И если общество не найдет в себе силы, чтобы остановиться и прекратить потребление алкоголя, оно обрекает себя и свою страну на гибель.


Борьба за трезвость и... „ломехузы”

Весь период застоя совпадает с небывалым в истории России периодом алкоголизации народа. Именно массовое потребление алкоголя наряду с антинародной, антирусской кадровой политикой и привело страну к чудовищному застою в идеологии, экономике, к массовому беззаконию, коррупции, к глобальному разрушению экологии, к резкому обнищанию основного населения страны при одновременном обогащении сотен тысяч советских миллионеров.

Несомненно, что в наших условиях это было возможно только при условии паралича сознания народа, усугубленного массовым потреблением алкоголя.

Все нечестные люди знают, что на фоне наркотического дурмана они могут совершенно безнаказанно творить любые чудовищные преступления. Вот почему и сегодня находится немало дельцов, которые под любым предлогом настаивают на продолжении и даже на увеличении алкогольной экспансии. Поэтому нарастающий уровень производства и продажи алкоголя, вопреки принятым ранее решениям правительства, говорит о том, что это дело рук преступной мафии, пробравшейся во все органы власти, идеологии, средства массовой информации, разрушающей народ и страну. Началом периода застоя и деградации надо считать начало массового спаивания народа, когда во второй половине пятидесятых, а особенно в первой половине шестидесятых годов, производство и продажа алкогольных изделий приняли у нас угрожающие размеры.

Так, за 15 лет, начиная с 1950 по 1965 г., производство и потребление алкоголя в нашей стране возросло на 200 %, превысив темпы такого роста в других европейских странах за тот же период времени в 10—20 раз. В последующем эти темпы увеличивались, и за период с 1965 по 1980 г. производство и потребление алкоголя возросло уже на 500%. К сожалению, на этом спаивание народа не остановилось, а наоборот, после короткого периода снижения уровня потребления спиртного в 1985—1987 гг. алкогольная экспансия приняла еще более угрожающий размах.

Целенаправленная алкоголизация народа ведет к массовому снижению интеллектуального уровня населения, в первую очередь и прежде всего — интеллигенции и руководящего состава. Как показали научные исследования, директора и руководители предприятий всех уровней, ученые, писатели, деятели культуры пьют сегодня ничуть не меньше, чем рабочие.

Ежегодно на сотни миллионов инвалютных рублей мы покупаем винно-водочные изделия за рубежом. И это при острой нехватке валюты на приобретение необходимой нам медицинской аппаратуры. За десятую и одиннадцатую пятилетки на эти наркотика ее было затрачено вчетверо больше, чем на импортное зерно.

Но главным оружием „ломехуз" было я остается идеологическое. Через средства массовой информации, книги, создаваемые и издаваемые ими, через кино и телевидение, в которых они занимают ключевые позиции, людям внушается преступная мысль о том, что от вина ничего плохого не бывает. А если что и случается, то это лишь у пьяниц и алкоголиков. Таких надо лечить. Для остальных людей, которые знают „меру", вино приносит только пользу. Не зря же пьют „за здоровье"... „Ломехузы", естественно, полностью замалчивают бедственное положение страны и народа, которые стремительно приближаются к катастрофе.

Но если основная масса народа, хронически находясь в наркотическом дурмане, пила и продолжает пить, будучи в блаженном неведении о том, куда она катится, то трезвенники-патриоты, чей мозг свободен от отравы, уже давно бьют тревогу, предупреждая о грядущих последствиях этого алкогольного марафона.

Но ныне их положение оказалось намного хуже, чем это было в начале 20 века, когда в России началась очередная борьба за трезвость со стороны передовых людей отечества. Тогда к борцам-патриотам быстро примкнула вся передовая русская интеллигенция, которая, будучи вооруженной трудами Г.Р.Державина, А.Т.Субботина, И. А Сикорского, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого и других писателей и ученых, активно включилась в борьбу за народ.

