Неделя двадцать первая 17 страница

Вскоре получилось заснуть.

Воскресенье, одиннадцатое декабря.

Я проснулся от выстрелов. Бельфегора в кровати не было.

Два часа дня.

Настолько быстро, насколько позволяло тело, оделся. Подойдя к окну, отодвигаю штору. На заднем дворе посреди завядшей травы стоит семпай и стреляет по чему-то. Спускаюсь вниз, быстро нахожу дверь в гостиной. Выхожу.

Прохладный ветер бьёт в лицо, земля под ногами ледяная. Приближаюсь к учителю. Несколько выстрелов подряд.

-Семпай, что Вы делаете?

Не оборачиваясь:

-Выпускаю пар, - выстрел. Пуля попадает в цель. Стреляет по банкам. – Умеешь стрелять?

-Неет, - скрещиваю руки на груди, чтобы было теплее.

-Давай научу, - встаёт сбоку, чуть прижавшись. - Бери.

Впихивает мне пистолет.

-Вытяни руку, - вытягивает мою руку вместе со своей, - прицелься, - буквально шепчет.

Кладёт палец на спусковой крючок. Пытаюсь прицелиться.

-И стреляй, - громкий выстрел. Отдача сильная, и руку бы больно вывернуло, если бы химик крепко не держал пистолет.

-Эй, Бел, - кричит сосед через забор. – Опять забавляешься?

-Как видишь, ши-ши, - с довольным видом поднимает оружие на уровень лица. То, что мы стоим чересчур близко друг к другу, никого не смущало.

-А это кто? – мужчина кивает на меня.

-Мой немилый кохай, - улыбаясь одними губами, повёл плечами.

-Здраавствуйте, - киваю.

-Привет. Кстати, парень, не простудишься босиком стоять-то?

-Что? – взвыл семпай. Смотрит на мои ноги. – Ты упал с лестницы и выбил последние мозги, что ли?

Перекинув меня через плечо, быстрым шагом пошёл в дом.

-Ха-ха, удачи вам, - только и было слышно вслед.

Громко хлопнув дверью, что стёкла задрожали, мы зашли в гостиную. Учитель скинул меня на диван.

-Ты охренел?

Какие же у тебя спутанные волосы, Бельфегор.

-Нет, ну кто выйдет босиком на улицу в декабрь? Да и когда погода аномально холодная!

Не волосы прямо, а комок макарон.

-Ты с головой дружишь, не? Фран, ты меня слушаешь?

Волосы пшеничного цвета. Вот почему пшено? Пшено, пшено, пшено! Поганое пшено на его голове!

Звонкая пощёчина. Челюсть съезжает вниз, а голова неловко поворачивается.

-Айроне, блядь! У тебя мозги совсем кончой заплыли, что даже элементарно не слушаешь?

Прикладываю ладонь к горящей щеке. Перестарался он.

-За что? – тихо спрашиваю, смотря на учителя из-под чёлки.

-За то, - снимает с себя какой-то другой плащ и накидывает мне на плечи. – Весь ледяной, а делает вид, будто разгар июля.

-Нормально всё со мной, - немного угловатым движением стягиваю плащ. И когда я успел так замёрзнуть?

-Сиди молча, - рывком убирает мою руку и поправляет предмет верхней одежды. Уходит на кухню.

Шмыгаю носом. И зачем так орать? Сплошные нравоучения. Относится ко мне как к ребёнку. Как он меня тогда назвал? Инфантильным? Да, инфантильным.

-Заболеть решил? Да? Если так, то химии тебе не избежать, - кидает к моим ногам пушистые тёплые тапки, а в руки впихивает кружку горячего чая, который пахнет молоком. – Даже если ты будешь валяться с занебесной температурой и умирать, я приду, выпотрошу тебя и заставлю мне наизусть рассказывать всю таблицу Менделеева. Понял?

Согласно киваю, засовывая ноги в тапки и делая глоток. Обжигает горло.

-Тупица, - трёт виски.

-Бел-семпай, не гневайтесь.

-Заткнись, - отмахнувшись, садится сбоку.

