Исповедующиеся и «покаяние при повторе»

Дилемма, возникшая в истории об исповедующихся, аналогична той, которая возникает при сравнении «покаяния оградительного» с «покаянием при повторе»: следует ли сторониться греха и не подвергать себя опасности повторного падения, или же следует приблизиться к греху и восторжествовать над ним, чтобы удостоиться великой награды? Аналогичный этому вопрос рассматривался автором в связи с ситуацией самопожертвования ради освящения Имени Божьего, в рассказе о двух евреях, которые прятались в пещере во время религиозных гонений❋См. часть 5, гл. 5.6. этого курса.. Они должны были сделать выбор между двумя альтернативами: выйти навстречу крестоносцам и подвергнуться испытанию, в котором можно устоять или не устоять, или же прятаться, не подвергая себя опасности, но одновременно лишая себя великой заслуги самопожертвования.

Возможно, рабби Йеуда Хасид отдавал предпочтение риску, сулящему великую награду, стойкости в тяжелейших испытаниях, усилиям, которые тратит человек, не обладающий изначально склонностью к греху и пробуждающий ее в себе, чтобы совершить высокие религиозные подвиги. При этом рабби Йеуда не упускал из виду и тех ограничений, которыми должен руководствоваться учитель нравственности, обращающийся к широкой аудитории. Его задача – пресекать возможность совершения дурных дел, предостерегать своих читателей от греховных поступков. В силу этого он не вправе, наставляя их, исходить исключительно из своей теологической концепции, а должен приспосабливаться к потребностям жизни, проявляя умеренность в своих рекомендациях и обходя ситуации, сопряженные с чрезмерным риском.

❒ Вопрос 31
После обсуждения истории о трех исповедующихся, попытайтесь оценить соотношение реалистических и абстрактно-теоретических принципов в учении германских хасидов о покаянии. Какие из них, по вашему мнению, являются преобладающими? ❑

Итак, в Книге хасидовмногообразными способами выразились, с одной стороны, устремления теолога, отдающего предпочтение религиозным действиям радикального характера, а с другой стороны – стремления учителя нравственности удержать своих читателей от греха. Эта дилемма нашла свое полное выражение в истории о трех исповедующихся.

¹ Пропущено в издании Вистенецкого-Фраймана, восстановлено по факсимильному изданию Маркуса.

² О подразумеваемом здесь запрете см. библейский стих в Лев 18:18.

³ Перевод в соответствии с текстом в издании Маркуса: нуцалну(факультативный вариант к ницалну), «были спасены», а не проблематичное ной кулану, «краса для всех нас», как в издании Вистинецкого-Фраймана.

⁴ Ср. Моэд Катан 18б

⁵ См. напр. Санедрин 74а

⁶ См. Бава Кама 119а.

⁷ Гл. 6.

⁸ Сифра к библейскому стиху в Лев 20:26.

⁹ «Диаспора» в этом титуле, как и во многих случаях употребления этого термина в Талмуде, означает Вавилон.

ПОКАЯНИЕ УБИЙЦЫ

В то время как история о трех исповедующихся (§§52–53) служит наглядным примером границ применимости теоретических положений, другая история, приведенная в Книге хасидов и, очевидно, полученная Йеудой Хасидом по преданию, описывает конкретный случай «покаяния по Писанию». Рассказ этот находится во второй половине § 630 книги; начало его посвящено покаянию, а конец – условиям эсхатологического Избавления.

