Во главе конструкторского бюро

Или

КОМАНДИРОВКА
НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

КАК СОЗДАВАЛСЯ КОЛЛЕКТИВ

"КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ"

ПЕРВЫЙ "БУНТ НА КОРАБЛЕ"

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ РВСН

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

В один из дней начала августа 1954 года в девять часов утра директор Днепропетровского ракетного завода Л.В. Смирнов неожиданно пригласил к себе в кабинет начальника планового отдела М.Я. Виноградова.

"В кабинете у стола директора, - вспоминал впоследствии М.Я. Виноградов, - сидел человек с простым открытым улыбчивым лицом, тронутыми сединой висками. В нем я узнал "командированного" в коричневом костюме. Он поднялся, сделал несколько шагов навстречу, внимательно посмотрел из-под чуть опущенных бровей, протянул руку и, улыбаясь, приветствовал меня по имени и отчеству. При этом он отрекомендовался как начальник и Главный конструктор ОКБ. Так состоялось наше знакомство с Михаилом Кузьмичом
Янгелем. После взаимных приветствий директор завода распорядился:

- Покажите Михаилу Кузьмичу годовой производственный план завода, тематический план конструкторов и окажите практическую помощь по всем организационно-плановым вопросам".

На другой день за несколько минут до звонка, возвещавшего начало рабочего дня, дверь в кабинет начальника планового отдела отворилась и вошел М.К. Янгель. Извинившись, он спросил разрешения присутствовать, поскольку в помещении находились несколько сотрудников, а затем прошел к окну, сел на стул и попросил разрешения закурить, несмотря на то, что окна в кабинете по-летнему были открыты.

М.Я. Виноградов был явно смущен деликатностью гостя, ибо такое в те штурмовые для завода дни случалось крайне редко, а потому, несколько растерявшись, поторопил присутствующих сотрудников:

- Давайте прервемся и закончим обсуждение позднее.

На что вошедший неожиданно для всех среагировал:

- Нет, почему же? Рассмотрите начатые вами вопросы. Я подожду.

Нам, если для Вас это будет удобно, предстоит обстоятельный разговор.

Когда же сотрудники вышли, Михаил Кузьмич взял инициативу в свои руки. Легко и просто начав беседу, он поинтересовался, откуда начальник планового отдела приехал на завод, нравится ли ему город, отношением к перспективным работам, которым предстоит заниматься заводу (вскоре М.Я. Виноградов возглавит плановый отдел ОКБ).

"Отвечая на вопросы, - пишет М.Я. Виноградов, - я совсем забыл о том, что мы с Михаилом Кузьмичом познакомились только вчера, столь доверительной и непринужденной была атмосфера, в которой протекала беседа.

Незаметно разговор был переведен на перспективные дела завода, которые предстояло решать в ближайшее время, и особенно подробно и интересно о тех широких и важных перспективах, которые открывались перед будущим создаваемого ОКБ.

Вежливо, с подробностями разъяснил мне преимущества, которые несет новая техника. По его просьбе принесли план завода и ОКБ на 1954 год и проект плана на 1955 год. Михаил Кузьмич молча и сосредоточенно листал и рассматривал документы. Извинившись, я вышел в другую комнату, предоставив ему возможность поработать в одиночестве. Когда вернулся, Михаил Кузьмич уже свернул бумаги, закрыл папки и, стоя, курил у окна. При моем появлении он продолжительно, с улыбчивым прищуром, посмотрел на меня и спросил:

- Вам не кажется, Михаил Яковлевич, что план для такого завода беден по содержанию и мелок по номенклатуре? Проект же плана ОКБ на 1955 год совсем куцый. Вы согласны со мной?

Я с ним согласился и добавил:

- Вы правы. Тележки, вибраторы, генераторы, запасной инструмент - не загрузка для нашего завода. Но что поделаешь, нас пока подгружают, как бедных родственников, номенклатурой, которую исключают в порядке расчистки планов других предприятий. Этот вопрос обсуждался на заводе неоднократно, но у наших конструкторов на сегодня ничего нового не созрело, да и денег на новые разработки нам пока дают очень мало.

Михаил Кузьмич долго молчал, потом, улыбнувшись, заметил:

- Вот и хорошо, вот и приятно, что Вы общую ситуацию понимаете четко.

