В виде миниатюрных предметов быта и оружия

ГОЛОВНЫЕ УКРАШЕНИЯ

ВИСОЧНЫЕ КОЛЬЦА

Излюбленным украшением славянских женщин были височные кольца. Разнообразные по форме и размерам, они крепились в волосах или под­вешивались на лентах и шнурах к головным уборам. В курганах древней Руси встречены височные кольца различных типов. Каждый из них служит надежным этническим определителем одного из племен. Для Новгородской земли, заселенной словенами, таким этнографическим типом височных колец считаются ромбощитковые.

Рис. 1, 1, 3, 4. Ромбощитковые височные кольца. Составляют 48% об­щего количества височных украшений из курганов Ленинградской обл. ¹ В Новгороде в городских слоях рубежа Х—XI—начала XIV в. найдено семь таких колец: шесть — на Неревском раскопе и одно — на Ильин­ском. Наиболее древний экземпляр (26/25-28-1300) относится к ру­бежу Х—XI вв. Это простое (по классификации В. П. Левашовой) кольцо, у которого концы проволоки никак не оформлены и не сомкнуты (рис. 1, 4). Четыре ромбощитковых кольца (25-27-1017; 20-24-14; 17-18-966; 11-17-1239) относятся к щитковоконечным, один конец которых раскован в щиток. Два кольца представлены фрагментами, и отнести их к определенному типу нельзя. Следует отметить, что наиболее древние щитковые кольца, найденные в ярусах 26—25 и датирующиеся рубежом Х—XI—первой четвертью XI в., имеют овальные щитки, что несколько изменяет представление о бытовании на раннем этапе лишь колец с ром­бическими щитками. Изготовлялись эти кольца путем отливки в одно­сторонних каменных формах ², а не расковки проволоки, как считалось раньше. Материалом служили латуни, многокомпонентный сплав с пре­обладанием цинка, медь ³. Диаметр колец колеблется от 6 до 8 см, коли­чество щитков — от двух до пяти. Орнамент на щитках (четыре-пять кружочков, заключенных в ромбовидную рамку) наносили чеканкой. Ни разу не встречен классический орнамент в виде креста, концы кото­рого заканчиваются тремя кружочками. К началу XII в. относится фрагмент кольца (Ил25-4) с орнаментом из девяти точек, составляющих ромб.

Рис. 1, 3; 2, 5, 7—9. Браслетообразные височные кольца. Представлены несколькими чипами. Древнейшими из них являются завязанные, харак­терные для смоленской и полоцкой ветвей кривичей. Вне территории верхнего течения Днепра, Западной Двины и Волги завязанные височные кольца встречаются единицами. Они оставлены, видимо, кривичскими переселенцами. В Новгороде на Неревском раскопе обнаружено девять этих височных украшений в слоях конца Х—начала XII в. Шесть из них (27-31-205; 27-91-22; 24-29-784; 24-19-1701; 23-25-1829; 21-25-1029) изго­товлены из одинарной волоченой проволоки, завязанной двумя концами. Три кольца (26-26-1789; 24-27-868; 23-22-1106), датирующихся XI в., изготовлены из двойной витой волоченой проволоки ⁴, завязанной также на два конца. Аналогичные витые кольца встречены в курганах XI в. восточного побережья Чудского озера, в Белоруссии и Херсонесе ⁵. Диаметр колец 4,8—7,3 см. Материал — латунь и многокомпонентный сплав ⁶.

Браслетообразные височные кольца с заходящими концами, один из которых резко отогнут в обратную сторону, представлены двумя:

одно найдено в слое середины XI в. (Ил29-59), другое — середины XIII в. (14-15-1943). Диаметр их 5—6,6 см. Аналогичные кольца встречены, кроме собственно кривичских территорий, в курганах северо-западных областей Новгородской земли.

Браслетообразные кольца со спирально-загнутым концом найдены в количестве двух в слое середины XI в. (24-23-2009) и второй половины XII в. (Ил22-296). Диаметр их 6,5—7 см. Проволока волоченая. Мате­риал — многокомпонентный сплав с преобладанием цинка ⁷. Височные кольца этого типа встречаются изредка на обширной территории от Верх­него Понеманья до Волго-Окского междуречья и не могут служить этноопределяющими ⁸.

Одно браслетообразное височное кольцо (Ил28-84), у которого один конец расплющен и имеет отверстие, найдено в слое второй половины XI в. Диаметр 5,4 см. Это кольцо плоскоушковое верхневолжского, мерянского происхождения. Аналогичные женские головные украшения известны среди находок из поселений и могильников мери, мордвы, муромы VII—XI вв.⁹ Находка такого кольца свидетельствует о наличии в составе населения Новгорода выходцев из далеких северо-восточных областей финно-угорского мира.

Рис. 2, 1—3. Семилучевые и семилопастные височные кольца. Свиде­тельством столь же отдаленных связей с другими славянскими племенами, в частности с радимичами и вятичами, являются височные кольца, харак­терные для женского убора этих племен — семилучевые (одно) и семи­лопастные (два). Семилучевое кольцо (18-21-416) диаметром 4,1 см

Рис. 1. Височные кольца (1—4), колт (Д), привеска (6) и шейные гривны (7—ДО)

1— 20-24-14, S — 25-27-1017, 3—21-35-205, 4—26/25-28-1300, 5—15-20-1292, в — 15-20-1267, V — 27-34-1375, 8 — Тихв19-45, 9 — Тихв17-3, 10 — 13-22-830

Рис. 2. Височные кольца

1 -17-22-100; г-18-21-416; 3-16-17-1028; 4-10-10-569; 5 - Ил28-84; в - Мих7-15-48; 7 - 24-23-20П9-S — 24-29-784; 9 — 23-22-1106; 10 — К, южная траншея, 11 — К24-36

отлито из биллона в жесткой литейной форме и найдено в слое второй по­ловины XII в. В радимических курганах семилучевые кольца встреча­ются в погребениях XI—XII вв. ¹⁰ Новгородское¹ кольцо отличается от типичных образцов этих височных колец: у него каплевидные завер­шения на лучах вместо трех шариков, да и сами лучи больше напоми­нают лопасти вятических колец раннего облика, датирующихся рубе­жом XI—XII—первой половиной XII в.¹¹

Два семилопастных вятических височных кольца (17-22-100; 16-17-1028), относящихся к типу развитых простых (по классификации Т. В. Равдиной), найдены в слое конца XII—начала XIII в. Они отлиты из бронзы по способу восковой модели с сохранением формы ¹². Орнамент их состоит из заштрихованных полос, заходящих острыми городками в каждую лопасть. У дужки имеются дополнительные колечки, форма лопастей секировидная. Подобные височные кольца датируются в вяти­ческих курганах концом XII—XIII в.¹³

Рис. 3, f, 8, 11. Перстнеобразные проволочные височные кольца. Обна­ружены в количестве 19. Два кольца диаметром 2,3 см с загнутым наружу концом встречены: одно (Ил29-43) — в слое 60—70-х годов XI в., другое (21-30-1349) — в слое первой|половины XII в. Три точно таких же височ­ных кольца (К18-65; 8-7-485; 3-10-1332) найдены в слоях XIV—на­чала XV в. Следовательно, их нельзя рассматривать как хронологиче­ский признак. 14 простых перстнеобразных колец (Ил28-91; Ил27-307;

19-29-1341; 18-26-753; 17-16-591; Ил22-336; Ил22-5; Ил21-342; Ил21-286;

14-20-1137; 13-16-1534; Торг19-17) диаметром 1,3—2,4 см с разомкнутыми и слегка заходящими концами встречены в слоях конца XI—конца XIII в. В одном случае (Ил28-91) найдено три кольца, продетых одно в другое. Этнически определяющим признаком эти украшения служить не могут. Они широко встречаются на памятниках Северной Руси с Х по XIII в.¹⁴

Бусинные височные кольца. Представлены тремя типами: однобусин-ные, трехбусинные, многобусинные.

