Минус пять часов жизни

Н о ч ь.

Сережа -- на минете: "Ко мне пришли, я перезвоню..."

Виталий -- фетишист, был в чулочках, трусиках: "Спасибо, кончил" -- томный, захотел, чтоб и я была в трусиках.

Фетишисты... как же я их люблю, -- нежные, ласковые, безобидные, с ними секс проходит легко, мягко, душевно, быстро... С ними почти как с подругами: можно отдохнуть на пустяках, поговорить о замечательной ерунде, на которую львиная доля мужиков просто не реагирует -- какого цвета или фасона лифчик, чулочки, трусики... Фетишисты... я их -- абстрактно -- люблю с тех пор, как полюбила Бердслея, и воспринимаю их редкие звонки как благодать...

Саша -- минет, захотел трахнуть в попочку, колол на встречу.

Рома -- надел бежевые колготки, хороший, доброжелательный, обещал позвонить. Транссексуал?

Толя -- офис, пил водку, с ним друг Саша. Толя сначала просил раскрепостить друга. Друга я "раскрепощала" шампанским: "...ты заливаешь мне губы, шею, грудь -- шампанским и жадно целуешь мои горячие розовые соски..." Друг Саша завелся, Толя к нему приревновал. Эротические оргии прерывались иностранной речью приходящих в офис иностранцев...

Михаил -- 32 года, хотел покончить самоубийством: "...у меня неразделенная любовь, ей -- 62", в конце -- кричал.

Саша -- групповуха с Инной.

...приезжаю к тебе. Чтобы уколоть меня, спрашиваешь: "Как там твоя "блядская" работа?", а в глазах у тебя -- ревность и жгучий интерес. Ты ласков, нежен, вытаскиваешь меня из кресла: "подними свою большую, красивую..." -- а когда я возмущаюсь по поводу размеров, упрямо стоишь на своем: "У тебя огромная и беспринципная попа..." Потом трахаешь меня, потом вдеваешь меня в носки -- поскольку я кашляю, и придумываешь название лекарству от всех моих болезней: "Ночное средство от кашля: "еболин""...

Утром -- уставшая, больная, счастливая, чумная и невыспанная прихожу домой и целую ребенка, своего любимого, заброшенного дурной матерью зайца...

В е ч е р.

Саша -- инженер, своя фирма, семья, ребенок, хотел встретиться.

Игорь -- "Может, ты заканчивала актерский факультет?.. Что ж, какие-то мальчики, может, и воспользуются, у тебя приятный голос". Хотел встретиться.

Сережа -- хвалил: "Ты такая хорошая, -- я кончил".

Алексей -- геронтофил, любит пожилых женщин, или средних лет, в двенадцать лет ласкал в автобусе женщину -- долгий, задушевный сексуальный разговор без траха.

Филипп -- гимнаст, музыкант, нежный разговор за жизнь, потом трах.

Всего за вечер -- десять мужиков...

Минус пять часов жизни...

...целый день -- как после снотворного. Делала вид, что чем-то занималась: то ли рамки перекладывала, то ли с ребенком играла между тупыми приступами самоублажения... Небольшое облегчение -- и снова сонливость, какое-то неодолимое общее напряжение...

...мнения о себе -- самого низкого... Кругом -- хаос, грязь, погром, ребенок по мне ползает, играя, -- от Бабы Яги под моим одеялом прячется, возится с шумными машинками, а я тупо читаю эротическое чтиво и... даже не испытываю угрызений совести.

Н о ч ь.

Герман -- непроявленный.

Вальдемар -- непроявленный.

Анатолий -- пьяный.

Рома -- Телец, хочет такую ласковую кошечку, как я. Футболист, восемнадцать лет, был в Италии. Очень хотел встретиться, разговорчивый.

Много молчунов.

Ночь позади. Минус семь часов жизни.

ЯБЛОКИ

Сижу со своим зайцем. Ты привозишь целую корзину яблок с дачи. Обращаешься к сынишке:

-- Где у тебя кармашек? У каждого нормального мужика хоть один карман, но имеется. Вот у меня -- один очень хороший карман... -- Ты делаешь весьма образный жест, -- ребенку, к счастью, не видно. Я переспрашиваю:

-- Один?

-- Ну, не менее одного...

В е ч е р.

Илья -- изощренный, лизал языком, нежно -- "в пупочек"...

Володя -- восточный акцент -- целый час, лесбийские фантазии. "...Своим набухшим красным сосочком она ласкает ее клитор, проводит по скользким от возбуждения губкам и засовывает свой сосочек ей во влагалище..." -- "...Я очэн богат, волосат, как обезьяна, очэн богат". Хотел купить встречу, "лубов" совал телефон, вообще был полупьяный, еле говорил -- или от возбуждения?

