История об одном невероятно глупом мастерке

Если вы не знаете, кто такой Мастерок, то и… ничего страшного! Мастерок – маленькая лопаточка, которой цемент подцепляют и на камни кладут, а потом ещё этак осторожненько прихлопывают. Кстати, кто такой Мастерок, пожалуй, только строители хорошо знают, да и то потому, что им без Мастерка как без рук. А где вы видели строителя без рук? Строители все как один с руками – хотите верьте, хотите нет: иначе им ведь не построить ничего… строим‑то мы руками всё‑таки!

Впрочем, руками или не руками мы строим – вопрос спорный, и мы его обсуждать не будем, а сосредоточимся лучше на одном Мастерке, который был невероятно глупым. Так, во всяком случае, окружающие считали, а то, что считают окружающие, почти всегда правильно, даже если окружающие – это только железобетонные плиты. В нашем же случае так оно и есть: куда ни бросишь взгляд – везде одни железобетонные плиты. М‑да, железобетонные плиты, которые всегда правы…

А ведь послушать, о чём они говорят… так это просто уши вянут. Если, конечно, уши есть. Только у нашего Мастерка ушей не было: у мастерков ушей вообще не бывает, потому что они и без ушей всё прекрасно слышат.

– Значит, так, – говорила одна Железобетонная Плита другой, – ты этому Мастерку особенно долго по себе хлопать не давай! Доверять ему нельзя. Во‑первых, он ещё только Мастерок… таким подозрительным именем не назовут того, кто по‑настоящему хорошо знает свое дело. А во‑вторых, он невероятно глупый…

– Откуда же известно, что он невероятно глупый? – интересовалась собеседница.

– Да об этом все окружающие говорят! А что окружающие говорят, то правильно и есть.

– Точно, – подумав, соглашалась вторая Железобетонная Плита. – Окружающие никогда не ошибаются.

Пока они очередной раз вот так вот беседовали, на обычно молчавший Подъёмный Кран уселась Морская Чайка, неизвестно как залетевшая в эти края. Уселась и начала рассказывать всякую чушь… так считали окружающие. Она рассказывала про воздушный замок, о котором от кого‑то слышала. Замок был огромным и прекрасным. Он состоял из целых двенадцати башен, и все они увенчивались кучевыми облаками, в то время как галереи замка были перистыми облаками. В каждом из окон воздушного замка красовалось по одному солнцу или по одной луне, а стены были покрашены в цвет неба. И в замке этом жили ангелы – и они были бесплотными, то есть у них вообще не было тел… одни души!

Подъёмный Кран внимательно слушал и ничего не говорил. А выслушав рассказ до конца – вздохнул:

– Да‑а… хотелось бы мне посмотреть на этот воздушный замок. Только так высоко разве заглянешь!

– Воздушный замок… – расхохотались внизу железобетонные плиты. – До чего же легко заморочить голову этим подъёмным кранам! У людей просто выражение такое есть – «строить воздушные замки», и выражение это означает «предаваться всяким неосуществимым мечтам». Человеку, который о чём‑нибудь несбыточном мечтает, обычно говорят: «Перестань строить воздушные замки!». А на самом деле воздушных замков никаких не бывает… хоть у кого, хоть вот у окружающих спросите!

Между тем Морская Чайка, не обратив на железобетонные плиты никакого внимания, ответила Подъёмному Крану:

– Я думаю, что совсем не обязательно – воздушный этот замок высоко или далеко находится… может быть, он где‑то и поблизости. Я, правда, сегодня весь день как раз вокруг летаю, только замка пока так и не нашла.

Тут Подъёмный Кран распрямил шею и внимательно огляделся по сторонам. Но, даже на его внимательный взгляд, воздушного замка видно не было – ни поблизости, ни вдалеке.

– Разумеется! – в один голос воскликнули железобетонные плиты. – Как же можно всерьёз рассчитывать построить что бы то ни было из облаков! Облака – это вообще никакой не строительный материал! Строительные материалы – это железобетонные плиты и цемент. В крайнем случае – кирпичи и доски… Эй‑эй, ты там не отвлекайся!

