Отёска стен и прирубка косяков

«Сделано гладко, так и глядеть сладко»

Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу (это короткий щит из досок с набивными ступенями). Нет украшений на фасадах. Одним словом, «стоит бычище, проклёваны бочища». Однако всему своё время.

Зато как хорошо прохаживаться по только что настланному полу! Половицы широкие — белые и жёлтые. По всей поверхности — неподражаемая работа непревзойдённого Живописца: загадочные горы, бушующие моря, бескрайние степи и снежные равнины, они уводят вас в тридевятое царство, в тридесятое государство к Василисе Премудрой или Царевне-Лебедь… Пахнет деревом и смолой. Дав волю воображению, можно услышать шелест ветра в лесной чаще, шум ливня, пение птиц перед восходом солнца, глухаринное токование, беззвучный ночной полёт совы, увидеть сверкание молний и столбы света, опускающиеся меж крон деревьев в июльский полдень… Остро ощущается неповторимый аромат мха в стенах. Скоро ко всем этим звукам и запахам прибавятся новые запахи, когда домочадцы заведут речь о великолепном вкусе и целительной пользе старинных деревенских блюд, таких, как рыбники, соломата, топлёное молоко, ягодники, сушёности, домашнее солодовое пиво… У городского жителя сегодня о них нет ни малейшего представления. А руководить всей этой мистерией будет незримый домовой…

По периметру избы в свободных от мебели местах устраивают лавки, над ними, на высоте человеческого роста — полицы — широкие с фигурными кромками полки. Участок стены между лавками и полицами вытёсывают (до установки полиц). Делают здесь топором зарубы во всех брёвнах. Расстояние между ними может быть тридцать-сорок сантиметров или поменьше, если древесина крепкая и нелегко колется. Глубину зарубов определяют наглаз — так, чтобы их края не доходили немного до швов между брёвнами. А затем топором с кривым топорищем скалывают «коробки» (коробка — горбуша бревна между зарубами). Кривое топорище нужно для того, чтобы во время отёски стен не обивать, не царапать руки. Оно изготовляется каждым мастером для себя. Важны его длина и особенно кривизна, иначе работать будет неудобно или опасно. Делают такое топорище, как и обычное, из берёзы.

Срубая первые коробки, присматриваются, в какую сторону лучше скалывается древесина, и тогда на каждом бревне удаляют излишки, действуя топором в нужном направлении. Не дай Бог, где-то сколется больше, чем надо: так и будет эта выбоина торчать на глазах у многих поколений.

В углах коробки не срубаются — места эти вытёсывают по дуге, так удобней подступиться. Выскабливают их дочиста, в так называемый лас. Темнота по таким местам не скапливается, свет живёт там.

Как писалось выше, известные нам сицкари с Ярославщины богатым заказчикам рубили дома «в крюк», здесь брёвна снутра тесали до самого угла и углы получались гладкими, как в городском кирпичном доме. Говорили, правда, что рубка «в крюк» трудна и не ходка, но зато сруб плотней и внутри дом чуть ли не господский.

Отделка — дело тонкое, тут глаз да глаз нужен. Рубанком выстрагивают всю поверхность стен, окончательно доводя её до ума. Острое лезвие так и попискивает, словно от удовольствия: «бзык, бзыык»… Строганая поверхность со временем становится всё более привлекательной и уже в столетнем доме излучает густой янтарный свет.

Выгребают стружку, она сгодится на растопку. Из коробок ничего дельного не выйдет, они прекрасно пойдут на дрова.

Дверные и оконные коробки, по-старому — колоды, с дверными полотнами и оконными переплётами в основном заказывают столяру, так как для этих работ необходимы специальные инструменты и приспособления. Но при желании и старании их можно сделать и самому. «Ко всякому правому делу надобно быть смелу».

Оконные проёмы выпиливают с учётом шипов, которые будут удерживать косяки в проёме. Последние при такой конструкции выполняют роль элементов жёсткости, не давая стенам выпучиваться. Процесс установки коробок на место называется прирубкой косяков. Название косяка — боковой части коробки — возникло в прошлом, видимо из-за способа его соединения с верхней частью коробки накосую и из-за развёрнутых внутрь помещения боковых поверхностей.

Соединение накосую элементов дверных коробок встречается в постройках 16–18 веков, например; в северной часовне Лазаря на Кижах, в церкви Ризоположения, перевезённой в Кирилло-Белозерский монастырь. В деревнях же в настоящее время сохранились и делают коробки с прямыми соединениями. Они проще в изготовлении и установке.

