Шаг второй: а может, не надо?

Народная мудрость гласит: прежде чем что-то делать, подумай три раза, а может, не стоит? И это очень правильно.

Яркий пример - пресловутое «раннее развитие». Сколько сил, времени и нервов тратят некоторые родители, чтобы как можно раньше научить ребенка читать. И всю квартиру буквами и словами обвешивают, и в игры играют, и на занятия с кубиками Зайцева водят. И обычно преуспевают: малыш уже года в четыре читает по складам слова. Есть лишь одно «но». Этот навык ребенку совершенно ни к чему. Нет у него в этом возрасте потребности получать информацию из текста. Ему нужно живое общение, сказка, рассказанная или прочитанная мамой, папой, дедушкой. Да и текстов, интересных и доступных четырехлеткам, не так много. В результате дети, которых научили читать в четыре года (потратив уйму сил и времени), и дети, которых научили в семь (за пару недель), к восьми годам читают абсолютно одинаково, не отличишь -психологи специально проверяли. Возникает вопрос - зачем было так стараться? Только чтобы пару лет гордиться, что «мой уже, а вот ваш еще нет»?

Но, занимаясь ранним обучением, родители обычно все же не орут на детей и не наказывают, если у них не получается. А вот с поведением все иначе. Мама с двух-трехлетним ребенком едет в автобусе. Жарко, ехать долго, тягостно. Он крутится, начинает ныть, потом плакать. И получает строгое приказание: «Сиди спокойно!». Конечно, оно остается невыполненным. Ну, не может он сидеть спокойно, если ему скучно, он вспотел, хочет пить и спать, и вообще куда угодно отсюда. И он хочет, чтобы мама его поняла и услышала. Потому и плачет, а как еще? Мама усиливает нажим: «Сиди тихо, а то накажу!». Дите заливается ревом уже в полный голос и получает по попе. Вот и поговорили.

Что происходит? Ребенку предъявляется требование вести себя так, как он не готов и не может. И сможет только через несколько лет. Является ли его поведение тем самым трудным поведением, которое нужно менять? И как это сделать? Собственно, точно так же, как с развивающим обучением: приложив невероятные усилия. То есть мама могла бы все это время непрерывно его развлекать, отвлекать, рассказывать шутки-прибаутки, делать «козу», кормить печеньем и поить соком. Возможно, она даже смогла бы продержаться все время поездки, и ребенок бы не заплакал. Но здесь поведение должен был изменить не ребенок, а мама, которая перестала бы перекладывать на него ответственность и начала регулировать его поведение сама. Очень разумный вариант, если ехать все же надо. Ставить же перед собой задачу «научить малыша терпеливо сидеть в транспорте и не жаловаться» нет смысла. Пройдет время и он сможет. Сможет помечтать, почитать, послушать музыку. Все могут, и он никуда не денется. Надо просто подождать. Сейчас же следует либо избегать подобных ситуаций (не ездить с ребенком на общественном транспорте в часы пик), либо взять формирование поведения ребенка на себя, как говорится, «весь вечер на арене». А если и это не сработает, уж точно не ругать и не наказывать его за то, что он не способен вести себя, как семилетний. Пожалеть, утешить, дать поплакать, в конце концов.

Очень часто неудобное поведение ребенка является просто особенностью возраста или момента. Например, капризы трехлеток, перепады настроения и ершистость подростков, истерики у детей, переживающих стресс, снижение успеваемости у детей, страдающих от горя или страха. Такое поведение разумнее всего просто переждать. Это не значит, что его совсем нельзя корректировать - можно и нужно добиваться более приемлемых для окружающих проявлений. Но ставить задачу изменить его в корне - это все равно что зимой бороться с сугробами. Можно, конечно, все время сметать снег с любимой клумбы. День за днем, не зная отдыха. Но не проще ли подождать, когда в апреле все само за три дня растает? Да и для цветов полезнее получить все, что предусмотрено природой: и снег, и талые воды, и солнечные лучи. Освобожденные от зимнего укрытия насильственно, просто потому что мы не желаем ждать, они могут просто померзнуть. Как, например, тот малыш из автобуса, который в результате попыток мамы исправить его поведение может получить стойкий невроз и потом всю жизнь его будет тошнить в транспорте.

Трехлетке НУЖНО научиться настаивать на своем. И поэтому он будет скандалить и капризничать, и говорить «нет» - этого требует задача возраста. Перевозбудившемуся на детском празднике ребенку НУЖНО сбросить напряжение в слезах или дикой беготне. Подростку НУЖНО отделиться внутренне от родителей, и поэтому необходимо научиться спорить с ними и видеть их несовершенство. Потерявшему любимую собаку ребенку НУЖНО утратить на время интерес к учебе, потому что все его душевные силы мобилизованы на переживание горя.

