Агиографические произведения или «жанр восхвалений»

Термин «агиография»❋Агиография (от слова агио – святой (греч.)) – жития святых. как правило относится к распространенному жанру повествований о жизни христианских святых и о творимых ими чудесах. Отметим, что понятие «святой» в католицизме указывает на определенный юридический статус. Церковью установлена четкая процедура, определяющая, какого человека следует считать святым, на основании свидетельств о творимых им или ради него чудесах (предполагается, что такие чудеса являются выражением достигнутого святым уровня духовного бытия). Соответственно католическая церковь всегда стремилась запечатлить жизнь и деяния своих святых; ведь именно такое повествование должно подтвердить, что святой действительно заслужил свой титул. Средневековая христианская литература богата такими историями, называемыми «агиографическими». Поскольку термин «агиография» тесно связан с христианской культурой, для наших целей в этом курсе удобнее будет говорить о «жанре восхвалений» (здесь очевидна параллель с жанром восхвалений, развившимся в Новое время: «Восхваления Баал-Шем-Това», «Восхваления Ари» и др).

Немало историй этого типа содержится в талмудической литературе и мидрашах. Таковы жизнеописания мудрецов, в которых творимые мудрецами чудеса подтверждают духовную высоту, которой эти мудрецы достигли. Однако эти истории не носили характера законченныъ произведений. Разумеется, чудесные истории о библейских героях и мудрецах Талмуда продолжали рассказываться и в Средние века, но со сборниками «рассказов восхвалений», герои которых – современники своих составителей, мы впервые сталкиваемся только в позднее Средневековье. Первые такие сочинения связаны с рабби Шмуэлем Хасидом и рабби Йеудой Хасидом.

❒ Вопрос 19
О ком из мудрецов времен Талмуда и Мидраша рассказываются истории «восхвалений»? Вы можете обратиться к Книге Агады Бялика и Равницкого (особенно к разделу «Деяния мудрецов»), чтобы ответить на этот вопрос. ❑

Приводимая нами в главе 8.4. подборка текстов, относящихся к жанру восхвалений, взята из рукописного сборника 99 рассказов, который хранится в Государственной и Университетской Библиотеке в Иерусалиме. В 19 веке эту рукопись изучал Нехемия (Нахум) Брюль, опубликовавший антологию содержащихся в ней историй (см. Nehemiah (Nahum) Brüll, “Beiträge zur jüdischen Sagen- und Spruchkunde im Mittelalter,” Jahrbücher für jüdische Geschichte und Literatur 9 (1889), ss. 1-71). О ней пойдет речь в приложении❋Мы имеем в виду статью Йосефа Дана «Рукопись 8°3182 Государственной и Университетской Библиотеки и “Повесть о жителе Иерусалима”» в приложении 2 к этой части курса., в котором разбирается также история о браке человека с дочерью беса, близкая к одному из демонологических рассказов рабби Йеуды Хасида. К жанру восхвалений относится приблизительно треть историй, содержащихся в рукописи, причем героями этих рассказов являются германские хасиды. Таким образом, это наиболее древнее из дошедших до нас литературных произведений, в котором используются образы еврейских мудрецов средневековья.

Упомянутую рукопись видимо следует датировать 16 веком. Содержащиеся в ней рассказы о германских хасидах вскоре были переведены на идиш; они вошли в Книгу историй (Майсе бух; см. M. Gaster, Ma’aseh-Book—Book of Jewish Tales and Legends, Philadelphia, 1934), изданной в 1600. Отсюда следует, что включенные в этот объемный сборник рассказы были изначально написаны на иврите (См. Сара Цфасман, «Майсэ бух: Очерк о древнем литературном жанре на языке идиш: По следам обнаруженного манускрипта Heb 80 5245 в Иерусалиме», а-Сифрут 28, 1979 (ивр.), сс. 126-152). То же подтверждается и другими сохранившимися до нашего времени рукописями (одна из них датируется 15 веком).

Важно поставить вопрос, какое отношение имеет составляющий этот сборник материал к литературе германского хасидизма. Видимо многие из этих историй восходят к отрывкам из текстов, написанных рабби Йеудой Хасидом или рабби Эльазаром из Вормса, или вошедших в Книгу хасидов. В таком случае можно сказать, что эти истории складывались начиная вскоре после периода деятельности фигурирующих в них персонажей❋В настоящем издании мы отмечаем эти параллели на полях приводимых нами историй. Читатель может пополнять этот материал по мере продвижения в курсе..

