Нагими пришли – нагими уйдем.
Когда человек – на исповеди или в какое-то другое время – говорит: «Батюшка, я понимаю, что смирение необходимо, но совсем не понимаю, как его приобрести, как ему научиться, так что у меня ничего в этом отношении -- не сдвигается с мертвой точки», я полагаю, что он в эту минуту лукавит с самим собой. Если бы кто-нибудь, к примеру, говорил, что не знает, как ему научиться летать, это было бы понятно. Люди не созданы для того, чтобы летать, как птицы, у нас нет для этого крыльев и необходимых функций, так что, действительно, можно оказаться в тупике, пытаясь приобрести подобный опыт. Но если говорить о смирении, оно для души человека, стремящегося к Богу, совершенно органично, а упражнения в нем предлагаются нам в повседневной жизни, как только мы начинаем в детстве осознавать себя.
А может быть, даже еще раньше? Лично я убежден, что самым первым уроком смирения для человека является его рождение. Каждый из нас рождается в этот мир, обретает -- дар бытия абсолютно не по своей воле. И прежде чем мы смиримся с чем-либо в этой жизни, нам НУЖНО -- смириться с тем, что мы появились на свет. Смириться и НАУЧИТЬСЯ -- благодарить за это Бога, Который, воззвав нас от небытия к бытию, дал нам тем самым возможность жизни с Ним.
Совершенно не случайно и то, что человек рождается в этот мир беззащитным – гораздо более слабым и уязвимым, чем детеныши многих других живых существ. И об этом тоже обязательно стоит поразмышлять: когда-то любой из нас НЕ БЫЛ -- ни крепким, ни сильным, а был -- полностью ЗАВИСИМ от тех, кто ухаживал за ним, и без их заботы - погиб бы. Но по мере того, как человек взрослеет, у него появляется огромное количество навыков, которые определяют всю его жизнь и которые, как порою кажется ему самому, и есть он сам.
А вместе с этими навыками, достижениями, положением в обществе ПОЯВЛЯЕТСЯ -- зачастую огромное самомнение. И тогда, бывает полезно вспомнить свое раннее детство: посмотреть фотографии, с которых смотрит на нас спеленатый младенец, и это – мы сами, и ощутить, что на самом деле это не мы нечто великое представляли из себя, а Господь -- не оставлял и не оставляет нас Своим милосердием.
Школой смирения является для человека и школа как таковая, и вообще любая учеба. Мы начинаем что-то делать, и это получается вначале далеко не блестяще. И нам ПРИХОДИТСЯ – смириться – терпеть самих себя – СВОЮ неспособность и неумение, что мы пока еще новички, а мастерами станем, при достаточном усердии, только через какое-то время. Лично для меня самое яркое воспоминание такого рода – это то, как я впервые в детстве увидел прописи. Я понимал, что люди писать учатся и у них это практически в ста процентах случаев получается, но при этом был убежден, что я все эти замысловатые закорючки совершенно точно -- никогда не научусь выводить. Сейчас об этом чудно вспоминать, но, тем не менее, это как-то тоже смиряет.
Но даже, если человек уже достиг многого в социальном и профессиональном плане, если он уже в зрелых летах, Господь все равно -- не оставляет его Своим милосердием и дает возможность идти по спасительному пути смирения. Мы знаем, что, какого бы высокого положения человек ни добился, какого бы ранга он ни был руководителем, все равно НАЙДЕТСЯ -- кто-то, кто является начальником над ним. И человек обязательно это ощущает: ему приходится ПЕРЕД -- кем-то преклонять голову, ПОЛУЧАТЬ -- замечания и нарекания, зависеть от кого-то в принятии решений по рабочим вопросам, даже если ему зависеть совершенно -- не хочется.
К тому же чем старше становится любой из нас – и, соответственно, более главенствующим, независимым становится его положение в житейской и профессиональной сфере, – тем более входит в его жизнь другой смиряющий фактор – болезни. И если в отношениях с начальством у человека все-таки есть выбор и он готов бывает отказаться и от материального положения, и от должности, лишь бы избавиться от необходимости подчиняться, то с болезнью никоим образом договориться – НЕ ПОЛУЧИТСЯ. И если угодно Богу, чтобы мы СМИРИЛИСЬ -- с состоянием болезни, то, как ни лечись, что ни делай, все равно до конца не вылечишься.
Любой верующий человек, который живет вдумчиво, НЕ МОЖЕТ -- не смиряться перед Богом, видя, как МАЛО -- ему удается ДОБИТЬСЯ -- в Духовной жизни, в борьбе со своими грехами и страстями – если вообще удается преуспеть – в труде над своей душой. Он постоянно убеждается в том, что без МИЛОСТИ и помощи Божьей – он вообще НИЧЕГО не может сделать.
А если брать еще глубже, смирять нас должно было бы ощущение того, что мы ЧАСТО -- оказываемся чуждыми Богу. Мы познаём это, когда чувствуем -- внутреннюю сухость, когда ощущаем, что в нас НЕТ -- ровным счетом никакой любви, НЕТ -- сострадания, что наша душа -- безплодна и пуста. И всё это, как правило, следствие тщеславия и гордыни, которые ЗАКРЫВАЮТ -- наше сердце от действия Божественной благодати.