Если мы будет пытаться менять естественный процесс, мы либо потерпим неудачу - в лучшем случае (на Востоке это называют «становиться против селя»), либо сломаем этот самый процесс и добьемся желательного поведения, нарушив развитие ребенка. Встречали ли вы когда-нибудь людей, которые не способны настоять на своем? Всегда со всем соглашаются и все на них «ездят»? Скорее всего, их родители в свое время успешно справились с капризами трехлетки. Так успешно, что с тех пор слово «нет» присыхает у человека к гортани.

Итак, трудное поведение, обусловленное возрастом или сегодняшним состоянием ребенка - первый случай, когда стоит остудить свой педагогический пыл и настроиться на мудрость царя Соломона: «И это пройдет». Часто родители боятся, что если «пустить на самотек», не «пресечь сразу», то ребенок так и будет повторять неприятное поведение всю жизнь. Это, конечно, не так. Забавно слушать рассуждения вроде «не носите его на руках, а то привыкнет». Если так, то не стоит трехлетнего переводить через дорогу за руку - привыкнет! Конечно, ни один ребенок не будет держаться за поведение, обусловленное возрастом или ситуацией, дольше, чем это ему необходимо. В пять ему уже не захочется с криком падать на пол в магазине, требуя немедленно купить машинку. В семнадцать ему будет проще договориться с вами мирно, чем скандалить. Когда он поверит, что вы его никогда не отдадите обратно, ему незачем будет вас проверять воровством или хамством, ведь гораздо лучше живется, когда тебя любят и хвалят, чем когда ругают и наказывают. Ребенок сам себе не враг. Будьте твердо уверены, что «это пройдет», и так оно и будет: ваша уверенность сообщится ребенку.

Также вряд ли стоит проявлять рвение, когда трудное поведение связано с устойчивыми качествами ребенка, например, с темпераментом. Сколько бы сил и времени вы ни потратили, вы не сможете сделать гиперактивного ребенка спокойным и уравновешенным, медлительного - расторопным, рассеянного - внимательным, замкнутого - душой компании, чувствительного - невозмутимым. Это как раз те качества, которые заложены в нас от рождения.

Поведение, связанное с устойчивыми качествами ребенка, похоже на погоду - глупо пытаться ее изменить, к ней надо приспособиться. И помнить, что «у природы нет плохой погоды», каждая имеет свои достоинства. Ваш неугомонный живчик будет резво бегать, когда его сорокалетние сверстники с заметными животами залягут на диванах. Ваш «копуша» пожмет плечами и спокойно пойдет домой, когда его буйные пятнадцатилетние ровесники на спор начнут прыгать с моста в воду. Ваша Маша-растеряша, вечно занятая обдумыванием всяких важных и сложных вещей, возможно, станет писательницей, а ваша сверкоммуникабельная болтушка, у которой знакомых - полшколы и весь микрорайон, сделает карьеру пиар-менеджера... Наши недостатки есть продолжение наших достоинств, и наоборот. Почему-то мы охотно признаем это по отношению к самим себе, но забываем, когда речь идет о детях.

Такое поведение можно немного подкорректировать, так, чтобы оно создавало меньше проблем. Но избавиться от него вовсе не получится. Рассеянный ребенок все равно будет много чего терять, но можно добиться, чтобы он перестал выходить зимой на снег в школьной сменке или научился помнить, что у него уже полчаса вода набирается в ванну. Гиперактивный ребенок вряд ли сможет делать уроки тихо и смирно, но научить его доводить дело до конца - реально. Медлительный не начнет летать по квартире, однако не опаздывать каждый день в школу вполне может. То есть здесь тоже важно помнить про принцип «20 на 80»: не пытайтесь изменить такое поведение целиком, вычлените те 20%, которые максимально создают проблемы вам и ребенку, и только их пытайтесь перевести в более приемлемую форму. Дальше мы обязательно поговорим о том, как это сделать.

Наконец, есть ситуации, когда изменять трудное поведение ребенка не стоит просто потому, что... ребенок тут совсем не при чем.

Ситуация 1. Родители жалуются на сына 16 лет: у него в комнате бардак, одевается он «черт знает как» (потому что то ли гот, то ли эмо) и общается «черт знает с кем». Выясняется, что эти две темы давно стали причиной постоянных семейных баталий, из-за них прочно испорчены отношения, ребенок уже и носа лишний раз из комнаты не высовывает и вообще дома старается бывать поменьше. А на любую попытку родителей «поговорить» и «объяснить, почему он не прав» реагирует только словом «Отвяжитесь!». Родители в отчаянии.