§ 630
И так во дни рава Ая и рава Эвьйатара, праведного священника, которые были в Иерусалиме¹, пришел к ним убийца. Повелели рав Ай и рав Эвьйатар, чтобы его бичевали на Масличной горе, пока не прольется кровь. И убийца этот вопиял: Бейте меня, не жалейте меня, дабы не был призван я на суд перед Всевышним! И били его, так что он чуть не испустил дух. И повелели оставить его. И подождали три недели, а потом закопали в песок, оставив лишь малое отверстие², и еще истязали его, и били, так что он был между жизнью и смертью. Так делали трижды. И проведали, и поняли, что достиг он искупления, ибо принимал все с благодарностью. Он же говорил, что все еще нет ему искупления. Сказали ему: Уж от Всевышнего это, что Он простил тебя. А рав Ай восходил каждый год в Иерусалим из Вавилона и был там на празднике Кущей, ибо обходили Масличную гору на Великую Осанну³ семь раз, и произносили гимны, которые установил для них рав Ай. А пред равом Аем шли священники, облаченные в шелковые одеяния и в мантии, а после него – народ, а сам он – посредине, в отдалении от тех, кто перед ним, на сто локтей, и точно так же от тех, кто позади.

Рав Ай же улыбался. После трапезы усмотрел раскаявшийся убийца, что рав Ай радуется, и сказал ему: Рабби, почему ты шел в одиночестве, когда обходили вы Масличную гору? Сказал ему рав Ай: Потому что я восхожу каждый год из Вавилона, чтобы обойти Масличную гору в праздник Кущей. Я очищаю себя, и на Великую Осанну со мной идет Илия. Посему удаляемся от тех, кто впереди, и от тех, которые позади, и тогда он говорит со мной. И спросил я у него: Когда придет Мессия? И сказал он мне: Когда обойдете Масличную гору со священниками. И я взял всех священников, которых нашел, чтобы обходить с ними, – может быть, среди них окажутся таковые⁴. И сказал мне Илия: Гляди! Те священники, которые, как видишь, облачились в мантии и шагают гордо – ни один из них не из потомства Аарона. Один лишь, что идет позади всех, презираемый, всеми отвергнутый, одетый в плохие одежды, не требующий почета, так ведущий себя, как будто нет его, хромой на одну ногу и лишенный одного глаза – вот он, сказал [Илия], настоящий священник, потомок Аарона. Сказал рав Ай: Потому-то я и улыбался. Среди них не было ни одного священника, кроме этого увечного.

В этом рассказе нашли свое выражение два важных элемента этической доктрины германского хасидизма. Первый из них – это «покаяние по Писанию», а второй – смирение и умение терпеливо сносить обиды. Помимо образов главных героев – рава Ая Гаона и раскаявшегося убийцы, а также места действия на Масличной Горе – между двумя частями рассказа нет никакой связи. Можно предположить, что рабби Йеуда Хасид пересказывает здесь историю, известную ему из предания, поскольку у нас есть сведения о существовании в эпоху гаонов обычая обходить Масличную (Елеонскую) гору в седьмой день праздника Суккот (Кущей).

Иллюстрация 12

Трапеза праведников в райском саду в конце дней. Согласно еврейской традиции, эта трапеза включает засоленное мясо библейского чудища левиафана и дикого быка. Из иллюминированной рукописи Ульмского Пятикнижия. Южная Германия, ок. 1236–1238.

Библиотека Амброзиана, Милан.

Этот рассказ представляет собой единственный случай наглядного изображения в Книге хасидов «покаяния по Писанию» во всей его строгости. Убийца согласен претерпеть мучения в этом мире, чтобы избавиться от божьего суда в мире грядущем. Поэтому он требует, чтобы его подвергли жестоким истязаниям, более сильным, чем те, которые ему назначают мудрецы. Он прекращает домогаться новых наказаний только тогда, когда его убеждают, что его грех уже прощен. Согласно предложенному здесь объяснению, прощение ему было даровано не только потому, что он претерпел мучения, но и потому, что он принял эти мучения с благодарностью и радостью.

