Глава 14. Сызранский техникум

… Тишина в аудитории становилась все более напряженной не потому, что студенты заслушались отвечающего у доски Проньку Бураева. Идет урок химии, и студент четвертого курса Бураев заканчивает рассказывать технологию получения полиэтилена. Он уже завершал тему, и каждый торопился почерпнуть из учебника побольше сведений, на случай вызова к доске.

…- Таким образом, многократное повторение радикалов образует молекулярную цепь полимера. В данном случае полимер называется полиэтиленом. – Пронька поставил жирную точку и положил на полку кусок мела.

- Ну, что ж Бураев. Материал вы знаете неплохо. Ставлю вам пятерку. Я бы посоветовал вам дальше углублять знания, - седовласый фронтовик и инвалид войны, заведовавший кафедрой технологии, провел вдоль графы журнала пальцем и поставил отметку.

Пронька прошел меж рядами парт и сел рядом с невысокой девушкой Валентиной.

- Ну ты, Пронька, здорово заливал!.. Ночами что ли зубришь? – с улыбкой встретила однокурсника Валя. – И как это тебе химия так легко дается?

- Да, технология получения полиэтилена, в общем-то не сложна. Там все по цепочке раскручивается, - небрежно махнул рукой Пронька. Как будто не он минуту назад с трепетом стоял у доски.

- Полиэтилен это цветики, вот стиролы – это да-а! Там голову сломаешь. Орто, пара, мета … - раздался сзади громкий шепот однокурсника Сашки Седаева. Он взглянул на часы. – …Чем ближе к концу, тем дольше уроки длятся!.. Вы еще не решили, куда двинемся сегодня вечером?

- Седаев, прекрати разговорчики. Ты что это ведешь себя как школьник. Мы начинаем новую тему, - одернув Седаева, заговорил преподаватель.

Несколько минут натружено скрипели перья и слышался лишь шорох переворачиваемых страниц.

- В «Ударнике» фильм говорят хороший, может уговорим подружек, - также шепотом предложил Пронька. – Валь, пойдем вечером в Ударник? – обратился он к соседке. - Я билеты организую, подработали вчера с Амбросием на железке, - пояснил он, обернувшись к Седаеву.

- В «Ударник» так в «Ударник», - оторвав голову от тетради, согласно кивнула Валя. Она была девушкой покладистой. - Тогда в семь часов встречаемся. Мне домой надо забежать, мама поручения кое-какие дала.

Прозвонил звонок и в аудитории захлопали крышки парт. Студенты оживленно вставали, готовясь на выход.

- О, у вас новая юбка, мадам, - умело подбросил комплимент опытный дон-Жуан Сашка Седаев. Он тоже внимательно слушал объяснения Валентины. - Без пятнадцати семь, - уточнил аккуратный Седаев. – Пошли, Люся, я тебя провожу. До вечера! - приветливо помахал он рукой, двигаясь на выход.

Но в дверях он лоб в лоб наткнулся на куратора группы.

- Седаев!.. Слава богу! Не уводи девчонок! …Погодь, никто не уходите, – раздался голос куратора. – Приказано всем выпускникам сидеть на местах.

- Ну вот, опять сидеть, опять субботник, - притворно заныл Сашка. - А я уже девушке свиданье назначил…

- И девушке будет интересно послушать! Там вербовщик приехал, на новостройку вас сватать!

- Какой еще вербовщик? – недовольно развернулся Седаев. – Нас же по разнарядке распределят.

- Из Башкирии, из какого-то Белогорска. …Впрочем, сейчас сам услышишь!

В настежь распахнутую дверь вошел сам директор техникума. Он сопровождал среднего роста представительного мужчину с красивым лицом и зачесанными назад волнистыми волосами. Третьим шел политрук училища и нес свернутую в рулон большую карту СССР. Посмотрев, куда бы её получше пристроить, он нащупал близорукими глазами гвоздь и, подтянувшись на носки, повесил карту за прилаженную бечевку.

- Вот они наши выпускники. Орлы, как на подбор! – гордо провел рукой директор.

Пока политрук вешал карту, представительный мужчина не садился на предложенный стул, он с интересом всматривался во взволнованные лица студентов. Орлов он насчитал человек шесть, остальные оказались невзрачными на вид девушками.

- Сейчас перед вами выступит начальник строящегося комбината Фиалетов! – коротко представил докладчика директор. – Пожалуйста Алексей Николаевич! – сделал он широкий жест к столу.

Но вопреки предложению, Фиалетов за стол не встал. Он заложил правую руку за лацкан пиджака, и задорно вскинув голову, шагнул ближе к первым партам.