И многозначительно резюмировал:

- Значит, в формировании дальнейших планов мы будем, надеюсь, единомышленниками.

Когда Михаил Кузьмич ушел, меня охватило какое-то радостное волнение. Было приятно думать, что у нас будет такой общительный, такой любезный и простой человек в качестве Главного конструктора.

Через несколько дней он снова зашел ко мне. На этот раз мы встретились как старые знакомые. Наш разговор начался сразу в плане конкретных практических дел.

- Нам совместно необходимо подготовить несколько важных документов и в том числе структурную схему и положение о конструкторском бюро.

Михаил Кузьмич глубоко затянулся сигаретой, глядя в открытое окно, и после некоторого размышления добавил:

- И, как видно, пересмотреть и значительно расширить проект плана конструкторских работ на 1955 год. Вы не возражаете?

После столь убедительного просвещения в предыдущей беседе о развитии нового направления конструкторских работ, после ясной и обезоруживающей простоты в обращении и постановке вопросов у меня не было никаких оснований и тем более желания возражать".

Так, под непосредственным руководством М.К. Янгеля начали разрабатываться организационные схемы, "Положение об Особом конструкторском бюро" и заново формироваться план конструкторских работ на 1955 год. К концу августа были готовы черновики всех материалов. Внимательно прочитав их, Главный сказал М.Я. Виноградову:

- С вашего разрешения я забираю документы себе и на досуге еще поработаю над ними.

На следующий день в девятнадцать часов было назначено совещание в кабинете Главного конструктора. Минут за десять-пятнадцать до назначенного времени начальник планового отдела решил справиться, нет ли каких-либо дополнительных поручений. Михаил Кузьмич поднялся из-за стола пожал крепко руку вошедшему. Внимание и искренность, с которыми сопровождалось это действие, во второй раз повергли в смущение М.Я. Виноградова.

На письменном столе Главного конструктора лежали два документа: проект "Положения об Особом конструкторском бюро", чисто переписанный его аккуратным почерком, и собственноручно нарисованная на большом листе структурная схема организации.

Как и было предусмотрено, без опозданий в кабинет вошли первый заместитель Главного конструктора В.С. Будник, начальники ведущих отделов, секретарь партийного бюро и председатель профсоюзного комитета конструкторского бюро.

После того как все расселись за специальным длинным столом для заседаний, встал Михаил Кузьмич и произнес свою первую "тронную" речь:

- Я пригласил Вас, товарищи, для того, чтобы рассмотреть наши главные организационные вопросы и прийти к единодушному их решению и после этого начать активно заниматься делом, к которому мы призваны. Мне известны мнения по этому вопросу присутствующих здесь товарищей, я внимательно рассмотрел их, со многими поспорил в ходе бесед, все взвесил и пришел к твердому убеждению, что организация и руководство ОКБ должны осуществляться на следующей основе и взаимоотношениях конструкторского бюро с базовым заводом.

Далее последовало краткое изложение проекта Положения и структурной схемы ОКБ. Было задано несколько вопросов, на которые докладчик дал обстоятельные ответы. И всем все стало ясно. Охотников спорить не нашлось. Так по-деловому состоялось обсуждение, а тем самым была определена и заложена организационно-правовая основа ОКБ.

Михаил Кузьмич Янгель приступил к исполнению своих новых обязанностей начальника и Главного конструктора рождавшегося конструкторского
бюро.

Впереди "семнадцать мгновений" - семнадцать лет вдохновенной напряженной работы, подчиненной одной единственной цели - развитию ракетно-космической техники и, в первую очередь, решению главной задачи - созданию ракетно-ядерного щита Советского Союза. Впереди годы поиска новых решений, годы тяжелейших испытаний, бескомпромиссной борьбы за утверждение новых направлений, высшие награды Родины, пять неумолимых жестоких инфарктов и...день шестидесятилетия - последний день земного бытия, превратившийся в триумф всей жизни.

КАК СОЗДАВАЛСЯ КОЛЛЕКТИВ

Выдающимся достижением М.К. Янгеля - администратора было создание в рекордно короткие сроки уникального по своему профессиональному уровню и высокой эффективности конструкторского коллектива, творческой атмосферы непрерывного инженерного и научного поиска сопричастности к государственному делу, что рождало у сотрудников чувства обязательности и ответственности, пронизывавшего всех - от Главного до рядового исполнителя.