Итак, прирубают косяки. Замеряют паз в вертикальных элементах коробки — такой толщины должен быть шип в стене. На торцах брёвен, подходящих к проёму, отмечают ширину, а со стороны помещения и с улицы — длину шипа. Вырубают его очень острым топором с тонким лезвием, постоянно поправляя его точильным бруском: «востёр топор, да сук зубаст». Шип должен быть строго вертикальным — чтобы потом в коробку вошла оконная рама. Поэтому тщательно проверяют положение шипа с помощью отвеса или уровня. Когда шип в паз соединения входит свободно, говорят: «в шапку» посадили. Настоящее соединение должно быть предельно тугим и, если приходится выбирать (это относится не только к столярным соединениям), то предпочитают шип делать на сухой части, а гнездо, или «ухо», — во влажной. От этого зависит прочность проёмов. Так же делают шип для второго косяка.

Коробка обычно врубается в нижнее бревно стены, на половину или на треть его тощины. Проверяют горизонтальность нижней плоскости опирания, подчищают её. Нижняя часть коробки — подушка, она же — подоконная доска. С обоих её концов выбраны пазы и, чтобы вставить доску, приходится расположить её сначала по диагонали проёма. Если она подогнана хорошо, то плотно ляжет на место под своей тяжестью. Предварительно под неё подкладывается береста. Примеряют поочерёдно косяки, внизу отчёркивают их шипы на подушке, выдалбливают гнёзда под них. Прокладывают мох. Боковые части коробки окончательно ставят на свои места. Приходится постучать топором, загоняя шип в паз до упора.

Шип сделан не до самого верха проёма, а только чуть выступает из-за установленных боковушек-косяков. Это свободное пространство и позволяет установить вершник — последнюю, верхнюю часть коробки. Когда он лёг на место, должен оставаться промежуток между ним и верхней частью проёма. Учитывают, что метр стены по высоте через год после постройки осядет на два-три сантиметра. Поэтому, кстати, никогда не обшивают дом, не набивают украшений по высоте не дав ему выстояться. Свободное пространство затыкается куделей с кострицей, ветошью или паклей. Хотя паклю выделывают давно, на домах её раньше не использовали, так как она быстро гниёт.

Нижняя часть коробки — подушка, шириной обычно около тридцати сантиметров. Ширина остальных элементов — чуть больше толщины стены. Намного больше у тех, кто решил опушить (обшить) дом вагонкой. В этом случае доски обшивки, в своё время прибитые к дополнительному деревянному каркасу, лягут заподлицо с коробкой. Сечение косяков — прямоугольное, с большой фаской — откосом от середины толщины (в сторону помещения). По внутреннему периметру коробки сделаны небольшие четверти — прямоугольные выступы. В них упираются рамы снаружи и изнутри (если это ;зимовка, где двойное остекление, то есть двойные рамы). В летней избе — только по одной раме, чтобы не было жарко. Форточек прежде не делали. Проветривали помещение, открывая дверь. В летних избах в одном проёме оставляли небольшое отверстие (диаметром около 2-х сантиметров) между рамой и подоконной доской, обычно заткнутое тряпицей. Видимо, не так давно двухстворчатые рамы стали подвешивать к коробке на петлях.

В деревенских оконных рамах было принято делать пять стёкол. Верхнее — во всю ширину окна — занимает треть его площади. Два нижних, совсем небольших, называют «подлисточками». Брусок нижней обвязки внутренней рамы делают значительно шире других, так как в нём со стороны комнаты сделан лоток для сбора влаги. С улицы в раме внизу на небольшом карнизе выбирают канавку-капельник или прибивают небольшой фартук из жести, чтобы предохранить коробку от намокания. Если рамы двухстворчатые, то запирают их на крючки снизу и сверху.

Раньше стёкла вставляли в пазы, сделанные в горбыльках (переплётах) рамы одновременно с её сборкой. Если вдруг стекло разбивалось, что было большой редкостью в деревне, то раму разбирали в любом месте, так как в ней подгонялось всё исключительно точно. Для этого достаточно было вытащить по паре коксов из углов, раздвинуть элементы рамы и вставить новое стекло.

Ещё раньше обходились без стёкол — натягивали бычий пузырь.

Поверхность переплётов для красоты делают фигурной. Для этого пользуются рубанком-калёвкой с основанием и ножём подходящего профиля. На коробке со стороны помещения тоже можно видеть незатейливый рисунок. Наличники изнутри не делали, стремились как можно меньше применять дробные детали, а благодаря плотному соединению в стене и паза в коробке тепло не уходило. Лишь небольшая доска над коробкой со стороны помещения прикрывала усадочный зазор.