Иллюстрация 7

Даз майсэ бух (Книга историй) – собрание адаптированных и переведенных на идиш преданий, историй и легенд из Талмуда, Мидрашей, Книги хасидов и других классических еврейских текстов.Страница рукописи на идише – «История, случившаяся с рабби Шмуэлем Хасидом на мельнице, куда он отправился молоть пшеницу для своего отца, рабби Калонимуса». Инсбрук, 1596. Государственная и Университетская Библиотека, Иерусалим.

Таким образом, одной из отличительных особенностей германского хасидизма является то, что именно о создавших его мыслителях впервые в Средневековье стали складываться истории, относящиеся к «жанру восхвалений». Так возник жанр, продолживший свое развитие вплоть до 16 века. Стержнем сюжета этих историй оставалась деятельность выдающихся духовных лидеров иудаизма; вначале их героями были Раши, Ари и Рамбан, впоследствии – рабби Авраам ибн Эзра, Рамбам и другие. В конце 18 – начале 19 веков произведения «жанра восхвалений» занимали центральное место в литературе, создаваемой евреями. Главными героями этих более поздних «восхвалений» были лидеры нового хасидского движения – Баал-Шем-Тов и его ученики.

РАССКАЗЫ ИЗ КНИГИ ХАСИДОВ

❒ Вопрос 20
Прочтите статью Йосефа Дана «Средневековый хасидский рассказ» (см. приложение 3 к этой части нашего курса) и ответьте на следующий вопрос: какие теологические идеи находят свое выражение в назидательных историях Книги хасидов? ❑

1. Встречи с умершими. §35
Один путник заблудился в лесу. Ночью к нему подошел некто, и при свете луны путник увидел, что это мертвец. Он хотел было обратиться в бегство, но тот сказал ему: «Не убегай, я не причиню тебе зла. Я такой-то». Путник спросил: «Но разве ты не умер несколько лет назад?» Тот ответил: «Да, но из-за того, что я отнял чужие угодья, нет мне покоя. Потому что я обобрал другого, мне не дают отдыха, принуждают меня бродить по лесам».

Я слышал еще одну такую историю. Один гой испустил дух, а несколько дней спустя ночью явился своему слуге и сказал ему: «Не убегай. Я не причиню тебе зла». Тот сказал: «Но ведь ты же умер!» А покойник отвечал: «Это так, но меня мучают, потому что я отнял у такого-то его земли. Передай моей жене, чтобы она вернула их ему». «Но мне не поверят», возразил ему слуга. А тот сказал: «Скажи им, что завтра они смогут меня сами увидеть в таком-то месте». Слуга рассказал в городе о том, что ему велел его господин, умерший за несколько дней до того. У него спросили: «А он не дал тебе никакого знака?» Слуга отвечал: «Завтра вы сами увидите его там-то, на дереве. Тогда вы поверите мне». На следующий день люди отправились в указанное место, и там на дереве увидели мертвеца. Они раскопали его могилу, но она была пуста. Сказал им слуга: «Он упокоится, когда будет возвращено несправедливо отнятое».

Автор Книги хасидовтщательно подбирает выражения. Еврей «умер», а гой – «испустил дух». Это разница характерна для писаний германских хасидов, в которых ярко выражена взаимная ненависть евреев и христиан. Враждебное отношение к христианам проскальзывает и в тех историях, где христиане представлены в нейтральном или даже положительном свете.

Завершение §35 показывает, что история о гое – не обычный рассказ о привидениях. Дух умершего облачается плотью; если бы это было не так, для автора не возникала бы необходимость подтверждать его явление горожанам фразой: «Они раскопали его могилу, но она оказалась пуста». Люди видели не бесплотное привидение, а настоящего мертвеца.

Мораль этой нравоучительной истории в том, что умершему не знать покоя в загробном мире пока совершенные им грехи не искуплены; это в первую очередь относится к сфере межчеловеческих отношений. Тому, кто уйдет из жизни, не исправив совершенной им несправедливости, придется посвятить себя этому после смерти, даже если тогда он будет вынужден являться живым людям чтобы дать соответствующие распоряжения. Иначе ему не добиться упокоения в могиле. Проявляющиеся в этих рассказах расхождения между различными представлениями об участи души в загробном мире не беспокоят автора Книги хасидов; он не подвергает ни малейшему сомнению достоверность этих историй и считает, что буквально запечатлевает действительно происшедшие события.