История конструкторского бюро начиналась до того, как вышло Постановление правительства об его образовании.

В августе 1951 года из подмосковных Подлипок и Химок в Днепропетровск на ракетный завод № 586, создававшийся на базе бывшего автомобильного завода, прибыла во главе с В.С. Будником, работавшим до этого заместителем С.П. Королева, группа из 25 человек, подобранная так, что она включала специалистов по всем системам ракеты и двигателя. В.С. Будник был назначен главным конструктором серийного завода, а приехавшие с ним специалисты составили основу конструкторского бюро (отдел 101 завода), в задачи которого входило осуществление конструкторского надзора за освоением и последующем серийном изготовлением ракет, создававшихся в конструкторском бюро С.П. Королева.

О том, как происходило формирование команды, составившей основу СКБ, а в дальнейшем и ОКБ, вспоминает В.С. Будник:

"Желающих уехать из Подлипок в большой оживленный город было достаточно. Нужно было отобрать ракетчиков из КБ Королева и двигателистов из
КБ Глушко в Химках. Людей же, работающих там, я знал хорошо. Составил общий список из 25 человек ведущих работников, специалистов по всем системам ракеты и двигателя. В список включил и конструкторов, и проектантов, так как твердо решил, что в Днепропетровске мы будем заниматься не только серией, но и проектированием новых ракет. Сергей Павлович просмотрел список и вычеркнул из него всех проектантов, сказав, что им делать там будет нечего. Согласиться с этим я не мог и обратился в Министерство. Заместитель Министра Зубович заверил меня, что все указанные специалисты будут
переведены в Днепропетровск, несмотря на возражения Королева, что в последующем и было сделано. Валентин Петрович Глушко, из КБ которого я записал людей меньше, чем из КБ Королева, но тоже очень сильных специалистов, немного покряхтел, но согласился их отпустить и даже уступил мне своего заместителя Шнякина Николая Сергеевича, которого не было в списке".

Причины, заставившие приехавших на новое место покинуть набиравшие силы перспективные конструкторские бюро, возглавлявшиеся С.П. Королевым и В.П. Глушко, были довольно прозаическими - жилищно-бытовые. Одна комната в коммуналке на семью не имела в те годы альтернативы. К этому, учитывая тяжелое послевоенное время, существенным довеском являлась явно отличавшаяся от средней полосы страны обстановка южных базаров с изобилием на них фруктов и овощей. Забегая вперед, скажем, что эти два фактора сохранят свое значение и при формировании в будущем проектно-конструкторского бюро, но к ним добавится еще один, ставший решающим, фактор, - новая интересная работа и перспектива проявить в ней себя.

А пока - это серийное конструкторское бюро при заводе, правда с естественным повышением, по сравнению со старым местом работы, в должности.

Но честолюбивые помыслы уже почувствовавших вкус проектных разработок "переселенцев", томившихся в кругу рутинных обязанностей, связанных с освоением и изготовлением ракет теперь ставшей чужой конструкции, не снимали с повестки дня вопрос о самостоятельной проектной работе.

Не покидали мысли о собственных проектах и В.С. Будника, имевшего достаточный опыт создания ракет в качестве заместителя С.П. Королева по конструкторским работам. И первым организационным мероприятием, позволившим объединить силы проектантов, явилось создание специального отдела 304, в котором были сосредоточены все "теоретики". Так называли специалистов в области баллистики, аэродинамики и прочности. Наряду с решением производственных вопросов, возникавших в цехах завода, им предстояло
начать делать первые, и, как станет вскоре ясно, отнюдь не робкие шаги. Расчетным подразделениям была придана небольшая группа конструкторов-проектантов. Постепенно образовавшийся костяк стал обрастать моло-
дыми специалистами, прибывшими на работу из различных вузов страны. Во второй половине 1953 года в отделе насчитывалось уже более двух десятков человек.

Однако молодежь, почувствовавшую вкус к проектной работе, (а кто о ней не мечтал в то время!) ждали серьезные испытания.

