Митрополит Иоанн и его Служба святым страстотерпцам Борису и Глебу

Служба святым страстотерпцам Борису и Глебу, которую митрополит Макарий в своем исследовании признает за одну из «драгоценностей нашей духовной литературы» и «самым древним сочинением» в нашей Церкви[747], сочинением, несомненно, оригинальным, написанным около 1021 года, действительно являет собою капитальный труд, в котором представлены все разделы праздничного всенощного бдения.

Так, в ней имеются стихиры малой вечерни (на Господи, воззвах и на стиховне); тропарь с кондаком и икосом; стихиры на великой вечерни (6 – на Господи, воззвах; стихиры на литии и на стиховне); на утрени – седальны (4), се дален по полиелеи и стихира по 50-м псалме. Далее следуют два канона: на гласы 4-й и 8-й; светилен (с Богородичным) и, наконец, хвалитные стихиры со «славной»[748].

Выше указывалось, как писались службы в Византии и сколько авторов могло участвовать в их составлении. В данной же Службе весь объем стихир, канонов, тропаря, кондака и седальнов принадлежит творчеству одного человека. Несомненно, здесь требовался незаурядный талант, чтобы избежать повторений, чтобы сделать отдельные песнопения выразительными, представляющими должное изложение предмета, чтобы за множеством священных гимнов, написанных на одну основную тему, не ушло, а, напротив, подтвердилось основное – восхваление страданий святых мучеников-братьев.

Следует признать, что автор Службы, блаженный митрополит Иоанн I не только справился с вставшей перед ним трудной задачей, но, овладев материалом, создал поистине высокое богослужебное произведение, заслуживающее быть признанным «драгоценностью нашей духовной литературы».

Преосвященный Иоанн достиг этого благодаря тому, что вложил в созданную им Службу несколько основных идей, которые и были руководящими для него при написании как стихир, так и канонов, тропаря и других духовных песен.

Прежде всего создатель Службы хочет подчеркнуть, что прославление и канонизация святых мучеников Бориса и Глеба есть первое чудо для нового, новоизбранного Святым Крещением стада Христова. Эта основная мысль проходит с самого начала богослужения – со стихир на малой вечерни – до хвалитных стихир на утрени.

Указанным основным направлениям всего состава Службы очень близка идея отечества, родины, Российской страны, которая, будучи новопросвещенной, призывается участвовать в радости снискания новых для нее молитвенников и светильников. Мысль эта приводится реже, чем первая, основная, о новокрещенном стаде Христовом, но тем не менее все время держится митрополитом Иоанном в центре внимания, появляясь в отдельных песнопениях.

Наконец, творцу Службы как представителю Вселенской Церкви очень дорог ДОГМАТ о ЦЕРКВИ, о котором наиболее отчетливо он говорит в составленных им канонах. Там же (в канонах) можно отметить большую догматическую зрелость Богородичных, где автором излагается ДОГМАТ ВОПЛОЩЕНИЯ.

Все сказанное нами находит свое подтверждение в приводимых ниже примерах, причем в заключение необходимо остановиться и на некоторых вопросах, касающихся формы всего произведения в целом и отдельных исторических деталей.

Уже в стихирах на малой вечерни святитель Иоанн спешит закрепить основную найденную им идею о значении Святого Крещения, которое приняли (совсем недавно! – 988–1021) русские люди. Приидите ecи, – восклицает он во второй стихире малой вечерни на Господи, воззвах, – о новоизбранное стадо Христово, духовно сошедшеся восхвалим, благочестиваго вкупе и царскаго корене святую отрасль[749]. А в следующей стихире митрополит Иоанн призывает все человечество: да поет ликующи... хвалящи новопросвещенныя князи же и мученики[750]. Святые Борис и Глеб – так же новопросвещенные, как и все новоизбранное стадо русских людей, и творцу стихир дорого это подтвердить.