2. Наказание грешников. §63
Некто проезжал пустынное место ночью без спутников. В ту ночь ярко светила луна, и он увидел великое множество людей, некоторые из которых сидели в телегах, а другие были впряжены в эти телеги. Удивился путник, не понимая, что это значит. Когда он приблизился, то узнал некоторых из них: то были умершие. Он сказал им: «Почему вы тащите всю ночь эти телеги, а некоторые из вас в них сидят?» Они ответили ему: «Мы наказаны за грехи. Живя в том мире, мы развлекались с женщинами и девушками, а сейчас нам приходится тащить эти телеги. Когда мы начнем совсем падать с ног от изнеможения, те, что сейчас в телегах, спустятся и поменяются с нами местами. Тогда мы сможем передохнуть, пока они не выбьются из сил». Об этом гласит Писание: «Вот Я придавлю вас, как давит повозка, нагруженная снопами» (Ам. 2:13), и еще: «Горе вам, влекущие грех вервями суетности и вину – как канатами тележными» (Ис. 5:18). А праведники погоняют тянущих повозки, как скотину. Сказано: «Подобен [человек] животным погибающим» (Пс 49:13) и еще: «Праведники властвовать будут ими к утру» (Пс 49:15). Тот, кто вел себя по-скотски, в будущем мире будет трудиться, подобно скотине. В будущем мире наденут ярмо на того, кто притеснял людей и наводил на них страх или даже чрезмерно утруждал животных.

Ученые пытались найти среди средневековых преданий или народных верований материал, который бы перекликался с этим повествованием о загробном воздаянии, но им не удалось обнаружить ни одного сюжета, близкого к приведенной нами истории. Видимо перед автором сначала стоял вопрос о смысле библейских стихов, цитируемых в конце §63; история о путнике, встретившем мертвых с телегами, скорее всего сложилась вокруг его попытки эти стихи проинтерпретировать.

Из текста следует, что у германских хасидов не было четкого представления о наказаниях, ожидающих душу грешника после смерти. Германские хасиды вообще нечасто обращаются к этой теме; в качестве возмездия грешникам в их писаниях как правило представлено отсутствие награды, то есть то обстоятельство, что человек не удостаивается доли в мире грядущем и не зрит лика Шехины. В целом можно сказать, что в Книге хасидов обетование награды играет значительно более важную роль чем угроза наказания. Возможно, что именно отсутствие в германском хасидизме систематически разработанной концепции наказания, ожидающего человека после смерти, побудило автора попытаться восполнить эту лакуну интерпретацией приведенных отрывков Писания.

3. Совет по поводу женитьбы. §77
История о двух приятелях. У Реувена был сын, у Шимона была дочь, и у Леви была дочь. Реувен уехал в заморские страны, а Шимон попросил Леви дать ему совет: стоит ли ему выдавать дочь за сына Реувена. С вопросом по этому поводу обратились к нему и родственники Реувена. Леви подумал: «Если я им скажу: “Не делайте ничего без разрешения Реувена”, они заподозрят, что я так говорю, чтобы самому выдать за его сына собственную дочь. Ведь они знают, что сам Реувен предпочел бы, чтобы его сын женился на моей дочери, а не на дочери Шимона». И он ответил: «На мой взгляд, женитьба сына Реувена на дочери Шимона будет правильным шагом». Когда все это стало известно Реувену, он сказал Леви: «Неискупим твой грех. Как ты мог дать такой совет? Тебя только и заботило, как бы на тебя не пало подозрение. Теперь случившегося не исправишь. Ты сказал: “На мой взгляд, женитьба сына Реувена на дочери Шимона будет правильным шагом”, а ведь моему сыну скорее подошла бы твоя дочь, а не дочь Шимона. Если бы тебя несправедливо заподозрили, был бы в том великий грех, зато ты заслужил бы великую награду за свои страдания. А так ты ослушался веления Торы: “Пред слепым не клади препятствия” (Лев 19:14)». И прав был Реувен, ведь Леви боялся, что его оговорят, и поэтому совершил зло. Нет, не следует так поступать!

В §77 рассказывается, что Реувен уехал в дальние страны, а между тем его сын собрался жениться. В жены себе юноша может взять либо дочь Шимона, либо дочь Леви. Ситуация складывается так, что выбор между этими двумя кандидатурами оказывается в руках Леви. Леви известно, что сам Реувен предпочел бы его дочь в жены своему сыну, но он боится заявить об этом, чтобы другие не подумали, что он печется о своих собственных интересах. Поэтому он соглашается на брак сына Реувена с дочерью Шимона. Так встает вопрос, в каком случае можно охарактеризовать поведение Леви как эгоистическое: если он потребует, чтобы сын Реувена женился на его дочери (как того хочет сам Реувен; автор считает именно этот брак желательным), или если он оставит в тайне свое желание выдать замуж свою дочь за сына Реувена и великодушно одобрит бракосочетание последнего с дочерью Шимона?