События тревожной осени и конца 1953 года могли нанести ощутимый удар становившемуся на ноги, но еще официально не узаконенному коллективу проектантов. В это время началась очередная государственная компания по подъему сельского хозяйства. Было решено усилить кадры машино-тракторных станций, для чего требовались инженеры-механики. У многих вступавших в самостоятельную жизнь выпускников вузов, мечтавших о работе в авиационной, ракетной и других областях новой техники, получивших для этого специальное образование, в связи с проводимой принудительной компанией была поломана судьба. Их заставили расстаться с кульманами в конструкторских бюро и заняться обслуживанием сельскохозяйственной техники. Возникали порой абсурдные ситуации. Возглавить МТС или стать ее главным инженером предлагали инженерам, имевшим в дипломе университетскую специальность "механика". А это по образованию были сугубые теоретики, специалисты в области действительно "механики", но только теоретической. Они могли решить любое сложное уравнение, знали прекрасно дифференциальное и интегральное исчисления, но, к сожалению, не имели не только представления об элементах устройства машин и тракторов сельскохозяйственной техники, но и не умели читать чертежи, по которым изготавливались эти машины. Для подобных "механиков" элементарные азы конструкторской терминологии вроде "фаски" на детали (снятие острых краев обрабатываемой детали) являлись великой премудростью. Один такой "механик", ставший впоследствии ведущим специалистом - доктором наук в области баллистики А.А. Красовский, увидев названное "таинственное" слово на чертеже, посвятил целый день, упорно разыскивая его в справочнике, и, увы, не нашел, потому что это
понятие входит в лексику инженера как азбучная истина, не подлежащая объяснению.

Однако подобные "нюансы" мало беспокоили облеченных высокими полномочиями кадровиков, которые, кроме обязательности выполнения требований приказа, другой грамоты не знали.

Тяжело воспринимая сложившуюся ситуацию, остроумные проектанты во главе с неутомимыми юмористами Э.М. Кашановым и Л.П. Мягких, используя аббревиатуру СО9-29 (одного из ракетных двигателей конструкции А.М. Исаева), по этому поводу даже сложили четверостишие, в котором высмеяли перспективу использования своих знаний в сельскохозяйственной технике:

Эс о девять, как движок,

мы поставим на плужок,

вспашем полюшко на ять,

с перегрузкой двадцать пять.

К счастью, проводившаяся кампания обошла стороной проектантов КБ, хотя некоторые из них и пережили тревожные минуты, а вот некоторым конструкторам пришлось переквалифицироваться в специалистов сельского хозяйства. Правда, при первой же возможности они вернулись на прежнее место работы.

Несмотря на то, что работа над проектом продвигалась успешно, перспективы реализации идей в металле были самыми туманными, до света в конце туннеля было еще далеко.

Новая ракета создавалась в небольшой комнате, где в один ряд были установлены вплотную 8 чертежных комбайнов и еще два ряда столов для расчетчиков. Мысли о новом помещении, где можно будет вольготно себя почувствовать, работники отдела главного конструктора связывали с возводимыми за высоким забором стенами нового корпуса (кстати, когда корпус вступит в строй, то там едва разместятся подразделения разросшегося к тому времени ОКБ). Корпус строили заключенные, и, в зависимости от ритма работ на стройке менялось и настроение сотрудников конструкторского бюро. Шумят подъемные краны - настроение повышается: быть ОКБ! Как только на какой-то период затихают работы - падает тонус, наступает уныние.

Ситуация стала резко меняться в 1954 году и, наконец, в конструкторское бюро пришла долгожданная весть: Постановлением Совета Министров СССР от 10 апреля 1954 года конструкторский отдел завода № 586 преобразован в Особое конструкторское бюро № 586 (ОКБ-586). На переходный период обязанности начальника ОКБ-586 возлагались на директора завода. Разработкой научно-исследовательских опытно-конструкторских работ должен быть руководить главный конструктор ОКБ, обеспечением серийно конструкторских работ - главный конструктор завода.

9 июля того же года состоялись персональные назначения: Главным конструктором ОКБ-586 и одновременно его Начальником назначен М.К. Янгель, первым заместителем Главного конструктора - В.С. Будник. Главным конструктором завода стал Н.С. Шнякин.

В 1966 году ОКБ-586 будет переименовано в конструкторское бюро "Южное". В 1991 году КБ "Южное" присвоят имя академика М.К. Янгеля.

А в важнейший период становления конструкторского бюро во всю мощь проявились организаторские способности М.К. Янгеля как Начальника организации. Он лично занимался приглашением на работу, используя для этого все возможные каналы. Поиски велись в других конструкторских бюро и научно-исследовательских институтах.

