В Индии имеется много сект санньясинов, одержимых пищей. Целый день они думают о пище: что есть, и что не есть, кто должен готовить пищу и кто не должен готовить пищу.

Однажды я путешествовал вместе с таким санньясином. Он питался только молоком, и только коровьим молоком, и только молоком от белых коров; в противном случае он вообще обходил­ся без пищи. Этот человек был безумцем.

Запомните - именно внутреннее является важным, сущес­твенным. Внешнее является полезным, в нем нет ничего плохо­го, но вы не должны фокусироваться на нем. Оно не должно стать таким важным, чтобы забывать о внутреннем. Внутреннее должно оставаться внутренним и центральным, а внешнее, если возможно, должно изменяться только для того, чтобы помочь внутреннему.

Не игнорируйте его полностью. Нет нужды игнорировать его, потому что в действительности внешнее также является частью внутреннего. Это не есть нечто, противоположное ему, это не есть что-то, противопоставляемое ему, это не есть нечто, навязываемое вам извне, - это вы. Но внутреннее является центром, а внешнее - периферией. Так что уделяйте внешнему столько внимания, сколько его требует периферия, сколько требуют обстоятельства, сколько требуют стены, - но стены не есть ваш дом. Так что заботьтесь о них, но не сходите по ним с ума.

Наш ум всегда пытается найти способ спастись бегством. Если вы начинаете уделять много внимания пище, сексу, одежде, телу, то ваш ум будет в покое, потому что теперь вы не стремитесь к внутреннему. Теперь нет необходимости изменять ум. Теперь нет необходимости разрушить ум, выйти за его пределы. При изменении пищи может существовать тот же самый ум. Вы можете есть это, вы можете есть то - может существовать тот же самый ум. Только тогда, когда вы движе­тесь внутрь... чем в большей степени вы углубляетесь внутрь, тем в большей степени должен исчезнуть этот ум. Путь внутрь есть путь к состоянию не-ума.

Ум начинает бояться. Он пытается найти какой-то выход - делать что-нибудь с внешним. Тогда ум может оставаться таким, каков он есть. Все, что бы вы ни делали, значения не имеет. Не имеет значения, что вы делаете - этот ум может существовать, этот ум может найти способы, как оставаться тем же самым. И иногда, когда вы сражаетесь с естественными выходами из ситуации, ваш ум находит некоторые извращенные выходы, которые могут быть более опасными. Вместо того чтобы оказать помощь, они могут стать препятствиями.

Я слышал... Мулла Насреддин упал с лестницы. Он сломал ногу, поэтому ему наложили гипсовую повязку и сказали, что в течение трех месяцев он не должен будет подниматься и спускаться по лестницам. Через три месяца он пришел к врачу, и гипс был удален. Мулла спросил: «Могу ли я теперь подни­маться и спускаться по лестницам?»

Врач ответил: «Теперь да. Вы в полном порядке».

Мулла сказал: «Я сейчас так счастлив, доктор. Вы не поверите, как я счастлив. Это было так ужасно - целый день подниматься и спускаться по водосточной трубе. В течение трех месяцев каждый день подниматься и опускаться по водосточной трубе - это было так ужасно, все соседи смеялись надо мной. Но вы сказали мне не ходить по лестницам, поэтому я нашел другой способ».

Вот что каждый из нас делает. Если один выход заблоки­рован, тогда должно случиться извращение. А вы не знаете способностей своего ума - он очень коварен и тонок. Люди приходят ко мне со своими проблемами. Все проблемы кажутся очевидными, ясными, - но это не так. Где-то глубоко внутри спрятано что-то другое, и пока это другое не обнаружено, не уничтожено, не превзойдено, проблема будет оставаться. Она просто будет изменять свой внешний вид.

Кто-то много курит и желает прекратить это. Но курение само по себе проблемой не является, проблемой является что-то другое. Вы можете прекратить курение, но проблема останется и проявится в чем-то другом. Когда вы курите? Когда вы взволнованы, когда вы нервничаете, вы начинаете курить и курение помогает вам. Вы чувствуете себя более уверенным в себе, вы чувствуете себя более спокойным.