Автор Книги хасидов дает однозначный ответ на эту нравственную дилемму: «Нет, не следует так поступать!» Оказывается, что, соглашаясь на брак сына Реувена с дочерью Шимона (только бы о нем не подумали, что он печется о своих собственных интересах), Леви ведет себя эгоистично, так как приносит судьбу других людей в жертву своему тщеславию. Позиция автора книги связана еще и с тем, что, как мы уже отмечали, с его точки зрения нравственный долг хасида стойко и безропотно сносить оскорбления, не отплачивая обидчику той же монетой. Леви должен был сказать правду, не заботясь о том, что о нем могут сказать.

4.Сосед по раю. §80.
Один хасид попросил во сне, чтобы ему открылось, кто будет восседать рядом с ним в райском саду. Ему показали юношу из дальних краев. На следующий день хасид собрался в путь и отправился на поиски этого юноши. Он повсюду пытался о нем разузнать. Когда он добрался до места, где тот жил, и стал расспрашивать о нем, все дивились ему, говоря: «Зачем он тебе нужен? Ведь он такой негодник!» Услышав такие речи, хасид опечалился, но все же пошел к дому этого человека. А тот с позором выставил его, да еще дал ему оплеуху и спустил с него штаны. Потом он сказал, смеясь над ним вместе со своими приятелями: «Теперь, если хочешь, заходи». Несмотря на все это, хасид решился войти в дом. А комната, смежная с той, куда его привели, была предназначена для блудниц. Ночью хозяин дома собрал там, по соседству с хасидом, всех блудниц города. Он поил их вином и плясал перед ними всю ночь, пока те не опьянели и не заснули. Тогда он вышел из комнаты и удалился. А хасид видел все это и плакал. Наутро он собрался в обратный путь, но сначала подошел к хозяину дома и спросил: «Умоляю тебя, скажи, творил ли ты когда-нибудь добро. Во сне я видел, что ты будешь моим соседом в райском саду, а ты ведешь себя так разнузданно. Как же может такое быть, что мы окажемся вместе?!» Тот ответил ему: «Все, что ты видел, я делаю с добрыми намерениями. Я изображаю из себя негодника и тогда негодяи рассказывают мне, каких блудниц они собираются нанять. А я тайно прихожу к этим блудницам и, предлагая им более высокую плату, убеждаю прийти ко мне. Видя, что я зову их на ночь, они полагают, что я предамся с ними разврату. Еще я велю моей матери в эту ночь оттаскать меня за волосы, так что если назавтра блудницы спросят меня: “Почему ты не лежал с нами?”, я отвечу: “Вы разве не знаете, что мать задала мне трепку?”. Таким образом я удерживаю негодных от греха. А на то, что думают обо мне, я не обращаю никакого внимания и прощаю».

«Сосед по раю» является одной из версий истории, распространенной в еврейской (и не только еврейской) литературе различных эпох❋См. Тамар Александер, «“Сосед по раю” в Книге хасидов: Народное предание и его идейная подоплека» (Приложение 4 к этой части курса).. Здесь речь несомненно идет не о реальном происшествии, а о фольклорном сюжете, включенном рабби Йеудой в Книгу хасидов.

Три обстоятельства делают эту историю частью духовного мира германского хасидизма. Во-первых, стержневым элементом сюжета является идея испытания: главный герой постоянно находится в обществе грешников и сам подвергается опасности греха, но, несмотря на все искушения, выдерживает испытание и остается чист. Во-вторых, герой не обращает внимания на дурную славу, которая о нем распространяется, и поступает так, как ему кажется необходимым для полноценного соблюдения законов Господа, каким бы ни было мнение окружающих. Наконец следует упомянуть концепцию загробной жизни, согласно которой место, отведенное человеку в мире грядущем, является выражением уровня его духовных достижений.

❒ Вопрос 21
В Талмуде (см. Берахот 47б) употребляется выражение «заповедь, исполняемая через нарушение [закона Торы]». (Эта идея стала одним из основных элементов мировоззрения последователей Шабтая Цви в 17 – 18 веках.) Следует ли понимать это выражение в смысле достойной цели, достижимой через преступление? Можно ли охарактеризовать этим выражением поведение героя §80? ❑