Ныне интеллигенция оказалась обработаной „ломехузами" не меньше, а больше, чем рядовые рабочие. Многих талантливых представителей русской культуры споили до такой степени, что они забыли про отечество и свой народ. Другие очень рано сложили свои головы под ударами алкогольного яда. Остальные, выпив за упокой души своего товарища, продолжали пить, готовя все новые жертвы.

Мафия нашла способ, как спаивать интеллигенцию, мозг народа. Те из русских ученых, писателей или артистов, которые не пили, каким бы талантом не были награждены от природы, не имели никаких шансов на продвижение ни по научной, ни по административной линии, а писателей-трезвенников не печатали или давали им мизерные тиражи.

Как-то я был в Институте хирургии им. А В. Вишневского. После совещания, как это было принято в то время, состоялся большой банкет в кабинете директора института Александра Александровича Вишневского. Среди гостей были многие крупные хирурги как из Москвы, так и из других городов страны. Все пили водку, коньяк. Пили много. Присутствующие знали о моей трезвенности, поэтому никто не настаивал, чтобы я принимал участие в застолье.

Слегка подвыпив, Александр Александрович, с которым мы были почти одних лет и дружили, положив руку мне на плечо, доверительно говорил: «А зря ты, Федя, не пьешь! Ты бы многого достиг в жизни, если бы не сторонился застолий. За рюмкой водки часто решаются такие дела, которые трезвые решить не могут. Я прямо скажу — ты давно бы, как и я, был бы героем и академиком „большой" академии, «и институт бы у тебя не отняли. А ты вот сторонишься компаний и становишься как бы „белой вороной". С тобой человеку пьющему уже неудобно говорить, особенно откровенно... Я не уговариваю тебя пить, это твое дело, но я уверен, что ты от этого много теряешь...»

Таково было, по-видимому, мнение не одного Александра Александровича. Такое же мнение господствовало я в писательской среде. Кто-то искусственно создавал престижность винопития. Б. Д. Четвериков пишет в своих воспоминаниях, что однажды он, находясь в буфете Дома литераторов, услыхал такой разговор за соседним столом. Один из писателей отказывался выпить, когда его угощал приятель, но тут же оговаривался: „Вы не вздумайте сказать в Союзе писателей, что я не пью".

Но этот путь был не для меня. Если вопрос может быть решен только между нетрезвыми людьми, а трезвыми он не будет так разрешен — значит, это не очень честный путь. Я же никогда не мог отступить от дороги правды. Да и расплачивались пьющие люди за свои „достижения" дорогой ценой — годами жизни. Тот же Александр Александрович ушел из жизни, когда ему было меньше 70 лет. А ведь он всегда отличался прекрасным здоровьем. Спортсмен, теннисист. Условия жизни — не из плохих. Сказалось кровоизлияние в мозг, которое он перенес за несколько лет до этого. И здесь не последнюю роль играли выпивки. Да и не в этом дело. Алкоголь никогда не был мне попутчиком в жизни. Тем более он не мог быть моим помощником. Это все равно, что взять себе в соратники гремучую змею и спрятать ее под подушку в надежде, что она поможет победить моих врагов. Уверен, что такой „помощник" скорее угробит меня. Но не только в этом смысле алкоголь вставал на пути.

В своих словах Александр Александрович невольно, по-видимому, выдал глубоко продуманную концепцию недругов нашего народа, раскрыв ее сущность: создавать привилегии тем, двигать вперед тех, кто пьет. Ими легче управлять, их проще направить в необходимое русло.

Тот факт, что почти все ученые — профессора, академики, доктора наук в потреблении алкоголя не отличались от рабочих и крестьян, а может быть, и превосходили их, говорит о том, что это не случайно. Это, как будет сказано дальше, было отмечено учеными Новосибирска еще в начале 70-х гг., когда они через журнал „ЭКО" запросили мнение крупнейших специалистов в области алкогольной проблемы.

Наши рекомендации