Красные окна на главном фасаде с фронтоном, смотрящие на улицу, обязательно украшали наличниками. Повторяющихся рисунков в одной деревне просто не могло быть. Очень красивые наличники, например, на доме крестьянина Ошевнева на острове Кижи в Карелии. Их верхняя часть служила ещё и карнизом, предохраняющим раму и коробку от дождя. Боковые же наличники, кроме того, что защищают окна от продувания, используются в некоторых местах как ставни и украшение. В ошевневском доме гармонично сочетаются нижняя его часть и наличники, уравновешивая друг друга: вверху — два гребня бушующих волн, некое безумство стихии, а внизу — спокойная полусфера и кисточки по бокам.

Двери

«Без Бога не до порога»

К прирубке дверных косяков предъявляют особые требования. Шипы на торцах брёвен проёма должны быть очень точно подогнаны по размеру пазов в коробке, так как двери достаточно массивны и оказывают на неё сильное воздействие. Неточная подгонка сразу выявится: косяки начнут «хлябать», мох вывалится и через щели будет проникать холодный воздух. Иного же крепления коробки к стене помимо шипов нет. Устанавливается она так же, как коробка оконная. Нижняя часть — подушка — иногда не ставится, без неё легко обойтись. В этом случае вертикальные части колоды (косяки) чуть врубают в бревно стены, стёсанное в проёме на треть или половину.

Дверные коробки называли из-за их массивности на Вологодчине колодами, под Петербургом — обсадой. Для них специально выбираются толстые брёвна, из которых вытёсывают четырёхбитные брусья. Нижняя часть колоды — порог. Под него при установке вделывали когда-то косу: считалось, будто она предохраняет от заговора и сглаза. Порог возвышается над полом сантиметров на тридцать, преграждает путь холодному воздуху из сеней.

По высоте дверной проём — ниже человеческого роста, когда заходишь, приходится наклонять голову. Тут и шапку поневоле снимешь, чтобы не упала. Хотя дело не только в этом, но и в обрядах и обычаях: гостя встречают за порогом и пускают наперёд себя через порог; через порог не здороваются и руки не подают; «через порог шагают — всё молитву творят; до избы дойдут — опять остановятся, опять старая церемония». Прохождение женихом дверей дома невесты расценивается как нападение, взлом. Один из способов лечения радикулита заключался в том, что рубили берёзовый веник на пороге и приговаривали: «рублю тиун».

Ширина дверного проёма — немалая. Обыкновенно недолгий гость присаживался на порог, как на лавку, и если кто-то входил в это время в избу, вставать сидящему не надо было, он лишь отклонялся чуть в сторону.

Дверное полотно набирается из обрезных досок с четвертью, толщина их — 5–6 сантиметров. Сшивается оно двумя клиновидными шпонками трапецевидного сечения, располагаемыми на расстоянии чуть меньше одной трети длины полотна от краёв. На ровном основании набирают заготовленные доски площадью под размер проёма — не меньше. Размечают пазы для шпонок ровной лёгкой доской на ширину полотна. Клиновидность паза почти незаметна на глаз. Разница ширины его на одном-полутора метрах может быть сантиметр-два. При разметке доски не должны «играть», все делается точно. Паз верхней шпонки уже справа, нижней — слева: таким образом они подстраховывают друг друга. Пользуясь пилой и стамеской, в каждой доске делают трапецевидные пазы с более широким основанием и, конечно, одинаковой глубины, к примеру, два сантиметра. Чтобы доски впоследствии не повело, если они широкие, можно дополнительно их скрепить небольшими прямоугольными шканами или круглыми коксами по два на шов. Для этого ещё раз набирают полотно на подготовленном основании, совмещают гнёзда шпонок, размечают места под шканы короткими пометками на досках-соседях. Это оси гнёзд. Переносят их на стороны соединения, отмечают формы гнёзд. Выдалбливают стамеской, вставляют готовые шканы размером 4x6x1 см. Собирают полотно, при забивке шпонок жёстко его опирают. Забивают, пока не почувствуется отдача. Опиливают торчащие концы. Измеряют точный размер двери в четвертях коробки, переносят его на щит. Опиливают и стёсывают лишнее. Так как шпонки с краёв некрасиво торчат, на длине сантиметров десять затёсывают их по вогнутой дуге. Примеряют дверь, лишнее убирают рубанком. Вверху должен быть небольшой зазор. Примеряют кованые навесы в сборе с подставами. Полотно чуть приподнимают, так как оно под собственной тяжестью чуть осядет после навески. Отмечают места навесов на полотне и забивки подставов с ершистыми штырями на косяке. Прибивают к полотну оба навеса. Чтобы не расщепить полотна и колоды, возможно, предварительно просверливают отверстия меньшего диаметра, чем гвозди и ерши. Вгоняют в косяк подставы. Навешивают на них дверное полотно — гладкой стороной в горницу, шпонками в сени.

