Современный Исаакиевский собор

Исаакиевский собор

Исаа́киевский собо́р (официальное название — собор преподо́бного Исаа́кия Далма́тского) — крупнейший православный храм Санкт-Петербурга. Расположен на Исаакиевской площади. Имеет статус музея (музейный комплекс «Государственный музей-памятник „Исаакиевский собор“»).

Построен в 1818—1858 гг. по проекту архитектора Огюста Монферрана; строительство курировал император Николай I, председателем Комиссии о построении собора был Карл Опперман. Творение Монферрана — четвёртый по счёту храм в честь Исаакия Далматского, построенный на этом месте в Санкт-Петербурге. Освящён во имя преподобного Исаакия Далматского, почитаемого Петром I святого, так как император родился в день его памяти — 30 мая по юлианскому календарю. Торжественное освящение 30 мая (11 июня) 1858 года нового кафедрального собора совершил митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский, Эстляндский и Финляндский Григорий (Постников).

Зарегистрированная в июне 1991 года церковная община получила возможность совершать в соборе богослужения. Богослужения в Исаакиевском соборе проводятся ежедневно, за исключением среды.

Первая Исаакиевская церковь

Первая Исаакиевская церковь. Литография с рисунка О. Монферрана. 1845 год

К 1706 году на Адмиралтейских верфях работало более 10 тысяч человек, но церквей, куда могли бы они ходить, не было. Чтобы решить эту проблему, Пётр I отдал приказание найти подходящее помещение для будущей церкви. Было выбрано здание большого чертёжного амбара, который находился на Адмиралтейском лугу, напротив ворот Адмиралтейства^[1]. Постройка церкви была простая, одноэтажная. Крыша — простой шатёр; на нём устроена была колокольня со шпилем и маленький купол с крестом над алтарём. В 1710 году в церкви началась служба^[1].

Строительство как первой, так и последующих Исаакиевских церквей велось за счёт казны. Первый храм был возведён на деньги, выделенные на строительство Адмиралтейства под руководством графа Фёдора Апраксина, для возведения шпиля церкви был приглашён голландский архитектор Герман ван Болес. Церковь была одноэтажной, мазанковой, с колокольней. Здесь 19 февраля (1 марта) 1712 года венчались Пётр I и Екатерина Алексеевна^[2]. В походном журнале есть запись за этот день:

В наступившем году, уже не представлявшем ожидания невзгод, Пётр I обвенчался с Екатериной Алексеевной 19-го, во вторник, на всеядной неделе. Венчание его величества совершено утром в Исаакиевском соборе. В 10 часов утра высокобрачные при залпах с бастионов Петропавловской и Адмиралтейской крепости вступили в свой зимний дом^[3]

Первая церковь была разобрана, когда стало ясно, что она слишком мала для быстро развивающегося города. Вторую церковь было решено построить на набережной Невы, восточнее того места, где позднее был установлен памятник Петру I^[2].

Вторая Исаакиевская церковь

Николай Гербель. Южный фасад церкви Исаакия Далматского.
1721 г., Государственный Эрмитаж

Вторая Исаакиевская церковь, в камне, была заложена в 1717 году, так как первая к тому времени уже обветшала. 6 (17) августа 1717 года Пётр I собственноручно заложил первый камень в основание новой церкви во имя Исаакия Далматского^[1]. Вторая Исаакиевская церковь строилась в стиле «петровского барокко» по проекту видного зодчего петровской эпохи Георга Маттарнови^[4]. После его кончины в 1719 году строительство возглавил Николай Гербель. К этому времени уже были исполнены фундаменты. Сохранилось донесение в Канцелярию от строений каменных дел мастера Якова Неупокоева: «По смерти архитектора Маттарнови поручено руководство постройки архитектору Гербелю, который не указывает, что делать, и в строении остановка»^[5].