Рис. 3, 4. Древнейшими являются однобусинные полихромные кольца ¹⁵ диаметром 1,5 см, сделанные из биллоновой проволоки, с буси-вами из стеклянной пасты, черного и печеночно-желтого цвета. Найдены они в слоях рубежа Х—XI вв. (26-30-259) и второй половины XI в. (23-29-811).

Рис. 3, 6, 10, 12—16. Трехбусинные височные кольца состоят из проволочного круглого стержня, на который надеты три бусины, раз­деленные проволокой. Они были типично городским женским украше­нием. Лучшими образцами трехбусинных колец считаются золотые и се­ребряные филигранные изделия, хорошо известные по древнерусским кладам. В подражание им возникли литые украшения, похожие по форме на оригиналы, но исполненные не такой трудоемкой техникой и из не­дорогих материалов. В древнерусских курганах трехбусинные кольца распространены весьма неравномерно. В большинстве земель, в том числе и в Новгородской, эти кольца встречаются очень редко. Исклю­чение составляют курганы Ростово-Суздальской земли, где эти украшения получили сравнительно широкое распространение уже в XI в.¹⁶ В город­ских слоях Новгорода найдено 17 трехбусинных височных колец, из лих 12 — на Неревском раскопе, три — на Ильинском, одно — на Ро-

гатицком, одно — на Торговом. Стратиграфически они распределяются в слоях от рубежа X—XI до середины XIV в., но наибольшее количество приходится на XII—XIII вв. По технологической характеристике кольца делятся на следующие группы:

1. Рис. 3, 13. Четыре височных кольца имеют напускные круглые гладкие бусины, спаянные из тисненых половинок. Три из них (26-33-1464; 21-1507; 16-1635) бронзовые, а одно (Ил12-24-93) — золотое. Впро­чем, золотое кольцо, происходящее из слоя 30—50-х годов XII в., из-за небольшого размера (диаметр 2,2 см), возможно, следует считать серьгой. Концы его стержня имеют отверстия для соединительной проволоки. Аналогичные украшения встречались в Киеве ¹⁷.

2. Рис. 3, 12, 14—16. Шесть височных колец из оловянисто-свннцо-вого сплава имеют бусины, спаянные из двух створок, отлитых в разъемных каменных формах ¹⁸. Пять ложнозерненых колец найдено, в слое середины XI в. (ИлЗО-20) и первой половины XII в. (21-22-1089; 19-25-202; Ил25-4;

Рог25-41). Три кольца с бусинами, орнаментированными в подражание скано-зерненым украшениям с соприкасающимися кругами, найдены в слое середины XIII в. (14-11-1734) и середины XIV в. (9-20-843; Торг19-7).

3. Три височных кольца (16-21-150; 15-23-742; 13-20-1416) целиком отлиты также из оловянисто-свинцового сплава в двусторонних имита­ционных формах, причем и бусины, и стержни их полые. Эти имитацион­ные изделия относятся к XIII в. Орнаментация бусин одного из них подражает скано-зерненым бусинам с тремя кругами и точкой в центре, у двух других бусины гладкие.

4. Рис. 3, 6. Ранним вариантом трехбусинных колец является кольцо (24-27-1184) с узелковыми бусинами, сплетенными из тонкой бронзовой проволоки, найденное в слое второй четверти XI в.

5. Рис. 3, 10. Единственное височное кольцо (20-22-424), бусины которого украшены настоящей сканью и крупной зернью, найдено в слое начала XII в. Диаметр кольца 5,5 см. Сохранились две бусины: централь­ная, овальная, украшена треугольниками зерни; боковая, круглая, покрыта узором из двойных сканых завитков. Случаи украшения мед­ного изделия зернью и сканью в древней Руси редки, и в этом смысле новгородская находка очень интересна. Ближайшие аналогии представ­ляют изделия Волжской Болгарии и Прикамья, где орнаментация круп­ной зернью была распространенным приемом ¹⁹.

Рис. 2, 10, Л. Многобусинные височные кольца найдены в количестве десяти в слоях конца XIII—начала XV в. Височные украшения этого типа были распространены в северо-западной части Новгородской земли и являлись характерной деталью женского убора средневековых обита­телей Водской пятины. В. В. Седов выделил их в качестве типично вод-ских украшений ²⁰. На территории древней Руси они больше нигде не встречены. На проволочный стержень этих изделий (диаметр 3,5—12,5 см) надеты гладкие полые бусины, число которых колеблется от пяти до 12. У пяти колец (11-10-1002; 11-13-1840; 11/10-12-1073; К24-36; К, южная траншея) бусины изготовлены из тисненых половинок, материалом для которых служил многокомпонентный сплав с преобладанием цинка ²¹. У трех колец (И/10-1121А; 8-6-518; Ил16-125) бусины отлиты из оловя­нисто-свинцового сплава в имитационных формах, что является при-

Рис. 3. Серьги (1, 2, 4, 9) и височные кольца (3, S-8, 10-16)

^ЙЯ;;Г-^;;^ЙЯ-й-Л^Й

ИлЗО-20; IS — Рог25-41; IS — 21-22-1089

знаком их городского ремесленного производства ²². От двух много-бусинных колец (Торг19-17; 4-11-1416) сохранились лишь стержни. Изготовление этих украшений местными, городскими ремесленниками предполагает наличие води в составе населения города.

Рис. 2, 4, 6; 3, 3, 5. Редкие типы височных колец. Из редких для древ­ней Руси типов височных колец следует отметить два перстнеобразных кудрявых (по типологии В. П. Левашовой) ²³ кольца диаметром 3—4 см, найденных в слое конца Х в. (Мих25-38-27) и второй половины XIII в. (К22-51). Украшения эти состоят из проволочной основы, оплетенной в нижней части спиралькой из тонкой проволоки, образующей ажурную муфту. На территории Восточной Европы встречено восемь таких височ­ных колец. Вероятно, на Русь они были занесены с Запада. А. А. Спицын датировал эти украшения XIV—XV вв.²⁴

Из слоя середины XIII- в. происходит лунницеобразное ложноплетеное кольцо диаметром 1,8 см (К24-29), литое из оловянисто-свинцового сплава. Аналогичные кольца найдены по одному во владимирских и костромских курганах. Они принадлежали, возможно, финно-угорскому населению.

Вероятно, височными украшениями были и три лунницевидных плоских предмета, отлитых из оловянисто-свинцового сплава в одно­сторонних жестких литейных формах. Размеры лунниц 4,5—5 см. Лицевая сторона их украшена выпуклыми полушариями, перемежающимися линиями ложной зерни. На суживающихся концах проделаны отверстия для закрепления. Все три предмета найдены в слоях XIV в. (10-10-569;

9-8-584; Мих7-15-48). Своей формой эти украшения очень напоминают лунницевидные височные кольца, спорадически встречающиеся на об­ширной территории Северо-Восточной Руси. Они известны по материалам из длинных курганов кривичей конца I тысячелетия ²⁵, у радимичей ^2в, а также по находкам в могильниках мери и муромы, из-за чего и полу­чили название колец муромского типа ²⁷. Трудно сказать, почему эта форма украшений стала бытовать в Новгороде именно в XIV в.