Ситуация 2. Мальчика 11 лет отводят в школу, встречают из школы, никуда не отпускают одного, даже в ближайший магазин за хлебом. Встречая его после уроков, бабушка при одноклассниках завязывает ему шарф получше и громко спрашивает, все ли он съел на завтрак. После школы он делает уроки под присмотром бабушки, затем идет на музыку или в шахматный кружок. Гуляет только вместе с бабушкой в ближайшем парке. Однажды мальчик вылез из окна школьного туалета и пошел с ребятами играть в футбол. Бабушка испугалась до сердечного приступа. Вечером в семье устроили большое разбирательство, во время которого в ответ на вопрос: «Как тебе не стыдно?» мальчик вдруг закричал: «Да не стыдно! Я вообще от вас уйду! Лучше на улице жить, чем с вами!». Взрослые в шоке, по их версии, ребенка «испортила плохая кампания» (та самая, которая позвала играть в футбол).

Ситуация 3. Папа, бывший военный, считает, что его приказы должны выполняться детьми неукоснительно и мгновенно. Поэтому он требует, чтобы дочь, даже если в этот момент она разговаривает то телефону, смотрит фильм, доделывает уроки, проходит очередной уровень компьютерной игры), «сию же секунду» встала и понеслась выполнять распоряжение. Дочь раньше так и делала, но теперь ей 13, и она начала огрызаться. «Хамкой стала - жалуется папа, - совсем от рук отбилось!».

Естественно, во всех трех случаях родители обратились с просьбой «поправить» поведение ребенка. На самом деле если здесь и есть трудное поведение, то это поведение взрослых. Очень часто мы не замечаем, что дети растут, меняются, что у них появляются собственные интересы и ценности. Нам по-прежнему кажется, что ребенок - это часть нас, как рука или нога, и он должен хотеть того же, чего мы, любить то же, что мы, делать мгновенно то, что мы считаем нужным и правильным. А в ответ на его сопротивление злимся и обижаемся. В самом деле, что за безобразие -собственная рука отказывается выполнять твою команду, да еще и заявляет: «Отстань, ты ничего не понимаешь!».

Прежде чем ставить задачу по изменению трудного поведения ребенка, убедитесь, что вы в своем праве. Если из его комнаты с утра до вечера несется неприятная вам музыка, а вы хотите тишины - это одно. Если вы входите в его комнату (да еще и без стука) и начинаете по своему разумению перекладывать и переставлять вещи, выкидывать что-то «ненужное», или устраиваете скандал на тему «к тебе зайти нельзя» - это совсем другое. И не надо возмущаться услышав в ответ: «Ну, и не заходи, тебя никто не просил!». Каков привет, таков ответ. Вы совершаете агрессию, влезаете на чужую территорию и получаете закономерный отпор.

То же самое с требованием «сделать немедленно». Если родитель проявляет неуважение, не ведя переговоры, не давая свободы выбора, а просто приказывая, то у ребенка два варианта поведения: либо защищаться, пытаясь сохранить самоуважение ценой грубости, либо подчиняться, проглотив обиду. Каждый такой «глоток» - трещина в отношениях. Проявленное взрослым неуважение, грубость, высокомерие никуда не деваются ребенок просто «гасит» их волевым усилием внутри собственной души. Одно дело - стерпеть грубые слова от начальника, человека чужого, другое дело - от близкого и любимого. Бесследно это не проходит. Трещина к трещине - и вот уже отношения отравлены обидой, злостью, унижением. А ребенок очень дорожит этими отношениями. Он меньше всего хочет накопления трещин и поэтому пытается отбить удар, рискуя даже быть наказанным.

Так кого здесь надо «полечить у психолога»? Проблема, о которой идет речь - проблема границ. Проблема незнания того факта, что, хотя мы и члены одной семьи, близкие люди любим друг друга, каждый из нас - отдельная личность, которая имеет право на свою территорию, как в буквальном смысле (свой стол, кровать, комнату), так и в переносном (свое время, своих друзей, свои увлечения, чувства, ценности). Когда на нашу территорию кто-то влезает без разрешения, мы сопротивляемся, и это вполне естественно. С возрастом дети учатся противостоять агрессии без грубости, вежливо, но твердо.

У подростка, да еще при столкновении с таким мощным агрессором, как собственный родитель, способов защиты немного - грубость, крик или отказ от общения.