5. Сдержать свой гнев. §126.
Некто чрезвычайно почитал своего отца. Отец сказал ему: «Почитай меня и после моей смерти так, как ты делаешь это сейчас. Велю тебе однажды ночью сдержать свой гнев и возобладать над собой, не произнося ни слова.» Когда отец скончался, сын уехал в заморские страны. А жена его в то время была беременна, но он об этом не знал, и провел далеко от дома долгие годы. Когда, много лет спустя, он вернулся в свой город, была ночь, и он прошел прямо к спальне своей жены. Он услышал, как с ней разговаривает молодой человек и целует ее. Он вытащил меч, намереваясь убить обоих, но тут вспомнил завет отца, и вложил меч в ножны. Затем он услышал, как жена говорит молодому человеку, ее сыну, который находился с ней в комнате: «Прошло много лет с тех пор, как уехал твой отец. О, если бы он знал, что у него есть сын, и вернулся и нашел тебе жену!» Услышав такое, муж воскликнул: «Открой, жена и подруга моя! Благословен Господь, остановивший руку мою! Благословен отец мой, повелевший мне однажды ночью сдержать свой гнев! Так я не убил тебя и моего сына». Возрадовались они радостью великою и устроили пир и веселье для всего честного люда.

В этом фольклорном сюжете трудно усмотреть элементы, характерные для учения германского хасидизма. Это пример популярного нравоучительного рассказа, включенного в Книгу хасидов; его подоплекой является положение об опасности, сопряженной со спонтанным выражением гнева. В Книгу хасидов входит немало подобных предостережений, причем многие из них сформулированы вполне открыто.

6. Оборотень. §171.
Однажды родился младенец с зубами и хвостом. Люди заговорили: «Он кончит тем, что станет пожирать людей. Давайте лучше его убьем». Возразил им один мудрец: «Выдерите ему зубы и отрежьте хвост. Если в остальном тело его будет подобно человеческому, то он не причинит никому вреда».

7. Пожирательницы детей. §172.
Несколько женщин были заподозрены в том, что они пожирают детей. Некоторые из учеников сказали: «Если закон требует казнить буйного и непокорного сына из-за того, что в будущем он непременно станет убийцей, то тем более следует казнить этих». Ответил им мудрец: «Сейчас евреи не живут на своей земле. Бывает, что женщины грешат не по своей доброй воле, но встречаются и колдуньи. Вот как вам следует поступить. Когда заподозренные будут в синагоге среди других женщин, провозгласите во всеуслышание, что если пострадает кто-либо из детей, им заточат зубы на камнях, что вокруг колодца. В тот же час виновные погибнут.»

Образ «вервольфа» (человека-волка) или оборотня, возникающий в ходе рассказа в §171, часто встречается в немецком средневековом фольклоре; этот образ продолжает использоваться и в более поздних произведениях. В приведенной истории о младенце с удивительными физическими особенностями высказывается предположение о том, что, когда вырастет, он превратится в чудовище, пожирающее людей. Однако мудрец запрещает убивать младенца, и объясняет, как его обезвредить. Очевидно, автор Книги хасидовнисколько не сомневается в существовании оборотней. Для современного читателя наиболее знакомой историей про вервольфа является «Красная шапочка»; в этой сказке, как и в других произведениях Нового времени, оборотень предстает в образе настоящего волка, говорящего на человеческом языке. В более ранних средневековых версиях истории о человеке-волке оборотень имеет человеческий облик.

В народных сказаниях оборотню-вервольфу сопутствует «стрига»❋Striga (лат.) – злой дух, ведьма, вампир. Прим. пер. – ведьма-пожирательница детей (вспомним, например, сказку «Гензель и Гретель»). Этот женский образ трансформируется в фольклоре в образ вампира. Вампир – каннибал, наделенный демоническими чертами; так например вампир не может умереть естественной смертью. В рассказе, который мы только что прочли, ученики мудрецов считают необходимым казнить предполагаемых ведьм, которых подозревают в том, что они пожирают детей. Это решение ученики обосновывают ссылкой на закон о буйном и непокорном сыне, которого Тора предписывает предать смертной казни прежде, чем он успеет совершить преступление: его казнят потому, «что в будущем он непременно станет убийцей». Однако мудрец запрещает убивать женщин на основании одного лишь подозрения. Он объясняет, что, согласно галахе, еврейский суд не имеет права выносить смертный приговор пока евреи пребывают в изгнании. Он предлагает напугать женщин угрозой процедуры, носящей, по всей видимости, магический характер: если неладное произойдет с кем-то из детей, заподозренным заточат зубы на камнях колодца. Его доводы делают очевидным, что мудрец полагает, что в результате ни в чем неповинные женщины не пострадают, а виновные погибнут. Таким образом, они не будут казнены по решению суда, но подвергнутся каре благодаря вмешательству свыше.