СЕРЬГИ

Рис. 3, 1, 2, 9. В XIV в. очень распространенным видом женских укра­шений становятся серьги в виде вопросительного знака. Они состоят из проволочного стержня, изогнутого наподобие вопросительного знака, на конец которого надета бусина. Для плотного закрепления бусин стержень обвит проволокой, а кончик его загнут петлей. Длина серег от 3,5 до 6,5 см. Стержень обычно бронзовый, бусины каменные (яшма), янтарные, стеклянные (зеленые, желтые, красные, синие), металлические (бронзовые). На Русь этот вид украшений пришел с Востока. Аналогич­ные серьги известны в древностях Волжской Болгарии, Золотой Орды и др. В небольшом количестве серьги встречаются на многих древнерусских памятниках XIV—XV вв., в том числе и в курганах Ижорского плато, исследованных Л. К. Ивановским²⁸. В Новгороде обнаружено 15 серег в слоях от начала XIV до середины XV в. (10-15-1184Б; 10-8-579; Ил12-16; 8-6-480; 8/7-10-1574; 8/7-1104; Ил9-2; 5/4-8-1215; 5/4-7-1287; 4-4-1646; 3-3-1594; 3-3-1021; К16-37; Торг21-24; Торг21-18).

16 ' '

РЯСНА

Рис. 4, 1—5. Это женские височные украшения, состоящие из конусо­видной, украшенной сканью головки, к которой прикреплялись цепочки, перемежающиеся и заканчивающиеся ажурными бляшками. Рясна крепи­лись к головному убору или повязке-очелью, спускаясь до плеч по обеим сторонам лица. На Русь они попали, видимо, из Византии и в домонгольское время получили довольно широкое распространение в княжеско-боярской среде. Прекрасные образцы этих украшений, выполненные из золота и серебра в технике филиграни, хорошо известны по находкам в кладах конца XII—начала XIII в. из Старой Рязани, Смелы и Марты-новки (Киевской губ.) ²⁹, Мирополя (Житомирской губ.), с. Кресты (Тульской губ.) ³⁰, а также из Ярополча ³¹.

В Новгороде и его округе, как уже упоминалось, почти нет находок кладов предмонгольской поры. Сохранившиеся в церковных ризницах образцы высокого ювелирного искусства не давали возможности судить о распространении в городской среде этих великолепных украшений. Находки фрагментов рясен в культурном слое существенно дополняют наши представления о костюме и украшениях городской знати. Найдено пять фрагментов рясен, древнейшим из которых является обрывок цепочки с круглой про­межуточной бляшкой и луннице-видной завершающей. Найден он на Михайловском раскопе (29-49), в слое, датированном дендрохро-нологически 1125—1180 гг. Вто­рой обрывок (17-19-1072) длиной 4,5 см найден в слое конца XII в. (1177—1197 гг.) и состоит из фрагмента двойной цепочки и кап-левидной ажурной бляшки, укра­шенной тонкой сканой нитью. Тре­тий обрывок (Ил11-20-63) длиной 6,2 см состоит из двойной цепочки, круглой ажурной промежуточной бляшки с четырьмя отверстиями и лунницы на конце. Найден он в слое 1210—1230 гг. Четвертая находка (14-17-1048) представлена лишь замкнутой лунницей, укра­шенной сканой нитью. Найдена она в слое 1238—1268 гг. Нако­нец, пятый фрагмент (КЗЗ-10), отличающийся своеобразием, со­стоит из ажурного звена длиной р„д 4. Фрагменты золотых рясен

2,4 см. Найден он в слое второй половины XIIв;

Все описанные фрагменты рясен сделаны из золота. Каждая бляшка состоит из двух тонких спаянных пластинок. Новгородские золотые рясна отличаются по материалу от всех известных ранее серебряных рясен³² и свидетельствуют о значительных материальных ценностях, накопленных местной знатью. Они представляют собой образцы высокой ювелирной техники. Хронологически рясна укладываются в рамки от второй четверти XII до середины XIII в., что соответствует датировке аналогичных изделий в древнерусских кладах.

Колты

Рис. 1, 5; 5, 1—12; 80, 1. Колт — головное женское украшение, пре­имущественно городское. Они были широко распространены в конце XI—XIII в. Колты подвешивались на цепочках или лентах к головному убору. Они всегда бывают внутри полыми — возможно, в них вклады­валась ткань, смоченная душистыми маслами. Известные нам колты из кладов обычно изготовлены из ценных металлов — золота и серебра — и украшены перегородчатой эмалью, чернью, сканью и зернью. Это были украшения городской знати. В подражание им в конце XII в. стали появляться недорогие украшения, похожие по форме и рисунку на пер­вые, но исполненные иной техникой, — литьем в жестких имитационных литейных формах. Литые колты получили широкое распространение среди городского населения. Однако до недавнего времени колты, отлитые в имитационных литейных формах, были почти неизвестны ³⁸. Объясня­лось это малой изученностью древнерусского города, а также плохим состоянием самих изделий: они изготовлялись обычно из оловянисто-свинцовых сплавов, которые плохо сохраняются в тех слоях, где нет органики.

Рис. 5, 1. Наиболее древний из 12 новгородских колтов, обнаружен­ный в слое середины XI в. (23-26-318), не относится к категории имита­ционных изделий. Это круглый серебряный колт, полый внутри, диа­метром 2,9 см, состоящий из двух тисненых пластинок, по краю которых припаяна ажурная гофрированная кайма. Поверхность колта сильно помята, узор не сохранился, но, видимо, состоял из растительных по­бегов и криновидных ростков древа жизни. Об этом узоре дает возмож­ность судить орнаментация хорошо сохранившегося колта из Бреста, найденного в слое конца XI—начала XII в. ³⁴, и колта из клада в Киеве ³⁵.

Рис. 80, 1. На Неревском раскопе в слое 30—60-х годов XII в. обна­ружена золотая круглая бляшка диаметром 1,24 см (19/18). В нее встав­лена пластинка с перегородчатой эмалью прекрасной сохранности. Основной цвет эмали синий. В четырех местах крестообразно помещены темные трилистники, обведенные белыми овалами. В центре пластины находится красный ромб, а в промежутках между овалами с трилистни­ками — четыре красных треугольника^зв. Аналогии такой композиции в перегородчатых эмалях на золоте имеются на предметах из кладов 1865 и 1896 гг. во Владимире. В обоих случаях это центральные рисунки на колтах ³⁷. Следовательно, и новгородская эмалевая пластина служила вставкой в золотой колт.

Рис. 5. Колты

1— 23-26-318; г—без паспорта, 3, в — 14-раскоп XIV, 4—15/14-9-1752, 5—15-22-143;

7 — 17-23-124; 8 — без паспорта; 9 — 10-18-769, 10. 11 — 17/16-21-1250, IS — 14-18-1520

Рис. 5, 7. Древнейший из колтов, отлитых в имитационной форме, относится к 70—80-м годам XII в. (17-23-124). Он изготовлен из оловя-нисто-свинцового сплава, имеет круглую форму, диаметр 3,4 см. Колт полый внутри, обе стороны его украшены узором в виде ромбов, окру­женных линиями ложной зерни, по краю — ряд крупных шариков, ими­тирующих жемчужную обнизь. Колт этот не имеет прямых аналогий среди драгоценных изделий из древнерусских кладов. Поразительное сходство с ним обнаруживает лишь каменная двусторонняя литейная форма, происходящая из Галича ^s8. На одной стороне ее помещено изобра­жение, аналогичное тому, что есть на описываемом новгородском колте, на оборотной — фигуры двух птиц около крина, что также близко по композиции подобному новгородскому колту. Находка эта заставляет предположить прямые контакты между ремесленниками Новгорода и Галича.