Я продолжаю молча пить чай. Принц выглядит ещё более нервным. Поджимает губы.

-Ну, семпай, не злитесь, - поджимаю ноги под себя. – Вот скажите. У Вас есть гранатовый сок?

-Гранатовый? – киваю. – Нет.

-Жааль, - продолжаю пить чай. Вкусный.

-Надо бы в магазин, - уже и не думает гневаться. – Поехали.

-Лаадно.

-Иди собирайся. И оденься тепло, - делает ударение на последнем слове.

-Вообще-то, Вы мой свитер разрезали.

-Чёрт, тогда найдём что-нибудь.

Уже почти полчаса перебираем одежду в его шкафу. Всё ужасно большое. Бельфегор прикладывает ко мне очередную вещь.

-Надень.

Натягиваю кофту.

-Вот эта уже ничего, - поправляет.

-Мне рукава длинные, - вытягиваю руки перед собой.

-Засучишь, - засучивает мне рукава.

Мама всегда засучивала рукава всем моим кофтам, когда я был маленький.

-Ты чего дёргаешься?

-Ничего, - помотал головой.

Вскоре мы уже ехали в торговый центр. Повсюду уже украшено к Новому году, на площадях стоят ёлки, витрины пестрят мишурой и гирляндами. Никогда не отмечал Новый год. Даже с новыми родителями. Они намеренно куда-нибудь уезжали, оставляя меня дома одного. А я и не против.

-Смотри, какая ёлка, - тычет в лобовое стекло.

Потянувшись вперёд, смотрю наверх. Ремень безопасности давит. Ёлка воистину огромная.

-Красииво, - согласно киваю. Какая яркая.

-У нас лучше, - поворачиваем на стоянку.

-У кого?

-Может быть, увидишь когда-нибудь, - припарковались. Вылезаем из машины.

В центре довольно много людей. Все торопятся, шумят, а я ещё и не ел.

-Семпаай, - дёргаю за рукав идущего впереди блондина.

-Что?

-Я еесть хочу.

-А что ты хочешь от меня?

-Ну, у меня же денег нет, - останавливаемся. Из-за задницы приходится немного припадать на правую ногу.

-Тунеядная лягушатина. Мы вообще-то за едой сюда и поехали.

-Но ведь можно поесть и не дома, - идём дальше.

-Твои предложения?

-Сходить куда-нибудь здесь.

-Куда? – выходим к фонтану посередине центра.

-Не знаю, - пожал плечами.

-Нет.

-Не пойдём никуда?

-Нет, не пойдём.

-Ну семпай.

-Нет.

-Ну семпаай.

-Нет.

-Ну Бел-семпай.

-Уйди от меня. Мне стыдно с тобой идти.

-И ладно, - развернувшись, пошёл в обратную сторону.

-Куда ты? – слышу вслед.

-От Вас подальше.

Я бесцельно бродил среди магазинов. В некоторые заходил. Спустя минут двадцать я вернулся назад к фонтану. На моё удивление, Бельфегор всё ещё был там и беззаботно рассматривал воду. Даже поначалу подумал, что это не он.

-Быстро ты.

-А Вы чего здесь стояли?

-Не моя же вина, что у тебя такой истеричный характер.

-Я даже голос не повысил.

-Это тебе кажется, - ухмыльнувшись, потянул куда-то за собой.

-Я не истеричка. Вы преувеличиваете.

-Ну да, конечно. Стал бы Принц врать, ага.

-Но Вы же падший принц. Разве это не так?

-Заткнись, - получаю увесистый подзатыльник.

-Уу, какой вы злой.

-Слушай, - резко останавливается и поворачивается ко мне лицом. – Прикуси язык и пойми же ты уже наконец, что я тебя выпотрошу, если не перестанешь действовать мне на нервы. В первую очередь я твой учитель и уже только потом всё остальное. Для меня химия превыше всего. И если ты выдашь мне ещё хоть одну колкость, о твоём существовании все крайне быстро забудут. Всё ясно?

-Да, семпай, - отвожу взгляд. Говорил он крайне злобно.

-Так-то лучше.