Дети очень чутки к проблеме границ. Наверное, вы и сами замечали: если мы находимся «на своей территории», например, ребенок взял у нас без спросу какую-то ценную вещь и не положил на место, а то и сломал, то мы можем кричать и топать ногами, даже наказывать, но ребенок на нас не обидится. Потому что мы в своем праве. Но стоит нам залезть на его территорию, и начать предъявлять ему претензии, даже в довольно вежливой и мягкой форме, как ребенок реагирует крайне болезненно. И эти обиды порой помнит всю жизнь. Многие взрослые и в 50 лет не могут забыть, как мама рассказала всем родственникам, что он описался на празднике (папа наказал за то, что отнял свою (!) вещь у младшего брата, родители без спроса прочитали личный дневник, выкинули любимого старого мишку). Нарушение территории - это всегда трудное поведение самих родителей. Измените свое поведение - и поведение ребенка изменится автоматически.

Внимание! Если этот текст вызывает у вас сильную неприязнь и протест, а в семейной жизни вы болезненно переносите, когда близкие что-то делают за закрытой дверью или вы не знаете точно, где они и чем занимаются, если вы испытываете постоянное желание проверять ящики стола ребенка, его карманы, читать смс-сообщения в его телефоне, возможно, вам трудно принимать саму идею границ. Это может серьезно осложнить жизнь и даже разрушить отношения. Проконсультируйтесь с психологом!

Конечно, вопрос о территории не всегда простой. Вот, например, ребенок собрался на улицу без шапки, а он легко простужается. Казалось бы, его территория, но если заболеет - это вам придется брать больничный, извиняться на работе и тратить деньги на лекарства.

Безопасность - вообще больной -вопрос. Конечно, здраво рассуждая, парень 18 лет может сам решать, когда ему возвращаться домой. Но вы-то волнуетесь! И заснуть не можете, пока он не вернется - время нынче какое! А вам вставать в семь, собирать в школу и детский сад младших. Чья территория?

Или школа. С одной стороны, его территория, его образование, его будущее. Но краснеть на родительском собрании-то вам! И дневник подписывать, и к директору, если что, ходить. Тут мы упираемся еще в одну очень важную проблему, не обсудив которой, нельзя говорить об изменении трудного поведения. Потому что нельзя делать вид, что родитель с ребенком выясняет отношения и договаривается один на один. Увы, это не так. Сплошь и рядом в ситуации присутствует третий.

ШАГ ТРЕТИЙ. ТРЕТИЙ - ЛИШНИЙ

Кто это - третий? Прежде всего - социум, окружение. Соседи, учителя, Органы опеки. Каждый, кто смотрит со стороны на процесс и результат воспитания и судит, судит, судит. Иногда по душевной склонности, иногда по служебной обязанности.

Так устроена наша жизнь, что воспитание детей считается «общим делом». Частично это особенность национальной культуры - скажем, иностранцев шокирует, что в России незнакомые люди могут подойти к маме, гуляющей с ребенком, и сделать ей выговор за то, что он слишком легко одет. Частично - наследие советского времени, когда дети считались собственностью государства, а не своих родителей. Сказывается и последняя тенденция все большего вмешательства государства в частную жизнь семей, которая имеет общемировой характер. Это оборотная сторона системы социальной помощи и поддержки.

Все это не может не отражаться на отношениях родителей и детей. Родитель, постоянно находящийся «под колпаком», чувствует себя скованно, неуверенно. Особенно это касается приемных родителей -недь для них кроме неофициального контроля социума существует еще и вполне официальный контроль со стороны органов опеки, которые оценивают работу приемных родителей по множеству формальных оснований (чистота одежды ребенка, своевременное посещение врачей, успехи в школе) и при этом часто не обращают внимания ни на характер отношений с ребенком, ни на привязанность, ни на те изменения в эмоциональном состоянии ребенка, которых удалось добиться новой семье. Это тяжело, несправедливо, обидно.

Семья получает ребенка, серьезно пострадавшего в результате жизни в неблагополучной семье и в учреждении, и уже со второго дня устройства от нее ждут «результатов» и меряют ребенка меркой обычных семейных детей. А он может при приближении любого взрослого кричать: «Не надо меня бить!», хотя его никто и пальцем не трогал. Или из-за аутоагрессии по сто раз в день обжигаться, ударяться и резаться. Или прятать куски еды под подушку (в карманы школьной формы). Или не спать ночами, кричать и раскачиваться. А социум в лице соседей, учителей, проверяющих из опеки требует, чтобы с ребенком все было хорошо и немедленно. Чтобы он был без синяков, чистый и соблюдал режим дня. И если что не так - вы плохие родители.

