Блеф о саморегуляции рынка

Предисловие

Настоящая работа представляет собой социально-эконо­ми­чес­кий ликбез[2], т.е. содержит минимум сведений, без знания и понимания которых политики, должностные лица государства в целом, его министерств и ведомств (таких как Минфин, Центробанк, Генпрокуратура, Минэкономики, Госплан, Минвуз и др.), руководители предприятий, обречены быть заложниками не управляемых ими обстоятельств. Поскольку подавляющее большинство её потенциальных читателей заняты в иных сферах деятельности, предлагаемая работа будет для них большей частью бесполезной в их узко профессиональной деятельности.

Однако, как показывает практика, управление государством это — такое дело, которое нельзя никому доверить, ориентируясь только на обаятельность претендентов, но не вникая в то, что стоит за их благонамеренными речами, и обладают ли они знаниями и навыками, которые позволят им, — если они будут не лицемерны, — воплотить в жизнь их обещания. Это обстоятельство делает предлагаемую работу жизненно необходимой всем, кого не устраивает нынешнее положение вещей в стране и в Мире и наши общие перспективы в случае, если сохранится прежний общественный уклад.

Если же власть доверить некому, то, чтобы не быть невольником обстоятельств, вызванных к жизни мерзавцами и дураками при попустительстве беззаботно бездумного большинства, бразды правления следует взять в свои руки так, чтобы потомки не причислили к лику мерзавцев и дураков, допущенных до власти. А последнее условие требует определённых знаний, понимания, навыков.

Именно в этом смысл известных, но безсмысленно[3] забытых большинством, слов: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан» (Н.А.Некрасов); «Сознавать долг и не исполнять его — это трусость» (Конфуций); «Те, кто не испытывает стыда, уже не люди» (китайская народная мудрость); «Если ты человек, то не называй человеком того, кто не заботится о судьбе своего народа» (А.Навои).

В нашу эпоху всё это, прежде относимое к обществу в пределах жизни той или иной национальной культуры, следует относить ко всему человечеству.

В шестой главе настоящей работы изпользуется математический аппарат, но не следует этого пугаться: математика — один из множества «языков» (в самом общем смысле слова), которыми пользуется человечество. То, что выражено математической формулой, можно выразить словами, но это потребует от нескольких предложений до нескольких десятков страниц словесного текста. Словесный текст работы построен так, что те, кто будет испытывать трудности с извлечением смысла из математических выражений, поймут всё достаточно хорошо для того, чтобы отличать заботливых действительных народнохозяйственников от раздутых журналистикой пустобрехов, возомнивших себя действительными экономистами, таких как А.Аганбегян, Е.Гайдар, Г.Явлинский, стр.Глазьев, А.Лившиц, Ю.Маслюков и многие другие.

Но, если кто-то из читателей уже вошёл или намеревается войти в сферу профессиональной политической деятельности, его угораздило стать журналистом, освещающим социально-эконо­ми­ческую проблематику, то будь он по образованию естественник, технарь, гуманитарий (медик, юрист, историк) или кто-то ещё, — необходимо читать шестую главу так, чтобы понимать за математикой больше, чем сказано на словах в “Кратком курсе…”: иначе потомки причислят к лику дураков и мерзавцев, допущенных до власти.

Предлагаемая вниманию читателя работа — предельно краткое изложение содержания общественно-экономической концепции, альтернативной ясно видимому нынешнему неустройству. Поэтому её название можно понимать в обоих смыслах слова «курс»:

· и как рекомендуемое направление движения,

· и как изложение некоего знания с целью передачи его тем, кто испытывает недостаток в знании.

Курс — краткий в обоих смыслах. Это относится к содержанию предлагаемой работы. По форме же изложения её следует разсматривать в качестве тонкого намека и правящей “элите”, и бездумно доверчивой либо покорно-безучастной толпе…

Это — третья, уточненная и расширенная редакция работы, впервые изданной в конце 1994 г.

5 февраля 1999 г.[4]

Настоящая редакция повторяет редакцию 1999 г. с некоторыми уточтениями большей чатью стилистического характера.

7 марта 2004 г.

Внутренний Предиктор СССР:
пояснение принятой терминологии

Термин «предиктор-корректор» — название одного из методов вычислительной математики. В нём последовательными приближениями находится решение задачи. При этом алгоритм метода представляет собой цикл, в котором в последовательности друг за другом выполняются две операции: первая — прогноз решения и вторая — проверка прогноза на удовлетворение требованиям к точности решения задачи. Алгоритм завершается в случае, когда прогноз удовлетворяет требованиям к точности решения задачи.