У меня на Вологодчине на старых дверях шпонки изолированы тонкой берестой. Как это делали старики — секрет, и пока не до его разгадки. А когда-то в глубокой древности, обходясь совсем без металла, устанавливали двери на торчащих круглых штырях, вытесанных из массы крайней доски полотна, вставляемых в гнёзда колоды сверху и снизу. Вращались они так же, как навешанные на современные петли. Вся масса приходилась на торец нижнего штыря, поэтому он со временем снашивался.

Внутри помещения коробку располагают заподлицо со стеной. Щель закрывают наличником — широкой без рисунка доской. Утепляют внешнюю сторону дверного полотна по-старинке: по её поверхности расстилают ровным и плотным слоем льняную кудель, накрывают суровой домотканной материей и прижимают черёмуховыми прутками-горбыльками, расколотыми вдоль. Такую обноску пускают по периметру. А посередине двери делают в форме двух диагональных крестов. Хороша для этой цели именно черёмуха — она не колется, когда забиваешь гвозди, а её густокоричневая глянцевая кора в мелкую белую крапинку красива. Поэтому прибивают горбыльки, не окаривая. Со временем их поверхность как будто костенеет, глянцевеет, становится благородной. В некоторых местах, к примеру в Мезени, входные двери украшали для праздничности гроздьями рябины. Кроме функционального, двери имеют ещё и символическое значение. Так, при трудных родах придавался особый смысл открыванию дверей: дом мыслился женским телом.

И ещё: для излечения ребёнка от испуга просверливают в дверной притолоке на высоте роста ребёнка дырочку, срезают у больного на голове накрест несколько волосков, а также обрезают у него на руках и ногах ногти, кладут волосы и ногти в дырочку и забивают её осиновым колышком. Когда дитя перерастёт дырочку, испуг пройдёт. Во избежание пожара от грозы почему-то мазали косяки дверей и окон молоком.

Кот — неизменный постоялец крестьянского дома — имел повсеместно свой вход в дом во входных дверях в сени: небольшое квадратное отверстие. Когда-то считалось, что через окно осуществляется связь с миром мёртвых: в окошко вывешивали полотенце, по которому в определённое время должны подниматься в избу и опускаться родители. Непосредственная связь окон с иным пространством утверждается также в запретах выливать в открытое окно что бы то ни было, плевать, выбрасывать косточки и кошку и т.п. «Там нередко стоит ангел Господен, который в это время, чтобы ему не плеснули в глаза, уходит; в избе часто случается, что произносят бранные слова, а потому здесь чаще находится чёрт, а Ангелу здесь нет места, и он стоит тогда у окошка». В окно подать — Богу подать.

И окон на фасаде чаще всего было три — во имя святой Троицы». И в песне пелось: «На передней-то стене три окошечка, три окошечка да три косящатые»… К примеру на Вычегде в 19 веке жили в летних избах с большими окнами, но без печи. Позднее, в начале 20 века, в летних избах стали появляться печи, но не русские, а «голландки». Русская печь стояла в зимовке. В зимовке же было только одно большое окно, а остальные окошки маленькие — «волоковые», в один венец сруба высотой. Маленькое волоковое окно делали в заулке — небольшой клети. Волоковыми называли их первоначально из-за функционального назначения (через маленькие окна в избах, отапливаемых по-чёрному, выволакивался — выходил дым), впоследствии — из-за размера и конструкции. Закрывали его задвижной заслонкой, ползающей в пазах проёма. Кто-то говорил про свой домишко: «У нас в избушке все поползушки». Были и загадки: «В зиму и лето на полозу едет»; «Двину подвину по белому Трофиму: спит Трофим, не ворхнётся». Всё это — про волоковое окно. Использовали его и для заговоров.

Много образов-загадок для детворы о красных окнах: «Красная девушка в окошко глядит» (солнце), «Белая кошка лезет в окошко» (луна), «Из окна в окно золото бревно» (сноп света). И смешных образов хватает: «Ни стук, ни бряк к окошку подошёл».