- Товарищи студенты! – начал он. – Все вы знаете - страна вершит, вернее шагает по сталинскому пути индустриализации! Восстановлены Харьковский, Сталинградский тракторные заводы… Построены автомобильные заводы в Кременчуге и Львове, реконструируется Московский автозавод, Горьковский. Развивается авиация и судостроение. Стране позарез нужно моторное топливо и мы строим завод по его производству…

- А это где такое строительство? – раздался голос из зала.

- Совсем недалеко. Пятьсот верст всего! Вот мы молодые задорные, построим завод. Сами построим, по самой современной технологии! Построим, и сами же будем эксплуатировать. – Фиалетов подошел к карте и ткнул пальцем в совершенно пустое место, у синей полоски какой-то реки.

- Ой! Да там совсем ничегошеньки нет! – раздался звонкий девичий голос.

Восклицание было настолько простодушным, что тут же послышались смешки.

- Да там тяжело! Плохо с жильем, нет механизмов, транспорта. Нет дорог и асфальта. Но над стройкой взяли шефство комсомольцы и скоро все будет. Я приглашаю вас приехать и своими руками положить кирпич в фундамент грандиозной стройки. Нам очень нужны молодые люди, особенно нужны грамотные специалисты умеющие обслуживать аппараты и сложные компрессоры! То есть специальности оператора, машиниста, прибориста и других профессий, которые ранее не готовились…

Разговор состоялся долгий и Пронька с Валей с интересом прослушали все высказывания.

- Что-то ты скис, парень. Не раздумал в кино пойти? – выходя из аудитории, широко улыбнулась Валя.

- Нет, как договорились - в кино пойдем!.. Вот это мужчина! Я просто в него влюбился: и красавец, и дело свое любит. А как говорит: операторы, машинисты… - задумчиво произнес Пронька. – Ты ступай, я еще кое о чем его спрошу!

Круто обернувшись вокруг оси на пятке, Пронька исчез за дверьми.

Когда они вышли из зрительного зала кинотеатра, уже вечерело. Весна запаздывала, накрапывал мелкий дождь и в колдобинах узкого тротуара стояли лужи, друзья направились по проезжей части улицы. Пронька шагал рядом с Валей молча, компанию развлекал Седаев, что-то горячо ей доказывая. На перекрестке Седаев подхватил Люсю под руку, и они расстались.

- Ну и куда направляют Сашку, он не хвалился? Люська проболтнулась он с куратором группы после собрания уединился и о чем-то шептался.

- Сашку в Белогорск направляют, - ответила Валя.

- Кроме Белогорска заявки есть и в Краснодар, и в Ангарск, - Пронька сыпал названиями незнакомых сызранцам городов, будто он всю жизнь только и делал, что катался по свету.

Валя все годы прожившая в провинциальной Сызрани, даже в Куйбышев еще не выезжала. Ей было страшно, в тоже время увлекательно слушать неведомые названия. Дальние страны! Они таили что-то загадочное, обещали что-то новое и студенты часто обсуждали свои будущие пристани. Пронька тоже дальше Сызрани не бывал, но единожды оторвавшись от дома, он чувствовал себя более опытным и относился к подруге с некоторой долей превосходства.

- Мы с Васькой Амбросиевым в Белогорск проситься решили, - неожиданно открыл он секрет. – Там стройка только начинает разворачиваться. Сама слышала: романтика, перспективы. Молодым специалистам жилье обещают. Опять же к дому ближе. Слушай, я не сулю тебе рая, но подумай, может вместе махнем?

Они подошли к одноэтажному бараку, в котором жила Валя с матерью и младшей сестренкой. Признаться Проньке в согласии она не посмела, это походило бы на откровенное признание в любви. Но мысль о совместной жизни в незнакомом городе её завлекла. Пронька ей нравился. Он уже отличался от тех немногих ребят, которых она знала самостоятельностью, целеустремленностью и тягой к знаниям.

Они немного задержались. У калитки стояла растрескавшаяся от времени скамейка и Валя присела, прижав коленями юбку. Пронька постоял немного и тоже сел рядом. Она преданно прижалась к его груди.

- Пронь, а я с тобой поеду в Белогорск, – положив голову на плечо Проньке, откровенно призналась Валя. – Наташка замуж выходить надумала, а в доме полторы комнаты. Мама ей обещала горницу отделить. А для меня места в доме не остается.

- И когда у них свадьба?

- Свадьба то осенью, да решать летом надо. Вот закончим техникум, направление, как и ты, в Белогорск просить буду.

