Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства

Гал. 5:1

Новый Завет рассматривает спасение во Христе как освобождение, а христианскую жизнь как одно из проявлений свободы - Христос избавил нас для свободы (Гал. 5:1; Ин. 8:32, 36). Независимость, полученная от Христа, не имеет отношения к проблемам социальной перестройки, политического оздоровления или экономического улучшения жизни, как иногда полагают в наше время; она касается следующих трех положений.

Во-первых, христиане стали независимы от закона как системы спасения. Будучи оправданы верой во Христа, они теперь пребывают не под Божьим законом, а под благодатью (Рим. 3:19; 6:14-15; Гал. 3:23-25). Это значит, что их пребывание с Богом (слова "мир" и "доступ" из Рим. 5:1-2) целиком и полностью основывается на том обстоятельстве, что они обрели благоволение у Бога и усыновлены во Христе. Данное положение не зависит и никогда не будет зависеть от их дел; оно никогда не пошатнется также и от того, что им, христианам, сделать не удалось. Они живут (и, оставаясь на этой земле, будут жить) не потому, что совершенны, а потому, что прощены.

Но тогда любая естественная религия никуда не годится, поскольку природный инстинкт падшего человека, проявляющийся в любой религиозной системе спасения, когда-либо выдуманной этим миром, приводит к той мысли, что можно установить и поддерживать правильные отношения с высшей реальностью (выражающейся в понятиях личностного Бога или как-то иначе) посредством строгого соблюдения закона, обрядов и аскетизма. Так, мировые религиозные системы, по сути дела, предписывают человеку "поставить собственную праведность" - как раз то, что пытались сделать неверующие иудеи, по свидетельству Павла (Рим. 10:3). На собственном опыте Павел убедился в том, что подобные попытки - безнадежное предприятие. Никакое человеческое дело не бывает достаточно благим, поскольку в сердце человека всегда наличествуют нечистые стремления и отсутствуют благие, не важно, насколько порядочным выглядит его внешнее поведение (Рим. 7:7-11; ср. Флп. 3:6); Бог прежде всего смотрит на сердце человека.

Все, на что способен закон, - это пробудить, открыть и обличить грех, пропитавший наше нравственное существо, чтобы сделать явным для нашего сознания его реальность и глубину (Рим. 3:19; 1 Кор. 15:56; Гал. 3:10). Таким образом, совершенно ясно, что попытки толковать закон как "завет дел" и желание добиться праведности, соблюдая его (Гал. 3:10-12; 4:21-31), как поступают несчастные, не знающие, что еще можно делать, тщетны. От подобной зависимости от закона и освободил нас Христос.

Во-вторых, христиане освобождены от рабства греха (Ин. 8:34-36; Рим. 6:14-23). Они сверхъестественно возрождены и стали живыми для Бога в союзе с Христом через Его смерть и воскресение (Рим. 6:3-11), а это значит, что глубочайшее стремление их сердец ныне состоит в том, чтобы служить Богу, практикуя праведность (Рим. 6:18, 22). Рабство греха постоянно побуждало их не только к актам неповиновения, но и вело к постоянному нежеланию блюсти закон, что порой переходило в открытое сопротивление и даже ненависть к нему. Теперь же, когда сердца их переменились, побуждаемые благодарностью за благоволение Божье через незаслуженный дар благодати и укрепляемые Святым Духом, они "служат Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве" (Рим. 7:6). Это значит, что теперь их старание повиноваться приносит им радость и объединяет их, как никогда прежде. Грех больше не властвует над ними. И в этом отношении христиане избавились от оков.

В-третьих, христиане освободились от того суеверия, согласно которому материя и физические удовольствия есть зло по своей сути. Вопреки этой идее Павел настойчиво проводит другую мысль: христиане свободны наслаждаться всяким творением Божьим как благим даром и тем удовольствием, которое оно приносит (1 Тим. 4:1-5); об этой свободе можно говорить лишь при условии того, что в своем наслаждении они не станут преступать нравственного закона и не будут вредить своему духовному благополучию, равно как и благополучию своих ближних (1 Кор. 6:12-13; 8:7-13). Деятели Реформации не уставали выступать против разнообразных форм средневекового легализма.

ЛЕГАЛИЗМ

ХВАЛИТЬСЯ ПО ПЛОТИ - ЛИШАТЬСЯ МИЛОСТИ БОЖЬЕЙ

По делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди...

Мф. 23:3-5

Новый Завет считает христианское послушание практикой "добрых дел". Христиане должны "богатеть добрыми делами" (1 Тим. 6:18; ср. Мф. 5:16; Еф. 2:10; 2 Тим. 3:17; Тит. 2:7,14; 3:8, 14). Добрым является дело, которое совершается а) согласно верному стандарту (богооткровенной воле, то есть Его нравственному закону); б) исходя из праведного побуждения (любви к Богу и ближним, указывающей на возрожденное сердце); в) с праведным намерением (угодить Богу и прославить Его, почитая Христа, распространяя Его Царство и благотворя ближним).