Женя -- Скорпион, характер резкий, активный, холерический, веселый. "Поздравь меня с днем рождения,. "Спасибо, ты сделала все очень хорошо, красиво, профессионально..." -- полчаса. Такие клиенты -- трудные, поскольку умные и сложные, не проведешь... но -- бальзам на душу. Редкая радость -- поощрение -- если от администрации не дождешься, то хоть от клиентов...

Андрей -- целый час. Фельдшер, милицейская школа, "ты -- первая, с которой так хорошо по телефону" -- овен. Рассказал, как принимал роды у женщины, хочет заниматься криминалистикой, в начале разговора тяжело дышал, кажется, кончил...

...Уходя, говоришь:

-- Спасибо за над-лежащий вид... Ну, я пойду, чтобы не застревать?

Одновременно -- горечь и облегчение...

И все же -- не могу без тебя. Могу представить, как ты кончаешь в меня, но не могу представить, что не принадлежу тебе...

Ругаешься:

-- Слушай, кошачья жопа, -- когда же ты ко мне на дачу приедешь?

Действительно, когда? -- на твою красивую, большую, чужую дачу...

Я у тебя. Утро.

-- Сударыня, вы разрешите вас...

...бросаешь меня на кровать, одетую. От неожиданности произношу нечто вроде "м-м-ма...".

-- Что это такое? -- строго спрашиваешь ты.

Мне смешно, я пытаюсь выговорить: "Это... произно... сит... кукла с механизмом, когда ее...

-- Да, да?

-- ...когда ее резко из вертикального положения переводят в горизонтальное...

У тебя болит ребро, но все равно набрасываешься на меня. Я сначала хочу спать, но мне не удается.

-- Я с тебя не слезу!.. -- говоришь ты со стыдливой паузой, -- пока не напишешь мне Звездную азбуку. Я на тебе... сделаю диссертацию!

-- С вашего позволения, я солью, -- произносишь, держа в руках кастрюлю с картошкой, -- извините за столь неприличный мужской термин.

-- Острота вашего слуха к слову начинает носить беспредельно неприличный характер, -- парирую я.

...Кроме свитера и носков, на мне -- ничего.

-- Если ты еще так посидишь, -- возмущаешься ты, -- то вместо одного подарка я сделаю тебе совершенно другой!

Дело под Новый год, я восхищаюсь:

-- Сколько висит игрушек!

-- Это все для тебя. У меня есть еще одна игрушка...

Пытаясь угадать, дотрагиваюсь до тебя: эта? --

-- Нет, это -- не игрушка...

Рассказываешь мне сон:

Ты -- на высоком крыльце с высокими ступеньками. Сидишь на самом верху, смотришь вниз. Внизу -- большая черепаха. Ты боишься ее, она ползет, хочет заползти к тебе. Ты боишься ее и от страха бросаешь в нее яблоки -- чтобы остановить. И с ужасом обнаруживаешь, что они мягко погружаются в ее панцирь, и поглощаются им...

Я расшифровываю твой сон -- по Фрейду или по-своему?

Черепаха -- я.

Яблоки -- символ плотской любви, бросаешь -- как бросают "палки", а я -- поглощаю их... Ты боишься моей ненасытности, любовной ненасытности, переживаешь о своей потенции и -- панически боишься подпустить меня ближе...

Злишься на мою версию: "Психоаналитик... Опасно с тобой! Не буду больше сны тебе рассказывать!.."

В ответ я только улыбаюсь.

"РАССКАЖИ КАК, ЕСЛИ ТЕБЯ -- ТРОЕ"

Н о ч ь.

Юра -- каблуки, мазохист.

Алексей -- "расскажи как, если тебя -- трое..."

Саша -- вялый, слушал, долго не мог кончить, попросил групповуху с Эллой.

Дима -- захотел кончить на лицо.

Вадим -- чудесный, Водолей, бизнесмен, наговорил массу комплиментов. Есть еще джентльмены!

Ради таких -- стоит работать на подобной работе и, -- несмотря ни на что, хорошо относиться к мужчинам...

Дима -- сказал, что было круто!

...Жора злой, сегодня у него "шлея под хвостом". Девочки работают в двойном напряжении, в любой момент ожидая штрафа, взрыва, -- с цепи собак... На этот раз чувствую: сорвется на мне, хотя обычно не трогает меня. Звонит клиент, ему нужна женщина под сорок... Его "хочет" Лиза -- умная, высокая, гордая Лиза со ВГИКовским образованием. Жора щелкает пальцами, осматривая всех, кто не занят в данную минуту. Лиза просит: "Дайте его мне!", но Жора смотрит на меня: "Я хочу, чтоб Лара!" -- и я знаю, что сейчас он будет прослушивать меня...

