл начальник штаба I АК Фридрих фон Крозигк, пожелавший познакомиться с положением. Дивизионный переводчик обер-лейтенант Мюллер вел допрос перебежчика из 468 полка 111-й советской стрелковой дивизии, стараясь узнать о количестве противостоящих сил. Перебежчиком был советский солдат 4.3 после захвата дороги Глушица-Сенная Кересть возвращавшийся из Корпово-П. Опять подтвердилась хорошая информация, что в русских полках численность бойцов составляла не более одного батальона и что снабжение продовольствием было довольно плохое, и, в лучшем случае, шло тонкой струйкой. Один полк 111-й СД, по-видимому, все еще находился в болоте Нижнем, 2 км юго-западнее Приютина. Следовательно, противники, как и прежде, везде располагались нос к носу.

Между тем, штаб 3 полка перенес свою позицию из Сенной Керести в Приютино, кроме Ш батальона, который собрал здесь 13-ю и 14-ю роты в качестве полковой группы. К этой группе, предназначенной для атаки на запад, принадлежала также 1-я рота П батальона Шюмерса, но она была еще на подходе. Части ночевали в финских палатках. После прибытия 1-я рота П вместе с Ш батальоном 505-го пехотного полка 291 ПД образовала командирский резерв. К этой же дивизии принадлежал также I дивизион 291 артполка из общей артиллерийской группировки Ост.

По шоссе, между тем, двигалась на грузовиках колонна на Чудово. Это был I./1 батальон Менцеля, хорошо отоспавшийся после тяжелых многодневных боев у Красной Горки на теплых квартирах в Коркино. Настроение было хорошее, все радовались прежде всего тому, что наконец-то они опять встретятся со своими товарищами из полка и дивизии. Об этом марше нам сообщил камерад Хюбнер.

В этот день адъютант 203 танкового полка доставил «приказ на ввод в действие танков» из I АК. Но важнее было расчленение сил (усиленной) полицейской дивизии СС от 7.3.1942:

полковой штаб 2 полка (Фрайтаг);

I./1 – II./1 – III./1;

I./2 – II./2 (численность – половина батальона) – III./2;

13 и 14 роты 2 полка;

полковой штаб 3 полка (Борхерт);

I./3 – II./3 – III./505-й пехотный полк;

два батальона группы Хëнике и полковой штаб Кольберга;

полковой штаб Арнинга (пехотный полк 24/21 ПД), оберст-лейтенант Арнинг;

I./161 – III./161 (с 14 ротой) 81 ПД – 13 рота/287 (96 ПД);

Вновь прибывшие (или прибывающие):

I./3-полицейская дивизия СС – 14 рота/2-полицейская дивизия СС – 2 рота/саперный батальон полицейской дивизии СС – 2 рота/отделение охотников за танками полицейской дивизии СС.

Последняя – это так называемая «Волховская рота» во главе с гауптманом Триттелем, была составлена из взводов из трех рот.

Взвод фельдфебеля Фрамбаха (2-я рота) был придан П./1 Шюмерса, два других взвода – группе Фрайтага (Ост). Следует также заметить, что гауптман Триттель был убит в последующих боях наряду со многими другими солдатами, однако точное время его гибели установить не удалось.

Вечером 7.3 подошел также П./3 батальон и занял бараки по обе стороны дороги на Приютино. I./3 жил в финских палатках и установленной штабной палатке. Только Ш./3,состав которого не приведен выше, находился в районе Трегубова на «спокойном» участке вне дивизии. Его численность с 5/26/61 на 23.2 уменьшилась до 5 офицеров, 21 унтер-офицера и 61 солдата к 28.2. Во 2 полку батальоны I и II,уменьшившиеся наполовину, были объединены. Это означало, что 1, 2 и 4-я роты из I./2 батальона Паннира перешли в батальон П./2 Дëрнера. Вместе с Ш./2 батальоном Радтке и 1-й ротой I батальона Менцеля все они принадлежали к атакующей группе «Ост» (Фрайтаг), которая должна была провести основную атаку на восток по отрезанию, в то время как западная группа должна была атаковать непрерывно на юг.