Церковь была трёхнефной, с боковыми притворами и, впервые в России, имела в плане форму латинского креста^[6]. Штукатурные фасады были почти лишены декора, боковые притворы членились пилястрами с капителями, их фронтоны украшали карнизы лаконичного профиля. Стены боковых фасадов членились двойными лопатками в четверть кирпича, расположенными между арочными окнами. Окна были остеклены зеркальным ямбургским стеклом — местный завод работал с тех времен, когда эти земли принадлежали Швеции. Под окнами, так же, как и под окнами Кунсткамеры и дворца царицы Прасковьи Фёдоровны, Гербель устроил ниши. Апсида, притворы, боковые нефы имели сводчатые кирпичные перекрытия. «Восьмерик на четверике», поставленный на перекрестье сводов, венчал восьмигранный купол со звездой. Шпиль на колокольне и купол были построены по проекту ван Болеса в 1724 году. Вальмовая крыша с горизонтальным изломом была покрыта железом по тёсу. Длина в плане составляла 28 саженей (60,5 м). Ширина от южных дверей до северных — 15 саженей (32,4 м), в других местах — 9,5 саженей (20,5 м)^[4].

По облику церковь напоминала Петропавловский собор, это сходство ещё более усиливалось благодаря стройной колокольне с часами-курантами в третьем ярусе, привезёнными Петром I из Амстердама вместе с часами для Петропавловского собора. Высота шпиля колокольни почти равнялась высоте шпиля башни Адмиралтейства.

Колокольня была высотой 12 саженей и 2 аршина (27,4 м), шпиль — 6 саженей (13 м)^[4]. Лукообразный шпиль был увенчан флюгером — позолоченным ангелом, держащим крест (флюгер Петропавловского собора — крест, на котором стоит ангел)^[6].

Сохранились пять подписанных Гербелем архитектурных листов. Среди них — четыре варианта иконостаса, единственные дошедшие до нас эскизы алтарей петровского времени^[7]. Резной золочёный иконостас, подобный иконостасу в Петропавловском соборе, был выполнен в московской мастерской Ивана Зарудного. В 1763 году перед сносом церкви он был разобран и отправлен на хранение в один из храмов, о дальнейшей его судьбе ничего не известно^[8][9].

После смерти Гербеля в 1724 году церковь достраивал Яков Неупокоев^[10]. Завершали отделку сначала Гаэтано Киавери (1725—1726), а затем Михаил Земцов (1728)^[11].

26 июня 1733 года от удара молнии сгорела колокольня, восстановительные работы вёл ван Болес. В том же 1733 году колокольня была отстроена, а в следующем были сделаны и часы для церкви^[12].

В мае 1735 года удар молнии вызвал пожар в церкви, и она серьёзно пострадала^[13]. Так, например, описывает положение дел в церкви кабинет-министр граф Андрей Остерман, просящий 28 мая (8 июня) 1735 года позволение у Синода устроить у него в доме церковь для своей больной жены и определить туда священника:

Церковь Исаакия Далмацкого, у которого дом мой в приходе обретается, в недавнем времени погорела и службы в ней не токмо литургии, но и вечерень, и утрень, и часов, ныне нет^[14].

Уже в июне того же года была составлена смета на исправление церкви. На эти цели было выделено две тысячи рублей, а руководить работами был назначен майор Любим Пустошкин. В соответствующем указе говорилось:

Церковь Исаакия Далмацкого, как скоро возможно начать ныне, хотя только над алтарём в скорости покрыть досками, а потом и над всею тою церковию подрядить делать стропила и крыши, дабы нынче в ней могла быть служба^{[14][к 1]}.

В результате ремонта по проекту и под наблюдением архитектора Пьетро Трезини^[15] отстроили заново стены и галереи, вместо железа купол был покрыт медью, а своды заменены каменными. В церкви вновь стали проходить богослужения. Но при производстве работ стало ясно, что из-за осадки грунта храму требуется бо́льшие исправления или даже совершенная перестройка^[14].

Расположение церкви рядом с Невой (на острове Новая Голландия), берег которой ещё не был укреплён, было выбрано явно неудачно (как установил при её обследовании в 1760 году архитектор Адмиралтейской коллегии Савва Чевакинский). Вода из Невы, а также вода, сбрасываемая из «Адмиралтейского дома», подмывала фундамент здания^[12][16]. Чевакинский констатировал невозможность сохранения здания. Церковь решили разобрать и построить новую дальше от берега^[17].