Только за счет прекращения курения нервозность не исчез­нет. Вы все равно будете нервничать, вы будете волноваться. Тогда вы будете делать что-либо другое. И вы найдете что-то, что является прекрасной заменой; оно будет выглядеть совсем по-другому. Вы можете делать что-нибудь. Вместо курения вы можете просто использовать мантру, и всякий раз, когда вы нервничаете, вы можете говорить: «Рама, Рама, Рама» - или непрерывно что-то повторять.

В чем роль курения? Это мантра. Вы впускаете и выпуска­ете дым, впускаете и выпускаете - это становится повторяющим­ся. Благодаря повторению вы чувствуете себя расслабленным. Повторяйте что угодно - будет происходить то же самое. Но если вы будете использовать мантры и говорить: «Рама, Рама, Рама», то никто не скажет, что вы делаете что-то плохое. А проблема остается той же самой.

Проблема не меняется; вы изменили только прием. Раньше вы справлялись с этим с помощью курения, теперь вы справля­етесь с этим при помощи слов. Повторение помогает; поможет любая бессмыслица. Вы должны просто непрерывно повторять ее. Когда вы что-то повторяете, это дает вам расслабленность, потому что это порождает некоторый вид скуки. Скука есть расслабление. Вы можете повторять все, что порождает скуку. Скука есть расслабление.

Если вы курите, то все говорят, что это плохо, а если вы бормочете мантры, то никто не скажет, что вы делаете что-то плохое. Но если проблема остается той же самой, то я утверж­даю, что это также плохо, скорее еще более опасно, чем ранее, потому что по поводу курения вы хотя бы понимали, что делаете неправильно. Теперь же, повторяя мантры, вы не понимаете этого, и это непонимание является более опасным и более вредным.

Вы можете сделать что-либо на поверхности, но до тех пор, пока не будут изменены глубинные корни, ничего не случится. Поэтому по поводу внешнего запомните следующее: осознавайте его, двигайтесь от поверхности к корням и найдите эти корни - почему вы нервничаете? Кто-то слишком много ест. Это можно прекратить. Вы можете заставить себя не есть слишком много. Но почему человек ест слишком много? Почему? Потому что это не телесная потребность, в это как-то вмешивается ум. Что-то должно быть сделано с умом, это не проблема тела. Почему вы все время набиваете себя пищей?

Слишком большая одержимость едой связана с потреб­ностью в любви. Если вас недостаточно любят, вы будете есть больше. Если вас любят, и вы сами можете любить, то вы будете есть меньше. Всякий раз, когда кто-то любит вас, вы не можете есть много. Любовь очень наполняет вас, вы не чувствуете себя пустым. Когда любви нет, вы чувствуете себя пустым; вы должны быть чем-то заполнены - вы используете для этого пищу.

И для этого есть причины, коренные причины, - потому что ребенок встречается с пищей и с любовью одновременно. От одной и той же груди, от одной и той же матери он получает и пищу, и любовь - пища и любовь становятся связанными. Если мать любит своего ребенка, тот никогда не будет потреблять слишком много молока. В этом нет необходимости. При наличии любви вы всегда в безопасности; ребенок знает, что всегда, когда ему потребуется, пища будет предоставлена ему, молоко будет здесь, мать будет здесь. Он чувствует себя в безопасности. Но если мать не любит его, он в не безопасности. Тогда он не знает, придет ли пища, когда он почувствует голод, потому что любви к нему нет. Он будет больше есть. И это будет продолжаться. Это станет неосознанными корнями.

Итак, вы можете все время менять свою пищу - есть это, есть то, не есть чего-то третьего, - но это не имеет значения, потому что основные корни остаются на месте. Тогда если вы перестанете набивать себя пищей, то вы будете набивать себя чем-то другим. Для этого имеется много способов. Если вы перестанете много есть, вы можете начать копить деньги. Тогда вы снова должны будете чем-то заполняться; тогда вы будете все время накапливать деньги.

Внимательно понаблюдайте, и вы увидите, что тот, кто копит деньги, никогда не любит, не может любить, потому что накопление денег является, в действительности, заменой этому. С деньгами он теперь чувствует себя в безопасности. Когда вы любите, вы не видите никакой опасности; в любви все страхи исчезают. В любви нет будущего, нет прошлого. Достаточно настоящего момента, настоящий момент является вечностью. Вы принимаетесь. Нет никакого беспокойства о будущем, о том, что случится завтра - в любви нет никакого завтра.

