Мифы и реальность: чему я действительно научился у Мастера Морихея

A.J.:Что было наиболее важным из того, чему вы научились у МорихеяУэсибы?

Тохей-сэнсей:Когда люди сегодня говорят о Ки, они обычно склоняются к чему-то оккультному, но я скажу, что никогда не делал ничего даже отдаленно напоминающего оккультизм. С другой стороны, многое из того, о чем говорил Уэсиба-сэнсей, звучало именно как оккультизм.

Во всяком случае, я начал изучать айкидо, потому что увидел, что Уэсиба-сэнсей был настоящим мастером в искусстве расслабления. На самом деле только потому, что он был расслаблен, он мог сконцентрировать так много силы. Я стал его учеником с намерением научиться этому у него. Хотя, я никогда всерьез не воспринимал бОльшую часть того, что он говорил.

Рассказы о том, что Уэсиба-сэнсей мог мгновенно перемещаться или выдергивать сосны из земли и раскачивать их, - это просто сказки. Я всегда убеждал людей, занимающихся айкидо, избегать подобных историй. К несчастью, многие не послушались моего совета. Вместо этого они только уменьшили количество деревьев в рассказе с нескольких массивных до одного 10 см в диаметре. В действительности крайне сложно выдернуть даже корень отдельно стоящего репейника из земли, так как же кто-то в мире может выдернуть сосну диаметром 10 см, к тому же стоя на ее корневой системе? Эти рассказы - не что иное, как преувеличение вроде того, что часто используется в старинных легендах.

Рассказы эти стали более невероятными после того, как Уэсиба-сэнсей покинул этот мир, и теперь люди представляют, что он мог мгновенно перемещаться или внезапно появляться за километр отсюда, и прочую чепуху. Я провел рядом с Уэсибойсэнсеем много времени и могу сказать, что он не обладал сверхъестественной силой.

A.J.:Сэнсей, вы отлично выглядите для человека, собирающегося перешагнуть 76-летний рубеж. У вас всегда было отменное здоровье?

Тохей-сэнсей:Вообще-то я был хилым ребенком. Мой отец сказал, что я должен быть сильным, и отвел меня в дзю-до, которым он занимался в Университете Кейо. Я старательно тренировался и в конце концов окреп, но после того, как начал заниматься по подготовительной программе университета Кейо, заболел плевритом, и это заставило меня потерять год. Моя с трудом обретенная сила внезапно начала исчезать.

Не будучи способным вынести мысль, что потеряю все с таким трудом прибретенное, я заменил дзю-до другими формами тренировки, такими как zazen (сидячая дзен-медитация) и мисоги (очищение). Я поклялся не дать моей силе "испортиться", даже если это убьет меня. Беспокойство по поводу здоровья и возможной жизни в качестве полуинвалида ничем не помогли моему выздоровлению, поэтому я сказал: "К черту это! У меня есть силы тренироваться, даже если это убьет меня". Частью этих тренировок было в том числе и айкидо. Я сконцентрировался на том, чтобы сохранить силу, и однажды рентген показал, что плеврит полностью отступил. Удивительным образом мне стало лучше.

Хотя эти идеи были еще смутными тогда, у меня было чувство, что мое сознание и дух (kokoro) управляли моим телом. Я пришел к выводу, что управлять сознанием очень важно. Физическое недомогание - это естественно (хотя и нежелательно), но недопустимо позволить болезни распространиться на ваше сознание или Ки.

В Японии когда с телом возникают проблемы, мы называем это yamai, или byo, что значит просто "болезнь". Но когда проблема захватывает Ки, мы называем это byoki. Хотя мое тело может быть подвержено болезни, я не должен позволить ей распространиться на мое Ки. Если сознание здорово, тело выздоровеет.

После выздоровления я вернулся в клуб дзю-до, но не мог посвящать себя тренировкам с тем же энтузиазмом, что и раньше. Одна причина состояла в том, что дзю-до неизбежно подчеркивает состояние тела до того, как затронуть содержание сознания. Я полагал, однако, что сознание движет телом, и все, что вы представляете в уме, вы можете сделать телом.

К тому же, пока я был отлучен от дзю-до в течение двух лет, а перед этим я получил 2-й дан, все остальные, с кем я начинал, уже имели 4-й или 5-й дан. Даже обладатели 3-го дана настолько опередили меня, что могли бросить меня из любого положения. Это было не слишком интересно и не доставляло особого удовольствия.