Третий Исаакиевский собор

Третий Исаакиевский собор на гравюре И. А. Иванова. 1816 год

Указом Сената 15 июля 1761 года руководителем строительства нового Исаакиевского собора был назначен Савва Чевакинский, но начало работ затянулось. В 1762 году на престол вступила Екатерина II. Она одобрила идею воссоздать Исаакиевский собор, связанный с именем Петра I. Вскоре Чевакинский подал в отставку, и строительство было поручено архитектору Антонио Ринальди. В 1766 году был издан указ о начале работ на новой строительной площадке, намеченной Чевакинским. Торжественная закладка здания состоялась 8 августа 1768 года, и в память об этом событии была выбита медаль^[17].

По проекту Ринальди собор должен был иметь пять сложных по рисунку куполов и высокую стройную колокольню. Стены по всей поверхности облицовывались мрамором. Макет и чертежи проекта хранятся в Музее Академии художеств. Обстоятельства сложились так, что Ринальди не смог завершить начатую работу. Здание было доведено лишь до карниза, когда после смерти Екатерины II строительство прекратилось, и Ринальди уехал за границу^[18][19].

Вступивший на престол Павел I поручил архитектору Винченцо Бренна срочно завершить работу. Выполняя желание царя, архитектор был вынужден исказить проект Ринальди — уменьшить размеры верхней части здания и главного купола и отказаться от возведения четырёх малых куполов. Мрамор для облицовки верхней части собора был передан на строительство резиденции Павла I — Михайловского замка. Собор получился приземистым, а в художественном отношении даже нелепым — на роскошном мраморном основании высились безобразные кирпичные стены^[20].

Это сооружение вызывало насмешки и горькую иронию современников. К примеру, приехавший в Россию после длительного пребывания в Англии флотский офицер Акимов написал эпиграмму:

Се памятник двух царств,
Обоим столь приличный
На мраморном низу
Воздвигнут верх кирпичный^[21]

При попытке прикрепить листок с этим четверостишием к фасаду собора Акимов был арестован. Ему отрезали язык и сослали в Сибирь^[21][22].

В различных вариантах петербуржцы пересказывали опасную эпиграмму:

Сей храм покажет нам,
Кто лаской, кто бичом,
Он начат мрамором,
Окончен кирпичом.

Позднее, при императоре Александре I, когда при исполнении окончательного монферрановского варианта собора стали разбирать кирпичную кладку, фольклор откликнулся на это новой эпиграммой.

Сей храм трёх царствований изображение:
Гранит, кирпич и разрушение.

30 мая 1802 года третий Исаакиевский собор был освящён.

Проект 1825 года

Монферран учёл советы и замечания крупнейших русских архитекторов, инженеров, скульпторов и художников. По его новому проекту собор оформлялся четырьмя колонными портиками (в проекте 1818 года их было лишь два — южный и северный). Центральная часть собора подчёркивалась подкупольным квадратом, образованным четырьмя новыми опорными пилонами, поставленными шире остальных. Благодаря этому главный купол чётко вписывался в квадрат пилонов и исключалось его провисание. По углам основного объёма устанавливались четыре колокольни, как бы врезанные в стены. Теперь они располагались ближе к центральному куполу, чем в предыдущем проекте. Этим ещё более усиливалось квадратное построение собора^[51].

3 апреля 1825 года был утверждён новый проект Монферрана^[52]. Именно в таком виде и был построен современный Исаакиевский собор.

Строительство собора

Бюст Огюста Монферрана в Исаакиевском соборе, созданный из облицовочных камней, использованных при строительстве собора

Работы по сооружению фундамента начались ещё в 1818 году, по первому проекту Монферрана. Он поставил перед собой сложную задачу соединить старый и новый фундаменты. В этом принимал деятельное участие инженер Августин Бетанкур. Бетанкур писал Монферрану: «…я так был занят, что не имел возможности поговорить с вами о способах кладки фундаментов Исаакиевской церкви… Будьте добры осведомлять меня через каждые две недели о состоянии, в коем находятся работы по строительству церкви, не премину и я вам отвечать, указывая на всё полезное для прочности сооружения…», и: «…я <…> был рад узнать, что фундаменты этого здания были сделаны тем способом, какой я вам указал в предыдущем письме…»

Под фундамент собора вырыли глубокие траншеи, из которых выкачивали воду. Затем в грунт вертикально вбивали просмоленные сосновые сваи^[53] диаметром 26—28 см и длиной 6,5 м. Расстояние между сваями в точности соответствовало их диаметру. Сваи забивали в землю тяжёлыми чугунными бабами с помощью во́ротов, приводимых в движение лошадьми. По каждой свае делали десять ударов. Если после этого свая не входила в землю, то её с разрешения смотрителя обрезали. После этого все траншеи были соединены между собой и залиты водой. Когда вода замёрзла, сваи были спилены под один уровень, рассчитанный от поверхности льда^[53]. По словам Монферрана, под фундамент было забито 12 130 еловых свай^[48].