А теперь приведем доклад товарища Хюбнера о марше I./1 батальона:

«Город Чудово произвел безотрадное впечатление – здесь или шли жестокие бои, или здорово поработали летчики. Не задерживаясь на краю этого довольно протяженного населенного пункта, мы проследовали по шоссе Чудово-Новгород в М. Опочивалово. Хотя шоссе еще несколько километров дальше было в наших руках, машины не могли ехать дальше, так как некоторые участки дороги просматривались противником. Нам пришлось разгрузить машины и перегрузить наше имущество на ручные сани и проделать оставшиеся несколько километров до деревни Глушица пешком. Перегруженные сверх всяких возможностей сани приходилось тащить с большим трудом. Несмотря на мороз, пот лил с нас ручьями. Меховая одежда и шинели давно уже были брошены в сани. Наконец, мы дошли до места пересечения шоссе с железной дорогой и через примерно 1000 метров дошли до места назначения. Организация марша была плохая, у развилки дороги у первых домов стоял целый караван, некоторые части вообще пришли в эту деревню идя в неправильном направлении. Наконец, все нашли свои квартиры. Здесь, конечно, было теснее, чем в Коркино, и мы охотно бы попросили наших квартирмейстеров, чтобы они любыми путями нашли бы для нас еще несколько углов. Отделение связи разместилось в маленьком закутке, в котором все мы, тесно прижавшись друг к другу, как селедки в бочке, сразу же рухнули спать. К счастью, для связных в этот вечер было не слишком много работы.

После спокойной ночи, хорошо отдохнувшие, утром 7.3 мы продолжили наш марш, так как надо было освободить квартиры для других частей. Мы должны были оборудовать лесной лагерь недалеко от деревни. Командир батальона и адъютант уже ушли с командой на место лагеря. После установления места лагеря и его осмотра, команда приступила сразу к работе по устройству дороги и разбивке мест для палаток. В течение дня должны были привезти палатки, а к вечеру лагерь должен был быть полностью готов. Офицеры батальона и некоторые работники штаба еще оставались в Глушице. Мы напрасно ожидали до второй половины дня палатки. Шли часы, и все меньше надежд оставалось на подвоз обещанных палаток. Тогда связные решились соорудить временную палатку из брезента, чтобы иметь на ночь какое-то укрытие, так как уже начало темнеть. Так появилась длинная двенадцатиметровая палатка с двумя входами, в которой стояли две печки. Для ее сооружения мы использовали весь свой накопленный боевой опыт. Когда все было готово и печки начали излучать тепло, появились и другие палатки. Другие наши товарищи, которые не решились соорудить такую же временную палатку, как связные, тоже позаботились о том, как провести ночь. Общими силами, несмотря на темноту и мороз, палатки были быстро установлены. Конечно, большие штабные палатки были значительно просторнее, чем обычно сооружаемые в 254 ПД шалаши. Кроме того, у них было преимущество в быстроте перемещения, и они лучше держали тепло».

Предусмотренный срок атаки приближался. Во второй половине дня 8 марта батальон занял исходное положение, предусмотренное «приказом по дивизии по подготовке атаки» ( полицейская дивизия СС Iа № 244/249 от 8.3.1942). Приказ был объемом в 10 машинописных листов и содержал 30 пунктов. Изданный Блюме приказ, хотя и казался сверхдлинным, но, на самом деле, был ясным и четким. Все, до последнего человека, в группе атаки должны были быть ознакомлены со всеми пунктами этого приказа. И все это для того, чтобы установить связь с наступающей с юга на север по обе стороны дороги Новгород-Чудово и дороги на север Земтицы-Теремец Курляндский по линии северная окраина Мостков – бараки у отм. 39.8 (5 км западнее Мостков) 58 ПД ХХХУШ АК, а также чтобы группа Хëнике прикрыла восточный и западный фланги и в первый день атаки оказала поддержку путем многократных атак.

