Психологические особенности хакеров
Другой проблемной областью при изучении глобальных изменений личности является так называемое хакерство. В данной работе предлагается понимание этого явления как еще одного способа ухода (эскапизма) или погружения в мир иллюзорной реальности, творимой и видоизменяемой самим хакером сообразно своему вкусу и в некоторой степени — групповым («хакерским») представлениям. Часто хакеров (особенно средства массовой информации) описывают с негативной стороны, подчеркивая их запретные действия — разработку и распространение компьютерных вирусов (которые портят или уничтожают информацию), взлом электронных систем защиты информации", кражу средств с помощью компьютерных сетей. Однако, как пишут А.Е.Войскунский и Ю.Д.Бабаева в статье «Психологические последствия информатизации», «рассмотрение хакерства лишь как негативного явления весьма односторонне и неверно» [1] .Противоправные действия характерны лишь для части хакеров, в то время как для других членов этой группы свойственно переживание включенности в деятельность, поиск и решение творческих задач. При этом зачастую внутренняя мотивация взаимодействия с компьютером может оказываться настолько сильной, что хакеры игнорируют внешние мотивы деятельности (выполнить задачу в срок, получить конкретные результаты).
В последнее время интерес к проблеме хакеров возрос, особенно в средствах массовой информации. О компьютерных преступлениях все чаще пишут в газетах и журналах [33], [16],[17], выходят телевизионные сюжеты о хакерах-подростках (например, хакерам была посвящена передача «До 16 и старше»). Следует отметить, что такая популярность этой темы в СМИ привлекает многих подростков, которые начинают изучать информационные технологии ради того, чтобы когда-нибудь называться хакерами. Так, в некоторых источниках утверждается, что все большее количество школьников-подростков на вопрос кем бы они хотели стать, указывают в качестве своей будущей профессии хакерство.
Проблема хакеров актуальна для психологов с нескольких точек зрения. Во-первых, для общей психологии приобретает особое значение вопрос о развитии личности в условиях новой, совершенно особенной знаковой среды. В рамках культурно-исторической теории можно говорить о проблеме роли «второго уровня» психических функций [28] . В более узком смысле речь идет о различных вариантах становления личности в условиях новой знаковой cреды. В рамках изучения психологических последствий информатизации хакерство представляет собой один из вариантов «негативного» развития личности при воздействии информационных технологий, изучение механизмов которого может помочь в исследовании других вариантов последствий информатизации.
В данной работе предпринята попытка исследования личностных и интеллектуальных особенностей тех, кто называет себя хакерами и сравнение их с контрольной группой испытуемых, в которую вошли увлеченные информационными технологиями подростки и лица более старшего возраста, которые не считают себя принадлежащими к данной субкультуре.
Эта работа опирается на ранее выполненное исследование психологических особенностей хакеров, задачей которого было выделение подгрупп среди испытуемых, используя метод свободного интервью [25]. Гипотеза о существовании подгрупп среди хакеров подтвердилась. При анализе интервью были выделены параметры, которые являлись маркерами таких черт хакеров, как демонстративность и консерватизм. При анализе результатов среди испытуемых были выделены группы «демонстративных», «консервативных» и «гармоничных» хакеров.
Определения хакерства в силу разных причин (в основном исторического характера) пока не существует – все исследователи обычно выделяют разные аспекты этой проблемы и не выделено единых критериев определения хакерства. Сами хакеры в своем издании «Жаргон хакера» (в котором собрана вся история, традиции и информация о хакерах) выделяют восемь определений хакерства. Определения хакеров можно расположить на своеобразной шкале – от социально одобряемых определений до тех, в которых четко обозначены асоциальные черты. Самое положительное определение хакера обычно включает в себя такие слова, как «энтузиаст», «специалист», «профессионал»[40],[41]; с самого начала и до сегодняшних дней сохранилось слово «wizard» – маг, волшебник; русские хакеры часто употребляют слово «гуру». Таким образом, в положительном аспекте хакер – это высококвалифицированный специалист, программист, энтузиаст, работающий ради самого процесса работы, стремящийся к совершенствованию своих знаний, умений (так, одним из преимуществ «хакерских» программ считается их небольшой размер – лучшей считается самая короткая, простая программа, и даже проходят специальные соревнования среди хакеров по написанию таких программ).