Суть «покаяния по Писанию» обрисована в §630 с предельной ясностью. Приговор, которого заслуживал убийца – смерть. Поскольку у еврейского суда во времена изгнания нет возможности вынести этот приговор и привести его в исполнение, человек должен сам найти способ наказать себя. Однако же, человек не имеет права убивать себя, поэтому при осуществлении «покаяния по Писанию» он должен довести себя до той черты, которая отделяет жизнь от смерти, но ему не следует переступать эту черту. Убийца осуществляет эту цель благодаря постановлению мудрецов, приказавших бить его почти до смерти, а после этого – похоронить целиком в песке, оставив маленькое отверстие для дыхания. Лишь испытав все это троекратно, он удостоился прощения своего греха. Первая часть рассказа заканчивается тем, что убийца становится, видимо, своим человеком в ближайшем окружении рава Ая, а вторая часть рассказа – это описание беседы гаона с раскаявшимся.

В еврейской литературе существует целый ряд рассказов, посвященных условиям, с которыми связан приход Мессии. Один из самых известных и важных – это рассказ о восхождении души Баал Шем Това, приведенный в послании рабби Йисраэля Баал Шем Това к его шурину рабби Гершону из Кутова, находившемуся в Стране Израиля. Это послание напечатано в конце книги Бен порат Йосеф (Прекрасен Иосиф, ивр.), принадлежащей перу Йаакова Йосефа из Полонного (первое издание: Корец, 1781). Баал Шем Тов, основатель Нового хасидизма (18 в.), встретил, вознесясь душой, Мессию и спросил у него: «Когда явишься, господин мой?». Ответ Мессии был таким: «Когда изольются родники твои наружу»⁵, то есть, когда твое учение широко распространится. В нашем же рассказе условие прихода Мессии носит ритуальный характер: когда соберутся настоящие священники и обойдут Масличную Гору⁶. (Сходное предание приводится у Эльазара из Вормса: Мессия придет, когда 300 коэнов произнесут на Масличной Горе традиционное «благословение священников». Это предание послужило основой обычая, принятого в наши дни: в праздник Кущей множество коэнов собирается у Стены Плача чтобы благословить народ «благословением священников».)

Приведенный рассказ не содержит обнадеживающего обещания, что Избавление произойдет вскоре; скорее, напротив. Если таково условие, то оно невыполнимо, поскольку все, кто считают себя священниками (и гордятся этим), на самом деле, как свидетельствует пророк Илия в беседе с гаоном, не являются потомками библейского первосвященника Аарона. Более того, если обнаруживается хоть один человек, который действительно происходит от Аарона, то оказывается, что у него есть физические изъяны, лишающие его возможности служить в Храме.

В рассказе отразилось разочарование в надеждах на скорый приход Мессии; в нем звучит и ирония по поводу священников, обуянных гордыней. Описание ситуации, в которой истинный священник – это всеми презираемый, униженный человек, ничтожный в глазах людей и гонимый обществом, выдержано в духе германского хасидизма. Мораль этого рассказа в том, что не следует обращать внимание на внешний лоск и доверять тем, кто преисполнен гордыни. Настоящее достоинство обретается лишь среди тех, кто отвергнут обществом и презираем людьми.

Рабби Йисраэль Баал Шем Тов (Бешт) – родился приблизительно в 1700 году в городке Окуп на Украине. Умер в 1760 году в Меджибоже (Украина).

Баал Шем Тов был харизматическим религиозным лидером, который со времени своего «раскрытия» – начала деятельности в качестве признанного учителя и религиозного наставника – собирал вокруг себя учеников и приверженцев, из которых сложилось наиболее значительное еврейское народно-религиозное движение Нового времени. Интересно сравнить между собой эти два движения, которые связаны лишь названиями: движение хасидов Германии в 12 и 13 вв., и движение «бештианского» хасидизма, которое получило распространение в Восточной и Центральной Европе начиная с 18 в. и существует по сей день.

❒ Вопрос 32
Еще раз внимательно изучите тексты, приведенные в этой части нашего курса. Можно ли, по вашему мнению, обнаружить христианское влияние на учение германских хасидов о покаянии? ❑

Подведем итог: рассказ о покаянии убийцы – это единственный случай в Книге хасидов, когда «покаяние по Писанию» показано во всей его строгости. Конец рассказа, посвященный вопросам Избавления, обнаруживает трезвый и критический взгляд на вещи, характерный для автора Книги хасидов.