Рис. 5, 9—12. Три звездчатых шестилучевых колта найдены в слоях конца XII—начала XIV в. Один из них (17/16-21-1250) отлит из бронзы и посеребрен. Каждый луч его разделен на восемь граней нитью ложной скани. Фрагмент второго колта (14-18-1520) с подобной орнаментацией, изготовленного из оловянисто-свинцового сплава, обнаружен в слое первой половины XIII в. Колты отлиты в подражание серебряным изде­лиям, спаянным из тончайших пластинок и украшенным настоящей сканью. Такие колты встречены в кладе на Княжей горе, время зарытия которого Г. Ф. Корзухина датирует 70-ми годами XII в. — 1240 г.³⁹, и в Болгарах ⁴⁰. Аналогичный имитационный оловянный колт был обна­ружен в Гродно в слоях конца XII в.⁴¹ Третий звездчатый колт (10-18-769), также шестилучевой, несколько отличается от двух предыдущих своей формой. Он отлит из оловянисто-свинцового сплава в подражание колтам, спаянным из полых цилиндров с шариками на концах и украшен­ным сплошным узором тысяч зерен металла, — таким, например, как золотой колт, найденный в Киеве в 1876 г. на усадьбе Лескова вблизи Десятинной церкви⁴². Форма для отливки очень близких по размеру и орнаментации колтов обнаружена в литейной мастерской на Фроловой горе в Киеве ⁴³. Новгородский колт найден в слое начала XIV в.

Рис. 5, 4, 5. Три очень близких по форме, размерам и орнаментации колта, отлитых из оловянисто-свинцового сплава (15-22-143; 15/14-9-1752; 12-18-1118), найдены в слое начала 80-х годов XIII в. Они имеют округлую форму. По краю проходит зигзагообразная ажурная кайма. На обеих сторонах центрального щитка помещено очень схематическое изображение птицы. Птица повернута вправо, у нее расправленные крылья и пышный, в виде завитка, хвост. Изображения нечетки и ре-месленны. Формочка для отливок аналогичных по стилю колтов с ажур­ной каймой найдена в Киеве около Десятинной церкви ⁴⁴.

Рис. 5, 8. Еще один колт с ажурной каймой в виде ряда арочек, под­черкнутых ложной зернью, относится, видимо, к рубежу XII—XIII вв. Он отлит из биллона, в центре щитка помещена фигура птицы, окружен­ная рядом треугольников. Колт этот своими очертаниями напоминает серебряные черненые колты с ажурной каймой из киевского клада у Михайловского монастыря ⁴⁶. Изображение птицы аналогично фигуре, помещенной на золотом с чернью колте из Киева ⁴⁶.

Рис. 5, 3. Еще один колт — многолучевой, полукруглый, с плохо различимым изображением в центре, отлитый из оловянисто-свинцового сплава, — найден вне стратиграфии и точно датирован быть не может. формой он подражает золотым многолучевым колтам с эмалью из Киева, Княжей горы и Чернигова ⁴⁷.

Рис. 1, 5. Имитацией золотых колтов является и отлитый из бронзы округлый колт (15-20-1292), на лицевой стороне которого красно-зеле­ной выемчатой эмалью изображено древо жизни. Эмаль зеленого цвета при соприкосновении с металлом приобрела красный цвет ⁴⁸. Найден колт в слое начала XIII в. Изображение древа напоминает подобный сюжет на золотом колте из Чернигова ⁴⁸. Сам же колт аналогичен брон­зовому с эмалью колту из Княжей горы ⁵⁰.

Рис. 5, 3, 6. К первой половине XIII в. (ярус 14) относится колт округлой формы с двусторонним изображением двух птиц, головами обращенных к древу жизни. По краю его расположены шарики, имити­рующие жемчужную обнизь. Этот колт изготовлен в подражание золотым колтам с жемчужной обнизью — например, колту с черновым изобра­жением двух птиц из Киева ^в1. Близкой аналогией являются также имитационный плоский медный колт из Поросья ⁶², литейная форма из Галича ^5Э. Таким образом, в Новгороде найдено 11 имитационных колтов (семь изготовлены из оловянисто-свинцового сплава, два — из бронзы и два — из биллона). Появились они, судя по новгородской хронологии, в 70-х годах XII в. и просуществовали до начала XIV в. За исключением колта с ромбическим узором (рис. 5, 7), все остальные повторяют формой и изображениями колты из кладов — в основном киевских.

¹ Левашова В. П. Височные кольца. — В кн.: Очерки по истории русской деревни X—XIII вв. (Труды ГИМ, вып. 43). М., 1967, с. 24.

² Рындина Н. В. Технология производ­ства новгородских ювелиров X— XV вв. - МИА, 1963, 117, с. 248.

³ Коновалов А. А. Цветные металлы (медь и ее сплавы) в изделиях Новгорода X—XV в., анализы № 52—54. Ру­копись канд. дис. Хранится на кафедре археологии МГУ (далее везде: Коно­валов А. А. Цветные металлы. . .).

⁴ Рындина Н. В. Технология производ­ства. . ., с. 248.

⁶ Спицын А. А. Гдовские курганы в рас­копках В. Н. Глазова. — MAP, 1903, 29, табл. XX, 13 (далее везде: MAP, 1903, 29); Голубович Е., Голубович В. Славянские поселения правобережной Диены в Вилейском округе БССР. — КСИИМК, 1945, XI, с. 130, рис. 54, 3;

Сергеева 3. М. Раскопки курганов в Толочинском р-не БССР. — КСИА, 1972, 129, рис. 20, 3; Седов В. В. Браслетообразные височные кольца вос­точных славян. — В кн.: Новое в архео­логии. М., 1972, с. 139.

^в Коновалов А. А. Цветные металлы. . ., анализ № 51.

⁷ Там же, анализы № 46—50.

⁸ Седов В. В. Браслетообразные височ­ные кольца.. ., с. 144.

⁹ Горюнова Е. И. Этническая история Волго-Окского междуречья. — МИА, 1961, 94, с. 96, табл. 39, 23; 55, 9;

58, 4; 78, 29.

¹⁰ Рыбаков Б. А. Радз1м;чы. — Працы сэкцьп археолёгп. Менск, 1932, III, табл. IV, 6, 10, 14.

1¹ Равдина Т. В. Типология и хронология лопастных височных колец. — В кн.:

Славяне и Русь. М., 1968, с. 139.

¹² Рындина Н. В. Технология произ­водства. . ., с. 248.

¹³ Равдина Т. В. Типология и хронология лопастных височных колец, с. 140.

¹⁴ Левашова В. П. Височные кольца, с. 15. ¹⁶ Там же, с. 21.

¹⁶ Уваров А. С. Меряне и их быт по кур­ганным раскопкам. — Труды I АС. М., 1871, т. II, с. 736.

1⁷ Ханенко Б. И. и В. Н. Древности Приднепровья. Киев, 1902, V, табл. XXVII, 982.

¹⁸ Рындина Н. В. Технология производ­ства. . ., с. 251, рис. 27.

¹⁹ Aspelin J. Antiquites du Nord Finno-Ougrien. Helsinki, 1877, II, N 760.

²⁰ Седов В. В. Этнический состав насе­ления северо-западных земель Вели­кого Новгорода. — СА, 1953, XVIII, с. 193—195.

²¹ Коновалов А. А. Цветные металлы. . ., анализ № 857, группа V.

²² Рындина Н. В. Технология производ­ства. . ., с. 251.

²³ Левашова В. П. Височные кольца, С. 35, рис. 4, 6.

²⁴ MAP, 1903, 29, с. 20, рис. 53, табл. XXIV, 25.

²⁶ Седов В. В. Длинные курганы криви­чей. — САИ, 1974, вып. Е1-8, табл. 26, 13.

