Дон Хуан и наследие тольтеков

Среди центральноамериканских культур есть одна, которая особенно интересна в отношении достижения «внутренней тишины», — это культура тольтеков. Многие из дошедших до нас произведений и артефактов этой во многом загадочной культуры, ее колоссальные пирамиды, скульптуры, фрески и поэмы представляют собой свидетельства путешествий тольтеков в мир «внутренней тишины».

Учение дона Хуана Матуса проникнуто духом древней тольтекской культуры. Оно раскрывает те ее стороны, что остаются незамеченными или недоступными поверхностным наблюдателям, даже тем, кто обладает опытом непосредственного общения с наследниками тольтекской культуры — индейцами нахуа, уйчоль и мацатеками.

Прекращение внутреннего диалога является, с точки зрения учения дона Хуана, ключом к двери между мирами, краеугольным камнем истинного знания. Именно на поиски «внутренней тишины» направлял он своих учеников, хотя временами казалось, что этот маг выделяет в качестве цели духовной практики какой-то отдельный объект. Он поступал так не забавы ради — он прекрасно понимал, что нет большего препятствия для прекращения внутреннего диалога, чем сама мысль о том, как важно этот диалог прекратить, что нужно избавиться от всяких мыслей. С такого рода трудностями постоянно приходится сталкиваться и нам.

По ту сторону желания

Западные люди привыкли к тому, что если мы стремимся к достижению какой-то цели, то уже с самого начала представляем себе, в чем, в сущности, эта цель заключается, — а затем решаем, стоит ли эта цель усилий, которые придется затратить для ее достижения. И если она того стоит, то возникает желание достичь ее. Разумеется, такое желание порождает мысль о том, что цель желанна, что мы хотим ее достичь. Бессмысленность такого рода мыслительной деятельности заключается в том, что здесь мышление поставляет нам объект желания и, в конечном итоге, само достижение желаемого становится объектом мышления. Этот путь заводит нас в такой лабиринт сознания, откуда нет возврата.

Не случайно восточные мыслители так настаивали на отказе от желаний, а представители западной цивилизации утверждали, что достижения такого рода как раз и привели к пассивности и апатичности «людей Востока», стали причиной их неспособности к творчеству и наслаждению чем-либо. На самом деле все обстоит как раз наоборот: восточные мыслители отлично понимали глубокую внутреннюю взаимосвязь между желанием и мышлением — понимали, что они находятся в отношениях взаимопорождения.

Это прекрасно понимал и дон Хуан — помимо прочего, он учил этому и Карлоса, говоря, что тому нужно прекратить внутренний диалог. Карлос был введен в заблуждение, полагая, что выполняет его задания ради чего-то другого, а на самом деле это было действие ради действия, бескорыстное учение. Вот так получилось, что Карлос совершил немало совершенно бессмысленных, на первый взгляд, поступков (VI-232-233).

Кстати, такое действие ради действия я называю сознательным действием, или сознательной активностью.

Мысль об отсутствии мыслей

Прекратить мышление, думая о прекращении мышления, абсолютно невозможно. «Внутренней тишины» нельзя достичь путем мышления в парадигме западной рациональности. Начнем с того, что мы попросту не понимаем, что такое «внутренняя тишина», потому что у нас нет никакого опыта, связанного с этим состоянием. Если мы пытаемся мысленно представить его, то всякий раз получается что-то другое. Истинная тишина не может попасть в круг нашей мысли. Точнее, мысль не может помыслить того, что находится вне ее достигаемости.

И это следует усвоить как можно раньше: хотя мысль — одно из наиболее важных орудий человека, у нее есть свои границы, пусть и довольно широкие. Главная проблема заключается в том, что мы зачастую до конца своей жизни так и не понимаем, что за пределами этой сферы есть что-то еще, что за ней таятся целые миры, к которым мы могли бы получить доступ, если бы нам удалось прекратить внутренний диалог.

Итак, если у нас нет готового представления об этом состоянии, если стремясь к нему, мы все более отдаляемся от него, если думая, что мы мыслим о нем, мы мыслим о чем-то совершенно ином — значит, мы не в состоянии прекратить внутренний диалог путем рассудочной активности. Мы не можем помыслить (или хотя бы понять) прекращение мышления, поскольку такое состояние само по себе представляет действие ради действия, действие без цели или стремления к достижению чего-то. Чтобы достичь состояния «внутренней тишины», мы должны, наконец, отказаться от рассудочности. Нам нужно научиться колдовать, не будучи магами. В следующей главе будут изложены некоторые методы, или, скорее, подходы к такому состоянию, — речь пойдет о нашем пути. Вернее, о пути нашего эго, — потому что именно оно и есть самое главное препятствие на пути к «внутренней тишине».

Однако сначала мне хотелось бы поговорить о некоторых частично уже известных нам особенностях и свойствах этой тишины, дающей нам возможность вспомнить давно утерянный мир безмолвных мыслей.