Стремясь увеличить свою силу, я стал тренироваться, нанося легкие удары по поддерживающим столбам, окружающим дом. Я проделывал это по паре тысяч раз в день, в результате стены дома начали проседать. Моя старшая сестра была не особенно довольна этим обстоятельством и потребовала, чтобы я занимался в саду. Через несколько недель мои ноги обрели способность двигаться так же ловко и проворно, как руки. Я вернулся в додзе и был способен бросить любого.

Встреча с МорихеемУэсибой

A.J.:Когда вы вступили в додзеУэсибы?

Тохей-сэнсей:Думаю, это было в 1940 году. КисабуроОсава пришел примерно на неделю позже. Мне представлялось, что проблема была в том, что я мог потренироваться в одиночку пару недель, вернуться и бросить любого в дзю-дододзе. "Зачем беспокоиться, владея таким боевым искусством, как это", - думал я. Именно тогда я встретил МорихеяУэсибу. Шохей Мори, один из моих наставников в клубе дзю-до, который работал на Маньчжурской железной дороге, рассказал мне об учителе, обладающем феноменальной силой, и спросил, не хочу ли я встретиться с ним. Он дал мне рекомендательное письмо, и я поехал.

Тохей с основателем айкидо МорихеемУэсибой, 1953 г.	Тохей на Гаваях, около 1953 г.

Когда я прибыл в додзе, Уэсиба-сэнсей отсутствовал, и меня встретил учидеши, которого звали Мацумото. Я спросил его, что такое айкидо. Он ответил: "Дай руку, я покажу тебе". Я знал, что он собирается продемонстрировать какое-то движение на мне, поэтому протянул левую руку вместо правой. Будучи правшой, я хотел оставить свою сильнейшую руку "в резерве". Он схватил мою кисть и очень резко провел технику никкё. Эта часть моего тела не была тогда растянута вообще, поэтому это было мучительно. Мое лицо побледнело, но я не собирался позволить ему быть лучше меня, поэтому терпел боль так долго, как мог. Затем я ударил его кулаком правой руки, он смешался и отпустил меня.

Я уже начал думать, что если это и есть айкидо, то лучше все забыть и возвращаться домой. Как раз в это время вернулся Уэсиба-сэнсей. Я отдал ему письмо с рекомендациями и он сказал: "Ах, да, от мистера Мори:" Затем в качестве демонстрации он начал бросать одного из наиболее крупных учидеши по всему додзе.

Мне казалось, что это выглядит как обман, пока Уэсиба-сэнсей не разрешил мне снять верхнюю одежду и подойти к нему. Я встал в стойку дзю-до и пошел на него, стараясь сделать захват. К моему великому удивлению, он бросил меня так плавно и быстро, что я даже не сообразил, что произошло. Теперь я точно знал, что это то, чем я хотел бы заниматься. Я попросил позволения быть зачисленным немедленно и начал посещать додзе каждый день, начиная со следующего утра.

Я нашел тренировки весьма странными и загадочными, но я должен был узнать, как делаются техники. Когда кто-нибудь использует силу, чтобы бросить вас, вы всегда можете как-то отреагировать или предпринять что-либо в качестве ответных действий. Совсем другое дело, когда человек не делает ничего особенного, а вы все равно падаете. Я думал: "Ого, вот это да!"

Вначале я совсем не понимал, что происходило. Даже школьник мог без труда бросить меня. Находя это довольно странным, я пытался брать захват сильнее, но конечно меня бросали еще с большей легкостью.

В то же время я продолжал тренировки в Ичикукай [см. интервью с ХирошиТада в AJ101]. Я оставался там всю ночь и практиковал дзадзен и мисоги. Тренировка заключалась в достижении состояния просветления, при котором и тело и сознание становились совершенно свободными. Тренировки были изнуряющими, и после них я прибегал на айкидо уставшим до смерти. К своему удивлению я обнаружил, что когда я был в этом состоянии, люди, которые раньше всегда бросали меня, совершенно не могли этого сделать. При этом мне не требовалось особых усилий, чтобы бросить их. Каждый думал, что это странно, и говорил про себя: "Что это с Тохеем? Он пропустил тренировку и вернулся сильнее, чем раньше!"

Намного сложнее бросить вас, если вы позволите прийти силе, и вам также намного легче бросить вашего оппонента. Я думал об Уэсибе-сэнсее и пришел к выводу, что он был действительно расслаблен, когда выполнял свое айкидо. Тогда я внезапно понял настоящий смысл слова "расслабление".

Мое айкидо продолжало прогрессировать по мере занятий мисоги и дзадзен. Через 6 месяцев или около того меня даже направили преподавать в такие заведения, как военная полицейская академия в Накано и частная школа (juku) СумеиОкавы (ShumeiOkawa). Никто, включая Сенсея, не мог бросить меня. Всего полгода потребовалось мне, чтобы достичь такой степени умения, поэтому я думаю, что 5 или 10 лет - это слишком медленно.