А клиент уже "теплый" -- тяжело дышит, мне кажется, что пора переходить к действиям: он еле говорит... Я называюсь: "Меня зовут Таня, мне тридцать семь", и вместо описания -- сбиваюсь и делаю запретное: "Как ты хочешь, чтобы я сначала о себе рассказала, или сразу пойдем в постельку?" "Да, да..." -- еле-еле прошептывает он, и я ласкаю его и трахаюсь с ним... Клиент кладет трубку, а Жора подходит, внутри себя злой, и вызывает на ковер... "Я спрашиваю вас, -- с холодным бешенством отчитывает он меня, -- почему вы работаете не по сценарию? Кто вам позволил так начинать разговор?!" Я бесполезно пытаюсь оправдать себя -- это его еще больше бесит: "Если вы хотите спорить, то вам придется искать другое место работы... Раз работаете не по сценарию -- зарплату вам выдадут, но ни о какой премии не мечтайте!" -- можно подумать, что я размечталась об их премиях...

...Возвращаюсь в кабинку, внутри пустота, холод, ненависть, досада, и мне хочется быть садисткой...

...В туалете -- переговариваюсь с Лизой, она не любит Жору, за такие вот "штучки" в том числе. -- "Не переживай, ясно же, что он тебя подставил..."

В е ч е р.

Вася -- непроявленный.

Казбек и компания -- гоготание...

Николай -- "До свидания, ласточка!" -- первый живой.

Мурат -- лексика "хуй"...

Н о ч ь.

Женя -- минута, поставил раком, кончил.

Алексей -- 22 года, хотел снять, предлагал деньги, у него -- своя фирма.

Алексей -- чудо-клиент, с восклицательным знаком! Два раза кончил, предлагал работать в Берлине, сказал, что лучше, чем в Нью-Йорке, спросил: "Не в театральном ли училась?"

Саша -- уговаривал по-черному после траха.

Петр -- поблагодарил.

Миша -- во всех позах, не меньше полчаса, изнасиловал прямо, пока кончил.

Дима, Женя, Рома -- троица, звонили -- побаловаться.

Вовочка -- Володя из Воркуты: "Я нормальный, у меня нет времени, давай встретимся!"

Сережа -- взаимная дрочка, быстро, за две минуты.

Сережа -- объясняла, что такое клитор, влагалище, и где это.

Миша -- непроявленный, короткий.

Сережа -- долгий трах, замучилась.

Гриша -- светлый, с голубыми глазами. Сказал, что атлет с попой, как у греков, сказал, что у него красивые руки. Он скульптор. Предлагал встречу: "Я тихий, не маньяк".

Саша -- групповуха с Настей.

Виталик -- старческий, козлиный, педерастический голос. Спрашивал: "...можно ли трахать беременную девушку" -- явно больной вопрос -- "на двух месяцах?", "нужно ли перед половым сношением мыться?" -- и, что я чувствую, когда "языком в ух?..".

Саша -- "Ты заинька" -- быстро кончил.

Дома просматриваю запись: за вечер и ночь -- двадцать шесть человек. Из них шестнадцать -- типично "рыбных", один -- с подозрением на психические отклонения, одна компания, две групповухи, двое интеллектуальных и "открытых" -- живых, один отказник, бьющий на встречу, два "снимальщика", одна -- лесбиянка, и один восемнадцатилетний младенец...

Минус двенадцать часов жизни.

...сентябрь, октябрь, ноябрь... -- сколько еще? отпущено на эту работу? Иногда кажется -- вечность, а иногда -- завтра уйду...

-- Что ты мне тут на хуй лапшу вешаешь, -- приезжай давай! -- пытается командовать очередной клиент, и я вспоминаю предупреждение Жоры, еще во время учебы: "Девочки, запомните, у клиентов службы 666 ой как чешутся руки снять девушку службы 666! Вас будут колоть на встречу, сулить золотые горы!.. Запомните -- встречи запрещены, я могу не заметить раз, не заметить два, а на третий -- вы проколетесь и вылетите отсюда. Хорошо, если все обойдется... Одну еле спасли после такой "встречи" -- два месяца в больнице лежала со сломанной челюстью... Будьте осторожны, говорите: "Встречи запрещены контрактом" -- отказывайте всем, вы здесь не для этого..."

В е ч е р.

Витя -- хотел Инну.

Руслан -- вздыхал.

Миша -- нежный, сам говорил, что со мной делает, кончил.

Володя -- сказал, что я -- котенок.

Максим, Геннадий, Сергей -- троица.

Махмуд -- "молчун".

Вася -- путал меня с Алисой, измучилась, доказывая, что не Алиса. В конце-концов: "Хочешь, зови меня Алисой, если тебе так нравится", -- обиделся, что притворяюсь Ларой и не узнаю его.

Борис -- " истощен, хочу кушать, позвоню" -- после траха.

Минус -- или все-таки плюс? -- пять часов жизни?

...тяжело, скучно -- от усталости и пошлости. Я тоскую по ребенку -- мой бедный, чудный сынишка, который так редко видит меня...

Господи, прости и помилуй мя, грешную...

