Вот и ночь: громче голос бьющих ключей. И душа моя - бьющий ключ.

Многие великие люди молились, чтобы их души вывели из мрака к свету, от смерти в бессмертие, от неправды к ис­тине. Заратустра не из таких. В его силах саму тьму преоб­разить в новое измерение существования. Нет никакой необходимости создавать противоречие между темнотой и светом, между днем и ночью. У дня есть своя красота, но есть и свои недостатки. Свет всегда на поверхности; в нем нет глубины. Свет всегда зависим, он зависит от опреде­ленного топлива, и когда горючее кончается, свет меркнет. У света есть причина: он - следствие.

Даже огромное Солнце, миллиарды лет дающее нам свет, стареет, и каждый день его запас беднеет. Ученые го­ворят: не исключено, что через несколько миллионов лет оно истратит все свое топливо, всю энергию. Оно станет погасшей звездой, и в тот момент, когда Солнце погаснет, жизнь на нашей планете немедленно исчезнет - она зависит от солнечных лучей, она питается солнцем.

У дня есть свои прелести, у дня есть утро, пробуждение деревьев и птиц. У дня есть своя особенная жизнь, но нет нужды выбирать между днем и ночью, ибо у ночи тоже есть своя красота, своя истина.

Темнота безмолвна; в сравнении с тишиной тьмы свет очень беден. В тишине есть глубина, невероятная глубина, и тишина ночи - не тишина могилы, эта тишина, полная песен - множества песен. У звезд свои песни, свои танцы; собственная песня, свой танец у луны. Даже земля, погру­женная во тьму, не мертва - она полна жизни, в ней есть музыка; имеющий уши может почувствовать ее. Ветер, шу­мящий в соснах, приносит свои песни, и вода, бегущая с гор, танцует свой неповторимый танец.

Заратустра приветствует и то и другое. Зачем создавать противоречие, если вы можете иметь и то и другое? «Выведи меня из мрака к свету» - это значит, что вы бои­тесь темноты, вы все еще ребенок. «Выведи меня из мрака к свету» - это не что иное, как молитва страха. Ведь с другой стороны ночь - это отдых, расслабление, обновление, при­готовление к наступающему дню. Она снимает с вас всю усталость, она очищает всю пыль, собранную днем, и ут­ром вы опять молоды, свежи и готовы к творчеству. Но именно в утробе ночи вы обретаете эту свежесть, эту моло­дость и энергию.

Именно ночью к человечеству приходили все великие мечты. Тысячи лет могли уйти на то, чтобы они ста­ли реальностью, но все, что стало реальностью, сначала приходило к человеку как сон. Ночь - не только утроба, освежающая вашу жизнь, это также утроба, где к вам при­ходят все мечты о будущем прогрессе.

Заратустра вообще не хочет выбирать. Его весть - не­выбирающее осознание, жизнь в невыбирающем осозна­нии, которое радуется всему, чем одарило вас существование. Зачем держаться за свет, почему бы ни по­знать также и красоту тьмы? Зачем держаться за жизнь, почему бы ни отправиться за приключениями в неведомые края смерти? Те, кто молились: «Господи, выведи нас от смерти к жизни», должно быть, испытывали глубокий страх, у них были навязчивые идеи. Но человек, который боится смерти, не может полно жить, потому что смерть и жизнь неразделимы, точно так же, как тьма и свет.

Заратустра не хочет выбирать. Заратустра хочет на­слаждаться, петь и песню дня, и песню ночи. Ему нравится танцевать и ранним солнечным утром, и звездной ночью.

Вот и ночь: громче голос бьющих ключей - ибо все сти­хло: уснули птицы, уснули звери, уснули люди, исчезло все мирское. Великая тишина спустилась на всю планету, и те­перь даже шепот становится громче.

Громче голос бьющих ключей. И душа моя - бьющий ключ.

Вот и ночь: просыпаются песни влюбленных. И душа моя - песнь влюбленного.

В это нужно глубоко вникнуть. Корни любви глубоко уходят в ночь. Может быть, в темноте легче сбросить свою личность, сбросить маску, быть обнаженным, подлинным и правдивым. Может быть, в темноте легче раствориться друг в друге, погрузиться друг в друга, забыть о «я» и «ты».

Днем это труднее; на свету вам нужен грим, маска, вы хотите показать самое лучшее. Вы хотите спрятать все, че­го боитесь; если люди узнают об этом, вы им наверняка не понравитесь, они не будут вас любить, они не примут вас. Ночь дает вам свободу, отнятую днем. Наверное, это есте­ственно, что любовь коренится в ночи.

Вот и ночь: просыпаются песни влюбленных. Исчезают фальшивые личности, и реальные индивидуальности, без всякого страха перед обличением, абсолютно неприкрытые в темноте, могут сбросить с себя серьезность и поиграть. До тех пор, пока любящие не могут играть как дети, лю­бовь очень поверхностна и бессмысленна.

Пока любовь не стала невинной игрой, весельем и сме­хом, песней, танцем - это не любовь. Значит, это нечто мирское, товар, который можно показать лицом, который можно купить.

Только в темноте вы подлинны; вы больше не боитесь общества, толпы - ведь в темноте нет толпы; вы один, нет никакого общества, нет религии, нет церкви, нет свя­щенника, нет никаких дураков.

Тьма дает вам свободу, ту свободу, которая бывает лишь тогда, когда вы остаетесь в полном одиночестве. Лишь в этом одиночестве любящие могут петь, любящие могут наслаждаться. Только в этом одиночестве ум пре­кращает болтать, прекращает спорить и дает слово сердцу. Песня любви есть не что иное, как песня сердца.

И душа моя - песнь влюбленного. В безмолвии тишины вы найдете и свою душу, ибо она не от ума; она даже глубже сердца, хотя сердце - это мост. Если вы можете петь песню любви, вы недалеко от звучания собственной души - она очень близко. Любовь и ваша душа - соседи.

Что-то неутоленное, неутолимое есть во мне: оно хо­чет говорить. Жажда любви оживает во мне и говорит языком ее.

Я - свет: о, если бы стал я ночью! Но в том и одиноче­ство мое, что опоясан я светом...