Стоит сказать также об инструментах и приспособлениях, которыми пользуются столяры на описанных работах.

Рейсмус служит для перенесения малых размеров с одних деталей на другие, для разметки досок. Судя по названию, он пришёл к нам из Европы. Сделан из дерева, металлическая в нём только шпилька, прочерчивающая ровную царапину на расстоянии, ограниченном колодкой, которая, если ослабить крепёжный винт, может свободно перемещаться по бруску небольшого сечения. Никаких делений на рейсмусе нет.

Стусло — шаблон для перепиливания досок под разными углами. Применяется при изготовлении соединений оконных рам и не только.

Металлическая заправка пил позволяет разводить зубья пилы в разные стороны поочерёдно. Правильная разводка облегчает и ускоряет работу.

Наконец, не грех и передохнуть. А следующее дело ждёт на улице: можно будет вкапывать столбы крыльца — не всё же время по трапу в дом подниматься. А до тех пор можно кумекать, как украсить дом, крыльцо: подбирать рисунки причёлин, полотенец, выделывать конька. Это, конечно, промеж основных дел по хозяйству. И если труд — удовольствие, то жизнь — наслаждение.

Рундук

«Счастье в радости,

радость — в красоте»

Настоящий сердобольный хозяин прежде чем что-то сделать, основательно покумекает, возможно, посоветуется с опытными в этом деле людьми. «Всякое решение любит рассуждение». Кум — это крёстный отец по отношению к родителям крестника, крестины же центральный обряд в жизни православного человека, обряд посвящения ребёнка Богу. Слово «покумекать» постоянно использовалось в обиходе и означало думать.

«Думай ввечеру, что делать поутру»… У человека самостоятельного на земле дел столько, что если где-то просчитался, забыл, засуетился, дальше всё пойдёт кувырком. Вспомнишь и присказку: «Бери в работе умом, а не горбом». Есть у меня друг, который и ночь, порой, не спал, ворочался, всё думал, как лучше стены дома обшить (впрочем, так он относится ко всем своим делам). Но когда уже доходит до работы — берегись: всё вокруг шевелится само по себе, только успевай, не мешкай, поворачивайся.

Представляя образ жизни свободного человека на земле с большим хозяйством, который не зависит ни от кого (условно говоря), за исключением погоды (впрочем, и она есть зеркало его внутреннего состояния), его можно сравнить с вечно танцующим землянином, он сам себе композитор, хореограф и оранжировщик, музыкант и поэт… У мужика во все времена учились — учёный и искусствовед, архитектор и инженер. Сам же крестьянин получал необходимый опыт напрямую у самого Существования, через пробы и ошибки, через бессонные ночи, седьмой пот и кровавые мозоли: «Когда сеют и жнут — не глядят, что мозоли жгут».

Из этого опыта рождалась и архитектура русского дома. О деревянной русской архитектуре с восторгом отзывались Н.В. Гоголь, множество иностранцев-путешественников, а Север России Николай Рерих называл Римом России, русской Италией.

Сами деревенские жители во все времена гордились своим краем, поют об этом даже в свадебных песнях. Вот слова одной из них, мезенской:

Да пошла река быстрая,

Да что под славно наше Азаполье,

Да ещё славно наше Азаполье,

Да на горы стоит высокою,

Да на красы стоит великою.

Да на восходе красна солнышка,

Да на закате светла месяца,

Да на воздувье-то ветра буйного…

Природное чувство красоты воплощалось в пропорциях сельских построек, в их отделке. Вот, к примеру, крыльцо. Оно не только выполняет служебную функцию, но и украшает дом.

Обычно хозяин думает, мысленно примеряется, какое подойдёт крыльцо к его дому. Выбор большой. Если в доме будет жить многочисленная семья, то и крыльцо надо сделать побольше, чтобы всем хватило на нём места в ненастные деньки. Может быть двухвсходное крыльцо, на которое ведут ступени с боковых сторон. Но такие ставили и ставят не так часто, и мне их не посчасливилось увидеть в натуре, лишь самому с друзьями довелось сделать в дачном доме, который не приспособлен для полноценной жизни в деревне.

Прежде чем поставить крыльцо к настоящему дому, походят вокруг да около, посмотрят со стороны. Оно не должно мешать соседним постройкам, затенять, утяжелять фасад, да и вид всей деревни, так как стоять ему многие десятилетия. «Красота крыльца — это красота ветки, которую выбрасывает ствол»…, — так красиво сказал об этом этнограф А.К. Чекалов, написавший хорошую книжку, «По реке Кокшеньге» — о крае царских плотников.