Последние слова относились уже к Мастерку, который давно перестал прихлопывать цемент – и просто‑таки замер над недостроенной стеной.

«Целых двенадцать башен, и все они увенчаны кучевыми облаками, а галереи – перистые облака! – думал Мастерок. – В каждом из окон – по одному солнцу или по одной луне, а стены покрашены в цвет неба! И в замке этом живут ангелы – и они бесплотны, а это значит, что у них вообще нет тел… одни души!»

– Подъёмный Кран! – крикнул он вдруг, да так громко, что сам испугался своего голоса. – Я… я могу попробовать построить такой замок.

И – ах, как громко расхохотались железобетонные плиты!… Оно и понятно: недаром окружающие считали Мастерок невероятно глупым, таким он и был – в этом теперь ни у кого не оставалось сомнений. А когда хохот смолк, одна из железобетонных плит сказала:

– Тебе ещё рано воздушный замок строить. Ты потренируйся пока на земле. Тем более что никакой ты и не мастер, а всего‑навсего Мастерок!

Это прозвучало с таким презрением, что Мастерок совсем сконфузился и по привычке принялся прихлопывать цемент, чем в полной рассеянности и занимался до самой глубокой ночи.

А наутро железобетонные плиты не обнаружили ни Подъёмного Крана, ни Мастерка, ни даже цемента… не говоря уж о Морской Чайке, допоздна просидевшей вчера на Подъёмном Кране. Строительство пришлось остановить, ибо окружающие рассказали, что Подъёмный Кран, Мастерок и Морская Чайка отправились строить воздушный замок. Правда, зачем им для этого понадобился цемент, так и остаётся загадкой. Хотя… может быть, цемент бывает нужен и для того, чтобы строить воздушные замки, – а то чем же иначе скреплять между собой кучевые и перистые облака? Правда, точно об этом никто ничего не знает – даже окружающие.

ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ

Вообще‑то говоря, песочные часы есть в каждом доме – попробуйте поспрашивать! Сначала вам, конечно, скажут:

– Да откуда у нас песочные часы? Нету у нас никаких песочных часов!

Но потом, помяните мое слово, сильно‑пресильно задумаются, начнут искать песочные часы – и непременно найдут. Потому что песочные часы, клянусь вам чем хотите, в каждом доме на самом деле есть. Их когда‑нибудь давно обязательно покупают, а потом обязательно забывают о них – кому нужны песочные часы, когда и обычных, со стрелками, девать некуда!

Вот и наши с вами Песочные Часы так нашли: сначала думали, что их нет, хоть они и были… а потом выяснилось, что они, конечно же, есть!

И Песочные Часы поставили на письменный стол – просто так. Причём поставили вверх ногами: так всегда ставят песочные часы – вверх ногами, иначе песок сверху вниз через такую специальную дырочку не посыплется. И песок через специальную дырочку посыпался сверху вниз – из верхнего резервуара в нижний, но ничего от этого, конечно, не изменилось, потому что от песочных часов ничто в мире не зависит.

А между тем одна Весёлая Пора подходила к концу. И в прихожей уже стояла готовая сменить её Грустная Пора: так всегда бывает, что грустные поры сменяют весёлые. И теперь даже можно было услышать, как Грустная Пора шумно вытирает ноги о коврик, раскрывает в прихожей зонтик, чтобы поставить его сушиться, снимает своё тяжёлое пальто и вешает его на вешалку, а потом начинает высмаркиваться – и высмаркивается основательно. Видимо, надолго она сюда явилась, Грустная Пора.

Весёлая Пора обвела глазами комнату: всё ли собрала… не забыла ли чего важного. Главное, конечно, паспорт: без паспорта никого никуда не впустят, даже если ты и Весёлая Пора. Сразу скажут: «А где у Вас документ о том, что Вы Весёлая Пора? Предъявите‑ка паспорт! А то откуда нам знать, что Вы именно Весёлая Пора? Может, Вы Тяжёлая Пора или – ещё хуже! – Ужасная Пора, которая только выдаёт себя за Весёлую Пору, а впустишь её – и начнутся, того и гляди, всякие беды!»