Мышление не есть восприятие

Прежде всего, мы должны четко осознать, что мышление и восприятие — не одно и то же. Мышление и восприятие — не одно и то же. Будучи людьми, мы способны к мышлению и восприятию. Являясь по природе энергетическими полями, а значит, воспринимая мир некоторым естественным образом, мы настолько привязаны к своему мышлению, что не воспринимаем всех последствий такого положения и не осознаем всех своих возможностей.

Это не случайно, ведь мысль — становой хребет эго. Более того, мысли представляют собой саму субстанцию эго. Именно поэтому прекращение внутреннего диалога, остановка мысли позволяет нам освободиться от эго, избавиться от оков того пути развития личности, который поддерживается этим эго и, в свою очередь, питает его.

Будучи обычными людьми, мы воспринимаем столь мало, что попросту забываем о различии между мышлением и восприятием. Простые люди полагают, что содержание их сознания тождественно тому, что они способны воспринимать и что реально воспринимают. Проецируя свое сознание на реальность, они подменяют реальность своим представлением о ней, и этот не останавливающийся ни на секунду процесс не позволяет им — точнее, нам воспринять мир подлинной реальности. В восточной философии это называется майей (иллюзией), то есть обыденной реальностью, «покрывалом», которое необходимо приподнять, чтобы увидеть реальность истинную. Вот почему и дон Хуан говорит о зрении как об одном из основных видов опыта, который позволяет обычному человеку приобщиться к мудрости и стать человеком знания.

Итак, современный человек является узником в темнице, называемой им реальностью, — темнице, сооруженной его собственным мышлением, характер которого предопределен настроем времени и историей нашего собственного «я».

Двери восприятия

Если мы не столько воспринимаем окружающих и смысл ситуаций, в которых оказываемся, сколько навязываем им то, что продиктовано нам нашим сознанием, — тогда на самом деле только прекращение потока сознания может открыть нам двери к настоящему восприятию окружающего. И если нам это удастся, то мы окажемся в лучшем положении, чем те, кто находится в плену собственного сознания. Люди, не способные к подлинному восприятию, постоянно борются за то, чтобы держать под контролем мнимую реальность, и постоянно мучаются из-за последствий разрыва между своим восприятием реальности и ею самой.

В этом разрыве — корни тех жизненных кризисов, которые всем нам приходится время от времени переживать. Бывают моменты, когда нам кажется, что все против нас, когда, несмотря на все усилия, нам не удается достичь поставленных целей. Мы вдруг понимаем, что жизнь, люди и все остальное устроено вовсе не так, как мы до сих пор (начиная с самого нежного возраста) думали, что ми упорствовали в своем заблуждении, прилагая неимоверные усилия для достижения своих целей и не понимая при этом, что действуем в совершенно иных условиях, чем полагаем!

В такие моменты все наши жизненные идеалы и представления о любви, успехе, прогрессе, друзьях и возлюбленных, все наши жизненные ценности тают, как утренний туман. Мы верили в эти ценности, считали их незыблемыми, потому что нас так учили с детства, — и только теперь, в сравнительно зрелом возрасте мы обнаруживаем, насколько трудно совместить эти идеалы с реальной жизнью. Она оказывается слишком ничтожной и скучной по сравнению с тем, что мы могли бы сделать в нашей единственной и неповторимой жизни как смертные — и тем самым волшебные — существа.

Напротив, тот, кто способен к истинному восприятию, способен и действовать в соответствии с истинной реальностью. Он получает значительные преимущества перед теми, кто таким восприятием не обладает, он получает возможность обрести истинное восприятие, к которому способен каждый человек, что рассеивает перед ним скрывающую реальность завесу и позволяет ему обрести свободу и мощь.

Пропуск в иную реальность

Для того чтобы эффективней справляться с внешним миром, необходимо добиться прекращения внутреннего диалога — только так можно вернуть себе истинное восприятие. В действительности же, обретение истинного восприятия — лишь первый шаг к пониманию гигантских возможностей, которые открывает перед нами сознание. «Внутренняя тишина» в системе мысли дона Хуана только отправная точка путешествия в иную реальность.

Дон Хуан называет прекращение внутреннего диалога ключом к двери в иную реальность (IV-240), ибо прекрасно понимает, что явленная нам действительность — всего лишь плод нашего воспитания, основы которого были заложены в раннем детстве. Вот почему эта действительность кажется нам такой — и именно внутренний диалог держит ее в отведенных рамках. Внутренний диалог, как ревнивый страж, постоянно поддерживает непрерывность восприятия действительности, не дает ему прерваться.

Стоит только этой пожирающей нас машине ненадолго остановиться, как окружающая нас действительность рассыпается и перестает быть такой, какой мы ее привыкли видеть. И тогда нам становятся видны те ее грани, которые доселе были от нас скрыты, а если бы мы попробовали их себе представить, то они показались бы нам странными, невероятными — а теперь они раскрываются перед нами, и мы понимаем, что это — настоящая свобода. В этом и состоит наша чудесная тайна: покинуть чуждый нам мир, в котором мы не собирались жить, но в который нас загнали время и личные обстоятельства, и оказаться в мире, который доселе существовал только в наших мечтах.