¹ Рассказ о встрече вавилонского гаона рава Ая, главы йешивы в Пумбедите (939–1038), и Эвьйатара бен Элияу (1040–1109), священника, последнего из гаонов Страны Израиля, является анахронизмом. А. Эпштейн предполагает, что речь может идти об одном из предков известного нам рабби Эвьйатара, носившего то же имя («Die aharonidischen Geonim Palästinäs und Meschullam b. Mose aus Mainz» («Гаоны-священники Страны Израиля и Мешуллам бен Моше из Майнца», нем.), MonatsschriftfürGeschichte und Wissenschaft des Judentums 47(1903), S. 343).

² Имитация погребения. Заметим, что в еврейской традиции Масличная гора – главное место захоронения и место, где будет происходить воскрешение мертвых (ср. Песикта раббати).

³ Седьмой день праздника Кущей. Во времена Храма в этот день семикратно обходили храмовый алтарь с пальмовыми и ивовыми ветвями в руках, произнося при этом молитву, где многократно повторяется восклицание оша-на! – «о, спаси!» (См. Мишна, Сукка 4:5, Вавилонский Талмуд, Сукка 43б). Важный мотив молитв и ритуалов этого дня – моление о дожде. Церемония обхода Масличной горы в этот день, известная с 8 в., основывается на библейском пророчестве Захарии, где соединяются мотивы прихода Мессии и явления Бога на Масличной Горе (14:4), эсхатологического источника живых вод (14:8) и праздника Кущей (14:16-19).

⁴ То есть истинные священники, потомки Аарона.

⁵ Ср. Притч 5:16.

⁶ Как отмечалось выше, ритуал обхода Масличной Горы также связан с представлением об источнике живых вод, который изольется из Иерусалима в дни Мессии (Зах 14:4-8).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В этой части нашего курса мы ознакомились с двумя изложениями учения германских хасидов о покаянии. Первое из них принадлежит Йеуде Хасиду и представлено в егоКниге хасидов, второе сформулировано Эльазаром из Вормса в Книге рокеаха. Кроме того, мы ознакомились с избранными примерами, иллюстрирующими важнейшие стороны концепции покаяния в германском хасидизме. Из нравоучительной литературы германских хасидов следует, что в их доктрине о покаянии в концентрированном виде нашла отражение вся этическая проблематика, а также те сложности, которые возникают при попытках распространения этических принципов среди широкой публики.

Хасидское учение о покаянии отражает концепцию гетерономии, характерную для германского хасидизма в целом, а также требование решительного противостояния телесным и душевным устремлениям человека.

Религиозная жизнь предназначена не для того, чтобы достичь гармонии и умиротворения, а для того, чтобы постоянно подвергаться испытаниям и вести борьбу со своими человеческими желаниями и склонностями.

Более того, в среде германских хасидов существовала тенденция признавать необходимыми или, по крайней мере, достойными одобрения самые радикальные способы испытания собственной праведности (как это видно из истории о трех исповедующихся), а также крайние формы умерщвления плоти в рамках покаяния. Тем не менее, взятая на себя роль учителей нравственности заставляла авторов книг проявлять сдержанность в своих рекомендациях и пропагандировать в качестве образца «покаяние оградительное», связанное с постами и умеренным аскетизмом, а не с изощренным умерщвлением плоти.

Иллюстрация 1

Свадебный балдахин и бракосочетание. Композиция, по всей видимости подразумевающая свадьбу Моисея и Сепфоры (см. Исх 2). Слева внизу – жених произносит благословение над бронзовым кубком, мать невесты стоит рядом с ней. Справа трое музыкантов веселят гостей.Деталь из Агады Иуды. Германия, центральная рейнская область (?), 15в.Музей Израиля, Иерусалим.