При устройстве фундамента Монферран применил сплошную кладку, так как считал, что «для фундаментов крупных зданий сплошная кладка предпочтительнее любого другого вида его выполнения, особенно… если здание строится на плоском и болотистом грунте…» Это позволило также лучшим способом связать старый ринальдиевский фундамент с новым и в значительной мере гарантировало здание от опасных последствий осадки.

Вырубку гранитных монолитов для колонн собора вели в каменоломне Пютерлакс недалеко от Выборга^[54]. Эти земли принадлежали помещице фон Экспарре. Преимуществами именно этого места для каменоломни были большой запас гранита, близость Финского залива с глубоким фарватером и почтового тракта. Вот что отметил в своём дневнике Монферран, впервые посетив каменоломню: «Удивление, которое мы испытывали, когда увидели… гранитные скалы, было, конечно, велико, но оно сменилось прямо восхищением, когда позже мы любовались в первом карьере семью необработанными ещё колоннами…»

Работами на каменоломне руководил подрядчик Самсон Суханов, который участвовал также в работах по созданию Ростральных колонн и Казанского собора. В Пютерлаксе он применил следующий метод выломки монолитов. На отвесной гранитной скале отмечали контур заготовки, затем по этой линии сверлили отверстия, в которые затем вставляли железные клинья. Сильные рабочие по условному знаку одновременно били по клиньям тяжёлыми кувалдами. Операция повторялась несколько раз до тех пор, пока не появится трещина. В неё закладывали железные рычаги с кольцами, в которых были закреплены канаты. За каждый канат брались по сорок человек и, оттягивая их в стороны, отодвигали заготовку. В образовавшийся промежуток закладывались берёзовые распорки, удерживавшие монолиты в таком состоянии. Далее рабочие пробивали отверстия в заготовке и запускали в них крючья с канатами, прикреплёнными к стоящим рядом во́ротам, с помощью которых монолит окончательно отделялся от скалы и скатывался на заранее приготовленный деревянный помост.

Часто посещая ломки, Монферран отмечал: «Добывание гранитов, труд сего рода во всех иных местах не весьма обыкновенный, встречают в России очень часто и весьма хорошо разумеют… работы, возбуждающие наше удивление к произведениям древности, здесь не что иное суть, как ежедневное дело, которому никто не удивляется».

Транспортировка из каменоломни осуществлялась на плоскодонных судах, специально для этого изготовленных на заводе Чарльза Берда. Монолиты колонн скатывали на морской берег, где их грузили на баржи. Каждое судно буксировали два парохода до пристани в Петербурге. Там монолиты выгружали и перевозили по специальному рельсовому пути на строительную площадку для их окончательной обработки. Применение этого рельсового пути на строительной площадке стало первым в России.

Следующим этапом строительства было возведение портиков до постройки стен собора. Такое решение архитектора, противоречащее правилам архитектуры, обуславливалось сложностью установки гранитных колонн.

Модель лесов, спроектированных А. Бетанкуром и применявшихся для подъёма колонн

Монферран сравнительно долгое время трудился под руководством А. Бетанкура. Бетанкур спроектировал леса и механизмы для подъёма колонн Исаакиевского собора, которые были реализованы Монферраном. На основе этих лесов и механизмов Монферран создал систему механизмов, с помощью которой установил в 1832 году Александровскую колонну на Дворцовой площади.

Для подъёма колонн были построены специальные леса, состоявшие из трёх высоких пролётов, образованных четырьмя рядами вертикальных стоек, перекрытых балками. В стороне были установлены 16 чугунных во́ротов-кабестанов, на каждом из которых работало по восьмеро человек. Колонну обшивали войлоком и циновками, обвязывали корабельными канатами и вкатывали в один из пролётов лесов, а концы канатов через систему блоков закрепляли на кабестанах. Рабочие, вращая во́роты, приводили монолит в вертикальное положение. Установка одной 17-метровой колонны весом 114 тонн занимала около 45 минут. Монферран в своих записях отмечал, «что деревянная конструкция лесов… столь совершенна, что при всех сорока восьми установках колонн ни разу не было слышно даже простого скрипа».

