Учение Кальвина о спасении и безусловном предопределении

В основе учения Кальвина о предопределении (предестинации) лежит идея господства воли Божией, избирающей людей «лишь орудиями своими». Это полностью исключает мысльо человеч. заслугах, даже само представление о возможности свободы выбора в решениях людей. Сама по себе эта идея не нова и была развита еще блаж. Августином в нач. 5 - кон. 6 в. и разделялась всеми реформаторами 16 в., но в учении Кальвина она получила наиб. четкое и глубокое выражение. По его учению, предназначенные к вечному спасению составляют небольшую группу, избранную Богом в силу непостижимого решения, помимо всякой их заслуги. С др. стороны, никакие усилия не могут спасти тех, кто осужден на вечную гибель.

Здесь небезынтересно проследить ход рассуждений, приведших Кальвина к его учению о безусл. предопределении. В вопросах сотериологии Кальвин согласен с Лютером в том, что природа падшего человека искажена грехом. Все дела человека, даже лучшие, внутренне явл-ся злом. "Все, что ходит от него, справедливо осуждается (Богом) и вменяется в грех ("Наставление"). Человек потерял свободу воли после падения, он творит зло не свободно, а по необходимости.

Последовательно развивая эти положения, Кальвин дошел до учения о безусловном предопределении Богом - «одних людей к вечному спасению, др. - к вечной гибели» - главному положению своей сотериологии. Учение о предопределе­нии носит на себе печать особенного духовного склада самого Кальвина, его жестокого характера, холодного и раци­оналистич. подхода к богослов. вопросам.

Сотериологич. учение Правосл. Церкви коренным образом отличается от взглядов Кальвина и Лютера. Оно исхо­дит из изложенного в Свящ. Писании Божеств. пре­допределения, вытекающего из Божеств. предведения. Их же предуведе, тех и предустави. - (Рим. 8, 29).

Кальвин учит о предопределении безусловном, к-рое со­вершается независимо от духовн. состояния человека и его об­раза жизни. Отвергнув свободу человека, он доходит до утверждения, что зло совершается по воле Божией, и в своих высказываниях на эту тему иногда производит впечатление одержимого.

"Когда мы не понимаем, как это Бог хочет, чтобы происходи­ло то, что Он же запрещает, вспомним о своем бессилии и нич­тожестве, а также о том, что свет, в к-ром живет Бог, не на­прасно назван неприступным, ибо он окружен тьмою" ("Настав­ление", кн. I). И далее: "Что бы ни предпринимали люди и даже диавол. Бог всегда держит в руках руль".

Закон Бога предписывает безвольному человеку "непосильное для него, чтобы убедить человека в его собств. бессилии" ("Наставление").

Кальвин сожалеет, что св. отцы (исключая Августина) не учат о потере человеком свободы воли. Кальвин недоволен тем, что Иоанн Златоуст "возвеличивает силы челове­ческие".

По природе человек способен только на зло. Добро - дело благодати. Не от нашего усмотрения, по словам Кальвина, зави­сит повиноваться действию благодати или противиться.

Так же, как Лютер, Кальвин отвергает участие человека в деле своего спасения (синергизм). Так же, как Лютер, он учит, что человек оправдывается верой в свое спасение.

О добрых делах в "Наставлении" говорится следующее: "Хотя Бог, совершая наше спасение, возрождает нас для благо­творения, мы исповедуем, что добрые дела, к-рые мы совершаем под водительством Св. Духа, не играют роли в нашем оправдании".

Верующий, по учению Кальвина, должен быть безусловно уверен в своем спасении, ибо спасение совершается Богом неза­висимо от дел человеческих.

Кальвин возражает св. отцам, к-рые "держали людей в страхе и неуверенности", т.к. ставили спасение в зависимость от дел.

"Бог однажды в Своем вечном и неизменном совете решил, кого Он желает привести к спасению, а кого желает предать по­гибели". "Когда спрашивают, почему Бог так делает, надо отве­чать: потому, что Ему так угодно".

Вот как далеко заходит Кальвин в развитии мысли Лютера о том, что человек - это соляной столб. Кальвин как бы совсем забывает, что, по словам Свящ. Писания, Бог всем челове­ком хощет спастися (I Тим. 2, 4), и не замечает того, в каком противоречии находится все его учение с духом Евангелия.

Подводя краткий итог правосл. оценке кальвинист. доктрины о безусловном предопределении, можно сказать следу­ющее: Свящ. Писание ясно свидетельствует об условности предопределения Божия. Об этом говорят, напр., представления будущего Страш. Суда в Евангелии (Мф. 25, 34-36, 41-43). О благодати как силе Божией, спасительной для всех людей, а не для нек-рых только, читаем у того же ап. Павла, на к-рого ссылался Кальвин: Явилась благодать Божия, спаситель­ная для всех человеков... (Тим. 2, 11-12).

Обойти текст Свящ. Писания, сохранив при этом убедительность суждения, нельзя, поэтому кальвинисты и толкуют те и иные места Свящ. Писания аллегорически: что момент благодатного попечения рассматривается как попечение о мире в целом, к-рое Спаситель дал для всех человеков в том плане, спасительно для человечества. А для рода человеч. спасительно и полезно, чтобы одни погибли, а др. спаслись. Поэтому путем такого рода истолковательной экзегезы можно принять и такое место.

Еще одно известное место из 1-го Послания к Тимофею (2, 4): Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания тины. Таким образом, предопределение Божие имеет в виду лишь спасаемых. Нигде в Свящ. Писании не говорится о предопределении к погибели. Предопределение к спасению следует понимать как выражение непреклонной воли Божией сделать все необходимое для спасения тех, кто хорошо пользуется своей свободной волей: "...Со страхом и трепетом совершайте свое спа­сение" (Фил. 2, 12); "Кто ищет благодати и свободно покоряется ей" (Окружное посл. Восточ. патриархов, 1848 г.). Еще 1 цитата из "Точного изложения правосл. веры" преп. Иоанна Дамаскина: "Предопределение Божие есть пред­видящее, но не принудительное". И в завершение этого раздела - цитата богослова 20 в. Н.Н. Глубоковского. В своем труде о Посланиях ап. Павла он писал: "Предопределение говорит единственно то, что есть в мире гре­ховное человечество, не окончательно погибшее и поэтому удоста­иваемое Божеского милосердия".

Что касается учения Кальвина о безусловном предопреде­лении, то оно было осуждено Иерусалим. Собором восточ. патриархов (1672) и его проповедники преданы анафеме. И ник­то ее пока не отменял. Но нельзя не учесть то, что нынеш­ние кальвинисты и реформаторы не делают особого акцента на уче­нии о предопределении, т.е. оно не выдвигается ныне как основной момент доктрины. Но и никакого тайного или авторитет­ного отказа от него ни одной из ветвей нынешнего кальвинизма декларировано не было. Поэтому, хотя на практике того акценти­рования (прямо-таки упивания у Кальвина этой жестокостью Божией) на делении на спасаемых и погубляемых ныне в реформатстве нет, но и осуждения или отказа от этой докт­рины также не было.