❒ Вопрос 22
В §172 запрет убивать предполагаемых ведьм обосновывается пребыванием евреев в изгнании. Объясните этот довод мудреца. ❑

8. Кровное родство. §291.
Вот что было с мудрецом рабби Саадией бен Йосефом. Некто уехал в заморские страны, взяв с собой слугу и большое количество денег, и оставил дома беременную жену. Прошло время, этот человек умер, и все, что у него было, осталось в пользовании слуги. И стал этот слуга выдавать себя за сына своего господина. Тем временем настоящий сын вырос и узнал о смерти своего отца. Он отправился в путь, с тем, чтобы потребовать у слуги вернуть ему все его имущество. Но слуга породнился с сильными мира сего, так что сын его господина не смел и слова сказать против него, опасаясь за свою жизнь. Он остановился в доме рава Саадии. Хозяин стал угощать его, но гость ничего не ел, пока не рассказал о случившемся. Рав Саадия посоветовал ему обратиться к царю. Сын предстал перед царем, плача и умоляя заступиться за него. Царь послал за равом Саадией, чтобы тот рассудил это дело. Рав Саадия велел пустить кровь и сыну, и слуге, а потом взял кость умершего [отца] и погрузил ее в сосуд с кровью слуги. Кровь не впиталась в кость. Тогда он погрузил ту же кость в сосуд с кровью сына, и вся кровь впиталась в кость, ведь они были одна плоть. Тогда рав Саадия передал все имущество покойного его сыну. И приличествует и подобает сыну предаваться скорби в [годовщину] дня смерти отца.

§291, как и некоторые другие приведенные выше отрывки, – это пример популярной назидательной истории. Обратим внимание, что героем повествования является рав Саадия Гаон, тогда как чаще всего в еврейском фольклоре выдающиеся судебные решения приписываются царю Соломону, знаменитому своей мудростью и умением вершить праведный суд.

В данном случае перед нами типичный агиографический сюжет о мудром решении знаменитого учителя, сюжет, сложившийся в отрыве от реальной деятельности исторического персонажа. Нет никакой связи между известными нам историческими фактами о Саадии Гаоне и этим рассказом; отметим, что аналогичные истории рассказывались и о других еврейских мудрецах иных времен и стран.

❒ Вопрос 23
«Рав Саадия велел пустить кровь и сыну, и слуге»: сформулируйте «биологическую» концепцию, заложенную в основе §291.

9. Бальзамовое дерево. §319.
Я слышал, что всякий, кто отведает бальзама бальзамового дерева и проглотит количество весом в три половинки, тотчас же умрет.

10. Отведавший бальзама: перед смертью. §320.
Некто, проглотив [бальзам], бросился домой, и успел отдать последние распоряжения перед тем, как с ним произошло извержение кишок и он умер. Отныне он навеки пребудет с сияющим ликом, таким, каким он был когда проглотил [бальзам], так как поев, он умастил лицо бальзамом. А тот, кто в юности умащает свое лицо, навечно пребудет в таком виде.

11. Отведавший бальзама: после смерти. §321.
Один человек вкусил бальзама и умер. По прошествии нескольких лет он явился своим детям во сне и велел им раскопать его могилу, тогда, мол, они узнают, что именно его тяготит. Они подумали, что, может быть, с него сняли одежды и он остался наг, но когда раскопали могилу, то обнаружили, что тело его неприкосновенно как в день похорон. Они дотронулись до савана, в который оно было завернуто, желая определить, в каком он состоянии. Но едва они его коснулись, как все–и одежды, и тело–рассыпалось в прах, и в руках у них ничего не осталось: ведь к этому времени он был мертв уже несколько лет. Потому-то и явился он им во сне, что в суде небесном его судили и находили недостойным из-за целостности и сохранности его тела. Поэтому он хотел, чтобы они дотронулись до него, чтобы оно обратилось в прах.

Из истории в §321 выясняется, что душа умершего предстает перед небесным судом только после того, как тело естественным образом превращается в прах, а в данном случае целительная сила бальзама приостановила процесс разложения трупа. Поэтому возникла необходимость детям покойника вскрыть могилу и прикоснуться к его одеждам, чтобы тело распалось и так приняло вид, подобающий трупу по прошествии нескольких лет после кончины. Только благодаря этому усопший может упокоиться в загробном мире. В §§319-321 Книги хасидовне заложены глубокие теологические или философские идеи, приводимые в них истории не призваны преподать читателю нравственный урок. Скорее автор включил в книгу этот материал потому, что хотел поделиться с читателем любопытными, а временами и загадочными сведениями.