Кроме того, схема управления, в которой управляющий сигнал вырабатывается не только на основе информации о текущем состоянии системы, но и на основе прогноза её дальнейшего поведения, также иногда называется «предиктор-корректор» (пред­ска­затель-поправщик, в переводе на русский, хотя по существу более точно «предуказатель-поправщик»). По схеме предиктор-коррек­тор обеспечивается в принципе наиболее высокое качество управления, поскольку часть контуров циркуляции информации замкнута не через свершившееся прошлое, а через прогнозируемое будущее. Это обстоятельство и позволяет свести запаздывание управления относительно возмущающего воздействия до нуля, а при необходимости перейти к упреждающему управлению, при котором управляющее воздействие упреждает причину, вынуждающую к управлению. При разсмотрении конфликтных ситуаций, с точки зрения теории управления, схема предиктор-кор­ректор достаточно часто изключает даже возможность противоборства с упреждающе готовой к нему системой.

То есть термин «предиктор-корректор» достаточно широко разпространен среди специалистов матемтико-технических профилей подготовки на Западе.

По отношению к социальным системам управление по схеме предиктор-корректор, как явствует из истории, осуществлялось уже в древности. Так высшее жречество древнего Египта звалось «иерофантами», что означало их умение читать судьбу (т.е. матрицу возможных состояний), предвидеть будущее. Последнее есть основа управления, поскольку: управлять это — на основе знания возможных состояний приводить систему (в данном случае, — общество) к избранному определённому варианту из множества возможных. Естественно, что избрание варианта обусловлено истинной нравственностью и произволом тех, кто поднялся до предвидения и управления на его основе.

Жречество занято жизне-речением во благо общества.

Фонетика, корневая и понятийная система русского языка таковы, что эту фразу невозможно перевести на иные языки без того, чтобы не потерять оттенков смысла и многие ассоциативные связи. Чтобы не тяготить парней и барышень из Лэнгли необходимостью адекватного подбора слов из американского лексикона, мы избрали общеупотребительное словосочетание предиктор-корректор, которое уже несёт необходимую нам смысловую нагрузку, но пока не в общем, а в узком технико-математическом смысле. Тем самым мы изключили возможность того, что переводчики, по словам А.С.Пушкина, «подставные лошади просвещения», выполняя социальный заказ, подобрав какие-то иные слова, навяжут англоязычному читателю извращённое понимание того, о чём говорим мы.

Русскоязычному читателю полезно знать термин предиктор-корректор. Но по отношению к вопросам истории и социологии ему следует пользоваться словами родного для многих русского языка: ЖРЕЦ, ЖРЕЧЕСТВО, ЖИЗНЕРЕЧЕНИЕ — вопреки тому, что за тысячу лет знахари — иерархия византийцев и переводчики Библии — изгадили и извратили объективно свойственный этим словам смысл:

Предвидением, знанием, словом заблаговременно направлять течение жизни общества к безбедности и благоустройству, удерживая общество в ладу с биосферой Земли, Космосом и Богом.

Знахари заняты своекорыстной эксплуатацией общества на основе освоенного ими знания, с какой целью умышленно культивируют в обществе невежество и извращённые знания.

В этом отличие жречества от знахарства.

Лад общества, его культуры и биосферы Земли предполагает глобальный уровень ответственности и ЗАБОТЫ о благополучии всех народов Земли. Поскольку английский язык в наши дни наиболее употребителен в качестве глобального языка общения разных людей, то нам пришлось самим позаботиться о том, чтобы всем англоязычным было понятно то, что мы хотим донести до их сознания, а не то, что пожелают им навязать в качестве нашего мнения хозяева «подставных ослов просвещения».

Точно также, нам самим не нужны термины: «концепция», поскольку есть русское жизнестрой; «автократия концептуальной власти», поскольку в русском языке вполне возможно обойтись и без мертвоязычных слов.

Но наши оппоненты должны понять, что монополизм их кончился. Образно говоря: Мы наливаем нашу «клю­чевую воду» в их «старые мехи», дабы их “мехи” лопнули: нам не нравятся и их “мехи”, и их дурманящее “вино”.

5 февраля 1999 г.