²⁶ Левашова В. П. Височные кольца, с. 35.

²⁷ Толстой И., Кондаков Н. Русские древности в памятниках искусства. СПб., 1897, рис. 115, 116; Горюнова Е. И. Этническая история Волго-Ок-ского междуречья, рис. 96.

²⁸ Спицын А. А. Курганы С.-Петербург­ской губернии в раскопках Л. К. Ива­новского. — MAP, 1896, 20, табл. I, 3, 4, 8, 9; XII, 7, 8 (далее везде: MAP, 1896, 20).

²⁹ Гущин А. С. Памятники художествен­ного ремесла древней Руси Х—XIII вв. Л., 1936, табл. XXVI, 5; рис. 7, 8.

³⁰ Корзухина Г. Ф. Русские клады. М.;

Л., 1954, табл. 57, 2.

³¹ Седова М. В. Ювелирные изделия из Ярополча Залесского. — КСИА, 1972, 129, с. 70—76.

³² Корзухина Г. Ф. Русские клады, с. 30.

³³ Корзухина Г. Ф. Киевские ювелиры накануне монгольского завоевания. — СА, 1950, XIV, с. 221.

³⁴ Приношу благодарность П. Ф. Лы­сенко, который предоставил мне воз­можность ознакомиться с рисунком брестского колта.

³⁶ Корзухина Г. Ф. Русские клады,

табл. XXXV, 2. ^зв Арциховский А. В. Раскопки 1956—

1957 гг. в Новгороде. — СА, 1958,

№ 2, с. 231, рис. 2, 1.

³⁷ Макарова Т. И. Перегородчатые эмали древней Руси. М., 1975, табл. 13. 1, с. 123, № 131.

³⁸ Пастернак Л. Старый Галич. Архео­лог 1чно-1сторичш доследы у 1850— 1943 pp. Краюв; Льв1в, 1944, рис. 60, 3.

³⁹ Корзухина Г. Ф. Русские клады, табл. XLIX, 1.

⁴⁰ Толстой И., Кондаков Н. Русские древности в памятниках искусства, рис. 134.

⁴¹ Воронин Н. Н. Древнее Гродно. — МИА, 1954, 41, с. 69, рис. 32.

⁴² Кондаков Н. П. Русские клады. СПб., 1896, т. I, табл. XV, 6, 17.

⁴³ Гущин А. С. Памятники художествен­ного ремесла древней Руси. . ., рис. 2.

⁴⁴ Корзухина Г. Ф. Киевские ювелиры. . ., рис. 3, 1.

⁴⁵ Корзухина Г. Ф. Русские клады, табл. XLI, 1\ XLIV, 3, 4.

⁴⁶ Там же, табл. XXXV, 4.

⁴⁷ Макарова Т. И. Перегородчатые эмали. . ., табл. 5.

⁴⁸ Рецепт стекла византийский. Кафедра археологии МГУ, анализ 222а (про­изведен Ю. Л. Щаповой).

⁴⁹ Макарова Т. И. Перегородчатые эмали. . ., табл. 4, 4.

⁶⁰ Корзухина Г. Ф. Киевские ювелиры. . ., рис. 3, 2, с. 226.

⁶¹ Корзухина Г. Ф. Русские клады,

табл. XXXV, 3. ^Б2 Корзухина Г. Ф. Киевские ювелиры. . .,

с. 223, рис. 1, 3. ⁶³ Пастернак Л. Старый Галпч. . .,

рис. 60, 3.

ШЕЙНЫЕ ГРИВНЫ

Рис. 1,.7—10. Гривны — металлические обручи, которые носили в качестве украшений на шее, — изготовлялись из бронзы, биллона и серебра. Они до­вольно редко встречаются среди русских древностей. В курганах их в большинстве случаев находят в захоронениях женщин. Судя по кладам Х—XIII вв., они являлись обычным украшением княжеско-боярской знати ¹. В культурном слое поселений находки гривен очень редки. В Нов­городе за все годы раскопок обнаружено лишь четыре фрагмента гривен.

Рис. 1, 7. Древнейший экземпляр — обломок железной крученой по­серебренной гривны четырехгранного сечения (27-34-1375). Найден он в слое второй половины Х в. Концы не сохранились, диаметр 12,5 см. Подобные гривны были распространены в Северной Европе, в Балтий­ском регионе в конце IX—начале XI в. Особенно много их найдено в Шве­ции. На нашей территории железные крученые гривны носили в конце X—начале XI в. Они были предметом скандинавского импорта.

Рис. 1, 10. В слое середины XIII в. найден фрагмент гривны, состоя­щий из железного стержня, оплетенного сплошь биллоновой проволочной .оболочкой (13-22-830).

Рис. 1, 8, 9. На Тихвинском раскопе, расположенном в 50 м к западу от Неревского, в слое конца XII—начала XIII в. обнаружены фрагменты двух витых бронзовых гривен. Один из них (Тихв19-45) витой 2х3, другой (Тихв17-3) — витой из двух толстых проволок, конец которых прокован в пластину, заканчивающуюся крючком. Подобные гривны были широко распространены на территории Руси в XI—XII вв.

' Фехнер М. В. Шейные гривны. — В кн.: Очерки по истории русской де­ревни Х—XIII вв. (Труды Г ИМ, вып. 43). М., 1967, с. 55-74, рис. 7, S.

ПРИВЕСКИ

Судя по курганным материалам древней Руси, нагрудные и поясные при­вески были необходимым атрибутом женского костюма Х—XIII вв. Они играли роль не просто украшений, но в значительной степени амуле­тов-оберегов, имевших магический смысл. Они должны были охранять пх обладательниц от злых духов. Привески носили на груди или на поясе, в составе ожерелий и отдельно — на ремешке или шнуре. В Новгороде привески встречены во всех слоях, однако наибольшее их количество при­ходится на Х—XI вв., когда языческие представления были еще очень сильны. Часты среди привесок языческие символы небесных светил: изо­бражения полумесяца, солнца (круга, ромба). Позднее, с исчезновением язычества, на привесках появляются изображения святых. Назначение этих изображений то же, что и раньше, т. е. охранение от несчастий. Часты также изображения символических животных и птиц (коня, утки и др.), предметов быта (ложек, ключей, ножей и пр.). По очертаниям привески делятся на ряд групп.

ЛУННИЦЫ

Лунницы — привески в виде полумесяца, символизирующие луну, — типичное и наиболее распространенное славянское украшение. На Руси они получили широкое распространение в Х в. и просуществовали вплоть до XIII в. В. В. Гольмстен, посвятившая этим украшениям специальное исследование, разработала их типологию ¹. По соотношению между средней линией и «рожками» она делит лунницы на следующие типы: широкорогие (отношение средней линии к концам 3 : 2); круторогие (3 : 1); замкнутые

(концы у них срослись) и др.; по величине — на малые (до 2 см); средние (2—4 см) и большие (свыше 4 см).

Лучшие образцы лунниц — серебряные штампованные, украшенные настоящей зернью. Они известны по кладам Х—XI вв.² В подражание им отливались лунницы из бронзы и оловянисто-свинцовых сплавов с узором, копировавшим зернь.