Первая колонна (крайняя справа в северном портике) была установлена 20 марта 1828 года^[55] в присутствии царской семьи, иностранных гостей, многих архитекторов, специально приехавших для этого торжества, и простых горожан, заполнивших площадь и крыши окрестных домов. Под основание колонны была заложена платиновая медаль с изображением Александра I.

Сооружение портиков завершилось к осени 1830 года, когда жители Петербурга уже могли видеть четыре двенадцатиколонных портика под временной кровлей и алтарную часть старой ринальдиевской церкви^[56].

Затем началась постройка опорных пилонов и стен собора. Тут применяли кладку из кирпичей, скреплённых известковым раствором. Для большей прочности применяли гранитные прокладки^[57] и металлические связи различного профиля. Толщина стен составляла от 2,5 до 5 м. Толщина наружной мраморной облицовки составляла 50—60 см, внутренней — 15—20 см. Она выполнялась одновременно с кирпичной кладкой, с помощью железных крючьев (пиронов), вставленных в специально высверленные для этого отверстия. Для устройства кровли были изготовлены стропила из кованого железа. Внутри южной и северной стен устроили вентиляционные галереи. Для естественного освещения собора над галереями аттика сделали световые галереи.

В 1836 году возведение стен и пилонов было завершено и началось сооружение перекрытий. Построенные кирпичные своды имеют толщину от 1,1 до 1,25 м и опираются на шесть пилонов. Помимо конструктивных кирпичных сводов были ещё сделаны декоративные, представлявшие собой железный каркас, покрытый металлической сеткой и облицованный искусственным мрамором. Между декоративными и конструктивными сводами оставлено пространство высотой в 30 см. Такое двойное перекрытие сводов является характерной особенностью собора, не встречавшейся ранее в других церковных сооружениях России и Западной Европы.

В 1837 году, когда было завершено основание купола, началась установка 24 верхних колонн^[58]. Колонны подымались наверх по наклонному настилу на специальных тележках при помощи оригинальных механизмов. Для поворота колонн использовались приспособления из двух чугунных кругов, в борозду нижнего из которых вставлялись шары.

Следующим этапом строительства собора было сооружение купола. Монферран стремился максимально облегчить купол без потери прочности. Для этого он предложил сделать его не кирпичным, как было предусмотрено проектом 1825 года, а полностью металлическим. Расчёты купола выполнил инженер П. К. Ломновский. Отливка металлоконструкций купола проводилась на заводе Чарльза Берда. При этом было использовано 490 тонн железа, 990 тонн чугуна, 49 тонн меди и 30 тонн бронзы. Купол Исаакиевского собора стал третьим куполом в мире, выполненным с применением металлических конструкций и оболочек (после башни Невьянского завода на Урале, построенной в 1725 году, и купола Майнцского собора — в 1828-м). Образцом послужил купол лондонского Собора Святого Павла, спроектированный Кристофером Реном. Но Монферран, заимствовав конструкцию, выполнил её из других материалов^[59].

Конструктивно купол состоит из трёх взаимосвязанных частей, образованных чугунными рёбрами: нижней сферической, средней — конической и наружной — параболической. Металлический каркас составлен из 24 рёбер двутаврового сечения. Полоса, соединяющая полки двутавра, перфорирована. Соединения частей каркаса были выполнены на болтах. Диаметр наружного свода составляет 25,8 м, нижнего — 22,15 м. Пространство между фермами было заложено пустотелыми гончарными горшками конической формы на перемычках из кирпича с заливкой промежутков между ними цемянкой из извести с расщебёнкой. Для сводов потребовалось около 100 тысяч таких горшков. Горшечные своды улучшают акустику храма, защищают от холода и значительно легче кирпичных сводов^[59].

Теплоизоляцию горшечных сводов выполнили из двух слоёв войлока с заливкой смолой. Войлок, в свою очередь, покрыли известково-песчаным раствором, который был окрашен масляной краской. Открытые части металлических конструкций были защищены также войлоком. Внутренний конический купол покрыт медными листами, окрашенными в голубоватый тон, с большими бронзовыми лучами и звёздами, создавшими эффектную картину ночного неба. Снаружи купол покрыт плотно пригнанными друг к другу медными позолочёнными листами.