Введение

Государственность, её аппарат является сферой профессиональной управленческой деятельности общественной значимости. Всякий народ имеет то правительство, которое осуществляет власть в результате всей прошлой обдуманной и бездумной деятельности и бездеятельности этого народа. Поэтому государственному аппарату, т.е. управленцам-профес­сио­налам, должно простить любые прошлые ошибки при условии, что аппарат сам выявляет ошибки, реагирует на указания об ошибках “снизу”, из года в год наращивает свой профессионализм и освобождается, невзирая на лица, от тех, для кого участие в деятельности органов власти — не бескорыстная круглосуточная забота и ответственность за судьбы других людей, а средство отлынивания от производства и легкого, безответственного удовлетворения разного рода вожделений: их самих, родни, знакомых и т.п. за счёт ущемления жиз­ненных возможностей трудящихся в сфере производства; за счёт сживания со свету стариков и инвалидов, положивших в прошлом здоровье на исполнение приказаний власти. Поэтому всякий принимающий власть ответственен перед народом не только за максимальную безошибочность своих действий, но и за компенсацию последствий ошибок всех предшествующих властей на всю глубину исторической памяти народа.

В России — это ответственность за устранение последствий всех ошибок от времён Рюрика как минимум.

В действиях каждого человека проявляется его истинная нравственность, пропущенная через призму полученного им образования и знания, принятого им в качестве истинного. Подавляющее большинство людей благонамеренны и действуют в меру понимания ими знаний и последствий принятия решений на его основе, даже в тех случаях, когда страх перед другими людьми подавляет их волю и глушит голос совести.

В своём большинстве люди не способны хорошо делать то, о чём не имеют знаний, чего не понимают, в отношении чего у них нет опыта и практических навыков, не формализованных теоретически.

Кризис, переживаемый обществом, есть выражение не столько чьей-то предумышленной злонамеренности, хотя и она играет далеко не последнюю роль в его возникновении; кризис есть выражение несообразности Объективной реальности разного рода теоретических представлений и навыков, из которых исходит управление, осуществляемое в государстве и народном хозяйстве в своём подавляющем большинстве благонаме­рен­ными людьми.

Но поскольку эти теории приемлемы для осуществляющих их в жизни, то эта приемлемость теорий сферой управления знаменует порочность истинной нравственности общества при всех его благонамеренных декларациях. Поэтому для выхода из кризиса необходимо избавить сознание от веры в некоторые прижившиеся в нём иллюзии из области социологических (и этических в частности) воззрений, не подтверждаемые жизнью.

Блеф о саморегуляции рынка

Ни к чему не обязывает и потому делает жизнь беззаботной вера в блеф об объективной способности рынка к саморегуляции производства и потребления в соответствии с общественными потребностями. Но нет общественных потребностей в усугубляющемся глобальном биосферно-экологическом кризисе. Этот кризис возник в результате научно-технического бума, имевшего место в последние два столетия в Западной региональной цивилизации, и является выражением того, что наряду с общественными потребностями рыночная саморегуляция её экономики удовлетворяет и антиобщественные потребности, антибиосферные потребности какой-то её части населения.

Кризис — не эпизод, не случайность, не имеющая причин, а итог длительного процесса накопления ошибок цивилизацией. Это говорит о том, что исторически реальный рыночный механизм Западной циви­лизации устойчиво не способен отстроиться от антисоциальной, анти­биосферной ориентации экономики. Такая устойчивая многовековая ориентация экономики Запада позволяет утверждать, что:

Западная региональная цивилизация по своему существу является деградационно-паразитической самоубийственной цивилизацией, представляющей опасность для всего человечества.

В макроэкономике деградационно-паразитическая сущность культуры Запада выражается как господство бездумного ростовщического паразитизма, обретшего цивилизованные узаконенные формы в банковской системе, над интеллектуальной деятельностью по организации производства и разпределения продукции и услуг. Безусловно, изучение банковского дела, освоение его традиций (иными словами: I do it, but do not know how and what for[5]) требует некоторых интеллектуальных усилий, но в целом система ростовщичества — это автомат, запрограммированный на взимание ссудного процента.

Ссудный процент по кредиту однонаправлено перекачивает платёжеспособность из общества в корпорацию ростовщиков. Даже если представители этой корпорации неимоверно глупы в деле разпределения инвестиционных кредитов по отраслям производства, то простое увеличение ими ставки ссудного процента уже позволяет обеспечить корпорации главенство в сфере финансов вне зависимости от динамики производства в его натуральном учёте и последствий хозяйственной деятельности для общества и биосферы. То есть от ошибок инвестиционной политики единой банковской корпорации будет всегда страдать кто-то другой, но не сами банкиры, способные заплатить монопольно высокую цену за всё при любом дефиците.

