Также в одинокости раненный любовью.

7. Надо понимать, супругой; потому что, кроме сильной влюблённости Супруга в одиночество души, он ещё и сильно ранится её любовью, из-за того, что, имея её любимой, сам оставляет все вещи, поскольку ранена она его любовью. Итак, он не хочет оставлять её одну, но, раненный ею из-за одиночества, которое ради него испытывает, видя, что не довольствуется она никакой другой вещью, сам ведёт её к самому себе, привлекая её и вбирая в себя; кое не творит он в ней, ежели она не находится в одиночестве духовном.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Странна эта особенность, которую имеют влюблённые во вкушении много большего радования в уединении ото всякой твари, чем в какой-либо компании; потому что, хотя бы и были вместе, если имеют какую-то стороннюю компанию, присутствующую там, то хотя и не общается и не беседует ни с кем больше, кроме неё, так что и с её стороны нет общения с этой компанией, и компания ничего не говорит ей, довольно того, что они присутствуют, чтобы не наслаждаться вкусом его. Причина сего та, что влюблённые хотят сообщать свою любовь исключительно друг другу, как единение лишь двоих. Душа, помещённая, стало быть, на эту вершину совершенства и свободы духа в Бозе, оставившая все отвращения и противоречия чувственности, не имеет уже никакой вещи, к постижению ея, ни занятия, которым наполниться, кроме как предаться в радости и усладе интимной любви с Супругом. Как пишет святой Товит в своей книге, где говорит, что после того как прошёл через тяготы своей бедности и искушений, Бог вернул ему зрение, и все оставшиеся дни свои провёл в радости (14,4); как прошла уже и эта душа, о которой ведём речь, пребывая в таковой радости и усладе за ради благ, которые видит в себе, как то даёт уразуметь Исайя о душе, которая, предавшись трудам совершенствования, достигла точки совершенства, о которой говорим.

2. Молвит, стало быть, там, беседуя с душой об этом совершенстве: Тогда народится во мраке свет твой, и мраки твои будут как полдень. И дарует тебе Господь твой отдохновение всегдашнее, и исполнит блистаниями душу твою, и освободит кости твои, и будешь как сад орошаемый, и как источник вод, которого воды не истощаются. Воздвигнутся в тебе веков места уединённые, и начала и основания поколения, и в другом поколении воскреснешь; и назовёшься строителем оград, отделяющих твои дорожки и тропинки покоя. Если отделишь труды твои от праздника и от сотворения воли твоей во мне в день святой, и назовёшь себе отдых разборчивым и свято-славным от Господа, и прославишь его, не ходя путями своими и не исполняя воли свой, тогда возрадуешься о Господе и вознесу тебя над высотами земли и упасу тебя в наследии Иакова (58,10-14). Всё это слова Исайи, где наследие Иакова есть сам Бог. И через то, как мы сказали, душа эта ничем уже не занимается, кроме как идёт, радуясь усладам этого пастбища. Лишь одну вещь осталась желать ей, чтобы радоваться ей совершенно в жизни вечной. Итак, в следующей песне и в остальных, которые последуют, она занята тем, что просит Возлюбленного этого блаженного пастбища, в неприкрытом видении Бога. Итак, молвит:

П Е С Н Ь 3 6

Возрадуемся, Любимый,

И в красе твоей увидимся пойдём

На холм и взгорок,

где ключевой чистый водоём;

В самую глубь чащи войдём.

РАЗЪЯСНЕНИЕ

3. Как уже заключился совершенный союз любви между душой и Богом, хочет душа использовать и заниматься той собственностью, которой обладает в любви. И это она беседует в сей песне с Супругом, умоляя о трёх вещах, присущих любви. Во-первых, хочет получить радость и вкус любви; и этого просит, когда молвит: Возрадуемся, Любимый. Во-вторых, желает уподобиться Любимому; и об этом молит, когда говорит: в лицезрении красы твоей пойдём. И в третьих, исследует и разузнаёт вещи и тайны самого Любимого; и об этом молит его, когда говорит: в самую глубь чащи войдём. Следует стих:

Возрадуемся, Любимый.

4. Надо понимать, в общении сладости любви, не только той, что уже имею в обычном единении и союзе двоих, но в той, которая изобилует в практике любви действенной и действительной [как внутренне] с волей в акте влечения, так и внешне, исполняя работы, принадлежащие службе Возлюбленному. Ибо (как мы сказали), это присуще любви, где она обоснуется, всегда хотеть идти во вкушении своих радостей и наслаждений, кои суть упражнение любви внутреннее и внешнее (как мы сказали). Всё это творит ради того, чтобы наилучше уподобиться Любимому. Итак, тут же молвит: