Наконец, готовы отправиться в путь

В тот же день после обеда, когда бензозаправка снова от­крылась, мы заправили бак и канистры, и снова направились к

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

югу из Бекара. После тех 17 дней, которые мы провели в, за, и в окрестностях этого города, нам больше никогда не хотелось его видеть снова.

Однако, без этих 17 дней, без ремонта и оборудования на­шего автомобиля, а также без пополнения наших финансов, мы бы возможно, не смогли снова или вообще никогда увидеть многие вещи.

Благодарите свои счастливые звезды. Это были самые луч­шие времена. Мы разочаровывались и оказывались в безвы­ходном положении снова и снова, совершая ошибки и совер­шая невероятные глупости. Но, сами того не ведая, мы необы­чайно быстро обучались. Мы преднамеренно становились теми людьми, которыми нам нужно было стать, чтобы продолжать

свой путь.

"Все самое вели­кое- великие мысли, открнтам, изобрете­ния, обычно вынаши­вались в трудностях, обдумывались в пе­чали, и наконец, ус­танавливались с зат­руднениями." - Ckwva1/ Сшйдз

Благодаря этим препятствиям и трудностям мы узнали один из самых важных принципов успеха. Кажется, что каждое испытание, посланное вам в жиз­ни, является частью грандиозного пла­на, с тем чтобы научить вас чему-то очень существенному, тому, что вам нуж­но знать, чтобы продвигаться вперед. Часто, когда вы находитесь среди кри­зисов, вам часто не удается извлечь урок. Но не смотря ни на что, он там есть.

Воздавайте благодарности за все хо­рошее, происходящее в вашей жизни.

Активно ищите блага в самых трудных обстоятельствах, и ищите добро в самых раздражающих вас людях. Чем больше вы будете благодарить за то, что имеете, тем больше у вас будет того, за что вы должны будете благодарить. Это универ­сальный закон.

ГЛАВА 19

В третий раз повезло

" Неприятности часто выступают в роли инструментов, с помощью которых бог приспосаблива­ет нас к лучшему." - Генри Уорп Бичер

М

Ы НЕВЕРОЯТНО ТОРОПИЛИСЬ В этот вечер, изо всех сил стре­мясь умчаться прочь от послед­ствий тех почти трех недель, когда мы никуда не продвигались, за исключени­ем, возможно, лишь того, что мы стано­вились старше и мудрее. У нас было достаточно времени как для, того что­бы подумать о том, чем мы занимаемся, так и для того, чтобы рассмотреть всю

нашу идею в целом. Мы тихо болтали и философствовали в то время, как мысли проносились мимо, о чем свидетельствова­ло успокаивающий звук соприкосновения хороших колес с хорошей дорогой.

Джефф захватил с собой статью из журнала "Лайф" на тему об экзистенциализме, которую он читал теперь по доро­ги, пока мы ехали. После того как он сложил и отложил жур­нал в сторону, мы обсудили теорию "обязательства", поговори­ли о том, как найти общий язык с окружающим миром, что является сущностью, максимальным удовлетворением и радос­тью, возможных в жизни.

Мы пришли к общему выводу, что с тех пор, как мы покину­ли Ванкувер, мы намного больше были вовлечены в то, что пыта­лись определить свое предназначение в мире, окружающем нас, чем когда-либо раньше в жизни. Даже еще больше после того, как 7 недель назад мы выехали из Лондона. По большому счету, это было невероятно трудно, но мы не могли представить себе ничего лучшего чем направлять этот маленький зеленый Ленд-ровер по этой тихой, безлюдной дороге навстречу величайшей пустынной земле на планете, в сопровождении мерцающих над нами звезд и мелодий звучащей в наших сердцах. Если это было проявлением экзистенциализма, тогда мы в него верили.

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

Мы в пути

И снова, мы ехали через Абадлу и через высохшее русло реки, проезжая те места, где мы были вынуждены провести предыдущие 17 дней нашего постоянного привала, через то и дело, пересекающиеся дороги в Бэни-Аббесе, представляющие собой самую далекую точку в южном направлении, в то время как за окнами была ночь. Мы продолжали преодолевать милю за милей, не останавливаясь до тех пор, пока не исчезли из виду малейшие напоминания о бесчувственной пустыне, кото­рая отмечала собой все наши ужасные поражения.