Рис. 6, 1, 4, 6. Широкорогие лунницы. В Новгороде обнаружено 16 лун­ниц. Древнейшие из них — четыре широкорогие, найденные в слое Х в.^ причем две из них — даже ниже яруса 28, датирующегося по данным дендрохронологии 953 г. Одна малая (диаметр 1,4 см) лунница, изго­товленная из тонкой серебряной тисненой пластинки и украшенная пун-сонным кружковым орнаментом, найдена в составе клада куфических монет, датируемого второй половиной Х в. (27-30-312) ³. Другая малая (диаметр 1,1 см) широкорогая лунница отлита из биллона (ниже яруса 28-33-78). Две средние широкорогие лунницы отлиты из биллона в разъемной глиня­ной форме по восковой модели (ниже яруса 28-35-48; 28-32-1184Б) ⁴, причем лунница, «рожки» которой заканчиваются тремя кружочками (рис. 6, 6), найдена вместе с остатками ожерелья из пастовых глазчатых бусин желтого и черного п;вета. Аналогичные бусы датируются по много­численным аналогиям в древнерусских памятниках X—началом XI в.⁵

Рис. 6, 2, 8, 9. Круторогие лунницы. Появились позднее, чем ши­рокорогие, и относятся в основном к XII—XIII вв. Переходной формой можно считать отлитую из оловянисто-свинцового сплава круторогую лунницу середины XI в., орнаментированную кружковым орнаментом (23-24-936). На концах ее «рожков» помещено по пирамидке из трех круж­ков, сближающих ее с широкорогими лунницами. Лунница отлита в одно­сторонней форме, полученной с помощью оттиска в глине готового изделия.

Пять круторогих лунниц, отлитых из бронзы и оловяписто-свинцового сплава в двусторонних каменных формах ⁶, найдены в слоях первой поло­вины XII—второй половины XIII в. (Ил24-305; 16-16-1992; 16/15-18-1834, 14-20-276; 14-21-712). Лунницы эти гладкие, и лишь одна (рис. 6, 8) украшена выпуклыми полушариями и полосками ложной зерни.

Круторогие средние лунницы бытовали на всей территории Северо-Восточной и Северо-Западной Руси. Время наибольшего их распростране­ния — XI—XII вв.⁷ В новгородских курганах они встречены при раскоп­ках В. Н. Глазова ⁸. В. В. Гольмстен датирует их в основном XII в., хотя встречаются они и в памятниках XIII в.⁹

Рис. 6, 5, 7, 10—12. Замкнутые лунницы. Шесть замкнутых средних лунниц найдено в слоях рубежа XII—XIII—конца XIII в., т.е. в основном они характерны для XIII в. (16-21-70; 15/14-14-970; 14-19-1299; 14/1314-1901; К28-25; К23-77). Лунницы отлиты в двусторонних каменных формах из бронзы и оловянисто-свинцовых сплавов. Орнаментированы нитями лож­ной зерни и зернеными треугольниками. Две лунницы (16-21-70; 14/13-14-1901) снабжены дополнительно круглыми гнездами для стеклянных вста­вок, отлиты, видимо, в одной литейной форме ¹⁰. Хронологический разрыв между строительными ярусами, в которых они найдены, составляет 70— 80 лет (1187—1268 гг.). Этот разрыв можно объяснить как длительным ис­пользованием формы, так и продолжительным ношением лунниц. Видимо, в одной форме отлиты и замкнутые лунницы, достигающие в поперечнике

Рис. 6. Привески-лунницы

1 — ни&е яр^са 28-35-48, S — 23-24-936, 3 — 14-11-276, 4 — ниже яруса 28-33-78, 5 — 14-19-1299;

6 — 28-32-Г184Ь; 7 — К23-77, 8 — 14-21-712, 9 — 16/15-18-1834; 10 — 15/14-14-970, 11 _— 14/13-14-1901; is — К28-25

3 см, орнаментированные в подражание скани и зерни двумя дугообразными фигурами, идущими от центра к «рожкам» (15/14-14-970; К28-25).¹¹ Найдены они на разных сторонах Волхова (на Неревском и Кировском раскопах), но в слоях, хронологически близких (рубеж XII—XIII— начало XIII в.). Эти находки свидетельствуют о развитых рыночных отно­шениях ремесленников-литейщиков. Датировка замкнутых лунниц, про­исходящих из находок в Вятской и Тобольской губерниях и хранящихся в коллекции ГИМ, до сих пор была неопределенной ¹². Находка таких лунниц в Новгороде в слоях XIII в. уточняет время их бытования.

ПРИВЕСКИ-АМУЛЕТЫ

В ВИДЕ МИНИАТЮРНЫХ ПРЕДМЕТОВ БЫТА И ОРУЖИЯ

В эту категорию привесок входят амулеты в виде ложечек, топориков, ножей и ключей. Часто их находят вместе, в составе набора-оберега. В курганах Северной Руси они найдены только в женских погребениях, в районе плеч или у пояса ¹³.

Рис. 7, 10—12. Привески-ложки. Наиболее часто в состав оберегов входила ложка — символ благосостояния и довольства. В Новгороде найдены три привески-ложечки (27/26-29-1253; 24-27-1184; 19-23-282) в слоях конца X—середины XII в. Размеры ложечек 6—6,5 см. Изготов­лены они из бронзы способом литья по восковой модели с потерей формы ¹⁴. По очертаниям ложечки делятся на круглые (две) и продолговатые (одна).' Отметим, что продолговатые ложечки-привески встречены еще лишь в трех погребениях: в новгородских ¹⁵ и псковских ¹⁶ курганах и при рас­копках С. А. Гатцука в Смоленской губернии ¹⁷. Круглые ложечки были более распространены в древней Руси в X—начале XII в.¹⁸

Рис. 7, 8, 9. Привески-топорики. Встречены в слое одна (25-21-664) — начала XI в., другая (Буя16-4) — середины XI в. Длина их 4,5—5.2 см. Эти амулеты были широко распространены по всей территории Руси, известны они в Прибалтике и в странах Северной Европы ¹⁹. Новгородские привески отлиты из меди и очертаниями очень напоминают боевые топоры.

Рис. 7, 1—3. Привески-ножны. Относятся ко времени несколько более позднему, чем привески-ложки и топорики. Они найдены в слоях первой половины ХП-начала XIII в. (19-23-230; 19/18-23-1301; Тихв20-14-16-17-459). Лишь одна из них (19/18-23-1301) — бронзовая, остальные три отлиты из оловянисто-свинцового сплава в двусторонних каменных фор­мах ²⁰. Длина привесок 7,6—8,5 см. Орнамент трех состоит из S-образных завитков и насечек, а одной (16-17-459) — из сплошной косой решетки. Очень близкая последней по орнаментации литейная форма была найдена в вятнческом городе Серенске ²¹.

^Вообще же амулеты-ножны немногочисленны. В Северной Руси их найдено всего десять ²². Сюда входят и находки из костромских и новго­родских курганов, где А. А. Спицын датировал их XII—XIII вв.²³ При­вески эти прибалтийско-финского происхождения и, возможно, использо­вались как игольники ²⁴.

Рис. 7. Привески-ножны (I—3), игольники (4—7), топорики (8, 9) и ложки (10—12}

1 — 19-23-230, S — Тихв20-14; 3—16-17-459, 4—17-19-1023; 5—14-19-1263; 6—20-1217, 7 — 13-16-1609,;':< — Буя16-4; 9—25-21-664, 20—24-27-1184; 17—27/26-29-1253; 78—19-23-282

ЗООМОРФНЫЕ ПРИВЕСКИ

К числу амулетов-оберегов относятся различные изображения птиц, зверей, часто находимые в курганах в наборе с амулетами в виде предметов быта и оружия.