В первой торжественной стихире великой вечерни автор Службы находит другое выражение, чтобы утвердить, закрепить свою основную мысль. Обращаясь к образу страстотерпцев, преосвященный Иоанн говорит о новых людях: О... верста божественная же и честная... нам облиста днесь, созывающи новыя люди, похвалити предоблия мученики[751]. Автор Службы все время следит за тем, чтобы не повторяться в выражениях, чтобы тем самым мысль была подана и освещена с различных сторон, а потому и воспринималась бы с утешением и любовью. Поэтому, будучи верен своей идее, он говорит ниже в службе вечерни, в стихирах на стиховне: Приидите, новокрещеннии российстии собори[752].

Мы видим здесь, таким образом, богатое развитие лексики языка при всех затруднительных условиях и правилах составления церковного гимнографического произведения. Здесь термины: новоизбранные, новопросвещенные и рознятся, и соединяются с терминами новые и новокрещенные.

В канонах указанная мысль повторяется редко, уступая место другим идеям. Только в заключение, в 8-й песни первого канона, преосвященный Иоанн говорит, обращаясь к святым мученикам: Богоявленнии и новии страдальцы Тебе, Христе, Единаго возлюбиша[753].

Мысль об отечестве святых мучеников и о людях российских идет рядом и параллельно первой идее о новопросвещении. Уже на малой вечерни в первой стихире эта мысль выражается очень отчетливо. Всесвятая, светлая и многопразднственная возсиявши память ваша Российским странам днесь[754], – пишет автор Службы, обращаясь к святым мученикам.

Дальше идет воспевание отечества, и на великой вечерни, в стихире на Господи, воззвах – преосвященный Иоанн восклицает: Блаженно отечество и град, в немже воспитастеся... Романе славне и Давиде пречудне[755]. И в следующей стихире, обращаясь к святым мученикам, он называет их удобрением земли Российской: земли Российский удобрение[756]. В канонах имеются отдельные упоминания того же характера, а в икосе подробно разбирается вопрос о том, кем был святой Борис по существу своему и как он явился небесным заступником за свое отечество. Власть велия был ecи твоему отечеству, во всей земли Российстей[757]. Заключительная стихира на хвалитех еще раз печатлеет ту же мысль: Радуйтеся, яко люди ваша ко истинней вере наставляющий, Романе пречудне, и незлобиве Давиде отечеству вашему пресветлии светильницы, и молитвенницы... о душах наших[758].

Выделенные нами из произведения преосвященного Иоанна основные идеи указывают, как шло построение этого большого и сложного труда, каковым является ВСЯ Служба святым мученикам Борису и Глебу. И она не была бы подлинно произведением, если бы автором ее не были найдены основные скрепляющие ее, соединяющие, цементирующие идеи. Насколько эти идеи общи и едины, настолько же они жизненны, очевидны. Идея святого Крещения Руси и отсюда идея родины, отечества, возникшего из тьмы язычества, незыблемо лежит в основе первого богослужебного русского произведения – Службы святым мученикам российским Борису и Глебу.

Преосвященный Иоанн, как указывалось выше, скрепляет свои строки и еще одной великой идеей – ДОГМАТОМ О ЦЕРКВИ. О ней мы слышим уже в стихирах на малой вечерни: Да радуется радостию все человечество днесь, и да поет ликующи божественными песньми Христова Церковь[759]. Для митрополита Иоанна, творца Службы, Церковь Христова была живым, сущим организмом; ее он призывает в свидетели, восхваляя святых мучеников. Обращаясь ко всему миру, Святитель с особой любовью устремляется к Святой Церкви и восклицает в каноне: Веселием веселится Христова Церковь в памяти вашей, святии[760].

