X. Страх пред Богом и любовь к Богу

Епископ Игнатий говорит, что многие люди, прочитав в Священном Писании, что любовь есть возвышеннейшая добродетель (1 Кор. 13. 13) и что она — Бог (1 Ин. 4. 8), сразу же пытаются развить в своем сердце это чувство: любовью они начинают растворять свои молитвы, богомыслие и все свои действия. Но Бог отвращается от этой нечи­стой жертвы, она не угодна Ему. Бог приемлет от человека любовь не мечтательную, плотскую, оскверненную гордо­стью и сладострастием, а чистую, духовную, святую. Тщетно стремление человека служить Богу любовью, которая исходит из свойств падшего человека. Истинная любовь к Богу есть дар Божий. Изливается этот дар действием Свя­того Духа в души тех людей, которые омылись от грехов­ной скверны и постоянством в подвиге очищения доказали свою способность к принятию этого великого дара.

Преждевременное стремление развить в себе чувство любви, по мнению Владыки, есть самообольщение, устра­няющее от правильного служения Богу и вводящее челове­ка в разнообразные заблуждения. Конец этого дерзостного стремления для грешного человека — гибель души.

Эту мысль Владыка раскрывает на примере истории Вет­хого Завета. В книге Левит повествуется, что когда сыно­вья первосвященника Аарона Надав и Авиуд дерзнули при­нести в жертву Богу огнь чуждый, которого Господь не повелел приносить, то Он покарал их страшной казнью: исшел огонь от Бога и попалил их, и они умерли пред Господом (Лев. 10. 1, 2).

Чуждый огонь, по мнению святителя Игнатия, изобра­жает любовь падшего естества, отчуждавшегося от Госпо­да. Казнью жрецов, дерзнувших принести Богу этот огонь, изображается умерщвление души, которая вознамерилась принести Богу жертву нечистую. Священный огонь, кото­рый один разрешалось в Ветхом Завете употреблять при жертвоприношениях, символизирует собой благодатную любовь, исшедшую от естества обновленного и, следова­тельно, благоприятную Богу.

Грешника, возмечтавшего принести Богу свою нечистую любовь, ожидает наказание подобное тому, которому под­верглись сыновья Аарона. Сыновья Аарона были отвергну­ты Богом и вследствие этого погибли, душу грешника так­же ожидают отвержение и гибельное самообольщение.

Естественный правильный и безопасный путь к любви Божией епископ Игнатий, согласно мнению всех святых Отцов, видит в воспитании в своей душе страха пред Богом.

Чувство страха пред Богом нельзя понимать в грубом обычном понимании какого-то животного бессознательного страха. Нет! Чувство страха пред Богом есть одно из воз­вышенных чувств, которые доступны христианину. Епис­коп Игнатий свидетельствует, что только опыт открывает высоту этого чувствования. Он пишет: «Высоко и вожделенно ощущение страха Божия! При действии его часто ум притупляет свои очи, престает произносить слова, плодить мысли: благоговейным молчанием, превысшим слбва, вы­ражает сознание своего ничтожества и невыразимую мо­литву, рождающуюся от этого сознания»[1839].

Чувство страха пред Богом, равное глубочайшему благо­говению пред Ним, возникает у каждого христианина при размышлении о необъятном величии Божием и при созна­нии своей ограниченности, немощности и греховности.

Приступая к Господу, вступая на путь служения Ему, каждый человек должен вспомнить, с каким страхом и тре­петом ангелы предстоят Ему.

«Если Он (Бог) умалил Себя для нас, приняв зрак раба по неизреченной любви к нам, то мы не имеем права забы­ваться пред Ним. Мы должны приступать к Нему как рабы к Господу, как твари к Творцу...», — говорит Владыка. Да­лее он продолжает, что все небожители, окружающие не­престанно Господа, в страхе и трепете предстоят Ему. Пре-славные серафимы и пламенные херувимы не могут зреть славу Божию, они закрывают крыльями свои огненные лица и «в непрестанном вечном исступлении» вопиют «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!»[1840].

Грешник может предстать пред Богом только в одежде покаяния. Покаяние делает христианина способным к при­нятию обильных даров Божиих, оно вводит его сперва в страх Божий, а потом постепенно в любовь. Страх Божий есть дар Всевышнего Бога, как и все дары, он испрашива­ется у Господа молитвою и постоянным деятельным покая­нием. По мере преуспеяния в покаянии христианин начина­ет ощущать присутствие Божие, от которого появляется святое ощущение страха. Если при ощущении обычного страха человек старается удалиться от объекта, который вызывает страх, то духовный страх, наоборот, будучи дей­ствием Божественной благодати, имеет в себе свойство ду­ховного услаждения и все более и более привлекает челове­ка к Богу.