Ситуация 1. Оксана - приемная мама троих детей, двух мальчиков и девочки, ухе девушки. Старшая дочь учится на мастера нейл-арта (художественного маникюра). И тренируется на маме - на ком же еще. Почти каждый день го вечерам Оксана предоставляет ей в распоряжение свои ногти. Оксана пришла поговорить с директором школь о проблемах своих мальчиков. Пришла она не по первому вызову, в прошлый раз не смогла отпроситься с работы. На следующий день директор позвонила в опеку и возмущенно сказала, что у Оксаны нет времени в школу прийти, а вот ходить по салонам красоты и делать «навороченные ногти» у нее время есть.

Ситуация 2. Шестилетняя Полина попала в приемную семью вскоре после изъятия из кровной. Там девочку плохо кормили, у нее почти не было одежды, мама пила, но дочку по-своему любила, не обижала, и Полина была очень к ней привязана. Когда девочку забирали, она плакала и потом еще долго горевала. Но сейчас уже успокоилась, привязалась к приемным родителям, повеселела.

Через полгода жизни Полины в семье к ним пришла с проверкой та самая сотрудница опеки, которая проводила изъятие. Она ласково поздоровалась с девочкой, спросила, как дела, но Полина грубо толкнула ее, прокричала «Уходи!», убежала и спряталась. Сотрудница опеки была шокирована и строго выговорила приемным родителям за то, что они за полгода не научили ребенка элементарной вежливости.

Львиная доля родительского стресса из-за трудного поведения - это стресс, вызванный «третьим», наблюдающим и оценивающим. Возможно, сам родитель реагировал бы гораздо спокойнее, что-то переждал, чего-то не заметил, к чему-то просто притерпелся. Но «третий» обычно ни ждать, ни терпеть не намерен. Ему нужно, чтобы с сиротой «все было хорошо». И прямо сейчас.

Это очень серьезная проблема. Решить ее вряд ли получится, но нужно хотя бы осознавать подлинные причины своего состояния, своих острых реакций на трудное поведение ребенка. И там, где возможно, смягчать стресс от присутствия «третьего».

Когда-то можно просто махнуть на него рукой, вспомнив народную мудрость «на каждый чих не наздравствуешься». Это касается прежде всего дальних родственников, доброхотов в транспорте и на детской площадке и прочих случайных людей. Отмахиваться от близких, соседей или значимых для ребенка людей (учителей, врачей) не стоит, с ними лучше выстроить отношения.

Можно постараться сделать взгляд «третьего» более доброжелатель­ным, например, побольше рассказать учителю о ребенке, о том, чего вам имеете удалось достичь, как ребенок меняется к лучшему. В ответ на обвинения в адрес ребенка и рассказы о его «ужасном» поведении не оправдывайтесь и не бросайтесь спорить, а восхищайтесь терпением педагога, сочувствуйте его нелегкому труду и выражайте твердую уверенность, что такой опытный профессионал, конечно, справится с любой проблемой.

Часто помогает вовлечение «третьего» в решение проблем, не все же ему наблюдать и оценивать, ничего не делая. Например, если вы чувствуете, что назревает конфликт с детским садом и возможны жалобы воспитателей директору или в опеку, сами пойдите туда за советом - как быть, если ребенка не принимают? Если на вас «наезжает» опека, не обороняйтесь, наоборот, советуйтесь, задавайте вопросы, записывайте. Пусть подскажут, к какому специалисту обратиться, что почитать, куда сходить. Заглянул возмущенный сосед: «Что это он у вас так орет, вы его бьете, что ли?». Поясните, что это вы так уроки делаете, и спросите, как у него с математикой и не хочет ли он помочь.

Наконец, бывают ситуации, когда «третьего» надо просто поставить на место. Вежливо, но твердо. Ваше право на частную жизнь никто не отменял. Оно, кстати, защищено законом, пусть недостаточно хорошо, но все-таки. В крайнем случае можно и в суд обратиться.

Имейте в виду, что существует профессиональное правило соблюдения конфиденциальности. Учителя, врачи, психологи, сотруд­ники опеки не имеют права обсуждать поведение и прошлое вашего ребенка, его особенности, членов вашей семьи в ситуациях, не связанных непосредственно с выполнением их профессиональных обязанностей. А также они не имеют права разглашать информацию, которая может нанести ребенку моральный ущерб. Об этом можно напомнить, например, классному руководителю, который очень уж любит обсуждать поведение вашего ребенка публично, на родительском собрании или в частных разговорах с другими родителями.