В качестве разделительных линий были установлены:

а) справа (до группы Хëнике):

переход по железной дороге 500 м западнее Трегубово –северо-западный край болота Нижнего – западная окраина болота Апалевский мох – западная окраина болота Михайловский мох.

b) середина (между правой и левой атакующими группами):

развилка дорог 2 км северо-западнее церкви в Спасской Полисти – квадрат 12/33 – колено просеки 2 км северо-западнее Мостков – устье ручья 2,5 км западнее южной окраины Любина Поля.

c) слева (к 215 ПД):

железнодорожная линия на юг до блок-поста 2,5 км южнее Спасской Полисти (дорога 215 ПД) – северо-восточный выступ болота Яменский мох.

Дословно в приказе это звучало так:

«Правая атакующая группа Борхерта пробивается от отм. 37.8 до ведущей на юго-запад просеки, устраняет с помощью артиллерии находящийся на перекрестке просек (цель атаки № 1) 1 км юго-западнее отм. 37.8 заслон и ищет отсюда частью своих сил связь с левым соседом».

После достижения перекрестка просек надо было отсюда готовить новую атаку на северо-западную окраину опушки леса с бараками (цель атаки № 2). Вероятный лесной лагерь противника (южнее перекрестка просек) в зависимости от ситуации должен быть или уничтожен, или окружен. Снова надо искать возможную связь с левым соседом.

Левая атакующая группа Фрайтага должна смотерть за тем, чтобы в районе ОП 1 км восточнее отм. 37.8 в южном направлении не попасть под огонь противника напротив передовой линии южнее Спасской Полисти восточнее шоссе. Идущая от отм. 37.8 на юго-восток просека должна быть очищена ударом частью сил с тыла, затем очищен находящийся вероятно в 500 м юго-восточнее отм. 37.8 лагерь противника. В районе развилки просек 1200 м юго-юго-восточнее отм. 37.8 надо искать связь с правой группой соседа.

Было использовано слабое сопротивление противника таким образом, что было запланировано проводить атаки ежедневно в 16.30 с тем, чтобы войска могли еще засветло подготовиться к обороне и к ночевке.

В названном приказе были установлены также точные задачи для артиллерии и саперов. Особо было указано на соблюдение маскировки и скрытности. Присутствие полицейской дивизии СС должно было быть замаскировано как смена.

Дивизионный приказ содержал также полную картину сил противника, что можно поставить в заслугу работу Ic офицера. Карта на стр. 219 позволяет сделать такие выводы.

1. Противник продолжает снимать части с Волховского фронта и передает их во 2-ю ударную армию, таким образом на участке левого соседа остались только две стрелковые дивизии и одна стрелковая бригада (377-я СД и 92-я СД и 25-я сбр.). Положение восточнее Спасской Полисти еще не ясное. С дальнейшим усилением находящихся западнее шоссе сил противника можно считаться только спустя 3-4 дня после начала атаки, так как противник вряд ли сможет снять еще какие-либо части из ближайших участков Волховского фронта.

Восточнее Волхова к настоящему времени наличие резервов не установлено. У правого соседа не отмечено изменений в позициях противника. После того как ему удалось отразить направленный на Чудово удар, можно считать, что противник на этом участке перешел к обороне, чтобы высвободить части для атаки на участке Любцы – Спасская Полисть.

2. Положение частей противника перед полицейской дивизией СС:

а) стрелковые полки ( далее СП –В. П.) 1265 и 1269 382-й СД. Установленный 20.2.42 у отм. 37.8 1267-й СП находится теперь юго-восточнее Глубочки.

Действует (382-я СД – В. П.): южнее Спасской Полисти.

b) 165-й лыжный батальон ( подтвержден последний раз по документам убитого 3.3.42).

Действует: юго-западнее Спасской Полисти.

с) 374-я СД – 1242 и 1246 СП ( 1244 СП остался на старых позициях юго-восточнее Никольского).

Действует: западнее Спасской Полисти.

d) 378-я СД – 1254 и 1258 СП. Кроме действующего на участке дивизии 1258 СП, 7.3 подтверждено показаниями пленных наличие 1254 СП. К этому полку относится также минометный батальон. Более точных сведений пока не имеется.

Действует: северо-западнее Острова.

е) 399 СП 111-й СД. Эта дивизия в последних боях понесла большие потери.

Действует: севернее и южнее колена на дороге».

