Видение. Встреча с разбойниками. Искушение помыслом.

С 8 на 9 мая я стоял в храме, во время бдения перед Честнейшею, вроде, задремал и вижу я в видении:

Мы пошли с Иаковом - побратимом на гору Афон, на шпиль. До половины горы дошли и вдруг у нас обоих оказались крылья, и мы оба полетели через моря в Россию. Летим низко, уже видны селение и люди, и вдруг кто-то меня за правую ногу поймал, какой-то человек. Я остановился и проснулся.

После днём приезжает мой старец Иосиф, который отдыхал месяц и говорит мне:

— Вы пойдёте с Иаковом по горе?

А я говорю:

— Теперь идти-то опасно — ходят разбойники.

А он мне говорит:

— Тебя Матерь Божия сохранит.

На другой день 10 мая приехал мой побратим Иаков и говорит:

— Пойдём по горе, я твоего старца упросил.

— Теперь время очень плохое идти по горе, — я ему сказал.

— Но мы, ведь, пойдём к великим старцам, и нас Божия Матерь сохранит.

Пошли мы к игумену, взяли благословение. Пошли уже в 2 часа дня, а в 4 часа дня были уже в Иверском монастыре. Прочитали акафист Божией Матери, приложились и пошли дальше. На Артемьевскую гору пришли уже вечером затемно. Там заночевали, так как нам идти далеко. На следующий день рано утром мы встали и пошли. Нас проводил монах Геронтий. Когда стало светло, он вернулся домой, а мы пришли на источник Божией Матери, где преподобному Афанасию явилась Божия Матерь. Там решили завтракать, сперва помолясь Божьей Матери. Развели огонь, поставили чайник, а сами пошли в маленькую Церковь, читать акафист, я встал на колени перед Божьей Матерью, а Иаков в формочке против меня, и начали читать. Он пел: Радуйся, Невесто неневестная и Аллилуиа. Прочитали уже половину акафиста и вдруг заходят два вооружённых разбойника с кинжалами и револьверами. Один из них здоровый, а другой маленький стоял в дверях. Я читал акафист на коленях, — их не вижу. Почему Иаков не стал петь, я не обратил на это внимание, — подумал, что он вышел посмотреть, не кипит ли чайник. Читаю свободно. И вот, один другого заставляет, чтобы тот сразу напал на меня, но он почему-то не решался. Кончил я акафист, встал, и оба разбойника, сейчас же вышли на террасу. Мне Иаков тихонько сказал:

— Хотят нас убить!

Я нисколько не растерялся, не подал им никакого вида. Вышли мы оба вместе на террасу. Я поздоровался с ними:

— Кали мера! — По-нашему: — Добрый день.

Они мне ответили, также поздоровались. Мы сейчас же, не подавая вида, разложили свои сумки, стали кушать. Я предложил им обоим хлеба и по яйцу. Один маленький, который должен бал напасть на меня, взял. А другой не взял:

— Вен фело. — По-русски: — Не хочу.

Мы покушали, сложили всё в сумки, и пошли купаться в источник. Решили не уходить не искупавшись. Мы обошли их и спустились вниз к источнику, а они на верху оба сидят на перилах на террасе и смотрят. Иаков разделся, выкупался, а я стою около вещей. Иаков оделся, я стал раздеваться. Разделся и начал купаться. А у меня левая рука была красная от йода. Когда они увидели мою руку, то тот разбойник, который на Иакова держал кинжал, начал ругать другого, говоря:

— Ты бы с ним справился свободно.

А я им отвечаю:

— Хорес, — здоровая рука. — Я говорю: — Иди, я тебе дам!

И стал одеваться. Оделся и пошли. Сперва тихонько, не подавая им виду, что мы боимся, отошли от них, пока стало не видно, а потом как припустились, так что до Лавры Святого Афанасия бежали 12 вёрст час и 15 минут.

В Лавре Св. Афанасия мы приложились к мощам и к чудотворной иконе и немного успокоились. Покушали и пошли в Молдавский скит. Там приложились к мощам и к иконе — Само-написанной. Из Молдавского скита пошли к старцу отцу Нифонту, который уже 12 лет живёт под скалой на обрыве к морю. К нему очень трудно попасть без проводника. Его нельзя найти, но он сам узнал и выслал своего келейника, чтобы привести нас к нему. Келейник нас повёл к его пещере. Пришли мы к его пещере. Келейник показал, как слезть по верёвочной лестнице, и опять вылез и сказал, как нам спускаться. Мы спустились. Маленькая — три аршина — квадратная церковь. Первым долгом взяли мы благословение, и он нас заставил пропеть: Ангел вопияше, потом: Христос Воскресе. Он похристосовался с нами, потом сел на свой каменный стул. Сел и прямо стал говорить, строго так:

— Вы зачем пришли?

Мы сказали:

— Пришли к вам за благословением. Благословите нам на пустыню, на скит какой-либо.

Он сперва на меня:

— Какая тебе пустыня! — и палкой стучит. — Тебя Божия Матерь избрала и поставила на место, а ты хочешь попрать благословение Божьей Матери, идти в пустыню. Ишь, какой пустынник! — кричит. — Тебя выгонит из обители в пустыню, а из пустыни в Россию, в мир! — И начал мне говорить: — Тебя враг смущает, что в обители шумно, а в пустыни тебе кажется хорошо, тихо. Ты вот откуда то начал спасаться!? Если бы было не угодно Богу и Матери Божьей, то разве бы могла Киево-Печерская лавра иметь столько угодников, и мощей прославленных. Антоний-то Печерский ведь здесь жил на Афоне в пустыне. Но Божья Матерь его с Афона послала на Русь, чтобы там было монашество и общежительство, а не одному жить. И сколько он собрал монашествующих, и такую обитель устроил! А тебя Божия Матерь устроила в обители, а ты хочешь бежать...

Взяли мы у него благословение, вышли из пустыни и пошли в скит, к нашим старцам на Кавсакалибо. Пришли к ним в 12 часов ночи. Они приняли нас с радостью. Мы им рассказали всё и они сказали, что, раз отец Нифонт не благословил, то живите с Богом в обители. Рассказали, как нас хотели убить разбойники, и они удивились:

— Это только Божия Матерь сохранила. Они здесь у нас на скиту Яссовскую келью обобрали, всех монахов было 12 человек, а разбойников 8 человек. Они всё забрали, ничего не могли сделать.

Они нас оставили на неделю гостить и больше не пустили ходить по горе. Проводили нас на пристань Дафну, чтобы мы не смели ехать по горе. Мы на Дафни погостили неделю и возвратились в обитель. В обители всё рассказали, как мы ходили по горе. Все наши монахи были удивлены, как мы остались живы. По благословению отца Нифонта мы оставили свои мысли, чтобы идти из обители в пустыню.