Всю оставшуюся часть пути мы проделали молча. Оказывается, он вёл меня в кафе. Причём довольно дорогое.

-Здравствуйте, мы рады Вас приветствовать в нашем заведении. В каком зале предпочтёте занять столик: в зале для курящих или некурящих? – спрашивает официантка.

-Второе.

-Отлично, прошу за мной.

Учитель выбрал столик подальше и у окна. Сели, листаем меню.

Какой же он злющий в последнее время. Из-за меню кошусь на учителя. Переворачивает страницу. Вскоре является официантка.

-Здравствуйте, я Мария. Готовы сделать заказ?

-Да, пожалуй, - кивает на меня. – Лягушка?

-Да.

Мария удивлённо вскинула бровь, но особо вида не подала.

-Так, - листает. – Салат «Капрезе», потом «Бейлиз-крем», кофе по-ирландски и, пожалуй, ликёр «Малибу».

-Извините, Вы уверены в своём заказе? – сквозит сомнение.

-Да, а что? – отдаёт девушке меню.

-Но три заказа из четырёх содержат алкоголь.

Да семпай не промах.

-Мне предъявить паспорт?

-Нет, в этом нет необходимости.

-Выбрал, что будешь? – напрочь игнорирует официантку, обращаясь ко мне.

-Да-да, я Вас слушаю, - спохватившись, приготовила ручку и блокнот.

-Бел-семпай, честно, Вы весь аппетит отбиваете своим поведением, - немного нахмурился.

-Жаба, - показывает стилет. – Я в биологии разбираюсь. Лягушек препарировать приходилось…

Оборвав его на полуслове:

-Салат «Итальяно», чиз-кейк и зелёный чай.

-Не-не, стоп. Кто-то мне вопил, что умирает с голоду.

-Вообще-то, я не вопил.

-Тем не менее, - отобрал меню. – Ещё «Жареный карбонад» и всё-таки достаточно. А то в тебя не влезет.

-Кто бы говорил, - театрально надулся.

Протягивает Марии второе меню:

-Перестань ко мне цепляться и следи за собой, шкет.

-Последую Вашему совету, семпай, да, - смотрю в окно.

Официантка уходит с затравленным видом. Бельфегор облокачивается о стол.

-И как мне это понимать?

-Понимать «что»? – положил руки на деревянную поверхность.

-Рукава засучи, - потянувшись ко мне, засучивает.

-Ну семпай, не маленький же.

Замечаю, с каким интересом нас разглядывают остальные официантки у служебного входа. Тихо хихикают, перешёптываются, самые смелые аккуратно указывают пальцем.

-Бел-семпай.

-Ну что ещё? – всё ещё возится с рукавами.

-Нас официантки палят.

-И? – поднимает голову.

-Ну, не хорошо, что ли, как-то. Неправильно.

-Я могу тебя отыметь прямо сейчас, прямо здесь, прямо на этом столе, и меня не остановят даже они. Намёк понял?

-Более чем, - закатил глаза.

Заказ принесли быстро. Вожусь с мясом, а учитель жуёт салат.

-Бел-семпай, я не хочу, - отодвигаю тарелку.

-Съешь хотя бы половину. С тобой одни деньги на ветер, - жуёт.

-Вообще-то, я не хотел это закаазывать.

-Тебе полноценно питаться надо, а не через пень колоду.

-Нормально я ем, - почти доел карбонад. – Семпай, а каким были Вы в семнадцать лет?

Бельфегор дёрнулся.

-Зачем тебе это?

-Интересно, - пожал плечами. – А у Вас когда-нибудь была девушка?

-Почему ты вечно копаешься в моём прошлом?

Мария принесла кофе и чай.

-Потому что интересно. Извините, можете унести? – указываю на тарелку.

-Доедай, - получаю от семпая подзатыльник.

-Бел-семпаай, но ведь половина.

-Мало ли, что я сказал, ши-ши, - коварно улыбается, подпирая голову рукой.

-Так забирать? – официантка уже поднимает со стола тарелку.

-Да что уж тут, - учитель махнул рукой.