Легализм (законничество) - это извращенное послушание, которое не может породить добрые дела. Его главный недостаток состоит в том, что он искажает побуждения и цели, рассматривая добрые дела главным образом как способ достижения существенно большего, нежели есть в данный момент, Божьего благоволения. Его другой недостаток - высокомерие и самонадеянность. Уверенность в том, что своими трудами можно добиться милостей Божьих, порождает презрение к тем, кто не прилагает таких же усилий. И еще один недостаток легализма - это эгоцентрическое желание успеха, которое убивает смиренную доброту и деятельное сострадание сердца.

В Новом Завете мы сталкиваемся с легализмом фарисеев и легализмом иудействующих. Фарисеи полагали, что одно их положение в качестве сынов Авраамовых делает возможным благоволение Бога к ним; они считали, что от них требуется формальное, постоянное соблюдение закона, вплоть до самых незначительных мелочей. Иудействующие рассматривали языческое благовествование как разновидность прозелитизма в интересах иудаизма; они считали, что верующий христианин из числа язычников должен прежде стать иудеем посредством обрезания, соблюдения праздников и обрядового закона и этим приобрести большее благоволение Бога. Иисус критиковал фарисеев, Павел - иудействующих.

Фарисеи, противостоящие Иисусу, были формалисты, полностью сосредоточенные на внешних действиях и делах, пренебрегающие внутренними мотивами и целями и сводящие жизнь к механическому исполнению свода правил. Они считали себя добросовестными исполнителями закона, хотя а) усердствовали в малом, пренебрегая великим (Мф. 23:23-24); б) своей софистикой опровергали дух и цель закона (Мф. 15:3-9; 23:16-24); в) предания старцев принимали за часть богоданного закона, тем самым порабощая сознание там, где Бог освобождал его (Мк. 2:16 - 3:6; 7:1-8); г) по духу были лицемеры и все время искали одобрения людей (Лк. 20:45-47; Мф. 6:1-8; 23:2-7). Иисус резко осуждал их в этом.

В Послании к Галатам Павел осуждает благовестие иудействующих по принципу "Христос + ..." как скрывающее и фактически отвергающее совершенную достаточность благодати, открывшейся в Иисусе (Гал. 3:1-3; 4:21; 5:2-6). В Послании к Колоссянам он ведет подобную полемику с подобной же "Христос + ..." формулой "полноты" (то есть духовного совершенства: Кол. 2:8-23). По сути дела, любой "плюс", который требует от нас делать нечто, чтобы прибавить это к тому, что Христос даровал нам, является откатом к легализму и оскорблением Христа.

Итак, не призывая богатеть добрыми делами через общение с Богом, легализм во всех своих формах совершает противоположное. Он подвергает это общение опасности и, не ставя Христа в средоточие жизни, лишает пищи наши души, вскармливая между тем нашу гордыню. Легалистической религии во всех ее формах следует избегать как чумы.

АНТИНОМИЗМ

СВОБОДА НЕ ПОВОД КО ГРЕХУ

Дети! да не обольщает вас никто. Кто делает правду, тот праведен, подобно как Он праведен.

1 Ин. 3:7

Слово антиномизм, означающее "антизаконничество", применяется в отношении ряда представлений, отрицающих то обстоятельство, что Божий закон, изложенный в Писании, призван целиком и полностью управлять духовной жизнью христианина.

Дуалистический антиномизм проявляется уже в гностической ереси, против которой выступали апостолы Иуда и Петр (Иуд. 4-19; 2 Пет. 2). Согласно этой точке зрения, спасение касается только души, между тем как наше обращение со своим телом Бога нисколько не интересует и на душевное здоровье никак не влияет, вот почему можно вести себя распутно и это не будет иметь никакого значения.

Антиномизм, ориентированный на Духа, полагается на внутренние побуждения от Духа Святого, что отвергает всякую необходимость исследования закона, чтобы познать правила жизни. Свободу от закона как средства спасения приравнивают к свободе от закона как кодекса поведения. В первые 150 лет эпохи Реформации часто возникала угроза именно этой разновидности антиномизма; и настойчивое утверждение Павла о том, что подлинно одухотворенная личность, несомненно, признает авторитет Божьего Слова, передаваемого через апостолов Христа (1 Кор. 14:37; ср. 7:40), заставляет нас думать, что одержимая "Духом" церковь в Коринфе была в плену таких же умонастроений.