С другой стороны, свои блестящие умения хакеры часто направляют на порицаемые в обществе цели – взлом программ, кража денег, получение прибыли с этой деятельности. Здесь хакеров обычно сравнивают с преступниками (только уже в компьютерном мире), стремящимися испортить как можно больше информации (например, с помощью компьютерных вирусов), заработать деньги, взламывая банки с помощью компьютерных сетей. Сильны среди хакеров и анархические убеждения. Так, можно встретить следующее утверждение: «Характерной чертой самосознания …хакеров является принцип непринадлежности к обществу, что в их понимании ведет к независимости» [5]. Одним из основных общепринятых лозунгов хакеров, провозглашенных в «Жаргоне» является требование доступности любой информации [40],[41]. А.Е.Войскунский и Ю.Д.Бабаева в этой связи отмечают, что к облику хакера добавляется что-то вроде образа Робин Гуда: хакеры возвращают «информационно обездоленным людям» информацию, делают ее общедоступной [1].
Необходимо отметить, что противоречия и разногласия в определениях хакеров имеют историческую природу: вместе с изменениями компьютерных технологий за последние 30-40 лет изменялись и представления о хакерах, и сами хакеры. Так, можно говорить о двух поколениях хакеров на основании внешнего, объективного критерия – работе на ЭВМ или на персональном компьютере. Различие между ними заключается в самом образе деятельности. Программисты, работавшие на ЭВМ, должны были тщательно продумывать всю свою программу перед тем, как начать работать с машиной (так как в то время существовал огромный дефицит «машинного времени»), они даже могли «перепоручить» кому-либо непосредственно «техническую» работу с машиной [7]). Сегодняшний программист работает с компьютером один на один, у него есть возможность вести «пошаговый» диалог с машиной. С другой стороны, раньше существовал огромный разрыв между знаниями программиста и других людей — персональных компьютеров еще не было, и программисты были единственными, кто работал на ЭВМ.
При появлении персональных компьютеров круг пользователей компьютеров сильно расширился, появились пользователи разного уровня квалификации, а само выражение «работать на компьютере» стало совсем обыденным. Профессия программиста становится более приближенной к обычной жизни. В соответствии с изменениями в работе программистов изменилось и представление о хакерах — многие авторы отмечают, что раньше хакерами называли самых высоких профессионалов, своеобразных «магов» в области компьютеров [42], [4],[5]. До появления компьютерных сетей для совершения преступления необходимо было добраться до конкретного компьютера, получить разрешение работать за ним [15]. В настоящий момент компьютерные преступления совершаются в основном через сети и преступник может находиться в другом городе или стране.
Таким образом, можно выделить по крайней мере два периода «хакерства» – до появления персональных компьютеров и после. В литературе можно найти и более дробное разделение хакеров на группы, связанное с появлением новых технологий: больших ЭВМ, персональных компьютеров, компьютерных сетей [4].
Многие авторы [15],[4], [16] полагают, что важным этапом в истории хакерства является появление так называемых «фрикеров», основным занятием которых были эксперименты с телефонными сетями, (в основном направленные на то, чтобы не платить за телефонные разговоры) используя для этого специальные устройства. В некотором смысле фрикеры были предшественниками хакеров и не уступали им ни по квалификации (которая была намного выше, чем у сотрудников телефонных компаний), ни по любым другим параметрам.
У фрикеров были свои «средства массовой информации» (например, бюллетень «ТАР» -"Программа технической помощи",- подписка на который к 1975 г. составляла более 30 тысяч человек), специальные конференции и общества фрикеров. Телефонные конференции в дальнейшем превратились в современные ВВS (электронные доски объявлений), а многие из хакеров в прошлом увлекались экспериментами с телефонными сетями. Первым статью о телефонных конференциях и фрикерах написал журналист Эдди Ривер, которому довелось принять участие в сборищах фрикеров. Ривер отметил, что эти люди имеют определенные трудности в общении: «На их встречах царило угнетающее молчание: люди были слишком смущены, чтобы общаться напрямую, без телефона» (цит. по Маркоф и Хефнер, 1996, с.18).
Как можно увидеть, вместе с изменением компьютерных технологий изменялось и понятие хакерства, в которое входит множество компонентов. Большое влияние на представления о хакерах оказали и средства массовой информации, разрекламировавшие самые крупные компьютерные преступления.