Рис. 8, 3, 4. Плоские стилизованные коньки. Наиболее распространенным зооморфным амулетом было изображение плоского стилизованного конька с загнутым вверх хвостом и ушами в виде колечек. В Новгороде найдено два таких конька — в слое начала XI в. (25-30-133) и в слое второй четверти XIII в. (15-11-670). Привески отлиты из меди в двусторонних каменных фор­мах ²⁵. Конек начала XI в. выделан тщательно, на лицевую сторону его на­несли кружковый пунсонный орнамент, характерный для этой категории вещей. Конек XIII в. сделан грубо, не орнаментирован: видимо, традиция ношения подобных амулетов уже вырождалась. Время распространения коньковых привесок — Х—начало XIII в. Ареал их охватывает северные земли восточнославянской территории (Брянская, Калужская, Москов­ская, Смоленская, Ленинградская, Псковская, Новгородская, Калинин­ская, Вологодская и Ярославская области) ^2в, а наибольшая концентрация приходится на области расселения смоленско-полоцких кривичей ²⁷. В. В. Седов считает, что появление коньковых амулетов связано с балтским субстратом смоленско-полоцких кривичей. Отсюда становится понятным

распространение коньковых амулетов также в памятниках древних латыш­ских племен ²⁸.

Рис. 8, 5, 6. Плоские прорезные уточки. Встречено пять таких привесок в слоях рубежа X—XI—конца XIV в. (26-30-13; 23-22-1097; 19-21-1571;

9-15-2141; 7-8-1967). Изготовлены они способом литья по восковой модели²⁸. Спектральное исследование одной привески показало, что материалом служила оловянистая бронза ³⁰. У птиц сильно выгнутая грудь, посреди тела — завиток, изображающий крыло, загнутый вверх хвост.

Прорезные привески в виде водоплавающих птиц появляются в памят­никах Приладожья с Х в. В XI—XII вв. они широко распространяются на северо-западе Новгородской и Псковской земель, в Костромском По­волжье, бассейне Северной Двины, Прикамье, в Латвии, Швеции и Фин­ляндии ³¹. В погребениях они встречаются в наборе с другими амулетами — коньками, ложками и т. д. Трижды они найдены с западноевропейскими мо­нетами-привесками XI в.³³ Весь археологический материал свидетельствует, что время наибольшего бытования прорезных уточек — это XI—XII вв., так что находка двух привесок Неревского раскопа в слоях XIV в. (ярусы 9 и 7) настораживает. Обе эти привески обнаружены в квадратах (1967 и 2141), примыкающих непосредственно к стенам раскопов, поэтому можно предположить, что они попали в слой случайно. Три другие новгородские привески хронологически хорошо укладываются в пределы рубежа Х—XI—середины XII в. (ярусы 26, 23, 19). Видимо, время бытования в Новгороде плоских прорезных уточек — конец X—XII в.

Рис. 8, 9. Несколько отличается от описанных плоская фигурка уточки с рельефным орнаментом в виде крестов и полос на туловище, отлитая из бронзы по восковой модели (19-23-23). Она найдена в слое 30—50-х годов XII в. Подобные амулеты известны по материалам из курганов южного

Рве. 8. Зооморфные привески

1 — 19-24-140; 2 — Тихв18-76; 3 — 25-30-133;

18-19-974; S — 14-15-1791; 9 — 19-23-23 10 —

4 — 15-11-670; S — 9-15-2141; в — 19-21-1571; 7 Ид25-240; 11 — 4-9-1135Б

Приладожья, из костромских курганов и могильников Вологодчины и Прикамья ³³.

Рис. 8, 1, 2. Плоские прорезные «рогатые» уточки. В слое второй— третьей четверти XII в. найдены плоские прорезные привески в виде фантастических «рогатых» уточек с выпуклой грудью, широко расстав­ленными ногами, загнутым вверх хвостом (19-24-140; Тихв18-76). Привески отлиты из бронзы в двусторонних литейных формах ³ⁱ. Аналогичные привески характерны для Новгородской земли и отражают связи Новгорода с северо-западом Водской пятины, где они широко употреблялись в XI— XII вв. Распространены они были также на территории Литвы, Латвии, Эстонии, Карелии, Финляндии, так что появление их в Новгороде и Новго­родской земле может быть объяснено торговыми связями с прибалтийскими землями ³⁵.

Рис. 8, 7. Плоская привеска-конь. О прибалтийских связях свидетель­ствует и находка привески-коня со слегка подогнутыми ногами, загну­тым хвостом и изображением двух кругов — символов солнца — на туло­вище (18-19-974). Датируется этот тип привесок XI—XII вв. Новгород­ская найдена в слое 60—70-х годов XII в.³⁶

Рис. 8, 8, 10, 11. Плоские двуголовые привески. Встречены в количестве трех. Древнейшей из них является бронзовая ажурная коньковая привеска (Ил25-240). Облик ее типичен для Костромского Поволжья XII в.³⁷. В Нов­городе привеска найдена в слое, датирующемся 10—30-ми годами XII в. Аналогичные привески есть в Белоозере ³⁸.

В слое 30—60-х годов XIII в. найдена двуголовая коньковая привеска оригинальной формы, отлитая из бронзы в двусторонней литейной форме (14-15-1791). Она не имеет отверстий для шумящих подвесок, а лишь ушко для крепления шнура. Четко обрисованы выпуклые груди коней и согнутые ноги. Ближайшими аналогиями этому типу коньковых привесок являются привески из курганов южного Приладожья (XI в.) ³⁹ и могиль­ников Верхнего Прикамья (X—XI вв.) ⁴⁰.

К позднему периоду (первая половина XIV в.) относится плоская шумящая привеска, изображающая весьма стилизованного двуголового конька (4-9-1135Б). Лицевая сторона ее украшена тремя вписанными друг в друга углублениями, повторяющими контуры привески.

В заключение отметим следующее: зооморфные привески служили амулетами. Они отражают идеологические представления их обладателей. Ареал этих амулетов — в основном северо-запад Восточной Европы, заселенный западнофинскими и балтскими племенами. В Новгороде боль­шинство этих привесок (и коньки, и уточки, и «рогатые» уточки) встречено в ранних слоях — конца Х—XI—начала XII в. Любопытно, что за исключением двуголовой коньковой привески (рис. 8, 10), обнаруженной на Ильинском раскопе Торговой стороны, все остальные найдены на Неревском и расположенном рядом с ним Тихвинском раскопах. Вероятно, такая концентрация находок не случайна и связана с тем, что на раннем этапе истории Новгорода в Неревском конце (носящем финское название)

осели выходцы «чудского» населения Прибалтики и Водской пятины, а воз­можно, и Приладожья.

ПОЛЫЕ ШУМЯЩИЕ ПРИВЕСКИ

Дальнейшее развитие зооморфных привесок-амулетов привело к возник­новению полых шумящих привесок коньков-уточек, появившихся в конце XII в. и получивших наибольшее распространение в XIII—XIV вв. Они представляют собой объемные изображения животных с одной или двумя головами, закрученным спиралью хвостом, пятью-шестью цепочками вместо ног и волнистым узором (эмблемой воды) вдоль туловища. Головы коньков имеют ушки в виде двойных колечек и гривы — либо сканые, либо кольчатые. Все полые коньковые привески отлиты по восковой моде­ли ⁴¹. Материалом служили оловянпстые и свинцово-оловянистые бронзы (групп II и III), характерные для Новгорода XIII—XIV вв.⁴² Следователь­но, привески эти были продукцией новгородских ювелиров. Шумящие конь­ковые привески северо-западного типа, кроме Новгородской земли, встре­чены в Латвии, Эстонии, Карелии, Приладожье и Финляндии, в Верхне­волжском бассейне, Суздальском ополье, Московской, Вологодской и Астра­ханской областях, Прикамье, Казанском Поволжье, Коми АССР. Единич­ные экземпляры найдены в Старой Рязани, Старом Борисове, Орешке, Старице, на Смоленщине и в Киевщине ⁴³. Район распространения этих привесок совпадает с территорией расселения угро-финских племен, под­держивавших тесные связи с Новгородским государством. В самом Новго­роде с 1951 по 1973 г. обнаружено 48 целых привесок и 22 фрагмента шу­мящих подвесок к ним с восьмеркообразными цепочками, заканчивающи­мися «бутылочками» или бубенчиками.