Порою, стоит человеку лишь на мгновение -- ВОЗГОРДИТЬСЯ, похвалиться, даже внутри себя -- перед собой или людьми – и он уже не чувствует Бога так, как чувствовал до того – ТЕРЯЕТСЯ душевный МИР и спокойствие. И если, подобное состояние в нас -- ДЛИТСЯ, это основание серьезно пересмотреть -- свою жизнь и НАЙТИ, в чем мы – так не смиренны, что Бог нам, по слову Священного Писания, -- ПРОТИВИТСЯ. (см.: Иак. 4: 6; 1 Пет. 5: 5).
Но, безусловно, самым сильным, самым мощным смиряющим фактором для человека является неизбежность конца земного пути. Настанет момент, когда, хотим мы того или не хотим, нам ПРИДЕТСЯ -- оставить все дела, оставить всё, что нам здесь было дорого, что казалось неотъемлемой частью нашей жизни, – и уйти туда, куда нас призывает Господь. Жить с пониманием того, что мы нагими в этот мир пришли и нагими уйдем, и не страшиться, не противиться, не закрываться от этой данности – значит, СДЕЛАТЬ очень важный шаг к смирению. Осознав, что, как бы мы ни держались за что-то в жизни, нам все равно это придется отпустить, человек наконец НАЧИНАЕТ -- давать Богу возможность себя спасать.
А если человек всю свою жизнь ОТСТАИВАЕТ -- перед Богом право жить так, как он хочет, и не меняться, в конце жизни, когда всё это обнаружит себя чем-то ничтожным, он может оказаться в очень тяжелом внутреннем состоянии. И самое горькое в этом – совершенно ясное понимание того, что, если бы мы Богу уступили, если бы не вцепились мертвой хваткой - в какие-то свои житейские слабости, какие-то элементы комфорта, какие-то отношения с людьми, Господь непременно дал бы нам взамен нечто совершенно иное – то, что на самом деле было бы величайшей драгоценностью. И в действительности необязательно, конечно, ждать смерти, чтобы она нас смирила окончательно, – можно просто обо всем этом ЧАЩЕ -- помышлять, и это будет смирять.
НЕ СМИРЮСЬ -- НИ ЗА ЧТО!
Порой, когда в разговоре с кем-то заходит речь о смирении, я вспоминаю одну из историй про моего любимого Ходжу Насреддина. Однажды соседский бык растоптал на его земле посевы. Конечно, он погнался за безобразником, но тот убежал. И вот, через некоторое время Ходжа Насреддин шел по улице и встретил соседа, который этого быка куда-то вел. Недолго думая, герой схватил дубину и начал быка ею охаживать. Сосед спрашивает: «Ты что, с ума сошел? Что ты делаешь?» А Ходжа говорит: «Ты не понимаешь, что я делаю, а он – понимает: видишь, как голову повесил!» Конечно, очень сомнительно, что бык, которого бьют по голове дубиной, понимает, в чем он провинился.
Так вот, животные под влиянием внешних факторов действительно смиряются. Даже дикие звери, к примеру, заболев, НЕ НАПАДАЮТ -- на человека, а позволяют себя лечить. Или если собаку закрыть в вольер, она не будет -- безконечно на решетку этого вольера бросаться: ей надоест, и она уляжется на свое место. И только человек – это существо, которое зачастую не приводят -- к смирению никакие внешние факторы, которое способно сопротивляться очевидно необходимому даже тогда, когда ситуация уже доведена до абсурда.
Есть в рассказах митрополита Вениамина (Федченкова) такой эпизод: когда-то он, будучи еще иеромонахом, по благословению духовника взял на попечение инвалида. Этот человек – звали его, Иван – в результате аварии на производстве лишился рук, и был в быту - совершенно безпомощным. Но при этом он обладал тяжелым характером, который его положение -- нисколько не смягчило. И для митрополита Вениамина делить кров с таким подопечным БЫЛО, безусловно, подвигом: он вел до этого спокойную жизнь преподавателя академии, а теперь его ждали дома -- ругань, жалобы, претензии. Краткие периоды затишья наступали тогда, когда он привозил этого человека к духовнику: в его присутствии бунтарь успокаивался. И мне запомнилось, как старец ласково говорил инвалиду: «Ну что же ты… Посмотри, как Господь тебя смиряет, а ты ВСЁ -- не смиряешься».
И многие из нас, ТЕРПЯ – трудности жизни, беды, думаю, могли бы сказать самим себе что-то подобное: мы уже изуродовали себя своими грехами так, что совершенно обездвижены, – и всё равно чего-то еще ругаемся, скандалим, ТРЕБУЕМ -- себе особых привилегий.
А Господь тем временем ИЩЕТ -- в нас хоть какой-то повод, чтобы проявить -- Свою милость и помочь нам -- ИСПРАВИТЬСЯ. К слову, история с Иваном закончилась, по милости Божией, вполне счастливо: этот человек неожиданно… женился. Именно так: встретил девушку, которая полюбила его и всю жизнь за ним ухаживала, – и с ней он уже не ругался: чудо встречи с любящей женщиной его -- смирило. Что же касается нас с вами, наверное, не стоит -- ожидать от Бога каких-то чудес – гораздо важнее не дожидаться тех радикальных обстоятельств, которые Господь порой посылает тем, кто смиряться – НЕ ХОЧЕТ никак.