Важным представляется вопрос о социальной организации хакеров и об их представлении о себе как группе. Так, в различных статьях и публикациях о хакерах часто можно встретить такие слова, как субкультура, «андерграунд» и даже «Система». Некоторые авторы [4],[5],[15],[44] связывают появление «субкультуры» хакеров с движением хиппи, которое «понимая свое нахождение на пороге эры мирового сообщества информатизации, видело перспективы глобального общения на основе творческой свободы выражения мыслей, идеалов, убеждений»[4]. В таком контексте принцип свободы информации обычно связывается принципами хиппи, другими идеалами субкультуры хакеров являются «бесплатность и доступность любой информации, недоверие к властям и осознание прогрессивной роли компьютерных технологий» [4]. Несмотря на то, что сами представители «андерграунда» в своем издании «Жаргон хакера» утверждают, что данная субкультура состоит из нескольких субкультур и не является однородной [40], некоторые исследователи указывают на то, что хакерство представляет собой «контркультуру», противостоящую официальному обществу. Необходимо заметить, что для этого есть основания. Так, в 1996 году в ответ на принятие в США «Телекоммуникационного акта» Дж.П.Барлоу, один из основателей организации по защите прав граждан Сети, опубликовал «Декларацию Независимости Киберпространства»(см. Приложения). В ней автор утверждает независимость социального и информационного пространства от государства и правительства и тех законов, которые они «пытаются навязать» в Киберпространстве. Автор противопоставляет материальный мир, в котором признается частная собственность, информационному пространству, которое состоит из «взаимодействий, отношений и самой мысли», в котором «мы формируем наш собственный Общественный Договор».
Как можно было увидеть выше, в понятие «хакерства» входят разные компоненты деятельности, взаимодействия с компьютером и информационной средой. Но четкого определения человека, которого можно назвать хакером, к сожалению, не существует. В этой связи интересным представляется исследование социолога Г.Р. Мейера, который в своей работе «Социальная организация компьютерного андерграунда» подчеркивает, что каждая социальная группа, которая имеет дело с хакерами (средства массовой информации, криминалистика, обычные программисты и сами хакеры) принимает определения, которые так или иначе согласуются с ее собственной социальной позицией. Так, например, отношение или определение хакеров обычно зависит от того, приходилось ли испытывать автору публикации последствия их работы (сталкивался ли он с компьютерными вирусами, терял ли важную информацию).
Автор отмечает, что в 1950-х годах слово хакер обозначало программиста, блестяще разбирающегося в своем деле. Г.Р.Мейер полагает, что особую роль в таком изменении смысла слова «хакер» сыграли средства массовой информации, которые разрабатывают свои представления о хакерах на основе сведений о пойманных хакерах-преступниках и «популярных полицейских романах».
Таким образом, для нас в обзоре литературы важно каждый раз обращать особое внимание на источники информации и исключительность некоторых случаев, которые авторы описывают как яркие примеры «хакерства». На самом деле, такие «яркие», общеизвестные примеры хакерства не являются типичными; наоборот, типичный хакер – тот, о существовании которого неизвестно обществу.
По мнению авторов книги, многие из хакеров были людьми с какими-либо недостатками, будь то излишняя полнота, или нелегкое детство: разбитые семьи, наркотики и отсутствие полноценного общения и со сверстниками, и со взрослыми. Например, детство Сьюзен Сандер (единственной девушки-хакера) описывается авторами следующим образом: «Ей было лет восемь, когда она нашла утешение в телефонных разговорах» (Маркоф, Хефнер, 1996, с. 21). Ее дальнейшую судьбу можно охарактеризовать как своего рода гиперкомпенсацию: Сьюзен научилась проникать в компьютеры оборонного комплекса, была довольно популярна среди своих «коллег» и «буквально упивалась своей властью»(Маркоф, Хефнер, 1996, с.22). С другой стороны, когда начались первые судебные разбирательства по поводу компьютерных преступлений, Сьюзен быстро переквалифицировалась в специалиста по компьютерной безопасности.
В портретах и историях хакеров в книге Дж.Маркофа и К.Хефнер, как и других подобных сочинениях, можно проследить общие черты, некоторые психологические характеристики. Например, не подлежит сомнению, что большинство хакеров обладает исключительно высоким уровнем интеллекта. Высокие познавательные способности просто необходимы хакерам, так как для успешного доступа на удаленные компьютеры нужны блестящие знания телефонного, компьютерного оборудования и систем.