Но вы и сами соблюдайте требование конфиденциальности, не рассказывайте о травматичных событиях прошлого ребенка или о его проблемах, таких, как энурез, людям, которых это прямо не касается, в том числе своим близким друзьям. Не приобретайте без необходимости «третьих», даже если они кажутся доброжелательными. Из лучших побуждений можно тоже причинить немалый вред.

Самый коварный «третий» - не реальный человек, а образ из прошлого родителя. Например, образ слишком критичной мамы, которая все детство повторяла: «Как ты своих детей растить будешь, такая безответственная!». Имея такого строгого судью внутри себя, родитель при столкновении с трудным поведением «проваливается» в чувство собственной некомпетентности и оказывается совершенно беспомощным. Часто в таких ситуациях он срывается на крик и обвинения, поскольку очень злится на своего «третьего», а ребенок просто попался под руку. Коварство в том, что человек не всегда это осознает, а просто считает, что он такой «несдержанный», а это, в свою очередь, добавляет ему неуверенности. Справиться с виртуальным «третьим» бывает непросто, ведь обычно речь идет об очень близком и значимом человеке, который когда-то был для нас самым большим авторитетом. На него не подашь в суд его не сменишь, как плохого учителя. С ним придется договариваться.

Внимание! Если вы подозреваете, что ваш «третий лишний» - ваш собственный родитель, и вы не чувствуете в себе сил справиться с этой проблемой самостоятельно, имеет смысл индивидуально поработать с психологом.

Когда «третий» начинает слишком сильно влиять на отношения между ребенком и родителем, последний невольно начинает общаться и выяснять отношения скорее с ним, чем с собственным чадом. В этом и заключается главная опасность «третьего», будь он реальным или виртуальным. Такое происходит, например, при болезненных разводах с дележкой детей. Сам ребенок становится лишь поводом, средством, чтобы в чем-то убедить «третьего», что-то ему доказать или отомстить. Или родитель, испытывающий сильную неприязнь к учителю, может утрировать трудности ребенка, неосознанно используя их как доказательство некомпетентности педагога. Естественно, ребенок будет подыгрывать родителю, также не вполне осознанно, и его трудности будут только нарастать.

Понятно, что пока родитель находится в диалоге не со своим ребенком, а с кем-то посторонним, он не может ни понять ребенка, ни изменить его поведение. Сам же ребенок при этом чувствует себя несчастным, лишним, он не понимает, что за страсти кипят вокруг и почему родитель так зол на него. Ведь он не знает, что на самом деле вовсе не на него. При этом ребенок чувствует, что его самого как человека в этом конфликте как бы нет, он только повод тема, средство для выяснения отношений. Это воспринимается им как предательство и ранит очень больно. Есть риск, что в дальнейшем ребенок усвоит манеру обращаться с близкими как с объектами, манипулировать ими для достижения своих целей, ловко стравливая их между собой.

Осознайте, какую роль в стоящей перед вами проблеме трудного поведения играет «третий». Не слишком ли большое значение вы придаете мнению посторонних, не накручиваете ли себя? Что можно сделать, чтобы ослабить контроль с его стороны или сделать его более дружественным? Возможно, стоит объяснить самому ребенку, почему вы гак нервничаете? Или вам пора поблагодарить строгого внутреннего оценщика за заботу и отправить его на заслуженный отдых?

Одним словом, прежде чем разбираться с трудным поведением, разберитесь с «третьим». Оставшись с ребенком наедине, вы справитесь лучше и быстрее.

ШАГ ЧЕТВЕРТЫЙ

ЧТО ИМЕННО ПРОИСХОДИТ?

Изменение трудного поведения - это задача, которую вам предстоит решить. Что мы делаем обычно в первую очередь, чтобы решить какую-либо задачу? Изучаем исходные данные, условия, собираем информацию. Это очевидно. Никому не придет в голову решать задачу, про условие которой известно только, что какие-то путники вышли из какого-то пункта и куда-то долго шли. При этом требуется узнать, через сколько именно часов и в какой точке они встретятся. Всякий скажет: нельзя эту задачу решить, исходных данных недостаточно.

Но когда речь идет о поведении ребенка, родители часто именно так и пытаются поступить. Типичный вопрос на консультации: «Он меня не слушается совершенно, что делать?». Спрашиваю: «Что это значит - не слушается? Когда именно? В каких ситуациях? Что делает?». Ответ: «Ну, не слушается! Никогда!». Но я продолжаю задавать вопросы, и вскоре мы выясняем, что ребенок, например, не сразу выключает компьютер, когда ему велят, или долго упирается, прежде чем лечь вечером спать. Что в ответ он огрызается или соглашается, но не делает, или врет, что уже сделал. А если настаивать, он злится или плачет. И множество еще всяких подробностей.