Однако, скажем откровенно, желающих покинуть даже перенаселенную столичную коммуналку, а в то время в столице были сосредоточены практически все конструкторские бюро и квалифицированные специалисты в области авиационной и ракетной техники, было очень и очень мало.

На момент начала деятельности М.К. Янгеля в должности Главного конструктора расчетно-теоретическая и проектная часть конструкторского бюро была представлена приехавшими в 1951 году вместе с В.С. Будником, баллистиками кандидатом технических наук Н.Ф. Герасютой, инженерами П.П. Карауловым, В.Ф. Кулагиной, аэродинамиком кандидатом технических наук В.М. Ковтуненко, прочнистами инженерами П.И. Никитиным и М.Ф. Демерцевой и конструкторами М.Б. Двининым, М.И. Кормильцевым и несколькими инженерами, недавно окончившими вузы. Названные специалисты уже имели определенный опыт работы в конструкторских бюро НИИ-88. В дальнейшем все развитие этих направлений происходило практически за счет приобретения собственного опыта и становления вновь прибывавших по направлениям молодых выпускников вузов, многим из которых предстояло в будущем занять самые высокие должности в конструкторских бюро страны, стать докторами и кандидатами наук, представлять конструкторское бюро в Академиях наук.

Из приглашенных со стороны М.К. Янгелем специалистов с опытом конструкторской работы в авиационной промышленности следует в первую очередь назвать инженеров Л.Н. Нелюбина, И.Д. Бураковского, которые сыграли ведущую роль при создании первых конструкций. В остальном основу конструкторских подразделений составили старожилы серийного КБ, прошедшие школу автомобилестроения.

В этой обстановке необычайно возросла роль необученной, еще молодой поросли, "профессионализм" которой определялся институтскими знаниями, огромным желанием работать и амбициями, свойственными молодости.

Таков был творческий и производственный потенциал, который получил в 1954 году новый Главный конструктор. Поэтому ставка делалась в основном на молодых специалистов, прибывающих на работу по назначению из самых различных городов страны. Инженерный корпус формировался выпускниками в первую очередь авиационных институтов - Московского, Казанского и
Харьковского, Московского высшего технического училища имени Баумана, Ленинградского военно-механического института, а также главного вуза страны - Московского государственного университета. Возросла в этой обстановке и роль подготовки кадров на месте. С каждым годом набирал темпы специально организованный для отрасли физико-технический факультет Днепропетровского госуниверситета. Дальнейшее покажет, что он станет одним из основных поставщиков будущих руководящих кадров не только конструкторского бюро, но и отрасли.

Начало трудовой деятельности выпускника вуза, прибывшего по назначению на место будущей работы - это очень ответственный период в жизни молодого человека. Все зависит от того, насколько по душе окажется ему конкретно порученная работа, а потому сумеет ли он вовремя найти себя, полюбить область занятий, в силу обстоятельств выпавшей на его долю, найти в ней изюминку, которая станет смыслом всей жизни. Как правило, молодой специалист понимает свою будущую деятельность в более широком плане, чем оказывается это в действительности на конкретном участке работы. В результате может наступить разочарование, последствия которого окажутся самыми различными.

Вопрос о том, кого должны готовить высшие учебные заведения всегда был в центре педагогической политики Высшей школы. Он неизменно находился в поле зрения и тех, кто готовил кадры высшей квалификации, и тех, для

кого эти кадры готовились.

Крупнейшие представители науки и техники, познавшие себя в равной степени как в стенах научно-исследовательских институтов, так и конструкторских бюро, неоднократно отстаивали мысль, что стержневая задача вуза дать выпускнику общее фундаментальное образование в избранном направлении. Задача вуза: на основе полученных знаний научить учиться. Узкие же профессиональные навыки и секреты мастерства он должен приобрести на конкретном участке работы, куда будет определен и где начинает свой жизненный путь. А предоставление полной свободы инициативы и доверия мобилизует самостоятельность и ответственность исполнителя за порученное дело. Поэтому Михаил Кузьмич всегда внимательно следил за первыми шагами молодежи и в конкретных случаях даже брал под личный контроль становление специалиста.