Вот что советует один мой многоопытный знакомый: «…С южной стороны поставил бы высокое одномаршевое крыльцо, откуда будут видны, как на ладошке, приусадебный участок, соседние дома, ближние и дальние деревушки — крылечки в деревнях всегда стремились делать высокими, удобными для обзора».

Мой отец рассказывал о том, как в их деревне хозяин соседнего дома, Бекешонок перед обедом выходил на крыльцо, как на капитанский мостик, и что было мочи свистел, подзывая этим свистом своих пятерых детей. Его было слышно очень далеко, даже с реки, — это не меньше километра. Дети его всегда узнавали и стремглав мчались, оставляя игры, купание. Если кто-то из них не являлся сразу же по первому зову, то оставался в аскезе до ужина. Они не обижались на отца, просто таков был их семейный порядок. Росли послушные и способные. Представив всё в законченном виде, условно рисуют на фасаде дома силуэт будущего крыльца. Определяют размеры. Первым заготавливают центральный опорный столб. Желательно, чтобы он был толстым, поскольку только на нём будет держаться новое сооружение. Выбирают бревно диаметром сантиметров пятьдесят (хорошо если это смолистая сосна), опиливают на необходимой длине, учитывая, что около полутора метров пойдёт в землю. Подумают и о резьбе, которая украсит столб. Желательно, чтобы она соответствовала общему настроению и характеру украшений на доме. Это может быть большое яблоко с небольшими дыньками снизу и сверху или какой-то геометрический узор, заканчивающийся толстым жгутом. Но можно установить столбы без украшений, как, к примеру, на домике Петра Великого, привезённом из Архангельска в Коломенское под Москвой. Приблизительно посредине верхней части столба располагают рядом две дыньки: ту, что побольше — вверху, поменьше — внизу. От верхней дыньки посерёдке бревна выбирают сквозной паз до самого конца. Ширина паза может быть до двадцати сантиметров. В него будут вставлять бруски, на которые в свою очередь обопрутся остальные части крыльца: поперечные балки, пол рундука, обвязка из бруса, брусья лестничного марша, стойки-столбы, поддерживающие крышу.

Дыньки вырубают топором по предварительно нанесённому рисунку, для запиливания пользуются ножовкой. Инструментом действуют смело, полагаясь на умение своих рук, все неточности поправляют топором и стамеской. Большие ровные плоскости хорошо отстругивают рубанком. Наждачной бумагой раньше не пользовались, поверхности особо не заглаживали. Поэтому на резных и тёсаных конструкциях с лёгкостью можно разглядеть все движения руки мастера. Следы потёсов тут можно сравнить с мазками на картине художника-живописца.

Отмеряют расстояние от стены дома до центра ямы под главную опору — такой ширины будет крыльцо. Ось столба приходится по центру дверного проёма. Столб будет стоять прочно, если это место сухое и глубина ямы около полутора метров. На основание кладут каменную плиту. Это предотвратит возможное оседание.

Всю поверхность подземной части обрабатывают варом. Его приготавливают из пека и керосина. Пек — это остаток перегонки дёгтя или смолы, образованный при термической переработке древесины, угля или торфа. Такая обработка служит хорошей гидроизоляцией. Когда не было под рукой пека, подземную часть «укутывали» берестой — она тоже предохраняет дерево от гниения.

Некоторые хозяева под опоры крыльца рубили брусчатую раму. Её укладывали на камни, чтобы древесина не соприкасалась с землёй. В этом случае ставили под рундук не по одному столбу — опирали их шипами в гнёзда, чтоб исключить сдвиг. Не особенно бережливые хозяева вкапывали опорные столбы без изоляции — в таких случаях они долго не стоят, надо хотя бы обжечь нижнюю часть столба на костре.

Итак, устанавливают столб, с разных точек проверяют, вертикально ли он стоит (можно это сделать старым испытанным способом: на вытянутой руке на уровне глаз держать топор за кончик топориша, чтобы металлическая часть свободно свешивалась вниз, — вертикальные линии топорища и столба должны совпадать). Для жёсткости распирают столб в яме камнями со всех сторон, а пустоты засыпают землёй, тщательно трамбуя её.