Священное Писание неоднократно говорит о страхе Бо­жием и полагает его началом премудрости (Притч. 1. 7). Апостол Павел заповедал всем христианам: «Со страхом и трепетом спасение свое соделывайте» (Флп. 2. 12). Святые Отцы придают страху пред Богом в духовной жизни хрис­тианина огромное значение. Они различают в страхе Божием две степени: первоначальный страх — «вводительный», он свойственен начинающим, вставшим на путь духовного делания; второй страх — «совершенный», обитает в му­жах, достигших в меру любви. Первый вид страха посте­пенно ослабевает в христианине по мере духовного преус­пеяния и уступает место страху второму, «совершенному», и он постепенно, под действием Божественной благодати, преобразуется в любовь. Епископ Игнатий считал, что страх есть первое духовное проявление любви к Богу. Христиа­нин, сподобившийся получить и развить в себе дар страха пред Богом, со временем может удостоиться и дара любви.

Любовь к Богу вселяется в сердце христианина от испол­нения евангельских заповедей и получает постепенное раз­витие по мере совершенства в исполнении их. Для стяжа­ния любви требуется неуклонное, постоянное исполнение евангельских заповедей, решительное отвержение греха и любви ко всему временному — требуется следование сло­вам пророка, сказавшего: «Возлюбих заповеди Твоя паче злата и топазия. Сего ради ко всем заповедем Твоим на­драв ляхся, всяк путь неправды возненавидех» (Пс. 118. 127—128). Если христианин захочет любить Бога и в то же время не оставит любовь ко греху, и если на пути следова­ния к Богу он непрерывно будет озираться назад и даже возвращаться к оставленному греху, он не достигнет цели. «Верность,— пишет святитель Игнатий,— непременное ус­ловие любви. Без этого условия любовь расторгается»[1841].

Любовь к Богу должна обнимать все человеческое есте­ство. Это заповедал Спаситель мира Иисус Христос, ска­зав: «Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца тво­его и от всея души твоея, и всею крепостию твоею и всем помышлением твоим...» (Лк. 10. 27; Мф. 22. 37).

Истинная любовь к Богу исходит от всего сердца, всей души и всего ума. Все силы души, по мнению владыки Игнатия, и даже само тело может принять участие в стрем­лении к Богу. Прежде всего христианин направляет к Богу свою волю. Чтобы подчинить свою волю воле Божией, нужно подробно изучить ее. Воля Божия открыта во Святом Еван­гелии. Встав на путь исполнения евангельских заповедей и неуклонно шествуя по нему, христианин постепенно при­учает себя к постоянному памятованию о Боге. Тщательное изучение Закона Божия, внимательное чтение Евангелия и всего Нового Завета, чтение творений святых Отцов — все это уже есть начало непрестанного памятования Бога. До­машняя молитва каждого и частое, по возможности, посе­щение храма также способствует памятованию о Боге. Мо­литвенное настроение, образовавшееся в часы домашней или общественной молитвы, в душе христианина сохраня­ется нередко в течение всего дня и приводит ум и сердце к Богу при всех дневных занятиях. Исполнение евангель­ских заповедей есть так же памятование Бога, непрестан­ное исполнение заповедей Божиих — есть постоянное па­мятование Бога.

Для возгревания постоянного памятования о Боге епис­коп Игнатий советует во исполнение слов Христа Спасите­ля: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15. 5) — перед каждым делом молитвенно обращаться к Богу и ис­прашивать у Него благословения и помощи. Это «много­знаменательное, святое, сильное, хотя и невидимое дела­ние» завещали всем христианам многие угодники Божий.

Призывание Господа на помощь перед каждой беседой и перед каждым делом откроет внимательному делателю бли­зость Бога ко всем, кто призывает Его. «Забытый челове­ком Бог, — говорит епископ Игнатий в одной из своих про­поведей, — делается для человека как бы несуществующим, скрывается от человека: непрестанно воспоминаемый, как бы оживает, является, делается вездесущим и всемогущим, соприсутствующим человеку... Жительствуя и действуя под взорами Бога, человек охраняется с особенною тщательностию от грехов, заботится с особенною ревностию о испол­нении заповедей Божиих...»[1842]. Непрестанное памятование Бога постепенно приводит христианина к тому, что он «всем помышлением» своим начинает любить своего Творца.

Чтение Евангелия, творений святых Отцов, деятельное исполнение евангельских заповедей, домашняя и храмовая молитва, молитвенное обращение к Богу перед каждым начинанием воспитывают в христианине непрестанное памя­тование Бога и являются теми блаженными деланиями, «ко­торыми возделывается любовь к Богу».