Потом она принесла салат и ещё что-то из заказа семпая.

-Так что?

-Ты о чём? – отпивает кофе.

-У Вас были девушки?

-Конечно.

-И много?

-Довольно-таки, - слегка кивает.

-А Вы, ну, с мужчинами…

-Нет.

-Я не считаюсь, то есть? – незаметно ухмыльнулся.

-Ты ещё маленький. Глупый мальчишка, не более.

-У Вас ужасная борода, - злобно пью чай.

-Ши-ши, надо бы тебя злить почаще. Это забавно.

Я лишь отвернулся.

Примерно через час мы покинули кафе. Официантки с дикой завистью смотрели на Бельфегора. Именно поэтому я от всей души повис у него на руке и прижался поближе, сделав хитрую морду. Но как только вышли за пределы кафе, я огрёб за то, что сильно оттягиваю рукав.

Затем мы зашли в аптеку. Бабульки заняли половину пространства. Его Величество постоянно чертыхался.

-Да? – аптекарша смотрит на нас.

-Отойди, - отхожу. – Скажите, пожалуйста, а у Вас есть клозапин?

Пожилая продавщица удивлённо снимает очки.

-Молодой человек, Вы ничего не спутали?

Роется в рюкзаке.

-Вот рецепт. Вот документы, - протягивает.

-Я даже готова Вам поверить, - надела очки. Листает, смотрит, сверяет. – Держите. Сейчас принесу.

Семпай всё убрал назад. Ждёт.

-Бел-семпай?

-Что?

-А что это такое? Клозапин?

-Забудь и не смей гуглить.

-Почему?

-Иначе я убью тебя, - незаметно тыкает меня ножом в бок.

-Поонял.

-Вот, - аптекарша возвращается с лекарством в белом пакете.

-И ещё, - заранее достаёт восемьсот евро. – Будьте добры пачку презервативов.

Усмехнувшись, женщина протягивает упаковку.

-«Durex» подойдёт?

-Да, нормально.

Расплатившись, мы ушли. И всё-таки напрягает меня то, что он купил. Второе особенно.

Зашли в магазин, купили еды. К четырём были дома. Почти сразу я засел за уроки. Почитал историю, географию, сделал итальянский язык. Перечитываю историю. Половина терминов за прошедшие классы, и я ни разу не помню, потому что в том году учебник в руки не брал. Хм, есть идея.

-Семпай, Вы же взрослый? – стою перед ним с учебником за спиной. Тот сидит на диване и смотрит телевизор.

-Ну, да.

-И Вы же умный?

-Я гений.

-И Вы помните термины из истории?

-Ты в этом сомневаешься? Чего надо?

-Ну, - листаю. – Мадьяры?

-То же, что венгры.

-Этноним?

-Название народа или племени, например.

-А Автократия?

-Форма правления, при которой одному лицу принадлежит неограниченная верховная власть. Типа самодержавие, абсолютизм.

-Как Вы это всё запоомнили?

-Потому что я гений, в отличие от некоторых, - самозабвенная улыбка.

-Ну и ладно, - сделав вид, что мне всё равно, пошёл к учебникам.

-Эй, - меня схватили за руку.

В следующую секунду я уже валялся на диване. Семпай прижимал меня к себе, неторопливо целуя, время от времени причмокивая и с шумом втягивая воздух. Зарывшись пальцами в его волосы, провёл губами по щеке, выше, до виска. От волос приятно тянет лавандой. Мне начинает нравиться.

-Иди домой, - чувствую на себе взгляд. Но я не могу подобрать слова к этому ощущению.

-Разве уже вечер?

-Вообще-то, да, - убрал с моего лица чёлку.

-Печаально, - накручиваю на палец прядь карамельных волос.

-Что, нравится со мной прохлаждаться? – шишикает.

-Да как бы и нет.

-Угу, я заметил.

-Ещё бы, - зарылся лицом в его волосы.

-Да Жаба нежничает, ши-ши-ши, - прикусил за ухо.

-Мне домой не пора уже, нет? – улыбаюсь лишь уголками губ.

-Пора, - кивнул.