До осени оставалось три месяца и мысли о новостройке в неведомом поселке становились с каждым днем роднее.

Глава 15. Направленцы

- Если б знали вы, как нам дороги…

Подмосковные вечера…

Пели одни девушки, Пронька лениво перебирал струны старенькой гитары.

- Девчата, что вы тоску нагоняете. Поете заунывные песни всю дорогу. Давайте нашу, студенческую грянем, - взмолился Седаев.

- Не нравится, дуй к проводнице за чаем. А вообще… А вообще, мы и студенческую могем, - немедленно откликнулась Валя Ионова. - Пронька подыграй-ка!

Пронька тут же перестроил аккорды и брякнул восьмеркой:

- Э-е-их! Если не попал в аспирантуру,

Собирай свой тощий чемодан.

Обними мамашу, поцелуй папашу

И бери билет на Магада-а-а-ан.

Сам Пронька с удовольствием подпевал и баритон у него был весьма приятным, что нравилось Вале. Она смотрела на соседей по купе с радостью и наивной гордыней.

- Нет. На Магадан нам не по пути. Надо петь - бери билет на Белогорск! – смеясь поправил Сашка Седаев. – И вообще, давайте чай пить. Накрывайте девочки стол, я проводника потрясу насчет кипятка.

Он взял в обе руки по два стакана и вышел в коридор. Девочки, шурша газетами, выкладывали домашние пирожки, заботливо упакованные мамашами, несколько красных чуть помятых помидорок. Пронька резал ножичком большой шмат сала.

- Садитесь девочки. …Где это там Сашка с чаем застрял?.. Гуляем.

- Эй раззявы, откройте! Я ж не могу носом запоры открывать, - донеслось из-за двери.

Пронька вскочил и отодвинул створку, впустив Седаева с четырьмя до краев налитыми стаканами. Но на всех стаканов не хватило.

- Налетайте ребята, теперь я схожу, - добросердечно бросил Пронька и вышел за дополнительной порцией чая.

Навстречу ему, бесцеремонно раздвигая двери купе, прошла шумная толпа цыган. Пронька с чаем задержался и Седаев с Васькой еле выпроводили наглых гадалок. В купе возникла некоторая настороженность: уж не случилось ли чего? Но ничего не случилось, Пронька сверился с расписанием и перекинулся парой слов с проводницей. С её слов выходило, что до Уфы остается всего час езды.

- Народ! Пьем последний чай, и пакуй вещи! Уже проехали Раевку, к Чишмам подъезжаем. Убирай полки! – радостно скомандовал Пронька с порога купе.

Романтический пыл как-то разом остыл. Все задумались, а как их встретят? Что ждет на новом месте, как туда добираться?

- Вербовщик говорил, что в Белогорске все дома новой планировки. Жилье специалистам сразу дают, хоть трехкомнатную квартиру выбирай. И работа на комбинате, сплошная автоматика. Крутанул задатчик регулятора и нефть пошла, - похвалился познаниями Сашка Седаев.

- Ой, мальчики не верится мне что-то. Сказка, а не жизнь. У нас вот в Сызрани еще сколько людей по подвалам ютится. А в квартире по сколько человек живет? - засомневалась Валя.

- Сентименталисты вы несчастные! Дома новой планировки… Квартиры всем трехкомнатные… Да вы в окошко посмотрите! Мы к Уфе подъезжаем. А Уфа, вам географ говорил, столица Башкирии. Столица!! Вы понимаете или нет? Теперь глядите в окно, что это за столица! – с ужасом воскликнула Лида Одикова, отодвигая штору. – Смотрите, халупа на халупе лепится. Это в столице, а в Белогорске, там вообще еще чумы на улицах стоят…

Поезд замедлил бег и с правой стороны по ходу движения на горке ступенями, словно ласточкины гнезда лепились небольшие домики частного сектора и примитивные дворовые пристройки.

- Ребята, через десять минут прибываем, - заглянула в купе озабоченная проводница. - Собирайте постели и не забывайте вещи.

По купе тотчас разлилась обычная путевая суматоха. Поднимались, приводя в исходное состояние верхние полки, в проход вытащили два чемодана и три дорожные сумки, сразу сделав купе тесным и непроходимым. Пронька, чтоб не мешать другим вызвался вынести накопившийся дорожный мусор.

Вопли Лиды Одиковой он услышал уже в коридоре.

- Ой, украли! Как же я теперь, все деньги украли, все до копейки! – взахлеб заливалась Лида. Пронька бросился в купе.