Однако задача руководителя организации гораздо шире. И это прекрасно понимал Главный конструктор. Молодого специалиста мало научить инженерному искусству. Он должен состояться как личность, ведь каждый из нового пополнения - это, как правило, будущий потенциальный руководитель, уровень которого определит только время.

В результате молодой специалист не только овладевал секретами конструкторского искусства, но и познавал многое другое, чего нельзя предусмотреть вузовской программой.

Поэтому распределение прибывающих по направлению на работу молодых специалистов находилось в сфере личного контроля Главного конструктора. Он персонально беседовал с каждым из них. Явившемуся в отдел кадров с путевкой Министерства объявляли время, когда нужно будет прийти на прием и при этом неизменно поясняли:

- Вас хочет видеть лично Михаил Кузьмич Янгель.

О первой встрече с руководителем, в подчинение к которому поступали вновь прибывшие, у всех бывших молодых специалистов остались самые незабываемые воспоминания.

- Я приехал в Днепропетровск, - вспоминает инженер В.А. Супруненко, - в марте 1955 года после окончания конструкторского факультета Ленинградского военно-механического института. В ту пору с каждым прибывшим в ОКБ на работу молодым специалистом лично беседовал Михаил Кузьмич. Шел на встречу с Главным конструктором, ужасно волнуясь: смогу ли убедить его в правильности своего выбора заниматься проектированием жидкостных ракетных двигателей. Первые впечатления всегда самые запоминающиеся: добродушный, улыбчивый и, не подберу другого слова, мощный человек, тихим спокойным голосом в доверительном тоне начал задавать простые вопросы:

- Откуда родом?

- С Черниговщины.

- !!! Мои корни по линии деда тоже оттуда! Женат?

- Да, женат.

- Откуда родом супруга?

- Из Сибири, Иркутская область.

- !!! Ну, мы с Вами кругом земляки!

Тогда суть этих реплик до меня не дошла, но понял одно: таким образом он пытался снять с меня напряжение первой встречи с Главным. И это блестяще удалось: скованность исчезла, дальше я полностью оказался в его власти. А остальное, как говорится, уже было делом техники. Михаил Кузьмич интересовался буквально всем. И не только тем, что сделал в дипломном проекте, но даже и темами выполненных курсовых работ. Вопросы задавались очень
корректно, квалифицированно, по-своему даже с хитрецой. И так незаметно выяснял, что ты представляешь собой, к какой деятельности больше подготовлен - проектанта, конструктора или эксплуатационника, а следовательно, и где тебя лучше и эффективнее использовать. Это был доброжелательный разговор человека, сразу завоевавшего симпатию и производившему неотразимое впечатление. Поэтому, когда он спросил, чем бы хотел заниматься, я, как на духу, выложил, горячо аргументируя свою просьбу о желании проектировать жидкостные ракетные двигатели. Главный помолчал, усмехнулся, а затем сказал:

- Я предлагаю Вам другой вариант, который не будет слишком далек от высказанных устремлений. Но реализация его является одной из первоочередных задач для нашего молодого конструкторского бюро. Хочу направить Вас к очень грамотному специалисту, которому поручено новое большое дело - обеспечить в процессе экспериментальной отработки ракет получение и анализ всей информации, необходимой для оценки их характеристик и работоспособности.

До сих пор не знаю почему, но ответил, что согласен. Я ничего не смог противопоставить силе теперь уже его аргументов. Мой откровенный лепет о том, что нас этому не учили, заставил Михаила Кузьмича только улыбнуться, обращаясь ко мне:

- Молодой человек, всему этому в дальнейшем Вас научит только Ваша жизнь и работа...

Продолжая ту же тему, В.А. Обуховский, выпускник Днепропетровского университета, пишет:

"Меня как молодого специалиста, получившего назначение в КБ, принял Главный конструктор. Был август 1963 года, стояла довольно жаркая погода. Войдя в кабинет, я увидел Михаила Кузьмича, полусидевшего на подоконнике. Он был без пиджака и без галстука, но рукава на сорочке были опущены. Окна были открыты, работал вентилятор.