Даже теперь многие люди усердно пытаются учить техники, но я учился Ки сначала.

A.J.:Как вы думаете, когда Уэсиба-сэнсей стал мастером в искусстве расслабления?

Тохей-сэнсей:Вероятно, это произошло, когда он жил в Айяби и серьезно увлекся религией Омото. Уэсиба-сэнсей часто рассказывал историю о том, как однажды он собирался мыться после тренировки и внезапно осознал, что его тело стало совершенным и непобедимым. Он понял с замечательной ясностью значение пения птиц и жужжания насекомых и вообще всего вокруг. Очевидно, это состояние длилось около 5 минут, но я думаю, именно после этого он стал мастером в искусстве расслабления.

К сожалению, он всегда говорил об этом, используя религиозно звучащие выражения, что было в большей или меньшей степени непонятно окружающим.

Перед войной Сэнсей преподавал в NavalStaffCollege, где одним из его учеников был принц Такамуцу (младший брат императора Showa). Как-то раз принц указал на Уэсибу-сенсея и сказал: "Попробуйте поднять этого пожилого человека". Четыре сильных моряка прилагали все силы, чтобы поднять его, но не смогли.

Сэнсей говорил об этом случае: "Все божественные духи Неба и Земли заполнили мое тело, и я стал неподвижным, как скала". Все поняли его буквально и поверили ему. Я слышал, как он рассказывал подобные вещи, сотни раз.

Что касается меня, то божественные духи никогда не заполняли мое тело. Я никогда не опирался наподобного рода нелогичные объяснения.

Однажды я был с Сэнсеем на Гавайях, и во время показательного выступления предполагалось, что два сильных ученика-гавайца постараются поднять меня. Они уже знали, что не смогут сделать этого, поэтому не особо старались. Но Сэнсей, который наблюдал со стороны, вскочил и воскликнул: "Стойте, вы можете поднять Тохея, вы можете поднять его! Стоп, остановите их! Это неправильная демонстрация!"

Накануне я пил с трех часов и до вечера, и Сэнсей знал, в каком состоянии я пришел домой. Он сказал: "Конечно, боги не будут входить в такого пьяницу, как ты! Если они это сделают, они все окажутся выпивши!" Вот почему, как он думал, ученики были способны поднять меня.

Тохей проводит демонстрацию на Гавайях вскоре после прибытия

В действительности подобные вещи никак не связаны с богами или духами. Причина здесь просто в низком центре тяжести. Я это знаю и учу этому своих учеников. Ничего не значит, если только некоторые "особые" люди могут делать это. Подобные вещи должны быть доступны каждому, если они что-то значат.

Обычно люди с так называемыми сверхъестественными способностями единственные, кто может выполнить то, что они утверждают. Другие не могут сделать этого, и они не могут никого этому научить, потому что это нереально, это фикция. Любой может сделать то, чему учу я. Эти вещи живут в техниках айкидо, просто потому что они есть. Все что вы должны знать - это как делать их правильно, а представлять их как сверхъестественную силу, требующую присутствия какого-то бога или чего-то еще, - большая ошибка. Я считаю, что обязан учить правильно.

Обучение американских военнослужащих

Личность МорихеяУэсибы

A.J.:Возвращаясь к 1940-1941 годам, кого из значительных личностей в додзе вы можете припомнить, кто позже сделал себе имя?

Тохей-сэнсей:Не было никого, когда я пришел впервые. Никто из учеников и едва ли кто-нибудь из учидеши.

A.J.:Каково ваше самое сильное впечатление от Уэсибысэнсея?

Тохей-сэнсей:Он кажется мне милым пожилым человеком. Улыбающимся, знаете ли. Во многих отношениях он был похож на ребенка.

A.J.:У нас есть немного документов об О-Сэнсее, однако нам трудно представить его в повседневной жизни. Что он говорил об обыденном, каждодневных вещах? Если послушать его записи, кажется, что он пришел с другой планеты.

Тохей-сэнсей:Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Обычно он именно так и говорил.

A.J.:Я слышал, что иногда он мог внезапно взорваться от злости.

Тохей-сэнсей:Да, это случалось нередко. Однако он был добр к женщинам. Я никогда не видел, чтобы он злился на женщину. Любопытно, что его злость никогда не была направлена на человека, на которого он злился. Это было, как будто он взбешен на себя, будучи неспособным или несогласным направить свою злость на ее объект.