-Тогда я пойду?

Что-то невнятно пробубнил и снова меня поцеловал. Какой странный день.

-Всё, вали, - слегка отпихнул.

-Фу, какой мерзкий.

Я собрал рюкзак и пошёл в прихожую, напрочь игнорируя принца. Его это не устроило.

-Ещё обидься, - облокотился о стену, скрестив руки на груди.

-И обижусь, - натягиваю куртку.

-Свитер можешь себе оставить, - застёгивает молнию, поправляет капюшон.

-Выкину при первой возможности.

Наклонившись, поцеловал напоследок.

-Чёртова Ваша борода, семпай.

Дома я был поздно.

Ночью не сомкнул глаз.

Неделя шестнадцатая

12.12.2011 - 18.12.2011

Понедельник, двенадцатое декабря.

Вновь выгляжу как зомби.

Да что же со мной такое? Даже раньше было легче переживать бессонницу.

На первых двух физкультурах я блаженно дремал на лавочке, периодически вздрагивая от пробуждений. Отвратительно. А все вокруг топают, бегают, прыгают. Завёл руку назад, поддел джемпер и аккуратно почесал край пореза на спине. Вот бы побыстрее прошёл. На итальянском снова спал. Состояние было более чем ужасное, и вернувшаяся Агата вечно меня будила. Зато вот Августа вчера сломала ногу – её положили в больницу в соседнем городе. Странные родители. География тоже прошла сонно, но мне стало как-то плохо. Живот начало крутить. Упёрся лбом в стол.

-Фран, - тихо говорит Агата. – Что с тобой?

-Не знаю, - голос немного надрывный.

-Сходи к медсестре.

-Да, на перемене. – Выпрямившись, тяну руку: – Извините, можно выйти?

-Можно, - говорит географ, не отрываясь от писания на доске.

Я пошёл в туалет. Промыл лицо холодной водой, приоткрыл окно. И тут меня прихватило. Прихватило так, как не прихватывало никогда. Словно съел солёный огурец, запивая молоком. С чего вообще так? Хотя… Если подумать логически, микрофлора кишечника очень чувствительная, а значит…

Я убью его.

Возвращаюсь на место.

-Ты отравился? – девушка быстро касается моей щеки.

-Не знааю. Это вряд ли.

После звонка я ещё некоторое время ошивался у медкабинета. Агата подбадривала.

-Лучше не затягивай. Перемена не резиновая.

-Да знаю я, - тяжело выдыхаю.

-Ничего, если я пойду? А то, мне кажется, ты как-то привык сам с проблемами справляться.

-Да, если не сложно.

-Хорошо, удачи, - обнялись. – Скинь сообщение, как дома будешь.

-Лаадно.

Проходит дальше и заворачивает за угол. До начала урока ещё пара минут. Постучавшись, зашёл.

-Здравствуйте.

-Здравствуй, - сидит молодая девушка, которая, похоже, наш новый врач.

-К Вам же идти?

-Если тебе плохо – да.

-Отлично, - прохожу дальше. – Скажите, а у Вас есть что-нибудь от…

Как назвать-то это всё.

-От чего?

-Нуу…

-Скажи мне, как тебя зовут, класс, и что болит.

-Фран Айроне, одиннадцатый «В». Не знаю, живот, кажется.

-Жидкий стул? – что-то пишет.

-Да.

-Скорее всего, ты просто съел что-то не то.

Прозвенел звонок. Мне в рот засунули градусник – измеряют температуру. Мирно сижу на стульчике, терпя боль в животе.

За дверью раздаются громкие и быстрые шаги, видимо, кто-то бежит. Резко наступает тишина. Дверь в медкабинет распахнулась, а градусник звонко упал на пол. Не разбился.

-Отлыниваешь от химии?

И что-то в нём не так. Судорожным взглядом цепляюсь за малейшую деталь. Чёрный джемпер, диадема, комок вермишели на голове.

-Вы же учитель химии, да? Бельфегор, кажется, - врач продолжает что-то записывать.

Прыснув, снова посмотрел на меня:

-И как это понимать?