"ХУЙ ЭТО, А НЕ БИВЕНЬ!"

Новый поток...

...мне смешно и грустно: я, словно старая, заматеревшая шлюха, смотрю -- нет, "окидываю" взглядом новых девочек, попавшихся на удочку безработицы? секса? любопытства? нужды? Смотрю, окидываю -- деланно-равнодушно и мимо: как сквозь стенку. Наверное, так же смотрели на нас девочки "старого потока". Недовольный голос псевдолесбиянки во мне капризно произносит: "не то...". Девочки как девочки, но -- не в моем вкусе, "сердце не зашлось, душа не взметнулась" ни от одной -- если романтическим языком. Какой, к черту, романтизм! Просто не встало на них мое художественное воображение.

"Хуй это, а не бивень!" -- врезается сердитый голос нашего босса, пять месяцев назад отплевывающегося от девичьего романтизма первых наших сочинений, -- отругивающегося, откуривающегося от романтического привкуса солнечных полян, травы, лодочек, речек, пальм, свечей, музыкальных прелюдий, и тому подобной "женской чуши", "не действующей на психологию мужской сексуальности". "И еще -- запомните: просьба клиента -- ваш минус, вы не смогли сами предложить, что нужно".

Спотыкались -- по белому и по черному, по телу и по делу, по речи и по оргазму, по ходу и по траху... Но кажется иногда: душу ли продавали, голос ли -- не за телефонно-ебную заморочку, а за подобие этих вот Куприновских посиделок в "Яме" -- посиделок в мягких диванчиках, постфактум сексуального трепа. Посиделок, когда за окном... или приснилось все это? так же, как и кабинки... за окном прямоугольного, мафиозно-акционерно-государственного, небесно-голубого при свете дня дворца еще слишком раннее утро и не ходит метро...

" -- А мне один грудь колол булавками" -- вспоминаю Куприновскую героиню, сквозь диалог:

-- Мне сегодня одни козлы звонили...

-- А мне наоборот -- такие душевные попадались. Один мальчик позвонил, лет восемнадцать, говорить толком не умеет, трахаться тоже -- ни слов, ни мыслей, а так душевно целый час проговорили...

"-- Да? И сколько же ты мне дашь? -- подслушиваю я Майю. -- Сколько?!! Десять кусков?! Да я тебе за десять кусков и ножки не покажу, милый..." -- ерничает она в ответ на попытку купить и встретиться. Встречи -- запрещены контрактом.

Контракт...

Целая история. Фантастический по тексту, для меня он не просто реликвия. Я храню его -- как офицеры и генералы в отставке свое оружие, погоны, награды, медали, -- храню этот скрепленный скрепками ксерокс и лощеную табличку с прищепкой. Вот она: желтого -- додумались же -- цвета. На ней -- прозвище? псевдоним? телефонная кличка? -- мне больше нравятся лагерно-зонные ассоциации с номерами -- они сильнее возбуждают мое мазохистическое воображение.

"СЛУЖБА 666.

ЛАРА

телефон 666-00-00".

Иногда мне кажется, -- в случае сошествия в ад мне достаточно будет вытащить откуда-нибудь из-за пазухи этот контракт-мандат. Начинающийся словами: "Акционерное общество "Служба 666" в лице директора Белянского Георгия Львовича, именуемого в дальнейшем "Наниматель" и действующего на основании Устава, с одной стороны, и гражданки, именуемой в дальнейшем "Специалист", с другой стороны, заключили контракт о нижеследующем:

1.1. Специалист назначается на должность телефонистки-актрисы.

1.2. По настоящему контракту Специалист обязуется осуществлять обслуживание клиентов по телефонам "Службы 666"...

...так вот, мне кажется, -- и пора креститься! -- что в случае сошествия в ад мне достаточно будет вытащить его вместе с табличкой -- и любой черт поперхнется и попятится с уважением, и я пройду невредимой и нетронутой сквозь все эшелоны чертовской власти -- котлы с кипятком и шипящие маслом сковородки...

Два предмета, к которым питаю любовь -- фетишистскую и нежно-мистическую. Они мне дороже паспорта, потому что кличка "Лара" говорит обо мне больше, чем мое имя с четырежды меняемой фамилией...

В паспорте нет моей души. А в этой табличке -- душа, отданная на заклание, -- душа, заложенная моей восемнадцатилетней подружкой-лесбияночной Ларочкой -- самому его низкому величеству -- бесу. На Мефистофеля этот бес не тянет... Может, и ошпарили меня так круто, что беса выбрала не под стать душе... Слабый бес был, хотя мраку и дыму напустил густо. Но игра шла в открытую: я знала, кто передо мной и куда я попала, они знали меня. Скучно -- как в детских анекдотах про Штирлица, где разведчиков и шпионов знают в лицо...