Однажды молодой ученик по имени Курита следил за тем, как сэнсей ерзает в своем кресле и как бы "настраивает" его под себя. Сэнсей разозлился на него и потребовал узнать, чем это он занимается. Бедный парень не знал, что делать, пока я не объяснил, что Сэнсей ошибочно принял его действие за озорство.

A.J.:Каково было отношение О-Сэнсея к тому, что вы начали строить обучение на принципах Ки?

Тохей-сэнсей:Он ревновал и говорил не слушать меня. Он мог сказать: "Айкидо мое, а не Тохея. Не слушайте, что Тохей говорит". Он мог заглянуть в додзе и сказать что-то подобное, особенно когда я занимался с женской группой. В этом отношении он был как маленький ребенок в своей неуправляемости и неискушенности - очень спонтанным и простодушным.

Люди, связанные с различными религиями, приходили в додзе и отдавали ему деньги, льстиво называя именами, вроде: "МорихейУэсиба, kami айкидо". Он неохотно тратил деньги на себя, ему казалось, что взятые деньги обязывают его, потому что избегал получать деньги от людей такого рода.

A.J.:Каково ваше наиболее яркое впечатление от Уэсибысэнсея?

Тохей-сэнсей:Он представлялся мне милым старцем. Улыбчивым, знаете ли. Во многих аспектах он был похож на ребенка.

Получение 10-го дана

Тохей-сэнсей:Я был первым, кому был присвоен 10-й дан. Изначально высшим был 8-й дан, но ГодзоСиода из Йосинкан начал присваивать его множеству людей. КиссомаруУэсиба и м-р Осава решили, что если будет создан 9-й дан, это поможет большему упрочению Хомбу Додзе, и они предложили его мне. Я говорил им, что создание званий выше, чем были всегда, не является необходимым, но они настаивали, что это будет способствовать усилению Хомбу Додзе, поэтому я в конце концов согласился. Мы праздновали присвоение нового звания в районе развлечений Гинза.

Там были и ГодзоСиода, и Кензи Томики.

Однако пока я был в Соединенных Штатах, еще 5 человек были удостоены 9-го дана и они попытались скрыть это от меня. Я сделал вид, что ничего не случилось, - подобные вещи иногда случались с учителем, - и решил не беспокоиться об этом.

Когда я вернулся в Токио, я был удивлен, что Уэсиба-сэнсей встречает меня в аэропорту, - один-единственный раз он сделал такое. Когда мы приехали домой, он предложил мне немного выпить, и через некоторое время мне стало весело и хорошо. Он, казалось, был доволен и даже стал танцевать традиционный танец, что развеселило его. Все это, конечно, было потому, что он думал, что я должен быть расстроен, что он присвоил 9-й дан еще пятерым после меня, хотя раньше говорил, что я буду единственным. Он пришел в хорошее расположение духа, когда увидел, что я не был по-настоящему расстроен этим.

Два или три дня спустя он начал уговаривать меня принять 10-й дан. Я сказал: "Сэнсей, пожалуйста, не уговаривайте меня. Если вы дадите мне 10-й дан, этому не будет конца". Он согласился со мной и я на какое-то время остался с 9-м даном. Однако через три года, как раз перед тем как у него обнаружили рак, он снова заговорил об этом. Он сказал: "Коичи-сан, примите 10-й дан, пожалуйста". Я чувствовал себя обязанным согласиться, потому что непочтительно было и дальше отказываться и заставлять его упрашивать.

Вскоре люди заговорили, что я не единственный, кто должен получить 10-й дан. Чтобы избежать неприятностей я предложил вернуть звание обратно, но вмешался м-р Осава и сертификат за номером 1 был официально выдан мне. Также была большая вечеринка в AkasakaPrinceHotel в честь моего повышения.

До того, как я ушел из Айкикай, никому больше не был присвоен 10-й дан, но как только я ушел, каждый стал стремиться к нему.

A.J.:Вы сказали, что когда начали обучать на основе принципов Ки, О-Сэнсей ревновал иговорил не слушать вас. С другой стороны, он присвоил вам 10-й дан. Из каких побуждений он сделал это? Признавал он вас или нет?

Тохей-сэнсей:Я думаю, он признавал меня и соглашался со мной. Он хорошо понимал, что тогда не было никого равного мне, и он, вероятно, чувствовал, что если не повысит меня, то не будет способен повысить остальных. Но из-за своих детских качеств он не мог ждать и шел вперед, не разбирая пути.

A.J.:Как Киссомару (в настоящее время Айкидо Дошу) смотрел на ваш уход?

