ДЕЛО о пропавшем холодильнике

А периодически Петюня впадал в запой. Ромашки прятались, лютики осыпались, домочадцы становились иллюзорны, что не мешало им закатывать скандалы и всячески отвлекать Петюню от правильных мыслей. Каковых было три.

Первая: «Жизнь прошла». Вторая: «И прошла она бездарно». После осознания последовательно этих двух мыслей Петюню настигало умиротворение и желание более детально обдумать такое дело еще раз. Петюня брал большой белый табурет, со слегка потемневшими ножками, с нацарапанным на одной из них словом «абзац», ставил табурет посреди комнаты, прямо под печальной люстрой, строго и поначалу вертикально водружался на него своим могучим телом, закрывал глаза и думал.

Это зрелище оказывалось невыносимым для окружающих. Жена принималась стаскивать Петюню с табурета, потому что думала, будто он спит, а спать, разумеется, полагалось в кровати. Петюню было не свернуть, поэтому накопленный в грудях пожар жена снимала путем расколачивания посуды о стены и жалоб о бесцельно загубленной Петюней молодости.

Сын, пару раз обойдя фигуру Петюни по кругу и убедившись, что папко спит, принимался тягать его за нос, уши и остальные выступающие предметы, пока не получал от матери подзатыльник. После чего помогал ей наводить погром в квартире, рисуя мелками на стене веселые картинки.

Ошалевающий кот понимал, что спящий Петюня — единственный островок покоя в этом дурдоме и старался примоститься у Петюни на коленях, затолкав ему в подмышку свою усатую голову. От щекотки Петюню передергивало, кот сваливался вниз, пронзительно квакая от обиды, жена вспоминала, что Петюня спит в неположенном месте, принималась его тормошить при участии сына, и казалось, что это никогда не кончится.

А Петюня не спал вовсе, а думал третью свою мысль: «Вот я тихо, недвижно, беззлобно сижу в собственном доме. Я никому не делаю зла. Почему же это вызывает столько негативных эмоций в мой адрес?» И сам же себе отвечал на этот вопрос: «Потому что жизнь прошла, прошла она бездарно, и меня здесь никто не уважает». Круг мыслей замыкался, и Петюня, даже не открывая глаз, скользил на крыльях вселенской грусти к холодильнику для поддержания необходимой концентрации алкоголя в печальном теле.

Однажды он не нашел холодильника. Пришлось открыть глаза. Холодильника все равно не было. На его месте стояла заботливая табличка с надписью: «Холодильника нет». Ниже было приписано другим почерком: «его Мусса выкинула» и пририсована злорадная мордочка. Приписка была издевательской, но ясности не добавила. Петюня жалобно оглянулся. Посуды не было тоже, но это не вызывало удивления: Петюня сразу подсказал себе, что жена таки переколотила весь сервиз. Однако не было и остальной мебели. Мысль, что неизвестная ему Мусса могла безжалостно расправиться со всей обстановкой в доме, подстегнула Петюню на тщательный обход родной жилплощади. В списке пропаж оказались: крупные и мелкие носильные вещи, одежда и обувь жены и сына, жена и сын, люстра. В несомненном наличии имелись: стоящий в центре комнаты табурет и кот, затачивающий когти о его ножку. Присмотревшись, Петюня заметил, что из-за бесхитростных манипуляций кота, слово «абзац» разма-хрилось, растерлось с поверхности ножки, образуя бессмысленный сюрреалистический узор.

Петюня растерянно уселся на табурет и посмотрел на кота. Кот заулыбался. Ножка табурета подломилась. Петюня успел вскочить и грозно рявкнул на кота: «Кто в доме хозяин — я или...» Альтернативу Петюня сходу придумать не смог и разозлился. Годами отлаженный механизм пребывания в запойном анабиозе отказал. Никто не шумел, не теребил его, не совал в подмышку усатую голову. Сидеть тоже было не на чем.

Тогда Петюня решил восстановить гармонию. Начал естественно с починки табурета, мстительно приговаривая: «Пусть только попробует!» Речь, видимо, предназначалась для устрашения мифической транжиры-Муссы. Затем возникло неудержимое желание помыть полы, чтобы валяющийся в пыли котяра не портил картину мировой грусти довольной мордой.

Процесс стихийно вышел из-под контроля Петюни и вылился в совершенно дикую оргию: Петюня произвел небольшой капремонт в квартире, а также заменил оконные рамы, дверные косяки и входную дверь, смутно злорадствуя, что роковой женщине уже не попасть в его владения. Вернувшаяся на пять минут за забытой расческой, жена попала под горячую руку и прочее Петюни, отдавшего супруге все долги и недоимки за прошлые годы, прямо на свежепочиненном табурете. В процессе эротических пыток супруга созналась, что никакой Муссы знать не знает, а холодильник был в сердцах выброшен за окно в приступе ярости самою женой. Петюня потребовал доказательств, однако под окном холодильника уже не было, а в качестве трофея был захвачен сын, возвращавшийся со школы, и грузовик, доставивший обратно ранее вывезенные из квартиры вещи жены и сына.

Жизнь Петюни заиграла новыми красками. Жизнь приобрела смысл. Петюня бросил пить и стал ревностно холить и лелеять имущество, семью и даже кота, чтоб не достались однажды таинственной Муссе, второго пришествия которой Петюня не исключал. Напротив, временами, когда неудержимо тянуло снова впасть в алкогольно-философский транс, Петюня мобилизовывал внутренние запасы бдительности, открывал форточку и выбрасывал за окно заветную бутыль, приговаривая: «Пусть только попробует!»

Эти ритуальные подношения духу Муссы не оставались безнаказанными. В Петюниной семье воцарилась полная гармония духовного и материального плана.

Только холодильника у них так больше никогда и не было.

***

А нет ли у вас полосатых, Махровых, носатых, усатых, Трущихся, мех приминая, О ноги босые, Свой запах

Стремящихся всюду размножить, Когтем спотыкаясь о кожу, И уши, прижав настороженно, Смотрящих куда не положено, И кажется, вовсе бескостных, Пластических так фантастически, Что прочим подобные позы Принять невозможно физически, В гортани рождающих рокоты, Как ста тракторов грохотание, Презревших домашние хлопоты, Помимо одной — поедания Хозяйских харчей до бесчувствия, По полной желудочной благости, И спящих настолько без устали,

Что можно дивиться до зависти. Зверей, почитаемых издавна, Особенно же египтянами. По хитрости рожи — министрами Должны они быть назначаемы. Люблю я их просто и искренне — Как средство бороться с печалями: Любые недобрые мысли Они прогоняют мурчанием.