Ориентированный на Христа антиномизм утверждает, что Бог не видит никаких грехов в верующих, ибо они пребывают во Христе, Который исполнил закон за них, и, следовательно, их дела не имеют никакого значения при том условии, что они продолжают веровать. Однако в 1 Ин. 1:8-2:1 (в развитие 1:7) и 3:4-10 утверждается прямо противоположное - невозможно пребывать во Христе и в то же время вести греховный образ жизни.

Диспенсационный антиномизм придерживается того взгляда, что в соблюдении христианами нравственного закона нет никакой нужды, поскольку они уже не пребывают под законом; напротив, освобождены от закона благодатью. Между тем Рим. 3:31 и 1 Кор. 6:9-11 совершенно ясно учат, что соблюдение закона по-прежнему остается обязанностью христиан. "...не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу", - говорит Павел (1 Кор. 9:21).

Диалектический антиномизм (учение Барта и Бруннера) отрицает тот факт, что библейский закон есть Божье прямое повеление, и утверждает, что императивные заявления Библии инициируют слова Духа, которые в той или иной конкретной ситуации могут точно соответствовать или не соответствовать записаному Слову. Неадекватность неоортодоксальных представлений в отношении авторитета Библии, в рамках библейского инструментализма толкующих богодухновенность Писания как средство передачи высказываний Бога Своему народу в наше время, проглядывает здесь явно.

Ситуационный антиномизм заявляет, что Бог требует от христиан лишь одного: они должны находить побуждения и силу для своих дел в любви; что же касается Декалога и других частей Писания, посвященных вопросам нравственности, то, хотя они и приписываются Самому Богу, все это лишь практические правила для любящих, правила, которыми любовь может пренебречь во всякое время. Однако Послание к Римлянам (13:8-10) учит, что при отсутствии любви как движущего фактора исполнение конкретных заповедей Писания невозможно. Так что это еще одна неприемлемая, неубедительная точка зрения на Писание.

Следует подчеркнуть, что нравственный закон в форме Декалога, развитый в нравственном учении обоих Заветов, является единым, последовательным законом, данным в качестве кодекса нравственного поведения народа Божьего во все времена. Кроме того, покаяние означает серьезное решение искать впредь Божьей помощи в соблюдении этого закона. Дух дает христианам силу для исполнения закона и все больше и больше уподобляет нас Христу, исконному Исполнителю закона (Мф. 5:17). Соблюдение этого закона является, по сути дела, реализацией нашей человеческой природы, и Писание нигде не подает надежды на спасение тому, каким бы ни было исповедание его веры, кто не желает обратиться от греха к праведности (1 Кор. 6:9-11; Отк. 21:8).

ЛЮБОВЬ

ЛЮБОВЬ - ОСНОВА ХРИСТИАНСКОГО ПОВЕДЕНИЯ

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

1 Кор. 13:4-7

Новозаветное христианство, в сущности, представляет собой ответную реакцию людей на откровение Создателя как Бога любви. Троичное Божество настолько возлюбило безбожных людей, что Бог-Отец отдал Сына, Сын отдал жизнь, Отец и Сын ныне Оба дают Духа, чтобы спасти грешников от невообразимых мучений и привести их к невообразимой славе. Вера в поразительную реальность этой божественной любви и подчинение ей порождают и поддерживают любовь к Богу и ближним, чего требуют от нас две великие заповеди Христа (Мф. 22:35-40). Любовь должна отражать нашу благодарность за Божью благодатную любовь к нам и подражать ей (Еф. 4:32-5:2; 1 Ин. 3:16).

Критерием христианской жизни является христианская любовь. Мерилом и проверкой любви к Богу служит чистосердечное и безусловное послушание (1 Ин. 5:3; Ин. 14:15, 21, 23); мерилом и проверкой нашей любви к ближним служит готовность отдать за них свою жизнь (1 Ин. 3:16; ср. Ин. 15:12-13). Эту жертвенную любовь составляют отдача, преданность и обеднение себя до конца ради благополучия ближних. Рассказ Иисуса о доброте, проявленной одним самарянином к ненавистному иудею, выступает в качестве Его толкования любви к ближнему (Лк. 10:25-37).

Христианская любовь к ближнему описывается в 1 Кор. 13:4-8. Дух захватывает от полного отсутствия в ней заботы о себе. Любовь к ближнему ищет его блага, и подлинной мерой ее выступает то, как много она отдает для этого.

Любовь является скорее принципом действия, чем эмоцией. Цель любви - оказать честь другой стороне и действовать ей во благо. Любовь заключается в том, чтобы трудиться для людей из чувства сострадания к их нуждам, все равно, приятны они нам лично или нет. Именно по этой деятельной любви друг к другу и следует отличать учеников Иисуса (Ин. 13:34-35).

НАДЕЖДА

НАДЕЖДА - ОСНОВА ХРИСТИАНСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