Одновременно с приказом по дивизии от 8.3.42 был издан также следующий приказ через распределителя С (121 экземпляр):

Командир Дивизионный КП

полицейской 8.3.42

дивизии СС.

Согласно личному приказу фюрера дивизии поручено окружить и отрезать глубоко прорвавшиеся в немецкий тыл для освобождения окруженного оплота большевизма Ленинграда и с помощью всех имеющихся частей уничтожить противника. Это поручение предъявляет к командирам и солдатам высшие требования. Фюрер ожидает от дивизии больших достижений. Дивизия оправдает доверие фюрера.

Вюнненберг.

Полицейская дивизия СС. Дивизионный КП.

Iа № 204/42, секретно. 8.3.42

Ознакомить с предыдущим приказом всех командиров и солдат после чего уничтожить.

За командира дивизии.

Первый штаб-офицер

Хейлманн.

9.3 изданные приказы подробно обсуждались в штабах полков, изучались карты, проводилась разведка исходных положений, затем они были переданы командирам батальонов. Но уже в этот же вечер стало известно, что назначенная на 10.3 атака переносится на 24 часа. Однако погода снова внесла свои коррективы, так что «усиленная полицейская дивизия СС» смогла изготовиться к атаке только 15 марта 1942 г.

Из доклада командира дивизии мы узнали о выступлении и подготовке к атаке как следует ниже:

«7.3.42 в 11.00 на дивизионный КП в Глушицу прибывает генерал кавалерии Клеффель для совещания.

Задачи для усиленной полицейской дивизии СС:

а) дивизия путем атаки на юг западнее шоссе Ленинград-Новгород соединяется с северным флангом ХХХУШ АК (58 ПД).

b) день и время атаки – для 58 ПД 9.3.42, для полицейской дивизии СС – 8.00 10.3.42. 9.3.42 приказано одновременное начало атаки, тем самым срок для дивизии меняется.

Погодные условия последних дней, температуры до -30° С и глубокий снег чрезвычайно затруднили выступление дивизии, снабжение ее боеприпасами и продовольствием. Имеющиеся в распоряжении пути подвоза едва справлялись с движением частей. 9.3.42 дивизионный КП был перенесен в лесной лагерь 3 км северо-западнее Спасской Полисти.

Сильный снегопад 10.3 сделал невозможным применение авиации: атака была отложена.

Угроза западному флангу дивизии становилась все серьезнее. 11.3.42 русские снова большими силами перерезали дорогу Глушица-Сенная Кересть. В течение 14.3.42 они действовали западнее Глушицы в направлении на шоссе. Тем самым создалась серьезнейшая угроза снабжению дивизии».

К этому докладу был приложен перечень частей, который можно прочитать в приложениях документов под № 4. Но здесь нужно еще подчеркнуть то, что все эти ударные батальоны, как они приняли участие в атаке, еще ранее участвовали в течение многих дней и недель в жесточайших боях. Это достижение нашей дивизии нашло широкое признание, которое снова было выражено спустя многие, многие годы. Когда в 1957 году в первый раз после войны снова встретились около 700 наших оставшихся в живых товарищей из полицейской дивизии СС, на эту встречу был приглашен бывший командующий I АК генерал кавалерии фон Клеффель. К сожалению, по причине болезни генерал не смог прибыть на встречу, но написал в своем письме:

«Вы доставили мне большую радость напоминанием о нашем боевом содружестве под Ленинградом, у Ладожского озера, особенно о тяжелых боях в Волховском котле и в «рукаве» южнее Чудова.

Ваша полицейская дивизия была забыта. Я с большой благодарностью вспоминаю чувство абсолютной уверенности, которое давали командование дивизии и вашу храбрость мне, как командующему, и моему командованию корпусом в лице Шперла и Кросигка.

Я охотно подчеркнул бы этот факт на вашей встрече. Но я могу только попросить Вас сообщить об этом собравшимся товарищам по оружию. Мои мысли с вами».

Бывшие солдаты полицейской дивизии СС с глубокой радостью восприняли эти слова бывшего командующего корпусом. То, что хотели обсудить эти бывшие солдаты, а они были как бы не совсем солдаты, как другие только потому, что воевали в войсках СС, в свое время на Волхове им это никогда не приходило в голову.