- Чего ты голосишь, че у тебя украли? – дергал Лиду за локоть Седаев. Но та, прижав ладошки к лицу, кричала лишь два слова: - Ой, украли!

- Да перестань ты выть! – обозлился Пронька. – Объясни толком, что случилось?

- Как же я теперь, кошелек украли. Кошелек, а там триста рублей. Мамка на первый случай сунула.

- Сашка, может ты объяснишь, что случилось? – обернулся Пронька к Седаеву. – В купе только свои.

- Я сам не больше знаю. Пока ты за чаем ходил, тут цыгане прошмыгнули, может они стибрили. А их ищи ветра в поле.

- Ну и что теперь выть будем? - строго прикрикнул Пронька. – На вот тебе пятерик. Он вынул из кармана банкноту. Ребята, - обратился он к однокурсникам, - давайте по пятерке скинемся. А там подъемные выдадут и отдаст.

Товарищи молча полезли по кошелькам и карманам. Давали не все, но счастливая Лида утерла лицо и улыбнулась Проньке.

- Спасибо! – только и смогла она вымолвить всхлипывая теперь уж от волнения.

К радости высыпавших из вагона студентов, вокзал оказался вполне приличным. Екатерининской постройки, с отдельным помещением для касс и двух залов ожиданий он выгодно отличался от привычного Сызранского. Их поезд подошел к первому пути, и ребята с потоком толпы влились в зал прямо с перрона, даже не разглядев за стоящим поездом, что находится по другую сторону состава. В зале было многолюдно, но их приезда оказывается ожидали. Едва ступив в просторный холл, они обратили внимание на двух мужчин с чернильными плакатами «Новостройка». От них веяло чем-то родным и знакомым. Первым к плакатчикам подошел Сашка Седаев. Он немного пошептался с ними и широким жестом пригласил остальных:

- Подходите, подходите ребята, веселей! Еще из Кургана поезд подождем, через час двинемся.

- Вот тебе сентименталисты - идеалисты! - не преминул сострить в сторону Одиковой Сашка. – Видишь, держат слово вербовщики. Откуда бы не приехали, они всех встречают!

Лида не стала возражать. Ей было все любопытно в чужом городе и национальная окраска в росписи вокзала, и высокая гора, видимая из окон напротив, и трамвайная остановка в виде огромной арки.

Утро первого сентября 1951 года для новоприбывших выпускников началось с двух неприятных неожиданностей, зато закончилось приятным знакомством.

Заткнув за брючные пояса полотенца, Сашка с Пронькой вошли в умывальник. Там фыркая и разбрызгивая брызги, шумно умывалось десятка полтора ребят и мужиков. На вошедших парней внимания не обращали. Прямо у входа задорно плескался двухметровый верзила с развитой мускулатурой. И Пронька с Сашкой не малого роста, но этот прямо исполин и ростом и силой. Ребята посмотрели на него с завидным любопытством. По раскосому взгляду и носу с горбинкой, чувствовалось, что это местный джигит. Он тоже с интересом взглянул на вошедших. Рядом освобождалось два крана, Сашка и Пронька уже намерились встать к раковинам, как подлетел юркий парень уголовного пошиба, оттолкнул новичков и грубо молвил:

- Брысь, сынки. Вам торопиться некуда, деды умоются, потом вы успеете.

- Зачем толкаешь людей, нехороший человек. Места или вода тебе мало? Вон вода, там вода свободный.

- Не лезь Биктимир, не твое дело, мы сами разберемся, - грубо отрубил юркий. В нем чувствовалась блатная закваска.

- Ты Жора, если будешь ребят обижать, я тебе вечером морда набью, - пригрозил Биктимир слишком прыткому урке. Ему чем-то приглянулись молодые приезжие.

- Ладно, черт с тобой, пускай становятся, - ухмыльнулся блатной и перешел вглубь комнаты.

- Новенькие будете? Вчерась приехали? – сверху вниз посмотрел на приезжих здоровяк, как они поняли, звали которого Биктимиром. – Завод строить будем? А я спал, когда вы приехал. Мы, деревенские рано ложимся, обычай от дедов такой достался.

Будучи как все здоровяки добродушным, он говорил, страшно коверкая слова, но посматривал на ребят уважительно. Всем было, известно, что ждут партию выпускников и перед ним стояли ученые специалисты, которых он по деревенской наивности боготворил.

- Давай будем знакомиться. Биктимир я. На строительстве завода работаю, пока разнорабочим. – Парень вытер мокрые руки и протянул по башкирскому обычаю обе вместе. Растерявшиеся Сашка и Пронька пожали каждый свою руку, они еще не знали, что он восточным манером выказывал явное почтение городским ребятам.