Но паспорт у Весёлой Поры лежал в кармане: она проверила.

Билет на поезд тоже важно было не забыть. Весёлая Пора на сей раз далеко собралась – в другую страну. Потому что не только в нашей стране нужны весёлые поры, но и в других тоже. Тем более что Весёлая Пора в такую другую страну собралась, где её давно уже ждали, чтобы выпроводить наконец одну Страшную Пору. Между нами говоря, эта Страшная Пора тоже собралась в другую страну, только совсем дальнюю – причём туда собралась, где её совсем не ждали и где до этого была одна Счастливая Пора… Так что тут, вообще‑то, не очень понятно, кого жалеть и за кого радоваться, – понятно только, что всё меняется и что к этому надо быть готовым.

Но билет на поезд Весёлая Пора тоже не забыла – и, значит, можно было начинать покидать эту комнату, тем более что Грустная Пора уже покашливала в прихожей, напоминая, что пора бы Весёлой Поре и честь знать…

А Весёлая Пора всё не покидала комнату и не покидала: попросила ещё одну птичку на подоконнике какую‑нибудь радостную песенку просвистеть – и птичка просвистела, причём очень даже здорово у неё это получилось. Попросила цветок в горшке пораньше расцвести – цветок, не заставив себя долго просить, тут же и расцвёл. И оказался таким красивым – глаз не оторвать! Попросила даже одно письмо пораньше прийти – и тут же почтальон зазвонил в дверь: вот Вам, дескать, долгожданное письмо от одного хорошего человека… такое толстое, что я едва донёс!

Потом Весёлая Пора в последний раз огляделась по сторонам и увидела Мячик в углу. Весёлая Пора хотела его с собой забрать, но Мячик отказался.

– Я тут останусь, – сказал он.

– Сюда сейчас Грустная Пора придет, – напомнила она ему. – Слышишь, в прихожей покашливают?

– Слышу, конечно, – ответил Мячик. – Только я всё равно тут останусь. Чтобы напоминать о Весёлой Поре.

– Так от этого же только грустнее будет!

– Вы уверены? – спросил Мячик.

– Уверена! – воскликнула Весёлая Пора и, подняв Мячик, положила его в дорожную сумку. В дорожной сумке Мячик горестно вздохнул.

Теперь оставалось только поднять дорожную сумку за ручки (ох, и тяжёлая же она была!) да дождаться, чтобы кто‑нибудь сказал: «Прощай, Весёлая Пора!» К этому и шло, но…

Но в каждом доме есть песочные часы.

А наши с вами Песочные Часы, между прочим, уже давно стояли на голове – и песок в них через специальную такую дырочку старательно сыпался сверху вниз, из верхнего резервуара в нижний. Никто не знает, сколько ещё он так бы вот сыпался и сыпался – только Песочные Часы на письменном столе вдруг взяли да и перевернули, опять поставив их вверх ногами: так всегда ставят песочные часы.

И знаете, что случилось?

Мячик, ни секунды не медля, выкатился из дорожной сумки и опять занял своё место в углу. Почтальон зазвонил в дверь и сказал, что долгожданное письмо от одного хорошего человека придётся вернуть и прийти за ним завтра на почту, потому как его ещё надо зарегистрировать. Цветок в горшке посмотрел‑посмотрел на всё это – и закрылся, сказав себе: «И чего я спешил? Завтра откроюсь».

А птичка на подоконнике, уже приготовившись насвистывать печальную песню, мгновенно забыла мотив и повторила ту радостную, которую только что просвистела.

И к нам опять вернулась Весёлая Пора!

И стало слышно, как Грустная Пора в прихожей сняла с вешалки и надела своё тяжёлое пальто, с шумом закрыла зонтик и, споткнувшись о коврик, ушла – при этом хлопнув дверью и ругая нас на чём свет стоит!

Одни только перевёрнутые Песочные Часы как ни в чём не бывало продолжали пересыпать песок из верхнего резервуара в нижний, упорно делая вид, что от песочных часов ничто в мире не зависит!