Еще одна любимая фраза: «Он ничего не хочет!». Обычно выясняется, что как раз много чего хочет, но не всегда того же, чего хотят взрослые. А именно: не хочет убираться в комнате и делать уроки. Еще не хочет в музыкальную школу ходить или на шахматы. А на футбол, наоборот, хочет. И новые ролики хочет тоже. Комнату, тоже, кстати, не всегда не хочет убирать - вот на прошлой неделе девочка в гости приходила, так там все сверкало. Да и уроки не все подряд не хочет делать: письменные делает, а устные ненавидит. Память плохая, кругозор маловат, трудно понимать смысл текстов. Согласитесь, две большие разницы: ребенок, который «ничего не хочет», и ребенок, который не хочет делать то, в чем не видит смысла (чего убирать, если гостей не ожидается?), или то, в чем боится потерпеть неудачу (лучше с вызовом сказать «Я не учил», чем угробить два часа на подготовку, а потом все равно жалко блеять у доски и чувствовать себя тупицей).

Поэтому самое важное для начала - точно описать трудное поведение. Не «она постоянно врет», а по пунктам: как часто врет; по каким поводам; при каких обстоятельствах; как именно; что делает, если не верят; как реагирует, когда разоблачают; пытается ли как-то сама справиться со своим поведением; считает ли его неправильным; как объясняет причины и т.д. и т.п. Чем больше «исходных данных», тем легче вам будет выдвинуть предположение о внутренней причине трудного поведения, и тем точнее будут ваши действия по его исправлению.

Очень важно ответить себе на вопросы: было ли трудное поведение таким всегда или появилось в какой-то момент? Что этому предшествовало? Что могло вызвать у ребенка стресс, или протест, или ревность? Переход в другую школу, появление в семье нового ребенка, известие о болезни или смерти кровных родственников, размолвка между родителями, конфликт с учителем - это далеко не полный список событий и обстоятельств, которые могут стать «спусковым крючком» трудного поведения.

Еще важный аспект: в чем сейчас у ребенка особая потребность? Может быть, он проходит период адаптации и не уверен, что вы захотите оставить его у себя насовсем? Может быть, у него нет друзей в классе, его дразнят и отвергают? Может быть, его не так давно забрали из кровной семьи и он сильно тоскует? Может быть, у него подростковый возраст и он пытается разобраться в себе и в своих отношениях с вами?

Следующий круг вопросов: что вы уже пробовали делать и какой был результат? Какие ваши действия улучшают поведение ребенка, а от каких становится только хуже? Как вы выходите из ситуации? Быстро ли потом миритесь? Что происходит с вашими отношениями? Как выглядит и как чувствует себя ребенок во время и после «инцидента»? А как вы?

Давайте сравним два развернутых описания проблемы, которая в обоих случаях коротко описывалась родителями одними и теми же словами: «Нас замучили ее постоянные истерики».

Ситуация 1. Кате 11. В семье недавно, около двух месяцев. В прошлом была попытка устроить ее в семью, но приемные родители испугались взрывного характера девочки, перепадов настроения, перевозбуждения по вечерам, когда Катя долго не могла заснуть и «стояла на ушах». Когда началась учеба и выяснилось, что и поведение в школе весьма проблемное, Катю вернули.

Сейчас Кате вроде бы все нравится, она стала спокойнее, лучше засыпает. Но очень часто устраивает истерики. Происходит это в ответ на любое, даже самое незначительное, самым дружелюбным тоном сделанное замечание. Истерики громкие, шумные, со слезами, криками, оскорблениями, хлопаньем дверью и пинанием всех подвернувшихся предметов. В ответ на увещевания, просьбы успокоиться и вести себя прилично Катя кричит что-нибудь вроде: «Ну и не надо мне вас! Отстаньте вообще! Уйдите отсюда!». Запреты или требования истерик не вызывают, только критика. Иногда даже не критика, а намек на нее.

Родители пробовали во время истерики уходить в другую комнату, но тогда Катя плачет горше и дольше. Пробовали обнимать и утешать, тогда Катя сначала вырывается, потом потихоньку затихает и еще очень долго всхлипывает.

После истерики она выглядит измученной, опустошенной, несчастной, не смотрит в глаза, ей явно стыдно за свой срыв. Бывает рада, если с ней продолжают общаться дружелюбно, старается помочь, что-то сделать по хозяйству. Обсуждать тему своих истерик не хочет, как будто боится, сразу замыкается и на все вопросы отвечает «не знак».