Другой общей чертой всех героев книги является настойчивость, упорство в достижении цели. Хакеры должны обладать высокими волевыми качествами, так как часто их деятельность требует длительных усилий, долгой, однообразной работы, без подкрепления «промежуточных» результатов.
Говоря о высоких интеллектуальных способностях, необходимо отметить и высокую познавательную мотивацию многих хакеров: часто «хакинг» совершается ради того, чтобы иметь возможность поработать на более мощном компьютере, посмотреть, как работает та или иная программа, узнать больше о том, как работают новые операционные системы или программы. Например, история появления компьютерных вирусов начинается с изобретения программы, которая позволяла программистам использовать ресурсы чужой машины, пока на ней никто не работает (Маркоф, Хефнер, 1996). Не меньшее значение имеет и мотивация доминирования: многие стремятся стать лучшими среди хакеров, показать другим, на что они способны. В случаях проникновения в защищенные системы часто наблюдаются ситуации, когда хакер и системный администратор сети вступают в своего рода соревнование, пытаясь определить, кто же из них лучше знает систему.
Образы хакеров, представленные в этих публикациях, во многом сходны с психологическим описанием поленезависимых субъектов, данным Г.Уиткиным. Во-первых, как пишет М.А.Холодная, само понятие поленезависимости «по своему психологическому смыслу… является показателем … степени ориентации при принятии решения на имеющиеся внутренние познавательные критерии, а не на внешние характеристики отображаемой ситуации» [34]. Принятие решения на основе собственных критериев — одна из самых характерных черт хакеров, описываемых в любых источниках: сюда входят как собственные моральные принципы, увлеченность деятельностью, игнорирование требований социума в собственной работе. Во-вторых, большинство хакеров предпочитают индивидуальную форму деятельности; даже те, кто имеет опыт «хакинга» в группе, предпочитают в основном действовать в одиночку. Холодность и неэмоциональность в общении, склонность к конфликтам, предпочтение большей физической дистанции в общении, — все это — довольно точное описание такой, например, яркой фигуры в истории хакерства, как Кевин Митник.
Сходство проявляется и в описании тех психологических защит, которые характерны для хакеров. Для поленезависимых людей свойственны аналитические формы защиты — рационализация, проекция. Проявления таких форм защит наглядно описаны в книге Дж. Маркофа и К.Хефнер: каждый раз, идя на не совсем законную сделку, хакеры «объясняют» себе ее значение с рациональной точки зрения. Например, продаже Советскому Союзу сведений о военных базах США было найдено объяснение как целого проекта «Эквалайзер», в котором хакеры делают все возможное, чтобы не допустить преимущества одной сверхдержавы над другой, и таким образом обеспечивают мир на Земле (Маркоф, Хефнер, 1996).
При этом хакерам совершенно неинтересны сами люди, они не сопереживают своим собеседникам. В этом аспекте можно говорить даже о сходстве личностных черт таких хакеров с мошенниками, киллерами или разведчиками. В качестве разумного объяснения таких феноменальных коммуникативных навыков можно предложить механизм гиперкомпенсации.
Важным психологическим моментом, определяющим, по сути, существование самого предмета исследования, является непонимание последствий своих действий хакерами. Парадокс состоит в том, что несмотря на свой высокий интеллектуальных уровень, хакеры плохо представляют себе последствия своих действий – простаивающие выключенные компьютеры, людей, оторванных друг от друга и от своей работы. Эти последствия оказываются отгороженными от них временем, расстоянием. Часто хакеры просто не задумываются о том, что происходит на другом конце провода. В этом отношении неспособность хакеров занять позицию человека, находящегося за другим компьютером оказывается сходной с недостаточной выраженностью способности к децентрации, о которой писал Ж.Пиаже.
Этот факт можно истолковать как инфантилизм некоторой подгруппы хакеров как неспособность понять последствия своих поступков, безответственность. В некоторых случаях можно говорить о недостаточной сформированности моральной сферы личности. Хорошим примером этого может послужить случай, когда во время допроса судья спросил юного немецкого хакера, кто будет платить за время связи стоимостью в тысячи марок, Пенго ответил : «Не знаю, это не мои проблемы» (Маркоф, Хефнер, 1996, с.235). С другой стороны, в некоторых случаях можно говорить о том, что такого рода непонимание обусловлено самим «инструментом» – компьютером, компьютерными сетями. Например, о Роберте Моррисе, авторе первого компьютерного вируса, которого нельзя упрекнуть в недостатке образования и моральных представлений, Дж.Маркоф и К.Хефнер пишут, что он «даже не подозревал о существовании закона, который нарушил» (.Маркоф, Хефнер, 1996, с. 306). Роберт очень переживал за людей, которые пострадали от его вируса, за всех пользователей сети Интернет, но не думал, что это происшествие коснется кого-либо за пределами информационного сообщества.