Далее укладывают брусья в паз опорного столба, располагая их параллельно стене до уровня пола — рундука (рундук — верхняя и нижняя площадка крыльца). Эта часть, очертанием напоминающая рюмку или кубок, украшается затейливыми завитками (их без особого труда выделывают топором). Брусья меж собой крепятся коксами, как брёвна простенков в стенах. Если в срубе заранее не были сделаны выпуски брёвен за фасад на уровне рундука, то для опоры брусчатой рамы у стены перед входом ставят две стойки из брёвен диаметром 15–30 см. Их можно не закапывать глубоко в землю, а поставить на каменные небольшие плиты. На верхних концах делают шипы высотой и толщиной 6 и 8 см, на которые кладут брус рамы рундука. Горизонтальность его укладки проверяют строительным уровнем. Углы рамы рубят в полдерева или «в лапу» без остатка. В зависимости от размера (длины) рундука предусматриваются промежуточные балки. Или даже несколько — в этом случае расстояние между ними в свету (от балки до балки) определяется из расчёта восемь-десять толщин настилаемых досок.

Для настила обычно берут обрезные доски толщиной в пять и более сантиметров, достаточно широкие, соединяют их чаще всего впритык, без четвертей и шпунта, располагают всегда вдоль хода — в противном случае какая-то из них может выступать и цеплять за носки или каблуки. Доски пока не прибивают. Несколько штук кладут на свободные места — так удобней работать, стоя на досках, нежели балансировать на балках. В раме рундука изнутри по периметру выбирают четверть — углубление-полочку на толщину досок или набивают бруски для их опоры. Укладывают раму на место, сшивая соединения в углах коксами. Промежуточные балки укладывают, соответственно, верхними плоскостями на уровне нижней кромки четверти.

Доски настила опиливают строго по размеру. Укладывают на место, начиная с краёв. Последней ляжет средняя доска — расколотка. Она и уплотнит покрытие.

Лестница

«Не спехом дело спорится, а толком»

Доски рундука уложены впотай — заподлицо с брусьями рамы. Изготовленный таким образом, он не мешает дальнейшей работе. Другое дело, если доски стелются сверху. Тогда их приходится подгонять, выпиливать куски под стойки, оставлять место для укладки верхних брусков и балясника (балясник — фигурные горизонтальные или вертикальные доски и точёные детали, заполняющие ограждение). И, конечно, если доски рундука укладывать таким образом — сверху, то их обязательно надо прибивать. С краёв, в тех местах, где видны торцы, обычно набивается доска-наличник.

Дальше переходят к косоурам (тетиве) — это наклонные балки лестничного марша, в которые врезаются ступени. Для просторного крыльца вытёсывают мощные прямоугольные балки сечением примерно 30 на 20 или 25 на 15–20 сантиметров. Если диаметр бревна не позволяет вытесать такие, то оставляют обзолы (обзол — остаток круглой поверхности бревна).

Такую работу доверяют и сыну-подростку. При возведении сруба почти на всех операциях нужны мужская сила и сноровка, а здесь, на крылечке можно не спешить, над каждой деталью подумать, остановиться, несколько разvперемерять. И помощник постоянно на глазах, отец же здесь — учитель, инженер-проектировщик и, безусловно, художник. Строительство своего дома — дело семейное, каждый в нём может быть соавтором: «в своей семье всяк сам большой». Над работой помощника нередко шутят: «Строгай, строгай, сынок, отец придёт — топориком поправит». Известное дело, «кто сроду не тёсывал, гладко не обтешет».

Важно, чтобы лестница не была длинной или короткой. В обоих случаях подниматься по ней будет неудобно. У короткой — значит и крутой — ступени окажутся слишком узкими, а между ними получится большое расстояние. На длинной же лестнице ступени будут слишком широки — придётся мельчить ногами. Так что надо сначала прикинуть, каковы должны быть длина бруса и его наклон. Удобно, когда ширина ступени — около 30, а высота — примерно 15 сантиметров.

Для разметки один конец бруса кладут на рундук, а второй — на землю и смотрят: красив ли уклон. Когда он определён, выбирают на фунте место под брус-плаху — на неё позже будут опираться оба косоура. Далее отмечают толщину косоура на брусе рамы рундука в месте примыкания. Смотрят, где удобней нанести вертикальную линию вырубки на косоуре, чтобы не укоротить его (пожалуй, повыше касания сантиметров на десять). Черту проводят, ориентируясь на боковую сторону нижнего бруса. Она идёт от нижней грани косоура до точки пересечения с горизонтальной линией, проведённой так, чтобы косоур врубался в брус рундука на треть его толщины. При разметке соединения помогает плотницкий уровень. Конец косоура (сверху) обрабатывают с помощью ножовки и топора. Выбирают паз в опоре на треть толщины. Подчищают поверхности касания. Опять укладывают наклонный брус на место. Если плоскости не сошлись, опускают иди поднимают его нижний конец. Отмечают, поправляют вновь, подложив что-то внизу для опоры. Получается как надо. Выступающий верхний угол срубают.

