Касательно потраченного времени, это была очень короткая битва. Несколько секунд ушло на то, чтобы Героическая Душа Всадника галопом прошлась по всему мосту, сочетая в пути атаку и защиту.

Однако для Вэйвера, который запечатлел эти события на своих глазах ни разу не моргнув, эти мгновения были сравнимы с длиной целой жизни.
Он никогда не забудет этого. Даже если он закроет от себя своё сердце, он не сможет этого забыть. Сцена, которую его глаза наблюдали несколько секунд назад, стала неотъемлемой частью его души.

Вэйвер продолжал стоять на месте, где его оставили в одиночестве, и он не мог сдвинуться ни на шаг. Он несколько раз хотел сделать первый шаг, но он чувствовал, что если он попытается это сделать, то рухнет на колени.
Однако он никак не мог этого сделать.

Глядя на Вэйвера своим жестоким кроваво-красным взглядом, золотой Арчер медленно шёл вперёд. Вэйвер не должен отводить глаз. Даже если всё его тело застыло от ужаса, он, по крайней мере, понимал одно. Он не выживет, если отведёт взгляд. Мальчика трясло от страха, так как он не побежал искать укрытия, но всё же, он упрямо не отводил глаз; Арчер подошёл к нему и задал вопрос голосом, в котором напрочь отсутствовали какие-либо эмоции.

- Мальчик, ты - Мастер Райдера?

Он думал, что он вообще не сможет заставить своё скованное ужасом горло произнести хоть слово, но когда его спросили, кем он приходится «ему», то он был немного освобождён от оков. Вэйвер покачал головой и ответил сиплым голосом.

- Нет. Я – его слуга.

- Хмм?

Арчер опустил взгляд, оценивающе окинул Вэйвера взглядом и наконец-то заметил, что на его теле отсутствуют следы Командных Заклинаний.

- Ясно. Но, мальчик, если ты верный слуга, то разве ты не обязан отомстить за своего Короля?

Даже когда ему задали второй вопрос, Вэйвер ответил, ощущая странное спокойствие на сердце.

- …Если я сражусь с тобой, я погибну.

- Разумеется.

- Но я не могу умереть, так как мне было приказано жить.

Вэйвер должен был выйти из этой ситуации несмотря ни на что. Он стоял перед вражеским Слугой абсолютно беззащитный; даже если он и был в такой отчаянной ситуации, в которой ничего нельзя было сделать – было кое-что, от чего он не мог отказаться. Он не мог игнорировать путь, по которому он решил пройти.

Потому что боль от отказа была страшнее, чем вынесенный себе же самому смертный приговор.

Мальчик беспомощно трясся, ожидая смерти, которой он не мог избежать, но его взгляд был непреклонен. Не говоря ни слова, Гильгамеш некоторое время оценивающе смотрел на его невысокую фигуру, и затем просто кивнул.

- Тропа преданности – великий труд. Не замарай её.

У него не было причин поднимать руку на шавку, которая не была ни Мастером, ни предателем. Таково было решение Короля.

Вэйвер провожал взглядом уходящего Короля Героев, который развернулся и спокойно ушёл. До того как его фигура исчезла из виду, холодный ветер, который дул вокруг, полностью развеял атмосферу битвы, что сгущалась всё это время; в конце концов, одинокий мальчик понял, что он был оставлен один в ночи, и наконец-то осознал, что всё закончилось.

Его колени затряслись от осознания чуда – того, что он выжил.

До того как Арчер изменил своё решение, он на самом деле собирался убить Вэйвера. Желание убить, которое он излучал, было таким же естественным как и его дыхание, и оно было понятно без слов. Отведи Вэйвер взгляд, поддайся он страху, или же просто затруднись бы с ответом, именно это бы и произошло.