В других публикациях, принадлежащих перу хакеров, можно найти и указания на новые тенденции в хакерской субкультуре. Во-первых, сами хакеры обратили внимание на то, что средства массовой информации создают в обществе стереотип хакера как асоциального субъекта, который ломает защиты на компьютерах и программных продуктах, создает вирусы, портящие информацию. Для того, чтобы развести эти явления, у хакеров существует разделение на хакеров и крэкеров. „Хакеры создают вещи, а крэкеры их ломают“ — утверждают сами хакеры [42]. Здесь же можно найти и указание на то, что в последнее время появились те, кто „громко кричат, что они хакеры“, но ими не являются (alt.hacker FAQ).
Необходимо отметить, что сегодняшним хакерам необязательно иметь такие глубокие познания, какие нужны были еще 10-20 лет назад, особенно для того, чтобы начать заниматься „хакингом“ – вся необходимая информация и даже программы находятся на web-страничках в Интернете, (таких как HackZone и др.), выпускаются специальные электронные журналы, посвященные последним новостям и техническим достижениям в области „хакинга“ („2600“, „Legion of Doom/Hackers Technical Journal“, „Phrack Inc.“,»Phrackers/Hackers Underground Network").
Необходимо отметить, что, наряду с тем, что в субкультуру хакеров вливаются новые поколения, среди старшего поколения хакеров можно наметить различные тенденции. Часть хакеров в старшем возрасте остается работать в научных центрах и лабораториях, изредка позволяя себе вспомнить прошлое. В нашей работе можно встретить примеры таких хакеров «старшего поколения» – это К. Столл, вступивший в состязание с хакером, а также многие из системных администраторов, получивших известность благодаря тому, что смогли вывести на «чистую воду» К. Митника, некоторых немецких хакеров. Все эти люди, оказавшиеся в буквальном смысле слова, на другом конце провода от хакеров, сами в прошлом занимались хакингом, и, благодаря этому, смогли противостоять новому поколению.
Другая часть хакеров, покидая андерграунд, примыкает к ряду «белых воротничков» в компьютерных технологиях. Так, в статье «Портрет писателя в юности» в недавно вышедшем номере журнала «Мир ПК» [21] описывается, как один из хакеров-подростков, М.Эллисон, чьим девизом было «Работаю изо всех сил, чтобы сделать вашу жизнь сущим адом» [21], оставил хакерское сообщество после того, как кто-то воспользовался его вирусом для того, чтобы заразить чей-то компьютер. Сам Эллисон «никогда не собирался выпускать свои вирусы за пределы своей хакерской группы» [21]. Став взрослее (сейчас ему 22 года), Эллисон стал работать инженером по программным средствам. Необходимо отметить, что сам Эллисон в интервью подтверждает существование тенденций, описанных в литературе. Так, он считает, что большинство хакеров — «очень яркие люди, которые просто хотят сделать что-нибудь новое и оригинальное», но среди «злостных» хакеров есть и такие люди, «у которых нет социальной жизни» [21].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что для самих хакеров (особенно авторов публикаций) особую ценность представляет взаимодействие с компьютером, программным обеспечением (которое представляет собой продукт творчества многих талантливых людей и не одного поколения программистов), постоянный процесс познания, возможность обмена опытом и информацией с такими же, как они сами, энтузиастами и специалистами. Требование свободы информации в этой трактовке приобретает особый смысл — как требование самостоятельности, компетентности, информированности о всех делах государства, независимости от чьего-то мнения, указания. В соответствии со своей идеологией «элитарные круги» хакеров не могут отделиться от новичков, которые приходят в это информационное сообщество за популярностью и признанием, однако, констатируют тот факт, что в новых поколениях хакеров появляются люди, ищущие общественного признания, уважения других и самоуважения, но мало интересующиеся самими информационными технологиями.