И еще один предмет памятного фетишизма -- третий: шариковая ручка, щедро подаренная на Новый год вкупе со сникерсом... Я отдала его ребенку, а с каким удовольствием оставила бы его сохнуть по моим зубам, оставила бы -- на полное выебывание временем в память о великой и беспримерной щедрости Акционерного общества "Службы 666" в лице... не важно, каком лице, да и лице ли? Морда беса проглядывает в их скупости, средней зарплате, штрафах за любую мелочь, в условиях работы "на износ". И часто -- даже без положенного второго получасового перерыва по ночам...

"Сколько же ты получаешь за это?" -- врезается в мой дневник голос очередного любопытного клиента. "Я работаю ради удовольствия, я люблю мужчин..." -- "И все-таки, сколько?" -- "Пять тысяч..." -- "В день?" -- "Нет, в месяц..." "Ни хуя себе!" -- восклицают на том конце провода клиенты, выкладывающие эту сумму за час разговора... "Да я, только чтоб увидеть тебя, дам десять! Слушай, переходи ко мне работать, ты мне нравишься, у меня в фирме -- в десять раз больше будешь получать, бросай ты эту хуйню!.."

Отказ.

-- Тебя там что, прослушивают, что ли?

-- Нет, нет, нет...

-- Ну, запиши телефон!

-- Нет...

-- Ну запомни....

-- Послушай, я ласкаю себя, я уже опять хочу...

-- Да ладно тебе, запомни: 142 -- ...

-- Саша, я хочу тебя, я чувствую тебя рядом, совсем близко...

-- 57-82 -- запомнила?

-- ...поглаживаю одной рукой, -- заговариваю я зубы, оглядываюсь и -- перехожу на минет...

Три девочки -- не имеют своего жилья, живут в общагах и ухитряются быть красивыми, стройными, нежными... Больше половины здесь -- матерей-одиночек, разведенных, живущих под одной крышей с бывшими мужьями, не платящими алиментов... А клиентам мы вешаем приказную лапшу -- на уши и на... о том, что работаем для удовольствия. Что мы -- элитные девочки, у которых денег куры не клюют, свои фирмы, богатые мужья, любовники или родители. Элитные девочки, которым от нечего делать и избытка чувственности нравится тащиться -- вот так, по телефону, -- от мужских голосов, нескончаемых оргазмов и взаимного телефонного онанизма... Которым нравится -- без передышки -- любить во всевозможных позах, имитировать минеты и выплескивать избыточный женский потенциал на незнакомых мужиков...

"ПО КОЙКАМ, ДЕВОЧКИ!"

Благодарна ли я шефам? Благодарна настолько, насколько мог быть благодарен Штирлиц рейху за то, что есть место работы, связанное с риском для жизни и -- тоской. Здесь -- с риском для души.

Могло бы быть иначе? Могло, если бы работа не по воображению, а в действительности была элитной и мы -- за этот телефонный трах, садомазохизм, насилование души, воображения и психики -- за все это по-американски подбирали цвет автомобиля под цвет глаз. Вспоминается анекдот застойного времени: "Открывается публичный дом. Разрезается ленточка, и берут интервью у будущей работницы -- молоденькой проститутки: "Ну вот, -- подбадривают ее, -- будете хорошо работать -- будете хорошо зарабатывать, а там, гляди -- и в партию вступите!.." "Что вы, что вы, -- испуганно говорит девушка, -- меня мама сюда-то еле отпустила!" Но отношение к "работницам" -- несмотря на то что это не госпредприятие и не публичный дом -- смешалось, оно стало средним между отношением госпредприятия к работнику как винтику и отношением сутенера к проститутке, разве что -- в "мягкой" форме... Но суть не меняется. "По койкам, девочки, -- время!" -- говорит Игорь, он же -- психолог и начальник смены. Это значит -- за телефоны...

И начинается: война и мир, блажь и ложь, трах и скрип, задирание ног в колготках и джинсах -- на столы, если не замечает начальство, сосание пальцев, охи и вздохи, тихие сладострастные вопли, у каждой -- сугубоиндивидуальные, лично-интимные, свойственные только ей и никому больше... Иногда в этом коллективном сюрреалистическом сне в кабинку одной из девушек доносится резкий голос Жоры: "Штраф -- сто рублей за превышение голоса!" И девушка -- Женя, Инна, Лара, Элла -- вздрагивает и -- медленно и тоскливо выходит из пространства телефонной ебли, снижая оргазм до шепота...

Короткие гудки -- на том конце провода, на том конце света -- манна небесная...

ЛАРА

ЗОЛОТАЯ ПАУТИНА

В е ч е р.

Сережа -- "Давай встретимся", шатен, есть квартира.

Миша -- хотел узбечку, потом согласился со мной...

Андрей -- интеллектуал, тонкий, глубокий. По гороскопу -- Водолей и Дракон. Говорили по-человечески, "за жизнь". Замешали -- культурно-эротический коктейль: "Завтрак на траве" -- с импрессионистами: Моцарт -- с металлом и роком и -- мазохизм и садизм с ремнями и Лолитой...