Если кто-то и посмеётся над тем, что его просто пощадили, то он не знает всей безжалостности Короля Героев. То, что он остался в живых, преодолел свой ужас, было победой, которая болью конфликта отзывалась в его душе. Впервые в жизни Вельвет Вэйвер обрёл победу, бросив вызов самому себе.
Это была жалкая и небольшая битва. Она была далека от того, чтобы её можно было назвать храброй или красочной. Никто не выкрикивал его имя, и он ничего не получил. Единственное что он сделал, так это выжил и вышел из сложной ситуации.

Даже если и так, Вэйвер был счастлив. Он был горд. Лишь сам Вэйвер мог понять, как бесценно это было - придти к такому невозможному решению в таких обстоятельствах. Эта честь принадлежала ему, и никому больше. Даже если это могло показаться некрасивым со стороны, ему было нечего стыдиться.

Он выполнил приказ Короля. Он пронаблюдал за всем до самого конца, и выжил.

Он хотел, чтобы он был здесь. Ощутить его большую, тяжёлую руку на своём плече. Чтобы он похвалил его своим открытым, несдержанным и низким голосом. В этот раз он бы не скрыл своего смущения. Сейчас он мог открыто ударить себя в грудь и рассказать о своих достижениях этому человеку.

Но всё же – стоя посреди погруженной в тишину ночи, Вэйвер был один. Никого не было рядом. Как и одиннадцать дней назад, Вэйвер был один, оставленный в бессердечном и жалком уголке мира. Это была лишь его битва. Никто не заметил, как он в одиночестве преодолел себя. Никто его не похвалил.

Но если кто-то и скажет, что это жестоко по отношению к нему – нет, это было не так. Он получил больше, чем похвалу, выраженную в словах. Самый великий Король в мире признал и принял его. Ему сказали, что он возведён в ранг его слуг.

Порядок событий был попросту изменён. Сейчас его должны восхвалять за то, что он обрёл будущее; единственное, что ему нужно было делать сейчас, так это посвятить себя сохранению своей жизни до тех пор, пока он не совершит достаточно подвигов для того, что бы быть достойным его славы.

Да. Лишь из-за слов, сказанных тогда – он не был один. В тот момент, когда он осознал это, его дни юности как мальчика – закончились. Тогда он впервые понял; иногда текущие по лицу слёзы свободны от унижения и сожалений. Сейчас, на пустом мосту, смотря вниз на чёрную поверхность текущей реки, Вельвет Вэйвер плакал, не сожалея ни о чём.

Это были теплые и яркие слёзы мужчины.

Акт 16:

Глава 5

Женщина рыдала.

Её красивое лицо день за днём всё больше омрачалось печалью, и морщины начали собираться вокруг её глаз, так как она не знала, что делать; женщина тихо плакала. Она винила и спрашивала себя.
Она была неимоверно устыжена. Как грешница, которая несла на себе все грехи и гнев этого мира, она могла лишь проливать слезы день за днём.
Всё отзывались о ней с презрением… неверная жена, неверная королева.
Глупые плебеи были ослеплены величественными легендами и не знали истины, они лишь окружили её и начали сыпать обвинениями.
Они даже не знали, что её муж не был мужчиной.

В этом мире, лишь её благородное лицо заставило его отдать своё сердце.
Однако всё что он мог вспомнить - так это её горючие и печальные слезы.

Да, «он» ранил её. Любил её. Был любим ею. Так и началось их падение. Даже если она должна была отринуть всё и заточить себя.

Идеальному королю нужно было спасти страну опустошённую хаосом и войной… и рядом с ним должна быть величественная и целомудренная королева. Вот как должен выглядеть монарх в мечтах простых людей. Жизнь женщины была так незначительна в сравнении с этим великим идеалом.

Даже если король не был мужчиной, даже если это был брак между двумя женщинами, одна из которых сокрыла свой пол и не могла по-настоящему быть мужем; эта жертва была необходима для того чтобы защитить страну, ради её блага. Даже если и так, «он» всё равно хотел её спасти.

С того самого момента как «он» стал находиться при дворе, «он» поклялся в своём сердце что сделает всё что угодно ради этой женщины и даже отдаст «свою» жизнь ради неё. Было слишком поздно, когда она узнала, что именно эта «его» мысль так мучила её.