Иллюстрация 2

Подвесной светильник в форме звезды. Литая гравированная бронза, Германия, 14в. Еврейский Музей Нью Йорка, отдел искусства, Нью Йорк.

Иллюстрация 3

Самсон, побеждающий льва. Фигура Самсона часто изображалась в иллюминированных еврейских рукописях, созданных в Центральной Европе; Самсон стал символом героизма евреев и их самопожертвования ради освящения Имени Божьего.

Образ льва представляет собой иллюстрацию к словам еврейских мудрецов «Как лев воспрянь исполнять волю Владыки своего», относящимся к ведущему во время службы в синагоге.

Деталь из Лейпцигского махзора. Южная Германия, 14в.

Университетская Библиотека, Лейпциг.

Иллюстрация 4

Утренняя служба. Ведущий, накинув молитвенное покрывало (талит), стоит перед мраморным столом, на котором раскрыт молитвенник. За его спиной изображены двое в характерных для евреев головных уборах с острым верхом, один из них – безбородый юноша, также держащий в руках раскрытый молитвенник. Деталь из Лейпцигского махзора. Южная Германия, 14в. Университетская Библиотека, Лейпциг.

Иллюстрация 5

Цветная иллюстрация и начало текста библейской книги Бытие. Выделенное первое слово текста обрамлено фигурами главных героев событий в райском саду: Адам, Ева и змий. Из Пятикнижия де Кастро, Германия, 1340. Эта рукопись Пятикнижия была создана и иллюминировалась вручную; ее название свидетельствует о фамилии ее обладателей, семьи выходцев из Испании, живших в Голландии в 19 в. Рукопись была приобретена Музеем Израиля в 1979 г. в Швейцарии. Музей Израиля, Иерусалим.

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ К ШЕСТОЙ ЧАСТИ

Ответ 18

Утверждение рабби Йеуды Хасида основано на весьма пространном талмудическом обсуждении темы покаяния (Йома 85б – 86б), где упоминаются «четыре вида искупления, о которых толковал рабби Йишмаэль» (Йома 86а). Однако рассуждение там ведется совершенно иным образом. Рабби Йишмаэль классифицирует виды искупления и наказания в соответствии со статусом совершенного проступка: тот, кто нарушил заповедь положительную; тот, кто нарушил заповедь отрицательную; тот, кто совершил преступление, за которое суд может вынести смертный приговор и т.п.

Как мы видели, классификация способов покаяния в §37 вовсе не основывается на том принципе, которым пользуется рабби Йишмаэль; быть может, этот подход является новым словом, сказанным германскими хасидами о покаянии.

Ответ 19

Согласно смыслу «покаяния по Писанию», могли быть выполнены установления Торы, относящиеся к сфере межчеловеческого общения, – те, что касаются имущественных отношений, гражданского права и этики. С другой стороны, в Средние века не было возможности приносить жертвы в Храме (поскольку Храм был разрушен), выносить в судебном порядке смертные приговоры (поскольку после разрушения Храма не существует суда, который обладал бы такими полномочиями) и, разумеется, наказывать за те преступления, кара за которые ниспосылается с Небес.

Ответ 20

В трактате Йома (86б) говорится: «Кто такой покаявшийся? Тот, кому представился случай согрешить в первый раз и во второй, но он не поддался греху. С той же женщиной, в такое же время, на том же месте». То есть тот, кто согрешил однажды, но затем, в аналогичной ситуации – «с той же женщиной, в такое же время, на том же месте» – не повторил своего греха. Такое определение напоминает, прежде всего, «покаяние при повторе».

Ответ 21

Согласно концепции обособленности, предпочтительно такое поведение, в основе которого лежит «покаяние оградительное». Подобный образ жизни совершенно исключает «покаяние при повторе», поскольку хасид должен избегать контактов с грешниками и ситуаций, провоцирующих на греховные поступки.