По облику коньковые привески делятся на ряд типов:

Рис. 9, 4. Тип 1 (6 экз.). Привески-коньки одноголовые, с круглыми мордочками и гривой, состоящей из ряда колечек (БуяИ-13; 15-14-984;

13-19-2159; 10-12-468; К23-10). Вариантом этого типа является двуголовая привеска (12-17-276).

Рис. 9, 5. Тип 2 (4 экз.). Привески-коньки одноголовые, с круглой мор­дочкой-трубочкой, обведенной по краю кольцевой обводкой, и гривой в виде сканого жгута (16-17-940; Ил19-6; 5-10-292). Вариантом является двуголовая привеска (10-7-1710).

Рис. 9, 2, 3. Тип 3 (11 экз.). Коньки имеют горизонтально уплощенную мордочку и сканую гриву. Вариант первый: одноголовые привески (13-18-1275; Ил17-96; 12/11-13-1927; 12/11-10-489; 11-7/6-680/690; 11/10-15-328;

10-18-1329; Тр5-91). Вариант второй: двуголовые (Ил22-334; 13-18-1295;

11-18-2041).

Рис. 9, 6—8. Тип 4 (25 экз.). Коньки имеют вертикально-уплощенную, в виде «топорика», мордочку, грива либо сканая, либо вообще отсутствует. Вариант первый: одноголовые привески (16-24-626; 13-19-76; 11-18-1345;

10-18-1337; 10-13-1819; 10/9-14-381; 9-4-1743; 9-10-492; 9/8-16-765; 8-12-1526;

К24-36; К23-17). Вариант второй: двуголовые (Торг28-13; 12-12-1995;

Ил17-131; Буяб-4; 11-14-1607; 11-16-288; 9-13-303; 8-16-131; 8-13-1140;

К25-15; К26-16; К31-9)⁴⁴.

Рис. 9, 9. Тип 5 (2 экз.). Коньки имеют цилиндрическую мордочку с ободком на конце, грива состоит из сканых колечек, поверх которых напаяна проволока (Луб12-11-13; К23-10).

Рис. 9. Зооморфные шумящие привески

1 - 25-25-1922; г - 12/11-13-1927; 3 - 13-18-1295; i - 15-14-984; 5 - 10-7-1710; 6 - 9/8-16-765-•?• - 8-13-1140; 8 — 10/9-14-381; 9 - Луб12-11-13; 10 — 13-19-2159

Рис. 10. Привески

1 - 17-23-2187; 2 - 12-13-сруб 28; S - Тр5-83; 4 - TplO-6; S - 12-12-1992; 6 - без паспоРта; 7 • 26-27-312; 8 - 15-17-887; 9 - 12-12-981; 10 - 13-17-294; 11 - 17-22-1276; 12 - 7/6-9-1234

Рис. 9, 10. Тип 6 (2 экз.). Коньки имеют уплощенные мордочки, широко раскрытые пасти, грива их состоит из колечек (13-19-2159; 10-12-468). У двух привесок в круглых отверстиях на спине обнаружены кожаные

шнуры, на которых они подвешивались на груди или спускались ниже пояса.

Полые шумящие привески — исключительно женское украшение, имевшее магическое значение. Они появляются в Новгороде в 70-х годах XII в. (типы 1 и 3). Время наибольшего их распространения — XIII— XIV вв. В слое начала XV в. обнаружена всего одна привеска. В отличие от плоских зооморфных привесок, полые шумящие встречены на обеих сто­ронах Новгорода, во всех раскопах. Видимо, к XIII—XIV вв. «чудское» водское население селилось в городе повсеместно и составляло значитель­ный процент его обитателей. Стандартность этих изделий, бракованные экземпляры (находки двух сплавившихся привесок на Кировском раскопе на усадьбе конца XIII в. вместе с ювелирным инструментарием — К23-10;

К23-68), однородность бронз, из которых они изготовлены, — все это за­ставляет предположить ремесленное изготовление их в Новгороде. По под­счетам Е. А. Рябинина, в Новгороде найдено столько же шумящих при­весок, сколько в районе их концентрации — в 7 тыс. курганов Водской пятины ^4Б.

Рис. 9, 1. Особняком стоит находка в слое начала XI в. полой при­вески-уточки (25-25-1922). Ближайшая аналогия ей происходит из курга­нов Приладожья (погребение XI в.) ^4в.

Рис. 10, 5, 6. Шумящие привески-пронизки в виде буквы Ф. Привески-пронизки в виде буквы Ф, в боковые колечки которой продеты восьмерко-видные цепочки с колокольчиками, обнаружены в слоях последней четверти XIII—середины XIV в. в количестве четырех (12-12-1992; 10/9-6-1706;

9/8-14-1177Б; К22-28). Пронизки эти отлиты по восковой модели из бронзы. Форма подобных пронизок характерна для финно-у горских племен При­камья XII—XIII вв., перми вычегодской и веси. Аналогичные пронизки известны в Финляндии, в Вологодской обл., в самом Белоозере ⁴⁷.

Массивная конусовидная привеска с петлями по краю, к которым под­вешены бубенчики, отлитая по восковой модели и украшенная по краям жгутами, найдена на Неревском раскопе в слое XIII в. (более точных па­спортных данных нет). Аналогичные конусовидные привески XII—XIII вв.

встречены в Приладожье и на Белом озере ⁴⁸, одна — в новгородских кур­ганах ^4в.

ИГОЛЬНИКИ

Привески этого вида типично угро-финские. Употреблялись они для ношения иголок, которые вкалывали в ремешок, пропущенный сквозь тру­бочку-отверстие в игольнике. В Новгороде найдено четыре игольника.

Рис. 7, 6. Древнейший игольник имеет треугольный щиток с нанесенным на нем узором (20-1217). Он'бронзовый литой. Найден в слое второй чет­верти XII в. Аналогичные игольники встречены в основном в Приладожье, есть они в костромских и петербургских курганах, в Эстонии, Финляндии, среди ливских древностей Латвии ⁵⁰, где они датируются XI—XII вв.

Рис. 7, 4. Игольник с арочным навершием найден в слое конца XII в. (17-19-1023). Длина его 5,5 см. Он отлит из бронзы способом восковой мо­дели. Пространство под аркой заполнено переплетенными в косую решетку проволоками. По краю арки проходит плетенка в виде тройной косички, внизу — пять колечек, в которые продеты восьмеркообразные цепочки с бубенчиками на концах. Аналогичные арочные игольники происходят из Приладожья, из курганов на реках Оять, Паша, из бывшего Тихвин­ского уезда ⁵¹ и Эстонии, из Костромского Поволжья и Прикамья ⁶².

Рис. 7, 5. Вертикальный игольник длиной 3,8 см в виде трубочки с двумя шаровидными расширениями (14-19-1263) найден в слое середины XIII в. Подобные игольники широко распространены в финно-угорской среде от Приладожья до области расселения коми ⁵³.

Рис. 7, 7. Цилиндрический игольник длиной 6 см, отлитый из бронзы по восковой модели, найден в слое второй половины XIII в. (13-16-1609). Он снабжен тремя ушками, в которые продет ремешок для подвешивания, внизу — колечки для несохранившихся шумящих подвесок. Поверхность игольника орнаментирована косой решеткой. Аналогичные цилиндриче­ские игольники в большом количестве встречены в Приладожье, а также в Латвии и Эстонии, в Скандинавии и Финляндии ^6А.