Точно. Идеально выбрит.

-Франу плохо, я отправляю его домой. Распишитесь, пожалуйста.

Девушка протягивает семпаю какой-то бланк. Подняла с пола градусник.

-Тридцать пять и четыре. Странно.

-Что это? – Бельфегор машет бланком.

-Это? Вы должны подписать, чтобы мальчика отпустили из школы.

-То есть, если я не подпишу, Жаба останется?

-Простите, кто? – удивляется.

Цокает.

-Ученик Фран Айроне останется в школе, если я не подпишу?

-Его отпустят, если наберутся две из трёх подписей.

-Медсестра или врач, учитель, с которым урок, и классный руководитель?

-Верно.

-Какие интересные, - подписывает. Подписывает врач.

-Сходи к руководителю, - она протягивает мне бланк.

-Я провожу, - семпай буквально выволакивает меня из медкабинета.

Тащит по коридорам, по лестницам. Тихо заскулив, положил руку на живот. Сводит.

-Чего ты там бормочешь?

-Ничего, семпай, абсолютно.

-Тебе, правда, что ли, плохо? – прикасается губами ко лбу. – Температуры нет вроде.

-Тридцать пять и четыре. Врач же сказал.

-Так что?

-У меня живот болит.

-И почему?

-Вот, конечно, Вы не догадываетесь, - иду дальше.

-Говоришь так, будто залетел от меня.

Резко разворачиваюсь и делаю вид, словно разревусь с секунды на секунду.

-Что?

-Шутки-брибаутки шучу, - иду дальше, оставляя семпая позади.

-Хреновый у тебя юмор, - идёт за мной.

-Бел-семпай, посудите логически, как я мог забеременеть от Вас? – делаю ударение на «я».

-Точно, ты не девка, - стукнул себя по лбу.

-Ну, спасибо, спасибо.

-Ши-ши-ши.

-Всё же виноваты в этом исключительно Вы.

-Ничего не знаю.

В кабинете нашей классной руководительницы было душно. Либо мне показалось.

-Завтра в школе будешь или сляжешь? – учительница подозрительно меня осматривает.

-Думаю, выыйду.

-К четвергу чтобы обязательно был. Я нашёл пробных работ, - семпай проводит рукой по волосам, смотря в окно.

-Кстати, да, как проходят ваши занятия? – мисс Кельвелине подписывает бланк.

-Всё отлично, - кивнув, снова выталкивает меня из кабинета.

Спускаемся по лестнице, заходим в раздевалку.

-Было бы удобно, если бы Вы меня и до дома подвезли, - надеваю ботинки.

-Ага, ещё чего.

-Семпаай, у Вас есть наушники? – роюсь в рюкзаке.

-Да, - выуживает из кармана наушники от блекберри. – Разъём подойдёт?

-Даа, - продев под кофтой, вставил в телефон. – Спасибо, я завтра верну.

Включил музыку. Давно не слушал. Продолжил одеваться.

-Напишешь сообщение, как придёшь домой.

-Ты же сказал не сохранять номер, разве не так? – застегнулся.

-Ты ж жаба! - дёргает за волосы.

-За чтоо? – отошёл, приложив руку к голове.

-Перестань тыкать.

-Я случаайно.

-Сгинь с глаз долой, - наклонился.

-Что? – чего ему надо-то?

Цокнул.

-Тормознутая лягушатина, - схватив за грудки, притянул к себе и довольно мягко поцеловал.

Казалось бы, какое-то мимолётное касание губами, а у меня ладони вспотели от волнения.

-И не забудь написать, - всё ещё держит.

-Хорошо.

-Пошли.

Он предъявил охраннику треклятый бланк, и меня отпустили.

На улице было довольно холодно. Пересекая дороги быстрым шагом, вскоре дошёл до дома. Мачеха была, мягко говоря, недовольна.

-И какого чёрта ты делаешь дома? – строит мерзкие лица.

-Мне плоохо стало.

-И что же у тебя болит? – идёт за мной в ванную.

Мою руки.

-Живот болит.

-Чего это он у тебя болит?