Родители во время ее срывов чувствуют одновременно жалость, злость и страх. Им кажется, что Катя способна в такие моменты что-нибудь с собой сделать или убежать из дома (она уже пыталась пару раз выскочить из квартиры).

Ситуация 2. Наташе 8. В семье она уже давно, с 5 лет. Девочка с рождения росла в детском доме. Веселая, общительная, симпатичная, в школе дела идут неплохо. В семье есть еще один приемный ребенок, 4-летний Костик. Дети то ладят, то ссорятся, по-разному.

Наташа замучила родителей истериками. Поводом может послужить любая мелочь: мама не разрешила надеть во двор новую кофточку, тетрадка помялась в портфеле, Костик взял ее ластик, потерялась заколка, папа выключил телевизор, укололо палец, забыла записать домашнее задание - и Наташа уже рыдает в голос, с подвываниями и слезами градом.

Долгое время родители, напуганные отчаянием ребенка, бросали все дела и прибегали, чтобы поискать заколку, расправить тетрадку, увести Костика и т.д. Однако чем дальше, тем больше это их раздражало. Появилось чувство, что Наташа просто манипулирует ими. Чем большее рвение они проявляют, чтобы ей помочь, тем по более ничтожному поводу начинается истерика в следующий раз. Они перестали помогать дочке, а порой срываются и кричат на Наташу, когда она плачет, выгоняют ее из комнаты. В результате несколько раз истерика становилась такой сильной, что у Наташи начинались затруднения с дыханием и родители вновь принимались утешать ее.

Как ни странно, после истерики, когда все уже помирились и как-то решили исходную проблему, Наташа выглядит неплохо, быстро возвращается в хорошее расположение духа, опять весела и полна сил. Чего не скажешь о родителях, которые чувствуют себя измученными, истощенными и с трудом сдерживают раздражение. Они боятся, что это плохо повлияет на Костика, который каждый раз испуганно смотрит на рыдающую сестру и сам готов заплакать.

Кроме того, родители со временем стали чувствовать приближение истерик. В доме словно сгущается атмосфера, Наташа становится все более мрачной и раздраженной, ко всем цепляется и, наконец, разражается «гроза». Иногда девочка прямо сутра встает «не с той ноги» и пока не найдет повода «разрядится», не может толком ни играть, ни общаться.

Еще одно наблюдение: когда дома только папа, истерик не бывает. И на прогулке с папой не бывает. А если с мамой или с двумя родителями, то очень часто. В школе истерик не было ни разу, но школа началась недавно. Родители очень боятся, что Наташа устроит концерт в классе.

Согласитесь, после таких подробных описаний появляется гораздо больше материала, чтобы понять, что может стоять за поведением ребенка и как надо действовать. Что-то можно дополнять и уточнять, чем больше вы будете наблюдать за поведением ребенка, тем больше нюансов научитесь замечать. Заодно и сами успокоитесь - трудно впадать в панику и в отчаяние в процессе вдумчивого наблюдения. Обычно тогда же появляются идеи и гипотезы о том, «как это все устроено». Значит, пора переходить к следующему шагу.

ШАГ ПЯТЫЙ ИЩЕМ «ПРУЖИНУ»

Люди по природе своей ленивы. И взрослые, и дети. Мы не склонны делать то, что нам ни к чему. Тем более мы не станем делать ничего трудоемкого, энергозатратного, да еще и грозящего неприятностями, если нам от этого нет никакой пользы. Причем это справедливо не только для «хороших» дел, но и для «плохих». Например, та же истерика. Очень энергозатратное мероприятие! Или воровство - это сколько же сил и нервов надо потратить' Даже отбиваться от требований вынести мусор, выдержать натиск родителей, их недовольство, а то и последующие санкции гораздо труднее, чем вынести этот самый мусор. Если ребенок все же выбирает столь утомительный тип поведения, значит, есть ради чего.

Значит, первый вопрос который стоит себе задать - зачем он это делает? Чего хочет? В самом начале мы говорили об общих целях, к которым стремится ребенок, давайте теперь рассмотрим, как это происходит на практике.

Разберем на примере такого часто встречающегося вида трудного поведения, как воровство. С какой целью может ребенок настойчиво воровать вещи или деньги? (Не один раз по глупости, это еще не трудное поведение, а именно настойчиво, несмотря на объяснения и наказания.)

Список может получиться примерно таким:

1. У ребенка может быть пока не сформировано представление о собственности. Это довольно сложное абстрактное понятие, которое реб