- Я на работу опаздываю, вечером побеседуем, близко познакомимся.

Наскоро умывшись, ребята направились в комнату. Складывая полотенца в чемоданы, друзья насторожились.

- Сашка! Тебе не кажется, что в чемодане кто-то рылся? – удивленно уставился Прошка на товарища.

- Мой тоже открывали, смотри и рубашки клетчатой тю-тю. Да-с… Пакостное открытие, я бы сказал! – иронически ухмыльнулся Сашка. - Сутки не прожили, а тебя уже грабанули.

Возмутительным казалось явление, что чемоданы тщательно перетрясли, что пропало две рубашки и пара шерстяных носок, тайно всунутых матерью в чемодан Проньке. Несмотря на вопиющее происшествие, в комнате царил абсолютный покой, ибо в ней никого кроме приезжих не было. Молодые рабочие либо умывались, либо ушли на работу, и заподозрить кого-то в воровстве было просто немыслимо.

- Слушай, тебе не кажется, что это тот ухарь по нашим чемоданчикам пошарил. Давай его прижучим немного, - оторвавшись от чемодана, проворчал Пронька.

- Неудобно как-то мы же своими глазами не видели, - отмахнулся Сашка.

- Ничего неудобного. Как он войдет – ты становись к двери, а я поговорю с ним по-мужски. Не найдем так для острастки проучим, чтоб не выделывался.

Едва они успели договориться, как с полотенцем через плечо в комнату ворвался Жора. Как и условились, Сашка быстренько подскочил к двери. Жора выдвинул ящик тумбочки и начал складывать туда принадлежности. Пронька неслышно подкрался к не подозревающему подвоха парню и цепко схватил его за плечо.

Студенческая разгрузка вагонов сильно укрепила его бицепсы, и хватка оказалась железной. Но Жора тоже был закален в схватках. Ловко присев он вывернулся и удачно хватил кулаком Проньке прямо в глаз. К счастью стоял он нагнувшись, и удар снизу пришелся вскользь по скуле. К тому же сам Жора потерял равновесие и невольно сел на койку, но тотчас ловко спружинил о матрас и вскочил в боевой стойке боксера:

- Тебе чего, перышка захотелось? - огрызнулся он, энергично прыгая перед Пронькой.

Пронька был не столь резв, но выше и явно сильнее, а Жора оказался в неудобной позиции меж тумбочкой и Пронькой. Улучив момент, Пронька по-деревенски стукнул его по башке кулаком и, схватив за выкинутую вперед правую руку, умудрился подвернуть её за спину.

- Ты, урод! Ну-ка открывай свой чемодан! – тихо, но властно проговорил Пронька и для верности ткнул его второй рукой под дых.

- Заткнись ты, деревня! Тебе что жизнь надоела? Да ты знаешь, какая у меня кодла? Да я сейчас все общежитие сюда приведу, да я,.. - он хотел еще что-то сказать, но Пронька сдавил его локоть со всей силы и еще разик ткнул кулаком под дых. Тот сдался. – Ой, ёй! Руку сломаешь, гад. …На, смотри! …Ничего там нет. – Он выдвинул ногой из под кровати небольшую балетку с наклеенными фотографиями красоток. - Сами теряют, все подряд, на других валят. Рубашки да носки только. – Свободной рукой он суетливо выкидывал вещи, стараясь бросать одну на другую.

- Все выгребай шкура, иначе шею сверну и руки повыдергиваю, - прошипел Пронька.

Было явно видно, что парень темнит или время тянет. Возможно он ждал кого другого, но вошел Биктимир. Он сразу понял, что творится неладное.

- Что это у вас происходит? - спросил он.

- Ничего Биктимир, он же тебе сказал: «сами разберемся», вот мы и разбираемся сами.

От двери подошел Седаев и разгреб кучу. Там лежали обе клетчатые сорочки и мамины носки.

- Ну вот, а ты говоришь не он! Я эту шпану насквозь вижу, – полуобернувшись, промолвил Пронька Седаеву. – А ты смотри, парень. Мы таких ухарей били и давили не пересчитать. Еще раз попадешься, башку свернем. А прыгнешь, вообще по стенке размажу. Марш отсюда! - грозно рыкнул Пронька и, выпустив руку, пнул его под зад. Дальше воспитывать было бесполезно. Жора быстренько задвинул чемодан под кровать и ужом выскользнул из комнаты.

- Посмотрим, кто кого. Мы еще вечером посчитаемся, - пригрозил он из-за закрывающейся двери.