Шотландец появился на нижней ступеньке.

- А, вот и ты.

Когда она преодолела последнюю ступеньку, Бек зарычал на нее, словно страдающая запором горгулья. Мастер проигнорировал его.

- Мне нужно, чтобы вы двое понаблюдали за перерабатывающим заводом. Если грузовик заберет что-нибудь среди ночи, проследите за ним и выясните, где они проворачивают свои грязные делишки. - В этот момент он перевел взгляд на Бека. - Затем позвоните мне, слышишь? Не ходи к этим ублюдкам в одиночку.

- Да, сэр. - Бек мотнул головой в сторону Райли. - Она мне не нужна. Просто скажите куда ехать.

Райли поморщилась от яда в его голосе.

- Я сказал, что поручаю эту работу вам двоим.

Ее протест раздался одновременно с Беком.

- Молчать, вы оба, - отрезал Стюарт. - Будете делать то, что мастер вам говорит, или потеряете свои места в Гильдии. - Он каждого по очереди одарил строгим взглядом. - Раз уж вы на пару часов оказались вместе, поработайте над своими личными проблемами. Разберитесь, поняли? - Он пошел прочь, его трость стучала по деревянному полу с каждым его шагом.

О, дерьмо.

Бек бросил на нее еще один взгляд, словно это все была ее вина, затем скрылся через парадную дверь. Таких лихих выходок она ожидала от Харпера, но никак не от Стюарта. Он что, так сильно ее ненавидел?

Райли вернулась в спальню и одела толстовку поверх рубашки и свитра, затем надела пальто. Вряд ли Бек подготовился также как и Питер, так что она не собирается морозить себе задницу всю ночь напролет. Она вышла из парадного входа прямо в холодный ночной воздух и спустилась вниз по ступенькам. Я не хочу находится здесь. Только не с тобой. Не после.. Зловещее выражение на лице Бека подсказало ей, что он думал о том же.

Райли взобралась в красный пикап и сказала ему куда ехать. Отвернувшись, она стала смотреть на проносившиеся мимо улицы. По тротуару, шатаясь, брели несколько человек. Когда грузовик свернул на Ист Поинт, тишина более явственней ощущалась в салоне, она забралась под кожу и, казалось, обрела физическую форму. Начали проявляться зачатки панической атаки - дыхание сперло, в ее голове пронесся вихрь. Она опустила окно и вдохнула свежего воздуха, сделав такой глубокий вдох, какой только могла, стараясь думать о чем угодно, кроме как провести несколько часов в компании того, кто ненавидел ее.

- Закрой треклятое окно, - прорычал Бек. - Холодно.

Следующий вдох дался еще труднее. Он заметил.

- Ты в ПОРЯДКЕ?

Райли покачала головой, пытаясь не позволить легким сжаться еще сильнее.

- Может съехать на обочину?

Райли снова покачала головой, сосредоточившись на Питере и как было здорово, когда она рассказала ему правду об Ори. Почему Бек не мог быть таким?

Стеснение медленно прошло и дышать стало легче. Райли закрыла окно и откинулась на пассажирское сиденье.

- Теперь с тобой все ХОРОШО? - спросил Бек.

- Да.

- Что, черт возьми, это было?

- Паническая атака, - ответила они. - В последнее время они участились.

Он хмыкнул, затем вставил СД-диск в магнитолу. Он пропустил две песни, и включил третью. Она была медленной, печальной, послание было понятным: "Я отдал тебе свое сердце, а ты разбила его. Больше я тебе не доверяю." Вина - это одно. А тыкать в лицо грехами - это другое. Райли нажала на кнопку и вытащила диск, что немедленно разожгло ярость Бека.

- Не нравится музыка, выметайся, - сказал он.

- Не могу. Стюарт сказал, что я с тобой застряла, так что у меня нет выбора.

- Да, у меня тоже самое, девочка.

Вопрос вырвался прежде, чем она успела прикусить язык.

- Почему ты сказал охотникам, что я у тебя?

- Не знаю о чем ты говоришь.

- Ты говорил по телефону, когда я уезжала. Ты звонил им, да?

- Нет, я звонил Стюарту и он дал мне указания привезти тебя к нему. К тому времени, как я вернулся, ты уже сбежала, и охотники были повсюду.

- Я подумала..., - Она слишком быстро обвинила его.

- Ты подумала не то. - Он засунул диск обратно и музыка заглушила все, что она могла сказать в свое оправдание.

Казалось, целую вечность угнетающей кантри-музыки спустя, они добрались до склада. Соседние дома были такими же мрачными, что и прошлой ночью. В первую очередь, промышленный район был явно в упадке и его бедствия выражались разбитыми окнами и яркими граффити банд. Одно место было выжжено и теперь, казалось, обычной свалкой, только если выброшенный диван не указывал на какую-либо принадлежность.