Сарматское население Нижнего Поволжья

Этническая история кочевых племен раннего железного века Доно-Уральского междуречья насчитывает много нерешенных проблем. Четырехступенчатое хронологическое членение памятников этого времени лишь усугубляет их, а не решает.

В этой связи интересно проследить соотношение населения по краниологическим выборкам из разновременных сарматских погребений одного и того же могильника, тем более, что опыт подобного исследования единичен. Это Калиновский могильник опубликованный В.В.Гинзбургом в 1959 году.

Краниологический обзор выборок Калиновского могильника, как простыми, так и многомерными методами статистики подтверждает вывод В.В.Гинзбурга о смешанности серий всех трех периодов. Усредненная характеристика "калиновцев" прохоровского и среднесарматского времени укладывается в рамки типичные для населения раннего

железного века Волго-Донья и очень близка к краниотипу мужчин Бережновки-II. На материалах из Калиновки прослеживается преемственность поздних прохоровцев и средних сарматов. Более того, выделяется целая группа погребений, которая носит и ранне– и среднесарматские черты погребального обряда. Знаменательно, что женские серии, хотя и в большей степени смешанные, оказались близки мужским.

Что же касается палеоантропологии территориально близких могильников Бережновка-I и II, то анализ выявил различные краниотипы и среди женского и среди мужского населения. Кроме того, результаты исследования обоих могильников свидетельствует о преемственности основного мужского населения, или о возможном сосуществовании его на первых двух этапах сарматской культуры.

Если для мужчин Бережновки-I характерен широкоголовый и высокосводчатый компонент с широким, средневысоким и слегка уплощенным лицом, особенно на среднем уровне, то для Бережновки-IIморфологическое единообразие сарматов П в. до – первой пол. II в. н.э. и описывается усредненным краниологическим комплексом, связанным с длинным, мезокранным, низкосводчатым черепом. Параметры лицевого черепа укладываются в среднемировые значения. Профилировка его резкая. Носовая область имеет одинаковое строение с краниотипом Бережновка-I. Очевидно, крупные могильники Бережновка-I и II оставили какие-то две родо-племенные группы, проживающие по-соседству, и отличающиеся друг от друга морфологически. Тщательный обзор женских серий показывает, что брачные связи в исследуемых популяциях, видимо, распространялись не только на женщин своего племени, но и соседнего тоже. Наличие же в группах европеоидно-монголоидных метисов свидетельствует о межрасовых контактах.

Какую ситуацию рисуют другие могильники? Были исследованы еще три могильника из Астраханского правобережья (Кривая Лука, Старица и Кузин) и два могильника из Волго-Донского междуречья (Терновский и Первомайский).

Ранние сарматы Кривой Луки еще в большей степени смешаны. Возможные объяснения этому феномену можно найти в наличии многочисленных курганных групп, локализованных в этом урочище. Эти некрополи предположительно связываются или с разными родоплеменными группами, или же с частью населения, различающегося сословно.

У мужчин-прохоровцев долихокранные и брахикранные черепа распределяются приблизительно поровну, от этого черепной указатель у них мезокранный. Половой диморфизм у женского населения сухого русла Волги направлен в сторону повышения и высотных, и широтных признаков, и общей массивности черепа

Сведения, которые можно почерпнуть из анализа среднесарматской выборки из этого же могильника, как впрочем и двух других (Старица и Кузин), свидетельствуют о частичном заселении низовий Волги мигрантами еще на рубеже эр. Долихокранный, резко профилированный комплекс в это время превалирует над брахикранным. Наблюдается частичная преемственность населения жившего уже в новой эре.

В двух выборках последних периодов сарматской культуры из могильника Кузин ранний этап не представлен. Среди них зафиксирован набор признаков, близкий срубникам Поволжья. Подобный "атавизм" объясняется скорее не генетическим, а морфологическим сходством. По результатам межгруппового анализа сарматы Кузина, в большей степени, близки населению Приаралья и Центральной Азии первых вв. н.э.

Сарматы Волго-Донского Междуречья были еще более пестрыми по своему составу. Тем не менее, в каждой из трех выборок Терновского могильника и двух первых Первомайского (черепа позднесарматского времени не представлены) преобладает один какой-то компонент, одно какое-то морфологическое начало, что делает суммарные

сопоставления не лишенными смысла. А именно: частичная общность генофонда. Отличительной особенностью сарматов Волго-Донья, по имеющимся данным, является узкое и очень низкое лицо со слегка ослабленной горизонтальной профилировкой. Нос выступает умеренно. Средние всех пяти серий оттуда по указателю мезокранные. Истоки низколицего компонента выводятся неоднозначно.

Краниотип сарматов II–IV вв. н.э. повсеместно имеет тенденцию к изменению широтных в сторону их уменьшения. Черепной указатель чаще долихокранный. Эта особенность не обязательно связана с традицией искусственно деформировать череп. Серии с искусственной деформацией демонстрируют более высокосводчатый компонент. Отмечается также и повышение некоторых высотных признаков лицевого скелета. Обе позднесарматские серии с резкой профилировкой лица на всех уровнях.

Таким образом, анализ разновременных выборок сарматов показывает чрезвычайно сложный процесс их энтогенеза.

На первых двух этапах существования сарматской культуры, вероятнее всего, культурные инновации протекали без значительных инородных этнических включений. Намечается наличие какого-то морфологического начала, которое объединяет все население обеих Сарматий. Вполне допустимо, что из этого древнего комплекса сохранились лишь очень низкие и широкие глазницы и, может быть, низкое лицо.

Предположительно, это морфологическое начало выводится из андроновских древностей восточной локализации культуры.

В нач. н.э. появляется новый краниологический комплекс с позднейшей традицией накладывать деформирующие конструкции на голову ребенка еще в младенческом возрасте. Генетические корни этого комплекса уходят на восток и, видимо, связаны с перемещением отдельных групп кочевников в район Нижнего Поволжья. Население II–IV вв.н.э. имеет совершенно иной облик, что объясняется массовыми миграциями.