Вследствие этого обстоятельства банковская система в целом, являясь наивысшим иерархическим уровнем в макроэкономике Запада, может позволить себе не думать о последствиях хозяйственной деятельности кре­дитуемых ею лиц; а те, в свою очередь, подстегиваемые кнутом бан­ко­вского ростовщичества (и лизингового паразитизма арендодателей), не имеют возможности оглянуться вокруг и задуматься о чём-либо, кроме хозяйственной политики, позволяющей добиться максимальной нормы прибыли на заемный капитал. В результате столетиями взращивается общественно и биосферно недопустимая культура производства и потребления.

Такой способ “хозяйствования”, разпространяясь в глобальных масштабах, привел к тому, что хозяева банковских ростовщических кланов в угоду своему вожделению глобального безраздельного рабовладения, ублажая потребительскую сиюминутную дурь социальной “элиты”, довели население целых континентов до разрушения их культуры и вымирания; население “неразвитых” стран обрекли на нарко- и порнобизнес и нищету; а население “развитых” стран растлили до такой степени нравственной и интеллектуальной тупости, что оно не видит причин и не может остановить длящуюся уже более 2000 лет эту вялотекущую катастрофу шизофренической культуры, воспроизводимой из поколения в поколение пропагандой Библии и Талмуда. В Торе (см. Ветхий Завет, Второзаконие, гл. 23:19, 20 — VI в. до н.э.), одним повелено ростовщичество в качестве божьей заповеди; а другим — канон Нового Завета, прошедший цензуру и редактирование ещё до Никейского собора[6], предписывает не противиться злому, уповая на второе пришествие. И оба Завета с Талмудом образуют целостную систему. В совокупности же у последователей того и другого вера в писание в массовой статистике разрушает интеллект и разрывает процесс мышления в клочья, что и выливается во множество внутрисоциальных антагонизмов, интегрирующихся в глобальный антагонизм с биосферой планеты библейской цивилизации-самоубийцы.

В эпоху “свободы совести от религиозного мракобесия” эта цивилизация вошла, не имея культуры сообразного Объективной реальностимышления, в силу чего бездумно воспроизводила в новых поколениях прежние отношения между людьми и соответствующие им способы хозяйствования.

В целом же цивилизация Запада — цивилизация зажравшихся невольников, ставших заложниками системы социальных отношений, некогда принятой — в качестве допустимых — нравственностью их предков. Она недееспособна (и практически и в психиатрическом смысле этого слова); не может помочь никому и сама нуждается в помощи извне, чтобы изжить паразитизм своей культуры. В итоге после того, как иерархия “священ­но­слу­жителей” Египта избавилась от фараона Эхнатона, т.е. последние примерно 3000 лет, Земля — наш общий сумасшедшийдом.

Страх Запада перед “исламским фундаментализмом” проистекает из неосознаваемых паразитических вожделений “интеллек­ту­альной элиты”, как, впрочем, и любой иной демонически мыслящей толпы.

Фундаментальное кораническое предписание в отношении хозяйственной и финансовой деятельности общества есть категорический запрет ростовщичества и уведомление о проклятии Богом всех тех, кто этому запрету не последует.

В современных условиях под это проклятие попадают, как минимум, банкиры и все живущие доходами с рынка “ценных” бумаг, а, как максимум, и все, кто представляет другим физическим и юридическим лицам свои свободные финансы для разнообразного финансового паразитизма.

Страх перед возрождением “Сталинизма” на территориях бывших социалистических стран имеет ту же причину. Сталинизм в экономике — это произвол целесообразности, определяемый истинной нравственностью и культурой мышления персонала Госплана и тех, кто выдвигает требования к разрабатываемым планам и утверждает план в качестве Государственного Закона.

Оставляя пока в стороне этические аспекты ростовщичества и игр на рынке “ценных” бумаг и прочих спекулятивных рынках, можно понять, что для Госплановского управления они просто помеха (поскольку способны отклонить процессы финансового и продуктообмена от режима, предписанного Государственным планом) и непроизводительная растрата трудовых ресурсов общества.