Разговаривал Михаил Кузьмич со мной на "Вы". После традиционных вопросов, кто я, откуда, где учился, проходил практику и защищал диплом, неожиданным был вопрос о том, какое впечатление на студентов производят преподаватели-совместители (ведущие специалисты конструкторского бюро читали лекции на физико-техническом факультете, готовившем специалистов для ракетной техники - Авт.). Естественно, что я сказал о великолепном впечатлении, и это было действительно так. Вся встреча длилась минут десять. Вначале я себя чувствовал довольно напряженно, отвечал односложно. Однако и поза Михаила Кузьмича, и его какая-то мягкая жестикуляция, спокойствие, если и не сняли напряжения, то в значительной степени привели меня в более-менее нормальное состояние. За все время разговора в кабинет никто не входил и по телефону не было звонков. Были вопросы и на производственные темы, касавшиеся "моей работы" при прохождении практики в конструкторском бюро. Спросил, чем привлекает тематика отдела, насколько внимательно меня "опекали" там при дипломировании.

Вспоминая в подробностях ту встречу, понимаю, что Михаил Кузьмич придавал большое значение этим контактам с молодыми специалистами, отсюда и откровенная простота общения, ничего напускного. А прозвучавшее пожелание не только не было назидательным, но и не носило традиционно-подчеркнутой формы в конце встречи. Оно было высказано в ходе беседы и выглядело как обращение ко всему коллективу:

- Хотелось бы, чтобы наши ребята всегда искали достойную работу".

Пройдут годы, многие сами станут крупными руководителями, но всегда с неизменной теплотой будут вспоминать ту атмосферу внимания и заботы, откровенной простоты общения, дружеских пожеланий, сопровождавших первую встречу со своим Главным конструктором. А то, что разговор не носил, как очень правильно заметил В.А. Обуховский, традиционно подчеркнутого в таких случаях характера назидания, поражало неизменно всех без исключения.

Однако не во всех случаях собеседования проходили по такому отработанному сценарию и вопрос о месте будущей работы решался достаточно просто. Когда требовали обстоятельства, в борьбе за перспективного специалиста Главный проявлял себя искусным дипломатом, тактичным администратором, но никогда при этом не применявшим силовых приемов. Ценность любого прибывшего на работу выпускника ВУЗа в его глазах определялась увлеченностью избранной специальностью, желанием работать, потенциальными возможностями и искренностью в проявлении чувств. Очевидно этими критериями руководствовался М.К. Янгель, в многоэтапной борьбе за каждого очередного молодого специалиста.

Работа в конструкторском бюро считалась несомненно престижной. Большинство окончивших высшие учебные заведения мечтали о проектной и конструкторской деятельности. Желание быть на переднем крае быстро развивавшейся перспективной техники, высокий творческий инженерно-интеллектуальный уровень выполняемой работы говорили сами за себя и были лучшим агитатором. Перспектива мастера участка или технолога в цехе, работа ежедневно по двенадцать часов и более в сутки часто без выходных с изнуряющими производственными планами в условиях постоянно меняющегося производства не вызывала восторга у молодых специалистов.

Однако совсем другого мнения придерживался Г.Д. Хорольский. В Ленинградском военно-механическом институте в среде студентов это был, выражаясь языком тех дней, признанный лидер - пламенный комсомольский вожак. Сталинский стипендиат, на последних курсах - заместитель секретаря комсомольской организации института, окончивший его с "красным" (с отличием) дипломом.

Руководство учебного заведения связывало определенные надежды с молодым пытливым студентом, активным общественником, энергии которого хватило бы на несколько человек. Но строптивый молодой инженер наотрез отказывался от выгодного предложения, мотивируя свое решение тем, что как комсомольский руководитель ранее убеждал всех оканчивавших институт ехать на периферию на закрытые заводы, а сам в результате окажется осевшим на "теплом местечке" в северной столице. Пытаясь все же удержать
Г.Д. Хорольского в институте, руководство делает его деканом вновь организованного факультета по организации производственной практики студентов. С работой новоиспеченный декан справился блестяще, получил много похвальных отзывов с различных заводов о прохождении студентами первых "инженерных курсов". Но от своего ранее принятого решения тем не менее не отказался. Упорство, с которым выпускник стремился к поставленной цели дало в конце концов результаты. Дирекция сдалась, и через Министерство высшего образования новоиспеченный инженер получил назначение на Днепропетровский ракетный завод.

Как сложилась в дальнейшем "производственная" карьера, которой так добивался напористый молодой специалист, рассказывает сам Г.Д. Хорольский.