Но если нет любви, то появляется завтра. Что при этом происходит? Вы копите деньги, потому что не можете положить­ся ни на какого человека. Так положитесь на вещи, положитесь на деньги, на богатство. Есть люди, которые говорят: «Раздарите ваши деньги. Не накапливайте деньги. Не привязывайтесь к деньгам». Но это все поверхностные вещи, потому что внутрен­нее останется тем же самым, и человек начнет накапливать что-либо другое.

Прикройте одну отдушину, тогда обязательно появится другая - пока не будут разрушены корни. Так что не концентри­руйте слишком много внимания на отдушине, осознайте то, для чего создана эта отдушина. Осознавайте это, будьте бдительным и с периферии всегда двигайтесь к корням, чтобы узнать истинную причину. В чем бы ни проявлялось ваше беспокойст­во, двигайтесь к корням. Когда вы узнаете корни, когда корни будут выявлены... Помните этот закон: корни могут существо­вать только в темноте - не только корни деревьев, но и корни всего. Они могут существовать только в темноте. Когда их вытаскивают на свет, они умирают.

Так что начинайте с периферии; копайте глубже и идите к корням, поднесите корни к сознанию, к свету. Раз вы добрались до корней, то они просто исчезают. Вам не нужно ничего с ними делать. Вы должны что-либо делать только тогда, когда вы не знаете, в чем дело. Правильно понятая проблема исчезает. Правильное понимание проблемы, понимание корней проблемы приводит к ее исчезновению. Это первое.

Второе: все, что бы вы ни делали, является поверхностным; это не вы во всей своей тотальности. Так что не судите о человеке по его действиям, потому что действия являются весьма атомар­ными. Вы видите человека в гневе, и вы можете сделать суждение, что этот человек наполнен ненавистью, насилием, чувством мести. Но моментом позже гнев исчезает; человек становится настолько любящим, насколько это возможно, от него исходит совершенно другой аромат, его лицо расцветает. Гнев был атомарным. Не делайте суждения обо всем человеке. Но эта любовь тоже атомарна. Не судите обо всем человеке по этой любви.

Все, что бы вы ни делали, не является вашим общим итогом. Ваши действия остаются просто атомарными - частью вас, конечно, но ваша тотальность, ваша целостность превосхо­дит их. Вы мгновенно можете стать другим. Вы можете противоречить всему, что известно о вас по вашему поведению, по вашим действиям, по вашим делам. Вы можете быть праведни­ком, но в данный момент вы можете казаться грешником. Никто и не представлял, что вы, праведник, могли совершить такое. Вы можете совершить это. Это не является непостижимым. До сего момента вы могли быть грешником, а в следующий момент вы можете выскочить из этого.

То, что я хочу сказать, заключается в том, что ваше внутреннее так обширно и велико, что о нем невозможно судить по вашим внешним проявлениям. Ваше внешнее поведение остается поверхностным, случайным. Я повторю это. Ваше внешнее является случайным, ваше внутреннее является сущес­твенным. Так что помните о том, что нужно раскрывать внутрен­нее, и не попадайтесь в ловушку внешнего.

Еще одно: внешнее всегда в прошлом. Оно всегда является мертвым, потому что, то, что сделано, то уже сделано. Оно всегда в прошлом, оно никогда не бывает живым. Внутреннее всегда живое, оно здесь и сейчас, а внешнее всегда мертвое. Если вы знаете меня - все, что я когда-либо сделал или сказал, - то вы знаете мое прошлое, вы не знаете меня. Я здесь, я живу. Это моя внутренняя сущность, а все, что вы знаете обо мне, является просто внешним. Это все мертвое, его здесь больше нет.

Понаблюдайте это в своем собственном сознании. Все, что бы вы ни сделали, не сковывает вас. Этого, в действительности, больше нет; это просто память. А вы больше чем это. Здесь ваши бесконечные возможности. Это только случайность, что вы являетесь грешником или что вы являетесь праведником. Это только случайность, что вы являетесь христианином или что вы являетесь индусом. Но ваша внутренняя сущность не является случайной; она является существенной, неизменной.

Акцент на внутреннее - есть акцент на существенное. И это внутреннее остается свободным, это свобода. Внешнее является рабством, потому что вы можете узнать внешнее только после того, как оно случилось; потом вы с ним ничего уже не можете сделать. Что вы можете сделать со своим прошлым? Оно не может быть переделано, вы не можете двигаться назад. Вы ничего не можете сделать с прошлым; это рабство.