Но жизнь общества имеет нравственную обусловленность, поэтому морали и этике истинного паразитизма для подавления совести паразитов необходимо убедительное оправдание. Этой цели и служит блеф о способности рынка к саморегуляции производства и разпределения продукции и услуг в соответствии с общественными потребностями. Искусственное насаждение этого блефа в культуре — следствие того, что графоманство и проституция в науке способны представить, как объективную предопределённость любую мерзость и снять тем самым моральную ответственность с “сильных” мира сего. Экономическая наука — только часть социологии, поэтому естественно, что апофеоз такого рода лжи и глупости находим в “обобщающей” историю и социологию «теории пассионарности» Л.Н.Гумилёва:

«... тут мы встречаемся с детерминированным явлением природы, за которое человек моральной ответственности не несёт, даже если при этом гибнут прекрасная девственная природа и великолепная чужая культура. Грустно, конечно, но что делать?» (Цитата из его работы “Этногенез и биосфера Земли”).

Это высказывание характеризует истинную нравственность Л.Н.Гумилёва и всех тех, кто приемлет его в качестве “гуру”.

Ответ на вопрос «что делать?» может быть только один: изменить концепцию, на основе которой строится саморегуляция жизни общества, его хозяйственная деятельность и государственное управление. Библейская концепция себя исчерпала полностью; марксизм был не альтернативой ей, а попыткой придать ей новые формы для завершения глобальной агрессии методом “куль­тур­ного сотрудничества” при сохранении прежней паразитической сущности социальной “элиты” по отношению к рабочему “быд­лу”: отсюда концлагеря, повторяющие древнее рабовладение. То обстоятельство, что в них, в конце концов, в основном стала попадать “интеллектуальная элита”, — воздаяние ей за самомнение при реальной её недееспособности.

3. Последствия изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени[7]

Беда «теории пассионарности» Л.Н.Гумилёва в не-Различении ею культурных, т.е. социально обусловленных, и физиологических, т.е. биосферно обусловленных, процессов в жизни региональных цивилизаций.

Поведенческие реакции любой системы на воздействие внешней среды строятся на основе информационного обеспечения, свойственного каждой из них. Это положение справедливо по отношению и к живым организмам. В животном мире информационное обеспечение поведения наука называет, во-первых, инстинктами и безусловными рефлексами, которые предопределены генетически для каждого из видов; и, во-вторых, условными рефлексами, в которых отражен индивидуальный опыт живого организма по адаптации к среде обитания, и который не наследуется генетически при смене поколений.

Чем выше организованность биологического вида, тем больше доля и абсолютный объём генетически ненаследуемой информации в составе информационного обеспечения поведения его особей.

У наиболее высокоорганизованных видов генетически передаваемая программа развития его особей предопределяет “детство”. В течение “детства” родители и/либо старшие поколения в целом формируют в подрастающем поколении генетически непередаваемые условные рефлексы, отражающие опыт старших поколений.

Человек Разумный как биологический вид при таком взгляде отличается от животного мира, прежде всего тем, что благодаря устной речи, изобразительному искусству, письменности каждому входящему в жизнь поколению доступен для освоения не только опыт и жизненные навыки живущих взрослых поколений, но в той или иной степени — зафиксированные культурой опыт и жизненные навыки ушедших из жизни поколений.

В таком видении информационное состояние общества можно определить: на уровне биосферной обусловленности — генетически передаваемая от прошлых поколений информация всех в нём живущих; на уровне социальной обусловленности — генетически непередаваемая информация, хранимая памятью живущих, а также зафиксированная на порожденных обществом материальных носителях информации, т.е. в памятниках культуры, находящихся в употреблении хотя бы у одного из людей.

В настоящем контексте, культура — вся генетически ненаследуемая информация, хранимая обществом и передающаяся от поколения к поколению на основе социальной организации.

Информационное состояние общества — это состояние информа­ци­онного обеспечения его поведения, обусловленное биологически и социально (культура) каждым новым поколением. При этом генетически обусловлен потенциал освоения культурного наследия предков и его дальнейшего преобразования каждым новым поколением.

Жизнь общества — это процесс обновления его информационного состояния, протекающий и на уровне физиологии, и на уровне культуры общества. В нём на уровне биосферной обусловленности при смене поколений в генеалогических линиях обновляются комбинации генокодов, т.е. генотипы множества живущих особей вида Человек Разумный. На уровне социальной обусловленности идёт процесс обновления прикладного теоретического знания и навыков, вследствие которого новые технологии и технические решения вытесняют прежние решения того же самого назначения и в целом расширяется множество технологий и технических решений.

Можно говорить о скорости процесса информационного обновления на уровне биосферной обусловленности и на уровне социальной обусловленности.