...Андрей -- я не могу его забыть.

Нас беспардонно оборвали -- по лимиту разрешено не больше часа. Лимит... нас оборвали тогда, когда в ответ на мои фантазии он начал рассказывать свои -- самые интимные...

Фантазии: пошлые, нежные, грубые, красивые, жестокие, мерзкие... Но эту... Лара любит именно потому, что оценить ее смогли только двое -- за четыре месяца телефонного секса. Только двоим -- почувствовала, что может рассказать.

ФАНТАЗИЯ ЛАРЫ

...я представляю, как накидываю на него -- маленького, спящего мальчика беспомощного, слепого, ничего не подозревающего -- сетку из тонких золотых нитей и опутываю его... А потом начинаю ласкать -- то нежно покусывая мошонку, то губами и языком... сначала медленно, потом все сильней и настойчивей... Мне нравится смотреть, как мальчик-птенец вздрагивает, напрягается в своей золотой паутине... Я провожу губами и языком от самой мошонки до головки, сквозь сетку -- облизываю его... ласкаю, люблю и снова смотрю, как он, вставая, преодолевает сопротивление тонких золотых нитей, как они впиваются в него, а потом рвутся... Смотрю, как открывается его головка, обнажая глазок с напряженным вопросом: "Кто?! Кто это сделал? Кто мог позволить себе? Кто такой дерзкий, рискнул меня связать?! Отомщу! застрелю! заебу..."

ЛАРА

Лара... Кто она? эта распростертая на красном махровом ковре черноволосая кошка с голубыми глазами? Кто она, ежесменно маячащая у меня перед глазами до полного перевоплощения? Кто она, моя лесбиянка, в паре с которой я работаю, маячащая у меня перед глазами. До любви? до ненависти? -- один шаг, тем паче тут, где вечный бой в телефонных кабинках, а ковер нам только снится... Лара... Она одна осталась во мне из "Доктора Живаго" -- ничего больше не помню, да и ее -- смутно, но запало имя -- Лара, ее ранние и сложные любовные дела, ранние и поздние. Со мной в паре, здесь, могла быть только она -- Лара, Лара-Ларочка, девочка-загадка, -- не пастернаковская, -- моя, только моя, беспредельно моя...

КАКАЯ ТЫ, ЛАРА?

...Какая?

"...У меня черные блестящие волосы, почти до пояса, и яркие, чуть раскосые голубые глаза. Мне всегда говорили, что это изысканно -- брюнетка с голубыми глазами. Ресницы у меня тоже черные. Хотя я брюнетка, у меня белая, нежная кожа -- часто не знаю, откуда берутся новые синяки! Обожаю загорать -- всегда в лифчике и трусиках. Мне нравится, когда интимные места заманчиво белеют на фоне загорелого тела. У меня небольшой рост -- метр шестьдесят три, но я пропорциональна. Мне девятнадцать лет, почти девятнадцать... У меня большая грудь -- третий номер! -- круглые, плавные бедра, сексопильная и отзывчивая попа... Ноги стройные, не худые и не полные, ступня -- изящная, тридцать пятого размера... А на лобке -- курчавые и мягкие волосы... Иногда, под настроение, я их сбриваю, мне нравится, когда там -- как у девочки... Я настолько чувственна, что кажется, на моем теле нет места, которое не реагировало бы на ласку. Грудь у меня соблазнительная и обманчивая, и не столько красиво стоит -- это не ее привилегия, -- сколько красиво лежит. Не люблю лифчики. А все потому, что в двенадцать лет, когда она вдруг начала расти и стала такой большой, я очень стеснялась... Я не понимала еще, что это красиво и нравится мужчинам, и все время прятала ее -- то в тугую и плотную майку, то в маленький плотный лифчик. А потом -- надоело. Я надеваю его только изредка. Мне нравится, чтобы грудь свободно болталась сама по себе...

Лара делает паузу, а я вспоминаю учебу -- Жора не мог сдержать своей выстраданной мужской ненависти к этой детали женского туалета: "Большинство мужчин ненавидят лифчики, запомните это!" И девочки, как по команде, вслед за посылом быстро разлюбили лифчики, а влюбленные в Жору -- даже перестали носить...

А Лара рассказывает -- часами -- про свою большую грудь и маленькие розовые сосочки, которые могут стать большими и красными, если их как следует сосать, целовать, кусать..

...мне нравятся широкие мужские рубашки, в которых грудь тонет, -- тогда кажется, что она маленькая. Когда же кто-то смелый пытается проверить -- это такой кайф! -- видеть в этот момент изумленное восхищение... В сильных мужских ладонях она пугливо вздрагивает и поднимается, а маленькие соски краснеют и заостряются от возбуждения...

