VII Практические аспекты: общая характеристика

Обычно человек не отслеживает направленность внимания, потому что не отделяет себя от направленности внимания. Куда внимание направлено – то он и видит, о том и думает, на то и реагирует. Можно сказать, что его сознание меняется и «перемещается» вместе с вниманием, не отделяет себя от него.

Как глаз не видит самого себя, так и сознание текущего момента не сознаёт самого себя, хотя может осознавать/вспоминать, что сознавалось (то есть, какие были мысли и восприятия) в прошлый момент.

Замечать, «видеть», наблюдать, как функционирует внимание, как оно направляется туда или сюда, можно только начав ему противодействовать– начав его насильно удерживать, насильно возвращать к «якорю» – к одной теме (которая сама по себе не вызывает желания на ней задержаться), к одному объекту, или вообще к одной точке.

И тогда сопротивление внимания – его рассеивание на любые внешние предметы, его смещение по любой подвернувшейся цепочке мысленных ассоциаций, его перескакивание с предмета на предмет, продемонстрирует, как функционирует внимание само по себе.

А если удалось сделать предметом наблюдения внимание, то удастся наблюдать и возникновение/исчезновение обусловленных им ментальных феноменов. Удастся заметить, как возникают «в сознании» чувственные восприятия и умственные представления, переживаемые, как приятные, неприятные либо нейтральные; удастся заметить, как эти восприятия и представления автоматически порождают разнообразные реакции.

Таким образом, концентрация внимания оказывается в высшей степени полезным инструментом для наблюдения ментальных феноменов.

А это наблюдение, в свою очередь, начинает содействовать успокоению ума, и позволяет добиваться его гораздо легче, чем методом приложения усилий для удержания внимания в одной точке.

Дело в том, что наблюдение возникновения и исчезновения ментальных феноменов (восприятий, умственных представлений, приятных/неприятных/нейтральных переживаний, мысленных ассоциаций, эмоций, волевых импульсов, и др.), как бы «извне», уже создает дистанцию между наблюдателем и этим процессом, и делает переживание эмоций, возникающих в ходе процесса, менее интенсивным.

Более того, наблюдатель замечает и осознает, с какой степенью автоматизма, можно даже сказать, с какой принудительной силой одни ментальные феномены немедленно влекут за собой другие ментальные феномены. Этот процесс, из-за своего автоматизма, начинает выглядеть чем-то достаточно скучным и утомительным, а из-за своей бесконтрольности – даже тягостным (ср.MN152). Там, где без специального наблюдения ума видна только опасность и нежелательность (некоторых) последствий, посредством наблюдения делается видна тягостность всего процесса обусловленного возникновения и исчезновения ментальных феноменов. В итоге внимание само стремится к отстранению от этих феноменов.

Кроме того, наблюдение феноменов эмпирически подтверждает правильность тех описаний, которые давал Будда. Таким образом, наблюдатель убеждается в истинности Дхаммы. Истинность Дхаммы привлекает его к Дхамме (в большей степени, чем он был к ней привлечен ранее), и воодушевляет его. Отстраненность от неблагих феноменов, вместе с убежденностью в Дхамме и воодушевлением и создаёт ту сосредоточенность, ту чистоту ума, ради которой практик занимается его (ума) успокоением (ср.MN7, SN46.3).

А в той степени, в какой склонность к возникновению неблагих ментальных феноменов продолжает действовать, наблюдение всех стадий процесса позволяет отбросить неблагие эмоции не просто прежде, чем они разрастутся, но, фактически, прежде чем они возникнут. Отбросить даже не сами эмоции, но условия их возникновения – определенные чувственные восприятия или умственные представления, возникающие в результате соответствующей направленности внимания. Для этого нужно всего лишь пресечь (правильно направленным усилием) эту направленность внимания, вернуть внимание к «якорю».

VIII Установление якоря

Применение техники сатипаттханабхаваны, в общих чертах описанной выше, следует начинать с установления «якоря» – того предмета, к которому нужно будет снова и снова возвращать внимание. Как уже было сказано, в роли этого предмета могут выступать разные вещи – главное, чтобы внимание не было к этой вещи привлечено «естественно»; чтобы эта вещь не вызывала горячего интереса ещё прежде, чем начнётся практика. Поэтому интерес к Дхамме, воодушевление, вызываемое Дхаммой, радость исследования Дхаммы, при всей позитивности этих факторов, не годятся для того, чтобы начать практику сатипаттханабхаваны. Якорь должен быть предметом, концентрация внимания на котором вызывает некоторое нежелание, некоторое (конечно, не слишком большое) сопротивление.

Вместе с тем, якорь не должен быть предметом, возвращение внимания к которому вызывает технические трудности. Поэтому на роль якоря не подходят образы, создаваемые в результате какой-либо сложной, поэтапной визуализации, или образы с множеством деталей, каждая из которых важна, и т.п.

Якорем может быть какая-то точка в пространстве, или какой-то образ, представляемый мысленно. Якорем может быть какое-то монотонное, ритмично повторяемое действие – например, счёт вдохов и выдохов, или просто мысленное повторение нескольких цифр или слов (раз-два-три), или отслеживание шагов (моментов, когда нога приходит в движение, или моментов, когда нога соприкасается с почвой), и т.д., и т.п.

Если якорем выбирается ритмично повторяемое действие, важно понимать, что этот ритм, ритм самого якоря, совершенно не обязательно должен совпадать с ритмом возвращений внимания к якорю (о котором речь пойдёт ниже). Решаться этот вопрос должен только на основании удобства. Кому-то окажется удобнее возвращать внимание к якорю на счёт «раз», потом на счёт «два», потом снова на счёт «раз», и т.д. А кому-то, наоборот, лучше возвращать внимание на счёт «раз-два», потом снова на счёт «раз-два», и т.д. И, за вычетом сказанного выше, несущественно, какой именно объект, какое действие, какая «тема» будет выбрана в качестве якоря. У разных людей могут быть здесь разные предпочтения.