Это утверждение блаженного Иоанна показывает, какой верности, какой догматической зрелости достигали святители нашей Церкви уже в первый, домонгольский период ее бытия. Отсюда лишний раз вызывает недоумение настойчивое, неоднократное утверждение профессора Е.Е. Голубин-ского о том, что в данный период в нашем государстве не было подлинного просвещения, не было и условий для него, а была лишь грамотность[761]. И, напротив, принимается с доверием мнение академика Б.Д. Грекова о том, что условия эти имелись в Киевской Руси и что «Слово о полку Игореве» имеет «мировые масштабы»[762].

Преосвященный Иоанн показывает себя догматистом и в Богородичнах своих канонах, когда в краткой и отчетливой форме свидетельствует о ДОГМАТЕ БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА ХРИСТОВА: Блаженну Тебе именуем христианстии ecи роди, – пишет он в 4-й песни второго канона, – яко Бога рождшую воистинну, а не мечтанием: совершенна обоим, Божества естеством и законом человечества[763].

Что касается внешней стороны труда преосвященного Иоанна, то в нем можно отметить известные подражания византийским образцам, однако они единичны. Так, в стихирах на Господи, воззвах в обращении к святым мученикам мы видим повторение некоторых отдельных выражений из Службы святым апостолам Петру и Павлу (Киими похвальными венцы)[764]. Стихира по полиелеи на Славу, и ныне заимствована из общеупотребительных греческих образцов (Солнца облаче разумнаго). Далее канон Пресвятой Богородице на утрени Невещественная древле лествица сознательно взят митрополитом Иоанном из воскресной службы 2-го гласа Октоиха[765]. Ирмосы канонов также даны по Октоиху, но это – закономерное явление, поскольку основные богослужебные книги были известны на Руси в переводе на церковно-славянский язык.

Гораздо существеннее другое. Оба канона святым являются оригинальными произведениями и при общеупотребительной форме (восемь песен в каждом и в каждой песни – один ирмос и четыре тропаря) каждый имеет отличное от другого содержание. Так, если первый тропарь 1-й песни первого канона святым начинается обращением ко святым мученикам – во втором в аналогичном тропаре содержится обращение за помощью ко Христу[766]. Каноны изложены кратко, тропари красочны, каждый из канонов имеет свою тему; не отмечается в аналогичных песнях повторения ни мыслей, ни словесных образов. О достоинстве стихир, содержащих основные идеи их автора, говорилось выше.

Особой теплотой содержания выделяются отдельные стихиры, чаще всего первые, начальные в ряду, как стихиры на Господи, воззвах, так и стихиры на стиховне или на хвалитех. То же следует сказать и о заключительных, или последних, стихирах, как бы результирующих весь состав и строй мыслей. Так, в первой стихире на стиховне (вечерня) читаем: Приидите, целомудрия любители, честную двоицу почтим, Христа возлюбившую... иже душами и телесы чистии, и сокрушившии демонския полки[767]. В этой стихире – глубокая любовь к святым мученикам и одновременно замечательная поэзия слова.

Еще выразительней краткая стихира на хвалитех (третья). Яко един свет во двою телеси, – богословствует преосвященный Иоанн, – мир просвещаете чудесными блистании, страстотерпцы Господни[768].

Нам хотелось бы закончить разбор первого богослужебного русского произведения святителя Иоанна мыслями академика Д.С. Лихачева о том, что литература – это «второе государство», что предмет литературы – поиск положительных государственных решений. Таким представляется, особенно в своих избранных местах, состав Службы святым страстотерпцам Борису и Глебу.

Древность Службы подтверждается также и молитвой ее составителя о том, чтобы остановлены были поганых шатания. В Богородичне 5-й песни второго канона преосвященный Иоанн восклицает: О Мати Божия! певцы Твоя посещающи, поганых уставляй шатания[769]. И в песни 9-й, в обращении к святым мученикам-братьям звучит та же просьба: помощницы поспешни бываете, свыше уставляюще... поганых шатания[770]. По разъяснению архиепископа Черниговского Филарета, термин поганые означает врагов Древней Руси – половцев и печенегов[771].