Иногда мне кажется, что я какая-то первобытная, потому что все время хочу мужчину, и мне приходится сдерживать себя и фантазировать... как они меня трахают... Дома я люблю носить самые разные юбки: длинные, короткие, широкие, в обтяжку -- но без трусиков. И встречать в таком виде друзей и подруг. Люблю надевать плотные, облегающие брюки или джинсы, а грудь оставлять голой... Я даже дверь иногда открываю в таком виде. Еще мне нравится носить колготки без трусов. А зимой -- выйти на улицу в роскошной шубе почти на голое тело... Прохожие ничего не подозревают, а у меня в глазах -- маленькие бесенята... И мужчины оборачиваются!

"Знаешь, -- говорит она очередному мужчине, -- я настолько чувственна, что иногда готова отдаться кому угодно. У меня бывают периоды, когда я становлюсь "никакая" -- все чувства и желания опускаются вниз -- в мое лоно, бедра, влагалище... Меня нет, есть только мое постоянное "хочу", и я живу похотливой, животной, чувственной жизнью.

Когда я в таком состоянии, я прихожу к себе в комнату, снимаю почти все и -- словно змея или кошка -- трусь спиной , грудью, моим пушистым или выбритым лобком о махровый ковер. От этого еще больше возбуждаюсь, кусаю губы и постанываю... Я так завожусь, что начинаю ласкать себя грифом гитары или заталкивать во влагалище каблуки, -- что только попадется под руку!.. Ко мне приходит иногда любимая подруга, она художница -- каких только кисточек у нее нет, как мы с ней забавляемся! -- но об этом я после расскажу, если захочешь... А знаешь, у меня соблазнительное, заманчивое влагалище... и пикантная деталь: справа, над лобочком -- маленькое родимое пятнышко, похожее на Африку. Наверное, поэтому я так люблю экзотику и мужчин. Лобок у меня мягкий, как подушечки на лапах у кошки, а малые губки, что спрятаны от малейшего возбуждения -- набухают и выглядывают... они ужасно чувственны -- больше, чем клитор. Если мужские пальцы схватят их страстно и крепко, начнут теребить, ласкать -- то нежно, то сильнее, -- все! -- я за себя не ручаюсь... а если их еще и покусать, могу кончить -- от одного этого!.."

"...перед твоим звонком я так загорелась, возбудилась, -- и знаешь от чего? -- продолжает рассказывать Лара новому любовнику, -- ни за что не догадаешься! От змей! Я прочитала о жрицах, тех самых, которые в храме Венеры отдавались любому мужчине, который захочет, в общем, трахались со всеми подряд, а когда уставали, то забавлялись ручными змеями. Эти змейки ползали у них по всему телу: по груди, животу, бедрам, заползали во влагалище... Я так все это представила, что возбудилась и сейчас лежу на ковре... На мне ничего, кроме длинной черной кружевной юбки, правда, она задралась...

Я играю с длинным телефонным проводом, как с тонкой змейкой..."

...Она рассказывает -- уже со сладострастными придыханиями и сексуальными паузами. А ее монолог перебивают стихи...

ТЕЛЕФОННЫЙ ТРИПТИХ

Страх телефонного звонка.

Страх острый бритвенного края...

Как напрягается рука,

в собачьей стойке замирая!

Страх телефонного звонка,

когда вжимаясь в плоть постели,

душа становится тонка,

узка -- как жизнь в змеином теле.

Страх телефонного звонка,

страх нерешенного вопроса:

Кто и зачем? -- издалека --

страх --

как падение с откоса...

Страх телефонного звонка, --

глухая прерванность полета

в себя, в себе...

издалека

фальшива дружеская нота.

Страх телефонного звонка --

включен ли,

выключен -- едино.

И вздрогнет падшая рука,

хватая трубку...

Поединок

уже закончен -- до того,

когда коснутся губы трубки.

Ты знаешь кто.

И для чего

на сердце

делаешь

зарубки...

...юбку я задрала и сейчас играю с длинным телефонным проводом, как с тонкой змейкой... он у меня между ног, между губками-язычками, между двумя половинками моей жадной и сладострастной попы...

...пусть тебя это не шокирует, но я люблю заниматься онанизмом, причем самыми разнообразными предметами, какие только попадаются в момент желания!

Я могу кончить даже от мужского голоса, если при этом кладу свой прохладный пальчик на лобочек и горячий клитор, а другой рукой касаюсь своих сосков... я и сейчас... это делаю... я просто не могу удержаться... я так хочу... но лучше, когда мужчина... это делает со мной...