Если вы понимаете все это правильно, то вы сможете понять теорию кармы, теорию действий. Эта теория - одна из наиболее существенных частей индусского мировоззрения – заключается в том, что пока вы не выйдете за пределы кармы, вы не свободны; пока вы не превзойдете все действия, вы будете оставаться в оковах. Не уделяйте слишком много внимания внешнему, не становитесь одержимым им. Используйте его в качестве помо­щи, но все время помните, что необходимо раскрыть внутреннее.

Техники, которые мы здесь обсуждаем, направлены на внутреннее, на то, как обнаружить его. Я скажу вам одну вещь. Были традиции... Одной из наиболее важных религиозных традиций является, например, джайнизм. Но джайнизм уделяет слишком много внимания внешнему; слишком много, так много, что они совершенно забывают, что есть что-то подобное медитации, что есть что-то подобное науке йоги. Они забывают об этом полностью.

Они одержимы пищей, одеждой, сном, всем, - но без каких-либо усилий в направлении медитации. Это не значит, что в их традиции не было никакой медитации, потому что никакая традиция не может родиться без нее, но они стали одержимыми внешним. Оно стало для них таким важным, что они полностью забыли, что все это первоначально предназначалось только в качестве помощи; это не является целью.

То, что вы едите, целью не является. Целью является то, чем вы являетесь. Это хорошо, если ваши привычки в еде помогают вам раскрыть свою сущность. Это хорошо. Но если вы становитесь одержимым едой, если вы непрерывно думаете о ней, то вы теряете самое главное. Тогда вы пищевой наркоман. Вы безумны, вы невротик.

Второй вопрос:

Не правда ли, что все медитационные техники являются на самом деле «деланием», которое ведет ищущего к своему внутреннему существу.

В некотором смысле - да; при более глубоком понимании - нет. Техники медитации являются деланием, потому что вам советуют делать что-либо. Даже медитация есть делание, даже безмолвное сидение есть делание, даже ничего не делание есть некоторый вид делания. Так что в некотором поверхностном смысле все техники медитации являются деланием. Но в более глубоком смысле они деланием не являются, потому что, если вы преуспели в них, делание прекращается.

Только в самом начале это выглядит как усилие. Если вы преуспели в этом, то усилия исчезают и все становится естествен­ным и безусильным. Если вы преуспели в этом, то это не делание. Тогда не требуется никаких усилий с вашей стороны. Это становится чем-то вроде дыхания - оно просто есть. Но в самом начале требуются какие-то усилия, потому что ум не может делать что-либо, что не требует усилий. Если вы прика­жете ему не прикладывать усилий, то все это покажется ему абсурдным.

В дзэне, где большой упор делается на безусильность, учителя говорят своим ученикам: «Просто сидите. Не делайте ничего». И ученик пытается так и «делать». Конечно, что вы еще можете делать, кроме как пытаться? Ученик старается просто сидеть, он пытается просто сидеть, он старается ничего не делать, а потом учитель бьет его своей тростью по голове и говорит: «Не делай этого! Я не говорил тебе стараться сидеть, потому что это становится усилием. И не старайся не делать ничего, потому что это тоже некоторый вид деятельности. Просто сиди!»

Если я говорю вам просто сидеть, что вы будете делать. Вы будете делать что-то, что сделает это не простым сидением; в это войдет некоторое усилие. Вы будете сидеть с усилием, при этом будет некоторое напряжение. Вы не можете просто сидеть. Это кажется странным, но в тот момент, когда вы пытаетесь просто сидеть, это становится сложным. Само усилие просто сидеть делает это сложным. Так что же делать?

Проходят годы, а ученик продолжает сидеть, упрекаемый и осуждаемый учителем за то, что он упускает самое главное. Но он все продолжает и продолжает делать это и каждый день терпит неудачу, потому что в этом присутствует усилие. И он не может обмануть учителя. Но однажды, в результате этого безмолвного терпеливого сидения даже сознание, направленное на это сидение, исчезает. Однажды, внезапно, он сидит - подобно дереву или подобно скале, - ничего не делая. И тогда учитель говорит: «Это правильная поза. Теперь у тебя получается это. Теперь запомни: именно так нужно сидеть». Но для достижения безусильности требуется терпение и долгий период приложения усилий.