Золочение куполов собора в 1838—1841 годах проводилось методом огневого золочения^[60][61]. В процессе получили отравление парами ртути и скончались 60 мастеров.

Всего же в строительстве собора приняло участие 400 000 рабочих — государственных и крепостных крестьян. Судя по документам того времени, около четверти из них умерло от болезней или погибло в результате несчастных случаев^[53]. Общие же затраты на строительство составили гигантскую сумму — свыше 23 млн рублей серебром^[62].

Длительный срок строительства собора (40 лет) современники Монферрана объясняли тем, что некий прорицатель предсказал архитектору смерть сразу после окончания строительства Исаакиевского собора. Поэтому архитектор не спешил со строительством. Монферран действительно прожил чуть меньше месяца после освящения собора^[63].

Стоимость строительства

Общая стоимость сооружения собора с 1818 до полного окончания работ в 1864 году составила 23,26 млн рублей серебром. Из них стоимость сооружения фундамента составила 2539 тыс. рублей ассигнациями, стоимость 48-ми гранитных колонн портиков с учётом их установки — 2612 тыс. рублей ассигнациями, кладка стен — 2505 тыс. рублей ассигнациями, их облицовка мрамором — ещё 7485 тыс. рублей ассигнациями, стоимость сооружения четырёх фронтонов портиков — 2278 тыс. рублей ассигнациями, крыши — 2445 тыс. рублей ассигнациями^[64].

Освящение

Торжественное освящение собора состоялось в 1858 году, 30 мая, в день памяти преподобного Исаакия Далматского, в присутствии императора Александра II и иных членов императорской семьи. Были выстроены войска, которых император приветствовал перед началом чина освящения, которое возглавил митрополит Новгородский и С.-Петербургский Григорий (Постников). На Петровской и Исаакиевской площадях были устроены трибуны для народа; соседние улицы и крыши ближайших домов были переполнены людьми^[66].

В связи со строительством и освящением собора Александром II была учреждена государственная награда — медаль «В память освящения Исаакиевского собора». Награждались ей лица, принимавшие участие в строительстве, украшении и освящении собора^[67].

В XIX веке

Через 6 лет после освящения собора и по завершении работы строительной комиссии, в 1864 году, здание собора было передано в ведение «Министерства путей сообщения и публичных зданий». При соборе были учреждены должности инспектора и архитектора, а также, для постоянного наблюдения за состоянием собора, было создано специальное «техническо-художественное совещание» из трех профессоров Академии художеств^[68].

В 1871 году Исаакиевский собор был передан под управление Министерства внутренних дел.

В 1879 году Иоанн Полисадов основал Общество проповедников для кафедры Исаакиевского собора — первое общество такого рода в столице^[69].

В 1883 году, статус Исаакиевского собора изменился: собор (как и храм Христа Спасителя в Москве) перешёл в двойное подчинение, ведомству православного исповедания в «хозяйственном отношении», и остался в ведении Министерства внутренних дел в «техническо-художественном» отношении^[68].

В это же время обсуждался вопрос, чтобы передать здание собора в единоличное управление духовного ведомства. Митрополиты обеих столиц выразили согласие, однако, ректор Академии художеств Александр Резанов выступил против, заявив, что не допустит ситуации, когда здание, стоившее 15 миллионов рублей и 45 лет труда, остается без наблюдения специалистов и «крупной материальной поддержки от правительства». Доводы Резанова приняли во внимание, и оба собора в «техническо-художественном» отношении остались в ведении Министерства внутренних дел. 25 мая 1883 года император Александр III утвердил «мнение Государственного Совета» по двум соборам, в третьей части Полного собрания законов Российской империи этот документ значится под номером 1600 и называется «О порядке заведования кафедральными соборами Исаакиевским в С.-Петербурге и Христа Спасителя в Москве»^[68].

В XX веке

Зенитчики на фоне ночного Исаакия

В начале ХХ века повторно возник вопрос о передаче Исаакиевского собора (и храма Христа Спасителя) в безраздельное управление ведомства православного исповедания. Мотивировалась необходимость такого изменения следующим образом: затруднения в управлении зданиями из-за их двойного подчинения — министерству внутренних дел и духовному ведомству. 28 октября 1908 года этот вопрос рассматривался на заседании Совета министров и статус соборов опять остался без изменений — двойное подчинение. Кроме того, для выяснения необходимого зданиям ремонта были образованы комиссии, куда вошли представители четырёх министерств — внутренних дел, финансов, ведомства православного вероисповедания и государственного контроля^[68].