Ответ 22

Нарушение социальных заповедей является особо тяжким грехом с точки зрения философов, поскольку действующие в этой сфере нравственные нормы – вещь само собой разумеющаяся и очевидная для здравого смысла, и тот, кто грешит, свидетельствует о самом себе, что болен настолько тяжко, что не различает между добром и злом. С точки зрения германских хасидов, любой грех – это капитуляция перед человеческим естеством и нарушение божественной заповеди. Сфера социальная ничем в этом смысле не отличается от сферы культа.

Ответ 23

Нет никакого сомнения в том, что именно концепция гетерономии побуждает человека относиться с большей преданностью и самоотверженностью к делам веры и морали. Суть этой концепции в том, что она обязывает человека пренебрегать своими естественными интересами и идти наперекор своей природе, выполняя заповеди и повеления Бога. Концепция автономии, напротив, не предъявляет подобных требований к человеку. Заповеди даны на благо человека и соответствуют его сокровенным желаниям. Поэтому человеку нет никакой необходимости смирять и принуждать себя для того, чтобы добросовестно и скрупулезно выполнять заповеди.

Ответ 24

Безусловно, что в нравоучительных книгах германских хасидов под грехом подразумевается грех мужчины; именно этого греха надо остерегаться. Женщина рассматривается как существо пассивное; она несет в себе греховные соблазны, однако нельзя требовать, чтобы она боролась с ними, поскольку эти соблазны присущи ей по природе. Они являются ее сущностью, а не отдельными качествами, которые она может осознать или искоренить в себе. В еврейской нравоучительной литературе можно найти и исключения из этого правила, но в большей части текстов женщина не рассматривается в качестве активного субъекта религиозной и нравственной жизни.

Ответ 25

Позиция германских хасидов в этих двух случаях была сходной. С их точки зрения, как самопожертвование ради освящения Имени, так и «покаяние при повторе» являются апофеозом религиозной веры. Тем не менее в своих сочинениях они остерегались пропагандировать как то, так и другое, опасаясь, что читатели не сумеют устоять в испытаниях и совершат либо грех вероотступничества, либо грех прелюбодеяния (являющийся, как мы уже говорили, символом греха вообще). Для авторов в обоих случаях принципиальная оценка деяния уступает место вынужденному компромиссу при обращении к широкой публике.

Ответ 26

Согласно «покаянию равновесному» тяжесть покаяния не должна соответствовать тяжести греха. По мнению германских хасидов, ни покаяние, ни грех не обладают «весом»; вес имеют лишь удовольствие и страдание, их и надо сравнивать между собою. То есть не существует «шкалы» для оценки грехов, и поэтому не следует спрашивать, является ли то или иное нарушение легким или тяжелым. Единственная вещь, которая может быть «взвешена» – это удовольствие, полученное от греха, и именно его надо уравновесить страданием во время покаяния.

Ответ 27

Как представляется, тот факт, что разговор об умерщвлении плоти ведется при обсуждении правил покаяния, имеет большое значение. Конечно же, на практике очень редко и в исключительных случаях возникает необходимость в умерщвлении плоти. Тем не менее мы привыкли считать самоистязание высшей формой покаяния, даже тогда, когда не требуется, чтобы раскаявшийся следовал этому идеалу. В тех случаях, когда нет необходимости воплощать этот идеал в действительность, само его существование оказывает влияние на религиозную жизнь.

Ответ 28

Автор проводит различие между тем, кто отказывается от греха, чтобы прославить Бога («ради Господа»), и тем, кто не грешит ради самого себя, ради собственной доброй славы. Тот, кто удерживается и не грешит, будучи побуждаем к этому заботой о собственной чести – «дабы не сказали, что он блудодей» – не совершает истинного служения Богу. Истинный служитель Бога удерживается от греха во имя самого Бога, даже если ни один человек не знает о его поступках.