В самом начале будет усилие, будет делание, но только в начале, это неизбежное зло. Но вы должны постоянно помнить, что вы должны превзойти это. Должен наступить момент, когда вы ничего не делаете в отношении медитации - вы просто находитесь здесь, и это случается; просто сидите или стоите, и это случается; вы ничего не делаете, вы просто сознаете, и это случается.

Все эти техники направлены на то, чтобы привести вас к моменту безусильности. Внутренняя трансформация, внутрен­няя реализация не может случиться посредством усилия, пото­му что усилие является некоторым видом напряжения. При наличии усилия вы не можете быть полностью расслабленным; усилие становится барьером. Если вы прилагаете усилия, то, имея такие предпосылки в голове, вы постепенно сможете обойтись и без усилий.

Это подобно плаванию. Если вы знаете, что такое плавание, то вы знаете, что в начале вы должны прикладывать усилия, - но только в самом начале. Раз вы смогли почувствовать это, раз вы знаете, что это такое, то усилия исчезают; вы можете плавать, не прикладывая никаких усилий. И даже очень хороший пловец не может сказать, что такое плавание, что в точности он делает. Он не может объяснить вам, что он делает. Он, в действительнос­ти, ничего не делает. Он просто позволяет себе быть в глубоких взаимоотношениях с водой, с рекой. Он, в действительности, ничего не делает. И если он еще делает, то он еще не настоящий пловец - он еще любитель, он еще учится.

Я расскажу вам одну историю. В Бирме одному буддийско­му монаху заказали сделать план нового храма, в частности, план ворот. Поэтому он сделал много чертежей. У него был один очень талантливый ученик, и он велел ему находиться рядом. Пока он делал чертеж, ученик просто наблюдал, и если ему нравилось, он должен был говорить, что все в порядке, что все хорошо. Если ему не нравилось, он должен был говорить «нет». Учитель сказал: «Я отправлю чертеж только тогда, когда ты скажешь "да". Если ты скажешь "нет", то я отложу чертеж и буду создавать новый».

Таким образом, были отвергнуты сотни чертежей. Прошло три месяца. Даже учитель стал уже бояться, но он дал слово, поэтому он должен был держать его. Ученик сидел рядом, учитель делал чертеж, а потом ученик говорил «нет». Учитель вынужден был создавать другой чертеж.

Однажды чернила были почти на исходе, поэтому учитель сказал: «Пойди и достань чернил». Ученик вышел. Учитель забыл о нем, забыл о его присутствии и стал безусильным. Присутствие ученика было проблемой. В его голове все время была мысль, что ученик здесь, что он судит. Он все время думал о том, понравится ему на этот раз или нет, придется ли отвергнуть и этот чертеж. Это порождало внутреннее беспокой­ство, и учитель не мог быть естественным.

Ученик вышел, чертеж был окончен. Ученик вернулся и сказал: «Превосходно! Но почему вы не могли сделать этого раньше?»

Учитель сказал: «Теперь я понимаю почему - потому что ты был здесь. Из-за тебя - я прикладывал усилия, чтобы получить твое одобрение. Усилия все разрушали. Я не мог быть естествен­ным, я не мог течь свободно, я не мог забыться из-за твоего присутствия».

Когда бы вы ни медитировали, само усилие в этом направ­лении, сама мысль о том, чтобы преуспеть в этом, является барьером. Осознайте это. Продолжайте делать и осознавайте это. Придет день... только благодаря вашему терпению придет день, когда усилий больше не будет. Вас, в действительности, больше нет, есть только медитация. Это может отнять много времени. Это невозможно предсказать, никто не может сказать, когда это случится. Поэтому что-то, что может быть достигнуто в резуль­тате усилия, может быть предсказано - что если вы приложите такое-то количество усилий, то вы добьетесь успеха. Но медита­ция является успешной только тогда, когда вы становитесь безусильным. Вот почему ничего нельзя предсказать, ничего нельзя сказать о том, когда вы добьетесь успеха. Вы можете добиться успеха в следующую минуту, а можете не добиться его и в течение нескольких жизней.

Все упирается в одну вещь: когда ваши усилия будут отброшены, и вы станете естественным, когда ваша медитация станет не действием, но будет вашим бытием, когда медитация будет подобна любви...