Нашей целью был Адрар, крошечное место в 376 милях к югу от Колумб-Бекара. Оттуда оставалось 86 миль до Реггана, даже еще меньшего местечка, а дальше был 800-мильный путь на Гао. В полночь мы остановились, перекусили фрикадельками со спагетти, и запили черным кофе, чтобы встряхнуться и изба­виться от полусонного состояния после всеночной дороги.

Сахарский Эскарп

Карта указывала, что асфальтированная дорога находится где-то в 100 милях севернее Адрара; когда мы туда добрались, не было никакой необходимости проверять, на правильном ли пути мы находимся. В темноте ночи, Ровер отъехал от тротуа­ра, накренился на бок, выпрямился, с грохотом преодолел ряд борозд, что чуть было, не вырвало руль у меня из рук, безумно отскочил, и с содроганием остановился в силу того, что мне с трудом удалось затормозить.

Быстро осмотревшись, мы установили, что все еще были на дороге, если это можно было назвать дорогой, и поняли, что у нас не оставалось выбора кроме как ползти со скоростью в 10 миль в час в течение последующих пяти часов до тех пор, пока утром снова не взойдет солнце. Но когда далеко на вос­токе появился оранжево-золотой шар, уже не дорога прико­вывала наше внимание.

Мы находились на вершине последнего подъема целого ряда невысоких скалистых холмов, возвышавшихся над пус­тыней, простиравшейся внизу до края, которого не было видно на горизонте. Далекий горизонт терялся за розовым туманом. Молча почти благоговейно Джефф остановил машину. Мы взобрались на крутой уступ, чтобы получше все увидеть, при­стально вглядываясь в тихом изумлении.

В ТРЕТИЙ РАЗ ПОВЕЗЛО

Лицо смерти

Перед нами простирался неровный пейзаж, молчаливый как кладбище, на котором было заметно не более нескольких кустов засохшей травы. Казалось, что Сахара таит в себе опас­ное ожидание, без единого звука малейшего движения; она походила на чудовищную ловушку, которая только и ждала того, чтобы мы в нее вступили. Мы стояли, пристально вгляды­ваясь, абсолютно пораженные необъятностью того, чему мы осмелились бросить вызов на своем полуразбитом автомоби­ле с тремя лысыми покрышками и бензина, которого хватило бы лишь на полпути назад.

Безжизненная чудовищность пустыни, и ужасное невеже­ство, с которым мы считали ее просто чем-то на своем пути, наполнили меня ощущением, словно я смотрел в лицо смерти.

Мы абсолютно определенно осознали, что если бы мы не прошли через все трудность предыдущих 17 дней и не извлек­ли бы соответствующего урока из каждого из этих дней, мы бы однозначно погибли в пустыне.

Переспать жару

Не доезжая примерно 30 миль до Адрара, когда солнце находилось высоко в небе и полуденная жара была в самом разгаре, мы остановились у проселочной дороги, чтобы отоспать­ся днем в конусообразной хижине, сооруженной из грязи.

Хижина, судя по всему, уже достаточно долгое время пус­товало, о чем свидетельствовало количество песка, занесенно­го вовнутрь ветром. Она идеально подходила для наших це­лей. Мухи не позволяли нам погрузиться в крепкий, здоровый сон, но все же нам удалось достаточно вздремнуть до трех часов дня, когда мы позавтракали и заполнили бак из канистр прежде, чем продолжили путь в город. Мы, наконец, преодоле­ли присущую нам некогда тенденцию торопить события, а по­среди вечности этой огромной затерянной земли, мы бы по­чувствовали себя несколько глупо, двигайся мы хоть немного быстрее, чем было, безусловно, необходимо.

Город в Пустыне

Однообразные коричневые здания разбросанного Арабс­кого городка Адрар начали появляться сквозь туманную заве­су пыли и жары примерно за 15 минут до того, как мы въехали в город. Предполагалось, что в городе проживает 1000чело-

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

век, но он простирался на несколько миль без видимого основ­ного центра скопления населения. Огромная пустая террито­рия, возможно, когда-то служившая парадной площадкой для французской армии, обозначала собой место, из которого ши­рокие пыльные улицы извивались во всех направлениях к ок­раинам города.