Как уже говорилось, молитва есть делание, по которому можно определить степень любви человека к Богу. Рассеян­ная молитва свидетельствует о том, что сердце находится еще в плену страстей и неспособно к любви. Внимательная молитва есть признак оставления земных пристрастий и способности сердца прилепиться к Богу.

Не только в перечисленных деланиях, но вообще во всех христианских добродетелях нужно преуспеть христианину, чтобы стяжать любовь, ибо «любовь есть соуз (совокупность) совершенства», как говорит апостол Павел (Кол. 3. 14).

Достигнув многотрудным путем покаяния искоренения из своего сердца страстей и пороков и насаждения еван­гельских добродетелей, христианин становится способным принять от Бога дар любви. Этот дар ниспосылается в сердце верного слуги Господня иногда совершенно неожиданно в то время, когда смиренная душа менее всего считала себя способной принять его. Любовь к Богу, воссияв в сердце христианина, производит в нем дивную перемену и прино­сит многие плоды.

Чтобы наглядно показать вселение в сердце подвижника любви к Богу и то состояние, которое переживает он при этом, епископ Игнатий приводит свидетельство о себе зат­ворника Георгия.

«Хочу сказать несколько слов о сущности любви, — пи­шет Задонский затворник, — это самый тончайший огонь, превосходящий всякий ум и легчайший всякого ума. Дей­ствия этого огня быстры и чудны, они священны и излива­ются на душу от Святого, Вездесущего Духа. Этот огонь лишь коснется сердца — всякое помышление и чувство бес­покойные мгновенно прелагаются в тишину, в смирение, в радость, в сладость, превосходящую все»[1843]. Далее подвиж­ник описывает, как дар любви коснулся его сердца. Прове­дя шесть лет в уединении, он пришел в совершенное сокру­шение, впал в крайнее изнеможение, едва дышал, но непре­станно творил Иисусову молитву. «Вдруг, — пишет он, — в одно мгновение, вся немощь отпала, и огнь чистой любви коснулся моего сердца: я весь исполнился силы, чувств, приятности и радости неизъяснимой, я до такой степени был восхищен, что уже желал, чтоб меня мучили, терзали, ругались надо мной, желал этого, чтоб удержать в себе сладкий огонь любви ко всем- Чем более нападений, тем более сердце разгорается святой любовью. И какая свобо­да, какой свет! Нет слов к изъяснению...»[1844].

Вселение Христа в сердце христианина есть плод любви. Христианин, стяжавший в сердце своем любовь, становит­ся храмом, в котором обитает Бог, по слову Иисуса Хрис­та: «Кто любит Меня, тот соблюдает слово Мое, и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14. 23). Апостол Павел, достигнув этого блаженного состояния, мог с полной убежденностью ска­зать: «Уже не я живу, но живет во мне Христос!» (Гал. 2. 20). К принятию в своих сердцах Господа призваны все христиане. «Или вы не знаете самих себя, — пишет апостол Павел коринфянам, — что Иисус Христос в вас, разве толь­ко вы не то, чем должны быть?» (2 Кор. 13. 5).

Преуспеяние в любви к Богу приносит в сердце христи­анина истинное утешение, наслаждение и просвещение. Любовь к Богу «сладостнее ощущения жизни», она совер­шенно изгоняет плотскую и душевную любовь; пребывает в тонком хладе, всегда ровная, она настолько сильна, что научает полагать душу за ближних, она научает человека правильному отношению ко всем и ко всему, она приносит святой мир и чистоту. Вот каковы плоды истинной любви, по учению епископа Игнатия.

Высока добродетель любви к Богу, она открывает серд­це христианина для принятия в него Господа Бога и прино­сит многие дивные плоды. Любовь — удел всех святых, и пребудет она вечно.

Каждый христианин, начинающий шествовать по пути духовной жизни, должен помнить, что любовь есть высшая добродетель, и искренне считать себя недостойным этого дара и совершать свое спасение под водительством страха пред Богом.

Епископ Игнатий говорит: «Да возлежит на персях Иису­совых Иоанн, девственник и Богослов, учение, егоже любляше Иисус! (Ин. 21. 20). Да присоединятся к нему прочие святые Божий, наперсники святой любви! Здесь не наше место. Наше место в сонме прокаженных, расслабленных, слепых, глухих, немых, беснующихся. Мы принадлежим к числу их по состоянию душ наших и в числе их приступим к Спасителю нашему... чтобы тем вернее было для нас полу­чение милости»[1845].