В качестве меры скорости на уровне биосферной обусловленности можно взять среднестатистический возраст родителей при рождении у них первого ребенка; либо продолжительность активной, т.е. трудовой жизни; либо время, в течение которого происходит 50 %-ное (или иное статистически стандартное) обновление популяции и т.п. Но все эти величины взаимно связаны статистически и границы их изменения биологически предопределены нормальной генетикой вида.

На уровне социальной обусловленности в качестве меры скорости процесса можно избрать время изменения каких-либо параметров культуры. Например, культурологи часто вспоминают про­должительность времени, в течение которого происходит удвоение объёма научно-технической информации. Но поскольку информационная емкость общества ограничена, а цивилизация основана на производстве, то более показательно избрать время “мораль­ного” старения и смерти техники и технологий и статистику, построенную на множестве социально значимых технологий и технических решений, определяющих культуру производства.

В принципе, любой процесс, поддающийся периодизации, может быть избран в качестве эталона-измерителя времени. Соответственно, историческое время можно измерять в единицах астрономически обусловленного времени, как это принято в наши дни; можно — в продолжительности царствований, как это показано в Библии, и что до сих пор сохранилось в Японии, т.е. на основе биологической обусловленности; можно и на основе социально обусловленного эталона.

В любом случае астрономический эталон, биологический эталон и социальный эталон времени могут быть соотнесены друг с другом. Можно проследить, как изменялось это соотношение в историческом развитии Западной цивилизации.

Во времена, когда было оглашено Второзаконие, социально значимое множество технологий и технических решений не обновлялось веками. В наши дни социально значимое множество технологий и технических решений обновляется быстрее, чем раз в десять-пятнадцать лет. То есть изменилось соотношение эталонных частот биологического и социального времени:

Если во времена начала экспансии библейской цивилизации через технологически неизменный мир проходили многие поколения, то в наши дни наоборот — на жизнь одного поколения приходится несколько смен технологий, технических решений, теоретических знаний и практических навыков, необходимых как в быту, так и в профессиональной деятельности, определяющей возможности поддержания достигнутого и дальнейшего роста социального статуса человека.

Это обстоятельство предопределяет качественные изменения в психологии множества людей, в нравственно-этической обоснованности и целеустремленности их деятельности, в избрании средств достижения ими целей; предопределяет качественные изменения того, что можно назвать логикой социального поведения: это — массовая статистика психологии личностей, выражающаяся в реальных фактах жизни.

Если речь заходит об управлении чем-либо или об организации саморегуляции некой системы, то такие задачи в принципе неразрешимы в случае непредсказуемой реакции системы на возмущающие воздействия внешней среды и воздействия на неё средств управления[8].

По отношению к саморегуляции цивилизации и государственному управлению в ней это означает, что “власть”, не чувствующая и не понимающая логику социального поведения реально будет безвластной, т.е. её действия не будут приводить к ожидаемым ею результатам. Иными словами, концепция управления должна соответствовать объективно действующей логике социального поведения, в которой выражается истинная нравственность, господствующая в социальных группах.

Если логика социального поведения меняется, то ранее работоспособная концепция управления утрачивает свою работоспособность, и горе тому, кто этого не пожелает принять как объективную данность, поскольку новая логика социального поведения предопределённо выразит себя в качестве концепции управления и породит соответствующие ей властные отношения в обществе.

Изменение соотношения эталонных частот биологического и социального времени — объективный фактор, под давлением которого смена логики социального поведения неизбежна, что предопределяет необходимость разработки новой концепции управления.

Это возможно только, если выявлены внутренние причины, делающие прежнюю концепцию неработоспособной в новых исторических условиях. Но прежде, чем говорить об управлении в обществе, целях и средствах их осуществления в социальной доктрине Библии, целесообразно огласить свой мировоззренческий стандарт, тем более, что при изложении взглядов по историко-обществоведческой тематике в обществе отсутствует единство мнений. И особенно это следует сделать в связи с несовпадением мировоззрений авторов настоящей работы и многих её читателей, поскольку выводы авторов могут быть непонятны и неприемлемы по причине того, что их мировоззрение отличается как от мировоззрения авторов большинства публикаций на эти темы, так и от мировоззрения большинства читателей. Поэтому, чтобы понять, почему авторы сделали именно определённые выводы, следует осознать то, как они сами возпринимают мир, и в чём их мировоззрение отличается от мировоззрения читателя.