На основании декрета об отделении церкви от государства здание собора и церковное имущество было национализировано. В 1918 году здание оказалось в ведении народного комиссариата имуществ республики, а уже в декабре 1919-го было передано в пользование прихожанам собора. Со стороны прихожан договор подписали более 30 человек, по его условию приход бесплатно пользовался собором, но был обязан обеспечивать оплату расходов по текущему содержанию здания (отопление, ремонт, охрана и тому подобное)^[70]. В мае 1922 года в ходе изъятия церковных ценностей из собора было изъято 48 кг золотых изделий, более 2 тонн серебряных украшений^[71]. 29 апреля 1922 года его настоятель протоиерей Леонид Богоявленский был арестован. В марте 1923 года собор перешёл под управление прихожан Православной российской церкви (обновленцев)^[72]. Договор о пользовании собором с общественной организацией (приходом) из-за ненадлежащего исполнения ими обязанностей был расторгнут; службы прекращены, когда президиум ВЦИК 18 июня 1928 года постановил «оставить здание собора в исключительном пользовании Главнауки в качестве музейного памятника»^[73]. 12 апреля 1931 года в соборе был открыт один из первых в Советской России антирелигиозных музеев^[74].

Во время Великой Отечественной войны собор пострадал от бомбёжек и артобстрела, на стенах и колоннах местами сохранены следы от снарядов. В соборе во время блокады хранились экспонаты музеев из пригородов Ленинграда, а также Музея истории города и Летнего дворца Петра I^[75].

3 сентября 1991 года Государственный банк СССР выпустил в обращение памятную монету номиналом 50 рублей с изображением Исаакиевского собора в серии «500-летие единого Русского государства». Монета изготовлена из золота 999-й пробы тиражом 25 000 экземпляров и весом 7,78 г^[76]

С 1948 года функционирует как музей «Исаакиевский собор». В 1950—1960-х годах проведены реставрационные работы. На куполе устроена смотровая площадка, откуда открывается панорама центральной части города. Внутри храма был установлен маятник Фуко (в настоящее время демонтирован), который благодаря огромной длине наглядно демонстрировал вращение Земли.

В 1990 году возобновлены церковные службы, в настоящее время (2017 год) они проходят ежедневно^[77].

Собор находился в ведении Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор».

С 1968 по 2002 год директором музея был Георгий Бутиков.

В XXI веке

Собор находится в ведении Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор».

С 2002 года и до января 2008 года директором музея был Николай Нагорский^[78], с 3 июня 2008 года — Николай Буров (бывший глава Комитета по культуре Петербурга). С 15 июня 2017 года директором музея назначен Юрий Витальевич Мудров^[79].

Здание собора

Высота — 101,5 м^[100], внутренняя площадь — более 4000 м².

	1 — западный портик
2 — северный портик
3 — восточный портик
4 — южный портик
5 — алтарь
6 — придел Святой Екатерины
7 — придел Святого Александра Невского
8 — главный иконостас
9 — Царские врата
10 — подкупольные пилоны

Внешний вид

Исаакиевский собор — выдающийся образец позднего классицизма, в котором уже проявляются новые направления (неоренессанс, византийский стиль, эклектика), а также уникальное архитектурное сооружение и высотная доминанта центральной части города.

Высота собора 101,5 м, длина (включая портики) 111,3 м, ширина — 97,6. Наружный диаметр купола 25,8 м, внутренний — 21,8 м. Здание украшает 112 монолитных гранитных колонн разных размеров^[100]. Стены облицованы светло-серым рускеальским мрамором. При установке колонн были использованы деревянные конструкции инженера А. Бетанкура. На фризе одного из портиков можно разглядеть скульптурное изображение самого архитектора (Монферран умер практически сразу после освящения собора, но в желании архитектора быть погребённым в собственном творении было отказано, поскольку Огюст был католиком, а храм строился, как православный).

Вид на северный фасад

Северный фасад

Северный фронтон. «Воскресение Христа»

Фраза, помещённая во фризе северного портика, — «Господи, силою твоею возвеселится царь»,— может считаться выражением идеи всего сооружения.

