Изношенное пространство
Даришь мне цикл своих старых стихов. Влезаю в твое послесловие:
"...я понял, что общего в них -- прежде всего обращение к очень изношенному пространству собственной души, а не к некоему Верховному...
Наверное, это попытка доказать: "Я еще есть". Гордость -- из последних сил? Не знаю. Рождалось это садняще, но сладко и мучительно".
...Изношенное пространство твоей души...
Я люблю его.
Мой "Несбыточный примитивизм":
Нарисую я небо -- синим.
Нарисую траву -- зеленой.
Нарисую в углу -- солнце.
Нарисую... тебя со мною...
И все мои стихи бьются об изношенное пространство твоей души -- как рыбы об лед... ты отвечаешь только:
Женщина, мне скучно
без тебя,
тоскую я, скулю...
и еще:
Я люблю тебя сильнее, чем скучаю,
И тоскую по тебе сильнее, чем люблю.
Той -- ты писал другие стихи... И любви в них было больше...
РУСАЛКА-2
Даришь мне новую "Русалку"...
Ждешь моей оценки... Говорю, что стихотворение написано от имени русалки, а не кота, это -- ее молитва.
Я разочарована. Оно -- слабое отражение моих чувств. В нем, как и во многих других нет любви ко мне... почти нет. Я промываю твои стихи, как золотой песок, и нахожу граммы золота, граммы любви... А в моих кромешный избыток. Все в мире в равновесии.
Что мне остается, кроме:
Котик, котец,
тяни конец.
Песню навей
Русалке...
ШЛА ДЕВОЧКА ПО ЛЕСУ
Утро...
-- Почему ты говоришь: "...вста-ну, тихонечко уйду? Ты спи-и..." Почему не прижимаешься ко мне, не будишь меня, не дергаешь за кончик?
-- Боюсь! Когда ты не выспанный, ты сердитый!
Дальше, поскольку утро, не затемнение, а засветление...
-- Какая ты затягивающая...
-- Почему?
-- Потому что хотел быстро, а ты затягивала, затягивала... Недельку бы погулял -- пришел к тебе -- и быстро бы кончил...
Я, ласково поглаживая тебя, приговариваю:
...хороший, пушистый кот, -- только погулял с недельку -- и пришел, -- и опять хочет погулять и прийти, хороший, пушистый...
Тебе -- редкий случай -- нечего возразить. "Запутала ты меня", -- говоришь жалобно и смущенно. А я продолжаю гладить твою грудь, перебирая волоски и шепчу: "Можно заблудиться, как в лесу..."
Ты хватаешь инициативу:
-- Эротическая сказка про девочку.
Шла девочка по лесу, шла и -- заблудилась. И увидела спящее чудовище. Девочка совсем не испугалась. "Как интересно, -- подумала она. -- Какое большо-о-е! и страшное! -- воскликнула она. -- А где же у него голова? Вот бы посмотреть, какого цвета у него глаз? Девочка потрогала чудовище, погладила -- и оно встало... "Не бойся меня!" -- сказало оно. "А я и не боюсь! Какой ты большой и красивый! А можно на тебе покататься?" -- "Конечно, для этого я и предназначен. Хочешь, залезай на меня, а хочешь, я на тебя залезу!" Девочке было уже все равно... -- обрываешь ты сказку, махнув рукой, устав от заигранного сюжета и -- увы! -- далеко не премьеры.
Встаешь. Я тоже начинаю одеваться -- колготки, юбка, наклоняюсь за лифчиком. Ловишь меня врасплох -- моя рука не дотягивается до искомого предмета. Хватаешь мою грудь -- отлично зная, что это вызывает у меня потерю дара речи. Ты же, имитируя определенные движения, задаешь вопросы:
-- Ты это специально наклонилась в позу?
-- М-м-мяу...
-- Как нам заповедовал великий Дзержинский надо жить -- как?!
-- М-м-мяу...
-- Правильно -- чистые руки, -- в такт движениям продолжаешь ты, -- горячее сердце, -- несгибаемо и целеустремленно!..
-- М-м-мяу, -- смеюсь я.
Наконец отпускаешь меня.
Ночная прогулка.
...поднимаешь меня на руки, потом делаешь вид, что хочешь бросить в кусты. Я -- испуганно:
-- И за борт ее?
Осторожно ставишь меня на землю. Тепло, мягко. Лето.
-- Слетать бы в Коктебель... -- зря мечтаю я.
ПАРАГРАФ НОМЕР...
Утро. Смотрим газету и заговариваем о чиновниках, удивляемся, как им не скучно с бумажками...
-- Ну знаешь, как интересно! -- с провокационным энтузиазмом развиваешь идею нашего воплощения в чиновников. -- Будем сидеть, важно так, и писать: "...для усиления роли назначения технических средств..." и начнем с удовольствием выводить: параграф номер...
Вспоминаю строчку Веры Павловой:
"Входящий листок.
Исходящий...
Бюрократический оргазм..."
АЛЕНУШКА
Ночь. Тысяча и одна нашей любви... Тысяча и один день -- или сколько? -- перед тем, когда ты прикажешь казнить меня отлучением от тебя -- за мои надоевшие тебе сказки, сказки, от которых ты устанешь -- через сколько дней и ночей? -- окончательно... Тысяча и одна ночь. Только Она попутно рожала детей -- роскошь, которой я лишена...
Я -- в кресле после ванны. На мне белая простынка. Ты целуешь меня -- словно крестишь, но гораздо ниже общепринятого.
-- Я благословляю тебя...
-- Ты меня смущаешь...
-- Тогда, чтобы не испытывать твою замечательную скромность, я целую тебя... в губы... сюда... в правое плечико и в левое...
-- ...Ну я же сейчас растаю...
-- Аленушка моя...
-- Это что-то новое -- в списке имен. Аленушка -- та самая, с козленочком?
-- Да, которая говорила козленочку: "Не пей портвейн, -- свиньей станешь".
Договариваемся об утреннем звонке:
-- Тебе рано звонить, наверное, опасно... -- вздыхаешь ты.
-- Если позвонишь в шесть, или я тебе -- то мы взаимно друг друга обезопасим.
-- Я к тебе отношусь очень субъективно не забывай, и буду относиться субъективно даже в шесть утра...
Странная ночь ретроспективы и признаний... Ты казался бесконечно родным, когда мы сливались -- полное растворение, рай...
-- Ты -- очень неожиданная... у тебя хитрое и изменчивое влагалище... -- Я самозабвенно целую твоего зверя, а ты приговариваешь: "Ну посмотри, до чего ты меня довела? Ну посмотри на свою работу. Устала? Хочешь, брось его и ложись на спинку, -- и, противореча себе, снова: -- Посмотри, какой он!.. -- Я рассматриваю -- глазами и руками, как статуэтку... Говоришь: "Ты -- сладкая..." Спрашиваю: "А что это значит в мужской терминологии?"
Объясняешь -- пленительно, интересно:
"...Бывают женщины -- все есть: грудь, попа, а испытываешь только возбуждение и ничего больше. А ты -- ничего не делаешь, ведешь себя пассивно, -- даже когда на мне -- и то я быстро перехватываю инициативу, -- уходишь в себя, в свои переживания, но при этом вся отдаешься, и как же с тобой сладко!.."
Телефонный звонок:
-- Олигархия, здравствуй!
-- Какое страшное название!
-- Ты ведь мною правишь?
-- Разве?
-- Ну, если ты невольно даже в мои сны залезла и ведешь там себя ну совершенно неприлично...
-- Так-таки и невольно?
-- Ну ладно, пусть вольно...
Олигархия... Нет, не Аленушка я для тебя...