Кратко: интересные моменты из книги

(Про поступившее пополнение)

Среди стоявших мы обнаружили молодых лейтенантов, прибывших в группу 3-4 дня назад. Наш командир Хубертус фон Бонин распределил Эрнста Штайбера и Германа Вольфа в 9й штаффель, Ханса Мертшата и ещё одного в 7ой штаффель к Адальберту Зоммеру. Этот последний, четвёртый- чуть выше среднего роста, худенький блондин с молочно-бледным лицом, сразу производил неприятное впечатление. Эдмунд "Пауль" Россманн, который стал его ведущим, разозлился на него уже после первого пробного вылета через Терек, когда новичок не выполнил ни одной его команды и, действуя по своей инициативе, делал неправильно всё, что можно было делать - вплоть до того, что принял за врага своего собственного ведущего. Казалось, что новоиспечённый лейтенант неохотно прислушивался к такому старому фельдфебелю, как Россманн. Он не придавал значения, что в воздухе существует иная субординация, чем на земле. Хубертус фон Бонин как мог, сдерживал взбрыкивания необузданной горячей головы - он сразу же послал его на неделю помогать наземному персоналу, отстранив от полётов.

Поскольку Россманн отказался летать с блондином, то командир отдал его в руки не столь опытного, но жёсткого оберфельдфебеля Альфреда Гриславски, которого мало волновало, какие ещё глупости выкинет этот МАЛЬЧИК (Bubbi). Однако уже через пару месяцев тот показал первые хорошие результаты.

Так начиналась сколь блистательная, столь и трагичная история самого успешного истребителя всех времён, так и оставшимся "мальчиком-Bubbi", Эриха Хартманна.

Первая встреча с Гитлером. (Награждение Дубовыми листьями)

Церемония была короткой и формальной. Мы построились, Гитлер вошёл, одетый в обычную серую полевую униформу, прошёл вдоль строя, пожимая нам руки, сказал каждому что-то неразборчивое и вручил "Листья" в футляре. Когда он стоял передо мной, я первый раз в жизни рассмотрел его глаза - и был поражён: они были голубыми. Ярко-голубыми. Суровый, почти мрачный человек, с тёмными волосами и с густыми чёрными усиками, которые мы все прекрасно знали ещё с детства по еженедельным киножурналам, поразил меня своим гипнотическим взглядом…

Я был впечатлён его кругозором, но как всякий практичный Шваб, перебил его вопросом:

"Мой Фюрер, сколько ещё продлится война на востоке?"

Гитлер посмотрел на меня, как будто очнувшись от своих грёз.

"Этого я не знаю, Ралль"- сказал он ошарашено и пожал плечами.

Ого. Это новость для всех нас. Есть что-то, что Фюрер не знает. И это "что-то"- важное условие для выполнения тех вещей, которыми мы так часто хвалимся в последнее время.

(...)

Итак, плана нет. Оберлейтенант с фронта ставит в затруднительное положение величайшего завоевателя, подчинившего себе всю континентальную Европу, задав ему, простой и конкретный вопрос и понимает, что тут наверху охотно говорят о целях, но не о путях их достижения.

Мышка

Я стартовал в один из поздних августовских дней по тревоге на перехват самолёта-разведчика. Это был Пе-2, тянувший за собой инверсионный след на восток. Я хорошо его видел в 2000 метрах надо мной, когда сам летел на высоте 6000 метров. Глядя на противника, я внезапно замечаю боковым зрением какое-то шевеление на моей приборной панели и, опустив глаза, встречаю взгляд глаз-бусинок полевой мышки, глядящей на меня из отверстия, из которого буквально только что выкрутили неисправные бортовые часы. Я глубоко удивлён и в то же время встревожен. Весь вид крошечного создания, все волосинки которого шевелятся от вибраций работающего мотора, говорит о том, что от меня ждут объяснений по поводу шума, тряски, холода и разреженного воздуха, в котором так трудно дышать. На мне кислородная маска, которая не даёт увидеть мою улыбку, которой я приветствую гостя. Добро пожаловать на моё рабочее место и спасибо за участие в боевом вылете! К сожалению, я должен скоро атаковать того русского, возможно, он ответит мне тем же - тогда начнётся карусель, беспокоящая желудок и грохот оружия. Так что лучше тебе сейчас перейти под моё покровительство, тем более, что никто не знает, какой кабель или иная деталь под приборной доской придётся тебе по вкусу. Пока ты не перегрызла что-нибудь важное и не принесла нам обоим большие неприятности, сама того не желая...

Я протягиваю руку и пытаюсь схватить мышь, но она элегантно ускользает в последний момент.

Вражеского разведчика я так же не догнал.

После посадки в Гончаровке мои механики безрезультатно перерыли все закоулки фюзеляжа моего Мессершмитта в поисках недобровольного второго пилота. В конце концов, его записали, как без вести пропавшего.