-Да потому что диарея у меня, - почти заорав от злости, закрылся в своей комнате.

Всё же ей знать надо. Устало лёг на кровать, вновь затыкая уши наушниками. Точно, сообщение.

«Я дома»

Отправляю Агате. Надо бы и Бельфегору. Отправил ему.

Звонок.

-Даа?

-Дома встретил кто? – он что, по улице идёт?

-Мачеха. Семпай, Вы где? Сейчас же разгар шестого уроока.

-У меня его отменили. Ребятки поехали на какую-то экскурсию.

-Какой класс?

-Ты думаешь, я знаю? – заводит машину.

-Ну, должны.

-Подожди, гарнитуру найду.

-Лаадно.

Чертыхается, шуршит, чем-то хлопает.

-Я на связи.

-Домой едете? – забираюсь под одеяло.

-Не совсем, но если подумать, сколько я там прожил, то, да, домой.

-Это ж кудаа?

-Ну, тебе это всё равно ни о чём не скажет. Так что… Блядь, смотри же куда едешь, тупорылая бабища!

-Семпай, семпай, как некрасиво.

-Когда станешь водить машину, поймёшь. Как дела-то?

-Нормаально. А у Вас как?

-Раз нормально, то чего домой попёрся? У меня хорошо всё. Только скучно. Опять пробка.

-Мне же плохо стало. Кстати, а почему Вы так мерзко разговаривали с нашим новым врачоом?

-Потому что она сама мерзкая. Такая вся из себя какая-то.

-О, даа, Вы очень хорошо объясняете.

-Расскажи мне что-нибудь.

-Орал на мачеху, что у меня диарея.

-Ши-ши-ши, зачем? – судя по голосу, улыбается.

-Она меня достала, - кладу на глаза ладонь. – Ужасно гнусная.

-Так убей её.

-Это по Ваашей части.

-Да не только.

-А по чей тогда ещё?

-Ну, Скуало, Лу.

-А они-то тут причём? – повернулся лицом к стене.

-Скуало крутой фехтовальщик, а Луссурия - спец в муай тай.

-Что такое последняя фигня?

-Вид боевого искусства, тупица.

-То, что я это не знал, не делает из меня тупицу.

-Если так сказал Принц, то так оно и есть.

-Бла-бла-бла.

-Это сейчас что такое было?

-Какое неебо голубое.

-Вообще-то оно тучами затянуто.

-Ну и ладно.

И весь последующий час, что семпай стоял в пробке, я с ним болтал. В общей массе, говорили о насущном. Потом я обнаружил сообщение, которое давным-давно отправила Агата. Ответил ей и решил поспать.

Заснуть не удалось, сделал уроки. В итоге, очередная бессонная ночь.

Вторник, тринадцатое декабря.

День не задался с самого утра.

Я опоздал на обществознание, забыл сделать по нему доклад, схлопотал ещё одну двойку. Чёрт.

-Не с той ноги встал? - спрашивает Агата.

-Навеерное.

Перед алгеброй я ошивался на первом этаже. Случайно застал разговаривающих химика и биолога.

-Эй, наушники, - семпай вылавливает меня из потока учащихся.

-Я забыыл, - да что же такое. – Завтра точно принесу, правда.

-Учти, последний день.

Разглядел на горизонте одну интересную личность.

-Бел-семпай, - резко хватаю его за рукав. – А Вы обществознание понимаете?

-Да всю жизнь ненавидел, - презрительно фыркает.

Мимо проплывает историк:

-Кхе-кхе.

-Ах ты… - Бельфегор сжимает кулаки.

-Наушники завтра точно не забуду, – побежал в сторону лестницы.

-Забавный пацан, - биолог провожает меня взглядом.

-Ненавижу, - блондин обиженно поправляет диадему. Историк снова ошивается недалеко.

-Кхем.

-Да не про Вас я!

На алгебре вызвали к доске и, хвала небесам, я решил поганую задачу. Английский прошёл спокойно. На итальянском и литературе буквально засыпал. А вот на информатике я никак не мог врубиться в тему урока. Вроде учитель говорил что-то знакомое, но смысла я не улавливал. Странности.