- Приехав на автозавод в Днепропетровске, пришел на прием к заместителю главного инженера завода С.Ф. Каспиеву. Внимательно выслушав меня и просмотрев представленную характеристику, он неожиданно сказал:

- Вы знаете, с такой блестящей рекомендацией я не могу направить Вас для работы в цех из-за рутинной обстановки серийного производства.
Вам следует посвятить себя творческой работе. Побывайте у Михаила Кузьмича Янгеля, он сейчас создает новый конструкторский коллектив, перед которым поставлена большая государственная задача, и представляется, что там Вы сможете наиболее полно проявить свои знания и организаторские способности.

Ничего не поделаешь, пришлось отправиться по указанному адресу. Прихожу в приемную, секретарь сразу доложила и предложила пройти в кабинет. Открываю дверь, за столом сидит внушительного вида мужчина, поднимается, идет мне навстречу, пожимает руку и просит присесть. Время было вечернее, верхний свет выключен, горела только настольная лампа. Я был приятно поражен такой встрече и внимательно разглядывал лицо Главного конструктора. Возникла затяжная пауза, во время которой он, в свою очередь, внимательно с улыбкой смотрел на меня.

Когда это безмолвное знакомство закончилось, Михаил Кузьмич так просто и доверительно обратился ко мне:

- Мне известно, что Вы изъявили большое желание работать на заводе (очевидно, до моего прихода главный инженер завода успел позвонить
М.К. Янгелю, подумал я). Сейчас под моим началом создается специальное конструкторское бюро, которое будет проектировать принципиально новые ракеты и нам нужны толковые специалисты, каковым, судя по представленным документам, Вы и являетесь. Первое впечатление убеждает меня в этом. Я прекрасно понимаю Ваше желание и настроение, мне тоже много пришлось работать в цехах и нисколько не жалею об этой хорошей школе, которую прошел в авиационной промышленности.

Как знать, может быть он в этот момент вспомнил свою молодость, когда тоже был комсомольским вожаком. А затем не менее двадцати минут рассказывал о новом ОКБ, его целях и задачах. Подробно расспросил о теме дипломного проекта и обратил внимание, что проектировавшийся мною жидкостный ракетный двигатель, состоявший из связки четырех камер, по-своему предвосхитил то, что будет реализовано на первой создававшейся в конструкторском бюро ракете, так как совпадение оказалось не только по числу используемых камер, но и практически по принятому диаметру ракеты. И это явилось в его глазах как бы еще одним аргументом в пользу того, что у меня налицо способности анализировать и прогнозировать, так нужные инженеру.

Тем не менее, несмотря на теплую доверительную беседу, я продолжал настаивать на своем желании, мотивируя тем, что должен остаться верен своему слову.

- Да, это поразительно, что Вы не ищете легких путей, а верность своему слову - достойное качество специалиста, вступающего в жизнь. Это делает честь человеку, который, агитируя других, сам не ищет себе вольготной жизни.

И тем не менее даже после такой лестной, подкупающей характеристики, я продолжал упорствовать и категорически настаивать на своем желании. На что последовало:

- Знаете, поскольку работа на заводе связана с руководством производством, я предлагаю Вам должность своего заместителя. Будете вместе со мной заниматься вопросами организации нашего конструкторского бюро. Я буду осуществлять техническое руководство, а на Вас, как моего помощника, ляжет обязанность обеспечивать тылы, без которых не мыслится любая организация и ее нормальная деятельность.

От неожиданно повернувшегося разговора у меня перехватило дух и екнуло сердце, наверное даже изменился в лице.

- Да что Вы! - только и сумел выдавить. А затем решительно, честно и откровенно закончил:

- Я же еще зеленый молодой специалист, совершенно не поднаторевший в этих делах, не имеющий никакого опыта, да и какое я могу иметь положение в коллективе, где много авторитетных специалистов, за плечами которых большой опыт работы, в том числе и чисто административной!

А Михаил Кузьмич в ответ на мою тираду и говорит:

- Но ведь Вы впервые в жизни занялись организацией кафедры студенческой практики в институте и, как следует из представленной характеристики, так блестяще ее организовали, что это вызвало у всех заинтересованных промышленных предприятий большое удовлетворение. А кроме того, в рекомендации отмечается, что будучи секретарем комсомольского бюро института, приобрели большой опыт проведения различного рода массовых мероприятий, вечеров, встреч с в<