12. Великан и долг отца. §322
Один мудрец увидел во сне фигуру ростом выше дома, но с человечьим лицом. Этот огромный человек сказал мудрецу: «Пойдем, я покажу тебе могилу твоего отца». Огромный повел мудреца к могилам предков и, открыв одну из них, сказал: «Говори с отцом». Но мудрец увидел, что отец его был разгневан и не хотел с ним говорить. Сказал огромный: «Он не хочет с тобой говорить, потому что раньше его могила была окружена камнями, но неевреи взяли два камня, а ты не положил других на их место.» Мудрец посмотрел и увидел, что и в самом деле, недостает двух камней. К тому же этот огромный сказал ему: «А еще твой отец гневается потому, что он задолжал такому-то и успел вернуть только половину суммы, почему ты не оплатил его долг?»

Проснувшись, мудрец сказал своей матери: «Оплачен ли долг отца?» Она сказала: «Оплачен!» Он сказал, что хочет заполнить могилы землей и камнями, чтобы заполнилась и могила его отца. Но ему ответили: «Не надо, это очень опасно. Ни в коем случае не делай этого!» По прошествии некоторого времени он увидел, как гои выносят землю из своих домов и сказал им: «Раз уж вы выносите землю из своих домов, отнесите ее на кладбище, я вам заплачу». Вспомнил он начало своего сна и заполнил могилу отца, и положил два недостающих камня. Он заполнил землей и другие поврежденные могилы. Подумал он сделать то же и со всеми оставшимися могилами, но гои не согласились принести больше земли. И умерли у него сын и дочь, а некоторые в общине говорили: «Это из-за того, что, взявшись за исполнение заповеди, он ее не закончил, подобно Йеуде, у которого умерли сыновья Ир и Онан».¹

По-видимому, нам недостает некоторых подробностей для полного разбора этого необычного рассказа. Тем не менее очевидно, что рассказ тесно связан с повседневными реалиями своего времени. Казалось бы, покойник вполне мог ошибиться, и долг действительно был оплачен его наследниками. Но автор Книги хасидов исходит из предположения, что мертвые не ошибаются и что все, что сообщается человеку во сне, непременно правильно. Возможно этот текст является отражением какого-то реально случившегося происшествия. Отметим, что автор не объясняет причины, из-за которой главный герой не может сам заполнить землей могилу отца и положить туда новые камни. Быть может, речь идет о еврейском кладбище, расположенном в нееврейском районе, и поэтому евреям запрещается производить там работы? Однако в таком случае остается непонятным, почему автор прямо не указывает на стоявшие перед мудрецом препятствия. В тексте нет ответа на эти вопросы.

13. История одной арфы. §323.
Как-то раз осталось немного дерева после того, как был приготовлен гроб для мертвеца. Сказал один еврей: «Я возьму этот кусок дерева и вырежу из него арфу». Ему сказали: «Не стоит», но он не побоялся и сделал из этого дерева инструмент для песен. Во сне ему привиделся мертвец, тот самый, для которого был сделан гроб. Он сказал: «Не вырезай из остатков гроба инструмент для песен». И еще сказал, что если тот ослушается, то он, умерший, ему отомстит. Но тот еврей не побоялся и сделал музыкальный инструмент. Тогда умерший сказал ему: «Если ты не разобьешь арфу, жизнь твоя в опасности!» Он вновь не послушал его, и заболел. Когда состояние его ухудшилось, сын его взял арфу и разбил на могиле того, что являлся отцу во сне, и оставил там обломки дерева. Тогда выздоровел тот еврей.

Мораль назидательной истории в §323 относится к необходимости полностью разделять между сферами траура и веселья. Дерево, из которого делали гроб, не должно использоваться для радости и развлечений. Обратите внимание на запутанную структуру и синтаксис повествования. Так вначале сообщается, что герой сделал арфу, невзирая на предостережения окружающих, а впоследствии выясняется, что его еще предостерегал и сам покойник, явившийся ему во сне. В таких структурных и синтаксических особенностях «Истории об арфе» сказывается отсутствие сложившейся литературной традиции, на которую мог бы опереться автор Книги хасидов.

14. Бес в облике мертвеца. §326.
По рассказам древних, случалось, что людям наяву являлся бес, которого они принимали за умершего человека. Некоторые полагали, что надо в него плюнуть, сказать: «Нечистый, нечистый, вон отсюда!», и снова в него плюнуть.

15. Любовь отца. §327.
У одного мудрого и ученого человека был взрослый сын, и отец учил его Торе. Сын умер бездетным, и отец, скорбя по сыну, звал его: «Сын мой рабби Йосеф, иди заниматься!» А садясь за стол, он приглашал: «Сын мой рабби Йосеф, к столу!» Как-то раз он поднялся спозаранку, чтобы заняться изучением Торы, и позвал: «Сын мой рабби Йосеф, иди заниматься!», как имел обыкновение делать при жизни сына. И явился ему бес в обличье сына, и стал перед ним. Но отец сразу же понял, что это бес, плюнул в него и сказал: «Уйди, нечистый, вон отсюда!» И бес бежал.