Расчищают землю вокруг нижнего конца косоура, определяют в зависимости от глубины заложения и толщины приготовленной плахи, сколько лишнего (с учётом шипа) внизу надо отпилить. Делают это по линии, определённой плотницким уровнем. Намечают шип: длина 10, толщина и высота — по 6 сантиметров. Меньше его не делают.

Опорную апаху укладывают строго горизонтально — иначе лестница получится кособокой. Добиваются этого, подсыпая под неё песок со щебёнкой, и тщательно утрамбовывая.

Уложив плаху, ставят на место косоур. Шип оказывается с краю, ближе к крыльцу. Отмечают его место на плахе, выдалбливают в ней гнездо стамеской. Примеряют ещё раз. Получается хорошо, — нет щелей, всё лежит так, как надо. Всё остальное пойдёт как по маслу.

Измеряют высоту «подьёма» от поверхности плахи до настила рундука. Допустим, получилось 114 сантиметров. Условная высота ступени — 15 сантиметров. Делят 114 на 15. Получается семь ступенек — и лишних 9 сантиметров. Излишек этот делят на семь, добавляя по 1 сантиметру и 3 миллиметра на каждую ступень. Значит высота её будет 16,3 сантиметра — вроде около дела.

Измеряют расстояние по горизонтали от обреза верхней площадки до нижнего конца косоура. Хорошо, если оно около двух метров. Верхняя ступенька не в счёт, учитывают промежуточные шесть. Делят два метра на шесть. Ширина ступени выходит 33 сантиметра, тоже нормально.

Отмечают на внутренней боковой поверхности косоура верхние кромки ступеней. Для этого от верхней кромки рундука опускают вертикальную линию длиной 16,3 сантиметра. К этой отметке прикладывают горизонтально плотницкий уровень и отчёркивают верх ступеньки — 33 сантиметра. И так далее: вертикально вниз — 16,3, от этой точки горизонтально — 33, пока не опустятся до земли.

Снимают косоур и укладывают его так, чтобы удобно было работать дальше. С помощью долота выбирают пазы для ступеней, учитывая их толщину. Глубина пазов — 4–5 сантиметров. То же делают со вторым косоуром (обращают внимание, на какой стороне врезают ступени: на одном брусе пазы делают с левого бока, на другом — с правого). Выбирают паз в брусе рамы рундука и гнездо в плахе для второго косоура. Ставят на место все детали. Первой вбивают верхнюю ступеньку, слегка подстукивая, если точно подогнали, или делая снизу подтёсы. Если она не встаёт на место из-за того, что мешает брус, немного приподнимают оба косоура. Следующие ступени вгоняют изнутри. Чтобы они не качались, тоже изнутри вбивают в пазы тонкие клинышки. Верно подмечено: «И клин тесать — мастерство казать».

Полезно обратить внимание вот на что. Когда для строительства дома отводилось не совсем удобное место или крыльцо оказывалось на плывуне — зыбкой поверхности, где бесполезно подсыпать песок и укреплять место под опорную плаху, там под неё вбивали небольшие сваи и крепили «в насадку» — на шипы. На протяжении последних двадцати лет управления лесного хозяйства и те государственные учреждения, от которых это зависит, как специально, загоняли дачные (неудачные) участки в болотины. Мне казалось в первое время: не лучше ли было отводить территории на водах водохранилищ, озёр, рек?! Дома строить на больших плотах, площадью 5–6 соток, и, как на африканском озере Чад аборигены, на ночь самим собираться семьями дома и загонять скот, отчаливать от берега, боясь наших ночных хищников-воров… на воде почти всегда ветерок, не будет гнуса. В данном случае была бы какая-то определённость. Вот ведь как иногда получается: «дельце мало, да хлопот много».

Иной хозяин вкопает большую гранитную плиту перед своим крыльцом: в этом месте не будет ямы. Кто-то догадается вставить сбоку железную, плоскую скобу — очищать глину с обуви в период бездорожья. Хозяйка здесь держит тряпку: вытирать ноги подле корыта с водой. А вдобавок этот естественный камень придаёт своеобразный колорит двору, создаёт хорошее настроение.

Весело вбежать по новой удобной лесенке в дом! Дети долго топочут по ней, каждый старается внести свою лепту радости.