Единственным признаком «хорошей жизни», обращенным к этой площади был старый отель, к которому мы и направля­лись. Человек, который провел хотя бы один день в жаре пус­тыни или в томительной вечерней жаре, при появляющейся возможности всегда испытывает благоприятную склонность к холодному напитку, а этот отель показался нам такой появив­шейся возможности.

Новости о конвое

Как только мы вышли из автомобиля, к нам приблизился европеец в коротких шортах цвета хаки, с худыми белыми ногами, шишковатыми коленями, лысый, краснолицый, с обго­ревшими руками и с сильным английским акцентом спросил, сле­дуем ли мы вместе с конвоем. «Что за конвой?» Спросили мы.

Мы знали о появляющихся время от времени колоннах грузовиков, которые формировались для общей безопасности при путешествиях в Мали, первую страну, граничащую с Саха­рой, но эти конвои очень часто приостанавливали в летние месяцы в связи с невыносимой жарой. Он сопроводил нас в отель и по дороги все объяснил.

Это был запоздалый конвой, последний в сезоне. Его фор­мировали в течение десяти дней, и теперь он состоял почти из 30 грузовиков. Они собирались отъезжать на следующий день или самое позднее, через день такая редкая удача для нас. Теперь же, когда мы были вовлечены в затею пересечения пустыни, перспектива преодолеть 800 миль в одиночестве не казалось нам очень радостной; неожиданное существование колонны, о чем мы даже не подозревали, являлось фактом, ко­торый мы рассматривали, испытывая некоторое облегчение. Альтернативой этому, которую как мы чувствовали, навязыва­ли нам обстоятельства, заключалась в том, чтобы пересекать пустыню самим один автомобиль и два молодых человека про­тив огромной пустыни.

Сила в количестве

Жизненный великий урок в том, что сила заключается в

В ТРЕТИЙ РАЗ ПОВЕЗЛО

количестве до тех пор, пока все игроки объединены общей мечтой и целью и каждый выполняет свою долю работы. На­стоящая сила в единстве.

Парня, рассказавшего нам о конвое, звали Герман. Он был немцем, родом из Гамбурга и министром с дипломом богосло­вия. Он рассказал нам, что находился в отпуске из своего прихода, путешествуя автостопом по Африке с целью изучить, насколько Христианству нужны черные люди, и планировал написать очерк на данную тему, который он приложит к своей докторской диссертации. Он говорил по французски так же хорошо, как и по-английски, и чем мы были глубоко удивлены. Мы даже на пару минут прекратили ругаться матом.

Герман договорился о совместной поездке с несколькими другими немцами в направлении Гао, лежащем в 800 милях к югу. Он встретился с ними три дня. назад, и все они тоже ожидали колонну.

Наш общественный директор

С неуловимой важностью общественного директора, под чьим покровительством мы вдруг оказались, с таким видом, будто он приветствовал и приглашал тысячи Канарских путе­шественников в Адраре пересекать пустыню в составе колон­ны каждый день, Герман уверил нас, что у него есть, где остано­виться и обещал скоро представить нас остальным с кем нам придется вместе совершать путь. Мы улыбнулись и приняли его случайное покровительство; терять нам было нечего.

Каким-то образом, а каким именно мы не спрашивали, ему удалось получить право на самовольное заселение в один пус­той дом в окрестностях города, куда мы поехали, покинув отель. Обращенное на большую площадь, старое жилище было жал­ким, пустынным, единственным способом, попасть в которое служили маленькие ворота в высокой стене, окружал его пыль­ный двор размером в пол-акра. Там, однако, был кран, располо­женный на заднем дворе, научившись управлять которым, можно было получить жалкие капли чистой воды, то, что для нас было самым важным при наличии всех остальных необходи­мых вещей. Для временного места расположения оно было достаточно удовлетворенным.

Сам Герман больше не оставался в доме, предпочитая дер­жаться поближе к местным жителям и к предстоящей поезд­ке, что мы высоко оценили. Быстро осмотрев место, мы под­везли его к мастерской на открытом воздухе, на дальней сто-

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

роне города, где он встретился с другими немцами.