После школы погулял с Агатой. Зашли в кафе, посидели там до пяти.

Проводил её и сам пошёл домой. Отчим посмотрел в дневник.

Он наткнулся на довольно милую запись напротив обществознания: «Систематически не готовится к уроку». Разбил мне губу дневником же.

Полночи тупо смотрел в потолок.

Среда, четырнадцатое декабря.

Среда мою жизнь не доканывала.

Столкнулся у окна в довольно укромном месте с химиком.

-Ваши наушники, - протягиваю провода.

-Что с твоей губой? – приподнимает моё лицо за подбородок.

-Ничего, - сделал шаг назад. Повторяю: – Ваши наушники.

Убрав в карман, потянул меня на себя.

-Что случилось?

-Ничего, семпай, не леезьте. Мне на физику надо.

-Нет, ты никуда не пойдёшь. Рассказывай.

-Всё нормально. Правда, - смотрю куда-то в пол.

-Подрался?

-Нет.

-Дома влетело?

-Нет.

-Сам себе залепил?

-Нет.

-Тебя обокрали?

-Нет.

-Упал?

-Нет.

-В любом случае заметно, что тебе кто-то по морде съездил.

-Нет, Бел-семпай.

-А знаешь, что бывает с теми, кто портит королевские игрушки? – буквально выдыхает мне в лицо.

-Меня не волнуют Ваши методы мести. Пустите, пожаалуйста.

-Ну и вали, - отпускает.

-Спасибо.

Конечно, он наверняка обидится на меня за подобное поведение, но я даже благодарен ему за то, что не продолжил докапываться. Агата же лишь молча ходила со мной весь день. Она как-то сама и сразу догадалась, что произошло. Ник ошарашено раскрыл глаза, и не более.

Дома снова промывали мозги.

Четверг, пятнадцатое декабря.

Сегодня дополнительная химия.

На алгебре мы писали контрольную. В честь наступающих праздников мистер Верн нас не рассаживал. На пении репетировали новогоднее выступление. Мне, к сожалению, досталась роль певуна, Агате, собственно, тоже. К обществознанию под натиском Карла подготовился. Доклад тот ещё вышел. Я всё равно уверен, что от химика было бы больше проку. С его-то познаниями.

-Что ж, одну двойку Вы закрыли, Фран.

-К-как одну?

-А Вы думали, одного доклада будет достаточно? Можете придти на дополнительных и написать какую-нибудь работу. Но в следующий раз могу помочь Вам исправить только историю.

-И когда они?

-Уже половину, можно сказать, отучились, а Вы до сих пор не знаете. По четвергам.

Ну ты же блядь.

-Аа нельзя придти в другой день?

-Можете попытать удачу в среду.

Если в четверг, семпай с меня шкуру спустит. Так же если скажу ему, промывку мозгов устроит.

Остальные уроки я отсидел с каким-то благоговейным трепетом. На перемене перед химией решил опять зайти в кабинет и поболтать. Закрыто. Пошёл в столовую. Сел рядом с Агатой.

-Будешь? – предлагает булочку с вишнёвой начинкой.

-Не, не хочу, - помотал головой.

-Совсем же не ешь. Посмотри, какой ты худой, - аккуратно тыкает под рёбра, бубня с набитым ртом.

-Прожуй для начала.

Невнятно и возмущённо пытается что-то сказать. У учительских столов химик, биолог и физрук оживлённо общаются. Не, я понимаю, биолог и химик, у них предметы связаны, но как к ним физрук-то затесался?

-Эй, Фран.

-А?

-Ты чего завис? – встаём, идём к выходу.

-Да не, всё нормаально.

-Точно? Ты уверен?

-Агат.

-Ладно, ладно. Я молчу.

-Можешь и говорить. Я не против.

-Фран, - берёт за руку. – Ты же мне друг?

-Ну, даа.

Отходим в сторону. Девушка говорит тише.

-Ты в последнее время очень странный. Скажи, пожалуйста, честно. Ты колешься? Или ширяешься, я не знаю, как правильно.