...Я не хочу слышать Ларин монолог, но он снова врезается в меня:

"...когда я ласкаю себя, то представляю, как подхожу к окну -- в коротком сиреневом платье, с полуобнаженной грудью, плечи и руки -- голые. Смотрю в окно, долго-долго, задумавшись, и не замечаю, как сзади оказывается мужчина. Он резко хватает меня за плечи, показывает бритву и говорит: "Молчи! Ни с места!.." Я не вижу его лица, только руки -- сильные, красивые мужские руки. Уверенно и быстро он высвобождает мою грудь из платья и -- тискает ее, сильно сдавливая пальцами и вытягивая мои соски... Я замираю от наслаждения и страха. Мне стыдно, мне кажется: люди, проходящие мимо окна, все видят. Я хочу вырваться, но не могу -- так крепко он держит меня, так беззащитна я перед ним со своей голой грудью, -- перед его бритвой и тяжелым, страстным дыханием. Он отбрасывает бритву, и другая его рука опускается на мой лобок, его пальцы пробираются в складки губ, раздвигают их и лезут во влагалище... Я выдаю себя -- там все уже так влажно и так горячо! Он отпускает мою грудь и проводит пальцем по моим горячим губам... я хватаю его палец ртом, начинаю жадно сосать... он понимает, что я уже готова -- мне уже все равно, увидят меня в окне или не увидят. Он медленно и сильно разворачивает меня к себе: наконец я вижу его лицо!

...Стучит в висках, в глазах темнеет, ноги после ласк в промежности подкашиваются. Он слегка надавливает мне на плечи -- ведь я невысокая, и я уже стою перед ним на коленях и расстегиваю ему молнию на джинсах, и чувствую -- как тесно там члену, как рвется он наружу!..

...я представляю, что это -- ты... Скажи мне, только скажи: "Лара!" -- и я буду стоять на коленях перед тобой, и не отрываясь сосать, сосать, сосать... Нет, я все же оторвусь на минутку и подразню твоего зверя своей сногсшибательной грудью -- этими жадными, тихими, теплыми белыми котятами, этими розовыми сосочками... Сожми их, сожми -- так, чтобы я жалобно мяукнула... С каким вожделением я освобождаю головку твоего члена от крайней плоти, и снова прячу в нее, и снова освобождаю, чтобы открыть глазочек, маленькую дырочку -- свидетельницу моего бесстыдства! Я дразню твой глазок, твой ободочек заостренным красным соском... стисни еще раз своими ладонями мою непослушную, эгоистичную грудь! Вот оно, твое нетерпение, ты не выдерживаешь этих дразнящих ласк и всовываешь свой член мне в рот... он не помещается в нем, я перехватываю его своими тонкими страстными пальчиками и начинаю дрочить... Только не забывай, не забывай потискать мою взбудораженную грудь! Я уже не могу больше, я так хочу... хочу беззащитно и раскрыто лечь на спину, на кровать, прямо перед тобой, перед твоим торчащим членом, перед твоим мужским взглядом, развести и согнуть ноги, чтобы ты только взглянул -- как там все уже возбуждено, как там хотят тебя, как уже взвелся мой маленький, почти незаметный клитор... как от влагалищного скользкого сока уже разошлись в разные стороны мои лепестки, как они зовут раздвинуть их еще круче, еще сильнее, чтобы ты увидел, как зовет твой член мое влагалище, как оно умирает и плачет по нему... Как оно просит: заполни, заполни эту ждущую мокрую пустоту, эту влажную, скользкую пещерку, эту жадную мокрую дурочку дырочку... Заполни, заполни ее своим членом, войди в нее, замучь, заморочь, забей эту ненасытную прорву!.. Умоляю, покусай меня, чтобы я не выдержала, чтобы я распалилась еще больше, чтобы я застонала от желания! О! Как ты это делаешь! Не мучай меня больше, войди в меня, войди же, трахни меня! Пальцами я сама разведу их... Как ты заполнил меня... я... кончила...трахай, трахай меня еще, я могу несколько раз кончить за один трах!Я царапаю твою спину, сжимаю твою попу, как же ты всаживаешь в меня!.. Продолжай, продолжай еще, я ненасытна, мое влагалище ненасытно!.. я хочу, я встаю раком перед тобою..."

...Короткие гудки -- на том конце провода, на том конце света...

...Я кричу: "Лара!" -- но она снова нажимает красную кнопку "РАЗГОВОРА":

"...юбку я задрала, и сейчас играю с тонким телефонным проводом, как с черной змейкой..."

А дальше -- обрывки:

"...но лучше, когда он сам... делает это... со мной... резко хватает.. грудь... не вижу лица... тискает... сдавливает... вытягивает мои соски... пальцы лезут во влагалище... "Бери в рот!.." истекающее влагалище... просит: скорей заполни... эту скользкую пещерку..."

...голос Лары снова проваливается в пустоту, в тартарары, а меня заполняют стихи...

Муж мой, друг мой самый близкий, --

к телефону не ревнуй!

Ты прими мой нежный, низкий

виноватый поцелуй!

Не гляди же исподлобья --

больше некого набрать!

Телефон заряжен дробью,

телефон умеет врать!

Телефон умеет плакать.

Телефон умеет жить.

Телефон похож на плаху --