Итак, да не вводят нас в чрезмерную печаль перемены, происходящие в этом мире. Не следует предаваться скорби больше, нежели велят принятые среди людей обычаи. А другие полагали, что если к человеку явится бес, сначала надо, согнув большой палец и покрыв его другими пальцами, дотронуться до угольев, и лишь потом говорить. И не следует никому рассказывать о том, что видел или слышал.

❒ Вопрос 24
Что означает выражение «перемены, происходящие в этом мире» в конце §327? ❑

Цель назидательной истории в §327—воспрепятствовать погружению человека в депрессию из-за обрушившегося на него несчастья. Такая скорбь является слабостью, которой могут воспользоваться бесы. Обратим внимание, что бесовские силы в Книге хасидов как правило не олицетворяют какое-либо абсолютное злое начало, автономно действующее в мироздании; они мучат и причиняют страдания тем, кто заслуживает наказания с точки зрения высшей справедливости.

16. Ангел смерти ошибается. §375.
Вот что случилось с одним рабби и одним юношей, которые женились одновременно, в одну и ту же неделю. Не прошло и 7 дней после бракосочетания, как юноша умер. Он явился своей матери во сне и сказал ей: «Еще не настал час моей смерти, пришел срок смерти рабби». Рек Всевышний ангелу смерти: «Приведи мне одного из новобрачных». Это было сказано о рабби, но ангел смерти ошибся, и поразил того из них, кто выходил на улицу в одиночку, без сопровождающих. Ведь говорили мудрецы, что новобрачных следует охранять. Так умер юноша, а те годы, которые он должен был прожить, были переданы рабби, потому, что этот рабби не был вспыльчив, не причинял людям зла, прощал гневающихся на него, не отвечал на брань, снисходительно относился к людям и жил с ними в согласии.

В этом рассказе находит свое выражение сложная концепция германских хасидов о Провидении. Вмешательство Провидения в ход земных событий носит ограниченный, точечный характер: когда возникает такая необходимость, Всевышний Сам отдает приказ соответствующему ангелу или высшей силе. В данном случае неправильное понимание ангелом смерти этого приказа приводит к сбою и кончине не того человека. Вместе с тем впоследствии выясняется, что ошибка ангела смерти имеет свои основания. В сущности умерший новобрачный сам был причиной случившегося, потому, что имел обыкновение вести себя неосмотрительно и бывать без спутников там, где ему могла угрожать опасность. Поэтому умер он, а годы его жизни были переданы раввину, спасенному от смерти своей добродетелью. Было ли это происшествие ошибкой или предопределенным ходом событий, отражающим истинное понимание личности обоих женихов?

Тут возникает теологический вопрос. Что послужило первоначальной причиной приказания умертвить раввина, и благодаря вмешательству каких сил было изменено это приказание? Каким образом в конце концов, а не изначально произошло так, что умер не праведник, а грешник? Германские хасиды не признают возможности существования множества сил, управляющих Провидением, однако в их писаниях сквозит представление о наличии двух различных систем причиноследственных связей между событиями: у события может быть как явная, общедоступная причина, так и причина скрытая, которую можно постичь не сразу, а только путем тщательного разбора происходящего.

17. Дракон и королева. §379.
Одна разновидность вредоносных существ именуется по-гречески драконом. Дракона не ранишь ударом меча, сразить его может только подобный ему, сам драконом рожденный. Некто родился от связи принцессы и этого беса – дракона. Сказал дракон, который овладел королевой: «Я не боюсь никого, кроме того дракона, сына принцессы», а тот был заключен в темницу. Король сказал этому сыну принцессы: «Я тебя выпускаю на свободу». Выйдя из темницы, он взял меч своего отца и спрятался под ложем королевы. Бес почуял его и сказал: «Я чую запах того, кого я страшусь. Но я овладею королевой несмотря ни на что.» А тот, что спрятался под кроватью, ждал. Когда же бес, овладев королевой, сошел с ее ложа, он ударил его мечом и ранил его. Сказал ему бес: «Еще раз меня ударь», ибо от одного удара дракон умирает, а от двух – воспрянет, у него вырастает множество голов, и сила его увеличивается. Но поразивший его сказал: «Один раз мать родила меня на свет, так и я ударю тебя единожды, а не дважды<