Вы ничего не можете сделать с любовью, не так ли? Если вы что-то делаете, вы фальсифицируете ее. Она станет искус­ственной. Она не будет глубокой. Вы не будете в ней целиком. Это станет игрой. Любовь есть - вы не можете с ней сделать что-либо.

Вы не можете ничего сделать и с медитацией. Но я не имею в виду, что не нужно ничего делать, потому что тогда вы останетесь тем, что вы есть. Вы должны что-то делать, четко осознавая, что в результате только действий вы ничего не достигнете. Действия нужны в начале. Их нельзя избежать; вы должны пройти через них. Но через них нужно пройти, их нужно превзойти, нужно достигнуть безусильного плавания.

Путь труден и очень противоречив. Вы не сможете найти чего-либо более противоречивого, чем медитация, - противоре­чивого, потому что она должна начаться как усилие и закончить­ся как безусильность. Но это случается. Вы можете не понимать логически, как это случается, но опыт говорит, что это случает­ся. Придет день, когда вы избавитесь от своих усилий. Они будут отброшены.

С Буддой все случилось именно таким образом. В течение шести лет он прилагал все возможные усилия. Ни одно челове­ческое существо не было так одержимо идеей стать просветлен­ным. Он делал все, что мог. Он ходил от одного учителя к другому, он старательно выполнял все, чему его учили. Это было проблемой, потому что ни один учитель не мог сказать ему: «Ты что-то плохо делаешь, вот почему у тебя не получается». Это было невозможно сделать. Он делал все лучше любых учителей, они должны были признавать это. Они говорили: «Это все, чему мы можем научить. Сверх этого мы ничего не знаем, поэтому ты должен идти к кому-нибудь другому». Он был опасным учеником - и только опасные ученики достигают. Он изучил все, что было возможно. Он выполнял все, что ему ни говорили, - абсолютно так, как говорили. И затем он приходил к учителю и говорил: «Я сделал это, но ничего не случилось. Что делать дальше?»

Учителя говорили ему: «Иди к кому-нибудь другому. Есть один учитель в Гималаях - иди туда». Или: «Есть один учитель в таком-то лесу - иди туда. Больше этого мы ничего не знаем». Так он ходил в течение шести лет. Он делал все, что может быть сделано, все, что в человеческих возможностях, но затем ему все это надоело. Все казалось тщетным, бесплодным, бессмысленным. Однажды ночью он прекратил все усилия и расслабился. Он сидел под деревом бодхи. Он сказал: «Теперь все кончено. В мире нет ничего, и в этом духовном поиске тоже нет ничего. Теперь мне нечего делать. Все кончено - и не только в этом мире, но и в ином мире тоже». Внезапно все усилия исчезли. Он был пуст. Потому что когда нечего делать, ум не может двигаться. Ум движется только потому, что нужно что-то делать - есть какая-то мотивация, какая-то цель. Ум движет­ся потому, что что-то остается возможным, что-то может быть достигну-то в будущем. Если не сегодня, то завтра, но остается возможность достигнуть чего-то - ум движется.

В эту ночь Будда зашел в тупик. Он, в действительности, умер в этот момент, потому что никакого будущего не было. Нечего было достигать, ничто не могло быть достигнуто: «Я сделал все. Весь мир этот является пустым, все это существова­ние является кошмаром». Не только материальный мир стал тщетным, но и духовный мир тоже. Он расслабился. Это не значит, что он сделал что-то, чтобы расслабиться - это очень важно понимать: не было повода напрягаться, поэтому он расслабился. По отношению к расслаблению не было приложено никаких усилий.

Он не старался расслабиться под этим деревом бодхи. Нечего было делать, не было поводов напрягаться, нечего было желать, не было будущего, не было надежды. В эту ночь он был абсолютно без каких-либо надежд - он был расслаблен. Расслаб­ление случилось с ним. Вы не можете расслабиться, потому что, то или иное все еще должно быть достигнуто. Это продолжает возбуждать ваш ум; вы все кружите и кружите вокруг этого. Вдруг вращение прекратилось, колесо остановилось - Будда расслабился и заснул.

Утром, когда он проснулся, заходила последняя звезда. Он посмотрел на последнюю заходящую звезду, и с исчезновением этой последней звезды он сам полностью исчез, он стал просвет­ленным. Тогда люди стали спрашивать: «Как ты достиг этого? Как? При помощи какого метода?»