Рельеф фронтона северного портика — это «Воскресение Христа» (1839—1843, скульптор Ф. Лемер). В центре композиции — поднявшийся из гроба Христос, справа и слева от него — ангелы, а за ними перепуганные стражники и потрясённые женщины. Идея о воскресении Христа, который по приговору суда был распят на кресте и на третий день воскрес из мёртвых, лежит в основе всей христианской религии. В честь Иисуса Христа, победившего смерть и даровавшего людям надежду на спасение и бессмертие, празднуется самый торжественный и радостный праздник христианской церкви — Пасха. Именно в честь этого праздника зажигаются высокие светильники в углах собора, над аттиком, и руки коленопреклонённых ангелов (скульптор И. П. Витали) благоговейно поддерживают их.

Статуи, расположенные на углах и вершинах фронтонов, представляют 12 святых апостолов (скульптор Витали) — ближайших учеников Иисуса Христа, — причём вершины увенчаны статуями евангелистов, то есть авторов Евангелий — 4 книг Нового завета, повествующих об учении и жизни Иисуса.

Апостол Пётр (слева) изображён с ключами от врат царства небесного. По роду своих занятий он был рыбак, и жизнь его с самого начала и до конца была преисполнена всяких чудесных событий, о которых упоминается в евангельских сказаниях. Это, прежде всего, чудесный лов рыбы: рыба шла в таком количестве, что даже «сеть прорывалась», и «ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб»; это буря на Галилейском озере, когда Господь шёл по волнам к своим утопавшим ученикам и повелел Петру также идти по воде. Ревностный проповедник слова христианства, он мог исцелять расслабленных и воскрешать из мёртвых, и веру свою в Христа доказал мученическою смертью: по преданию, при императоре Нероне его распяли вниз головой.

Апостол Павел (справа) изображён с мечом, символом его ревностного служения Иисусу Христу. Вначале он был ярым гонителем христиан, везде их выискивал и истязал, но в один прекрасный день луч с неба поразил его — он ослеп. Он услышал голос Иисуса Христа, проникся его учением и с этого времени совершенно переменился. Зрение вернулось к нему; он стал одним из самых ревностных проповедников христианской веры, совершил немало чудес, претерпел немало страданий и подтвердил свою веру мученической кончиной: в Риме, при императоре Нероне, ему отрубили голову.

Евангелист Иоанн (в центре) изображён с орлом — символом высокого парения его богословской мысли. Он прожил дольше других апостолов, и, по преданию, ученики (следуя его желанию) погребли его живым. Когда же вскоре после погребения могилу его вскрыли, апостола там не оказалось: подобно Иисусу Христу, он воскрес из мёртвых.

Скульптуры в нишах — «Несение креста» (левая ниша) и «Положение во гроб» (правая ниша) — выполнены скульптором П. К. Клодтом.

Двери: (скульптор Витали) «Вход в Иерусалим», «Се человек», «Бичевание Христа», Св. Николай Чудотворец, Преподобный Исаакий Далматский, Коленопреклонённые ангелы^[101].

• 
• Апостол Пётр
• 

Апостол Павел

• 

Апостол Иоанн

• 

Правая ниша «Положение в гроб»

• Северная дверь собора

Западный фасад

Барельеф «Встреча Исаакия Далматского с императором Феодосием»

На фронтоне западного портика — барельеф «Встреча Исаакия Далматского с императором Феодосием», выполненный в 1842—1845 годах скульптором И. П. Витали. Его сюжетом является единение двух ветвей власти — царской и духовной (неслучайно портик обращён в сторону Сената и Синода). Изображённый в центре барельефа Исаакий Далматский с крестом в левой руке другой словно благословляет склонившего голову Феодосия, одетого в доспехи. Слева от императора — его жена Флацилла. Ещё левее — две фигуры, в первой из которых улавливается сходство с президентом Академии художеств А. Н. Оленина, а во второй — c министром императорского двора и председателя Комиссии по строительству собора князя П. М. Волконского. В правой части — коленопреклонённые воины^[101]. В левом углу барельефа изображена небольшая полуобнажённая фигура с моделью собора в руках — портрет автора проекта Исаакиевского собора О. Монферрана^[102]. Надпись по фризу — «Царю царствующих»