Тохей-сэнсей:Киссомару изначально намеревался дистанцироваться от айкидо. Он говорил: "Мой отец и люди, подобные м-ру Тохею, пришли в этот мир, чтобы делать айкидо. Хотя я был рожден в этой семье и принадлежу ей, я бы предпочел иметь дом на холме, откуда мог бы утром отправляться на работу и возвращаться вечером". Он скорее рассчитывал на административную роль, например генерального директора организации, нежели на роль центральной фигуры в плане обучения. Когда Уэсиба-сэнсей покинул нас, м-р НаоСонода предложил сделать Киссомару генеральным директором, а меня - вторым дошу. Однако Уэсиба-сэнсей просил меня помогать Киссомару насколько возможно, поэтому я старался показать, что он подходит на роль центра как обучения, так и администрирования, что в конце концов и произошло.

Я был удостоен чести находиться рядом с Сэнсеем в его последние часы. Он сказал мне: "Коичи-сан, это вы? Я хочу попросить вас делать, что можете, для моего сына". Я ответил, что пока я способен что-то делать, он может не беспокоиться. "Хорошо: Я попросил тебя об этом", - сказал он и закрыл глаза. Вскоре он испустил свой последний вздох.

М-р Сонода много раз предлагал мне стать дошу (главным инструктором), но я не мог нарушить обещания. Чтобы позволить Киссомару играть стабильную роль, я выдвинул идею, что он должен быть и дошу и управляющим директором. Он рассыпался в благодарностях за мои усилия, но примерно год спустя его отношение изменилось. Это произошло, когда он приехал в Соединенные Штаты и начал выкидывать мои портреты из местных додзе.

Отделение от Айкикай

A.J.:Когда это произошло?

Тохей-сэнсей:Примерно три года спустя после ухода Уэсибысэнсея, в 1971 или 1972 году. Незадолго перед этим в каждом американском додзе висели и мои фотографии, и фото основателя, но Киссомару стал убирать мои и ставить вместо них свои собственные.

A.J.:Создается впечатление, что вы были довольны отношениями, сложившимися непосредственно после смерти О-Сэнсея. Почему позже отношения испортились?

Тохей-сэнсей:В 1971 году я предложил специально обучать принципам Ки внутри Айкикай. Я чувствовал, что просто многократное повторение изучаемых техник на поверхностном уровне не даст результатов в айкидо, потому что айкидо включает Ки. Я предложил м-ру Осаве создать Ки-класс и учить этому как основе айкидо. Он отверг эту идею от имени Айкикай, сказав, что айкидо Айкикай - это айкидо Киссомару, и поэтому подход Киссомару будет формировать ядро тренировки. Я понял, что в этой среде для меня не найдется помещения, чтобы учить, и попросил, если это окажется мне удобно, осуществить свое предложение вне додзе. Будет хорошо, ответили мне, если я создам такой "внешний" класс, ориентированный не на техники айкидо, а на изучение Ки.

Я думаю, что мое обучение Ки значительно способствовало росту айкидо. Просто практика повторения техник айкидо хороша для студентов и прочих молодых людей, но люди постарше с меньшей жизненной силой имеют тенденцию уходить через некоторое время. Мои рассказы о Ки хорошо принимались разными типами людей, включая менеджеров высшего звена и президентов компаний и т. п. Однако и м-р Осава, и Киссомару считали, что я делал что-то не относящееся к айкидо.

В Соединенных Штатах они понимали айкидо как "дело разума". В Японии, однако, айкидо называлось просто айкидо, поэтому я думал, что необходимо упрочить концепцию Ки в Японии.

М-р Осава был очень хорошим человеком и прислушивался к тому, что я говорил. В то время, однако, он старался поддержать Киссомару и пытался предостеречь людей от участия в моих тренировках.

Мне не позволили обучать Ки внутри Айкикай, но сказали, что я могу делать, что захочу, вне его. Поняв это, я основал свой собственный класс в Олимпийском центре. Он стал очень популярным, и за 3 месяца были зачислена сотня учеников. М-р Осава был удивлен, когда узнал об этом, и пришел ко мне с предложением, не хочу ли я открыть такой же класс в Айкикай! Я был сильно раздражен и ответил, что теперь немного поздно для этого.

Никто из людей, пришедших в мой Ки-класс, ничего не знал об айкидо, и они не были заинтересованы в его финансировании, так как это не было тем, что они собирались изучать. Такого не случилось бы, если бы я мог создать Ки-класс в Айкикай. Встав в позу, м-р Осава отказал мне, но я думаю, что в глубине души ему это не нравилось. Когда в 1990 году в префектуре Точиги была создана штаб-квартира Ки но Кенкюкай (Общества Ки), м-р Осава вышел на контакт со мной лично и даже сделал небольшое пожертвование.