Теперь вы можете понять затруднения Будды. Если бы он сказал, что он достиг посредством какого-либо метода, то он был бы не прав, потому что он достиг тогда, когда не было никакого метода. Если бы он сказал, что он достиг благодаря каким-то усилиям, то он был бы не прав, потому что он достиг только тогда, когда не было никаких усилий. Но если бы он сказал: «Не прикладывайте никаких усилий, и вы достигнете», то он снова бы был не прав, потому что фоном для его безусильности были шесть лет усилий. Без этих усилий, без этих шестилетних изнуряющих усилий не могло бы быть достигнуто это состояние безусильности. Только благодаря этим диким усилиям он при­шел к пику, откуда некуда было дальше идти; он расслабился и провалился в долину.

Это следует помнить по многим причинам. Духовные усилия есть наиболее противоречивое явление. Усилия должны прикладываться при полном понимании того, что ничто не может быть достигнуто посредством усилий. Усилия должны прикладываться только для того, чтобы достигнуть отсутствия усилия, только для того, чтобы достигнуть безусильности. Но не расслабляйтесь в своих усилиях, потому что, если вы расслаби­тесь, вы никогда не достигнете того расслабления, которое пришло к Будде. Вы продолжаете прикладывать все усилия, поэтому автоматически наступит момент, когда незначительно­го усилия будет достаточно для того, чтобы достигнуть точки, где с вами случится расслабление.

Вы можете представлять себе это и другим образом. Нас­колько я понимаю, на Западе главной проблемой стало эго: усилия Запада направлялись на удовлетворение эго, на развитие эго, на достижение сильного эго. На Востоке усилия направля­лись на то, как достичь состояния без эго, как стать не-эго, как отречься от самого себя, как забыть себя, как растворить себя полностью, чтобы вас больше не было. Восток старался изба­виться от эго, Запад старался развить совершенное эго.

Но в этом противоречивость всего: если вы не имеете очень развитого эго, вы не сможете отречься от самого себя. Вы сможете отречься от самого себя только в том случае, если вы имеете четко очерченное эго. В противном случае вы не сможете отречься от себя, потому что кто будет отрекаться? На мой взгляд, страдают и те, и другие - и Восток, и Запад. Поскольку, если Восток принял отсутствие эго, конечную часть, то начальная часть им упущена.

Кто будет отрекаться от эго? Нет никакой вершины, так за счет чего будет создана долина? Долина создается только вокруг вершины. Чем выше вершина, тем глубже долина. Если у вас нет эго или если вы имеете безразличное ко всему эго, то самоотре­чение невозможно - или ваше самоотречение будет тоже равно­душным, незаинтересованным, чем-то неопределенным. Из него ничего не получится; не будет никакого взрыва.

На Западе упор делается на начальной части. Поэтому вы можете все время растить свое эго. Это порождает все больше и больше беспокойств. А когда вы создали большое эго, вы не знаете, что с ним делать, потому что конечная часть отсутствует. Духовный поиск, по-моему, должен содержать и то и другое. Создайте очень высокую вершину, создайте совершенное эго, но только для того, чтобы затем растворить его. Это кажется абсурдным - только для того, чтобы растворить его, только для того, чтобы достигнуть глубокого самоотречения, только для того, чтобы где-то его потерять. Вы ведь не можете потерять то, чего не имеете. Поэтому, как мне кажется, человечество должно развивать обе эти вещи одновременно: помочь каждому создать совершенное эго, удовлетворенное эго - это только часть путе­шествия, - а затем помочь человеку отказаться от него.

Чем выше вершина, тем глубже долина. Чем выше эго, тем более глубоким будет самоотречение. И это касается всего. Находясь на пути духовного развития, все время помните об этом противоречии. Не забывайте о нем ни на одну минуту. Станьте совершенным эгоистом с тем, чтобы вы могли отречься от самого себя, чтобы вы могли раствориться, расплавиться. Прилагайте все возможные усилия для того, чтобы достичь состояния, в котором усилия покинут вас, и вы станете пол­ностью безусильным.

Третий вопрос:

Вчера вечером Вы говорили, что чем больше растет ум, тем больше мы понимаем, что характерной особенностью ума является беспорядок, путаница. Но разве не верно, что этот рост ума ведет также к ясности?