Ответ 29

Бер в своей статье отмечает роль подвижничества в отношении германских хасидов к покаянию и видит в таком подходе христианское влияние, прежде всего влияние идеологии монашества. Тексты, которые мы изучаем в этой части курса, не дают основания полностью принять это утверждение. Из этих текстов очевидно, что практика умерщвления плоти занимает ограниченное место в концепции германских хасидов
и не является ведущей характеристикой их религиозной жизни и обычаев. Более того, в практике покаяния мы не находим таких подробностей, которые бы однозначно свидетельствовали о христианском влиянии.

Ответ 30

Основания для предпочтения здесь целиком субъективные. Лишь от субъективного выбора зависит, предпочтем ли мы того, кто чист от природы, не испытывает склонности к дурным поступкам, и поэтому его религиозная жизнь спокойна и безмятежна, или того, кто одержим страстями, но прилагает усилия, чтобы смирить их, руководствуясь своими религиозными убеждениями. Как представляется, в наши дни в определенных религиозных кругах изначальную чистоту ценят выше, чем победу над дурными побуждениями.

Ответ 31

Преобладающий принцип – это связь греха с наслаждением, а заповеди со страданием. Это доктрина, которая не во всех случаях выдерживает проверку действительностью. Однако же практическое указание, сделанное в духе «оградительного покаяния» (и почти исключающее исполнение «покаяния при повторе»), несет на себе печать компромисса с актуальными условиями жизни. Германские хасиды считают стойкость в особо тяжком испытании апофеозом религиозной жизни. Однако в своих практических указаниях они не рекомендуют человеку подвергать себя таким испытаниям.

Ответ 32

Все указания и выводы изучаемых авторов, занимающихся проблемами покаяния, основываются на стихах Писания, мидрашах еврейских мудрецов и на собственной традиции германского хасидизма. Единственная история, в которой говорится о жизни христиан – история про епископа, – это просто пример греха, а не способа покаяния. Частично поэтому, трудно доказать какое-либо прямое заимствование или влияние христианской мысли на учение германских хасидов о покаянии. Хотя многие исследователи германского хасидизма (см., например, Й. Бер, о мнении которого говорилось выше) и усматривали связь между предписаниями средневековых хасидских авторов и современными им христианскими настроениями, этот вопрос продолжает оставаться открытым.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ.
УЧЕНИЕ О НРАВСТВЕННОСТИ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ

Введение

7.1 Заповеди, регулирующие взаимоотношения между людьми

7.1.1 Жизнь и смерть от наших слов зависят

7.1.2 Публично нанесенная обида

7.1.3 Налоги и финансы

7.1.4 Достоинство ближнего

7.2 Благотворительность

7.3 Предписания, регулирующие отношения между человеком и Богом

7.4 Почитание родителей

7.5 Ученик и учитель

7.5.1 Почтение к ученику и учителю

7.5.2 Почитание Торы и мудрецов

Заключение

Ответы на вопросы

ВВЕДЕНИЕ

В настоящей части курса найдет свое отражение повседневная жизнь германских хасидов. Избранные тексты из обширнейшего материала на эту тему, содержащегося вКниге хасидов, будут сгруппированы по 5 основным разделам:

• предписания, регулирующие взаимоотношения между людьми;

• благотворительность;

• отношения учителя и ученика;

• почитание родителей;

• предписания об отношениях между человеком и Богом.

Подробный анализ отдельных примеров позволит читателю проследить за воплощением общих этических понятий на практике, ознакомиться с мироощущением, характерным для еврейства Центральной Европы в Средние века и, наконец, приблизиться к той особой атмосфере, которой проникнута Книга хасидов.

Наставления, содержащиеся в Книге хасидов, неотделимы от сложной реальности повседневного бытия того времени. При пристальном рассмотрении обнаруживается, что идеи, воплощенные в жизнь, представляют собой совсем не то, что нам видится при обсуждении обобщенных принципов. Истории, приведенные в Книге хасидов,демонстрируют соотношение теоретических понятий о нравственности с действиями, необходимыми в конкретных жизненных ситуациях.

Разбирая наши замечания к текстам из Книги хасидов читатель должен оценить конкретные наставления хасидских авторов в свете их общих принципов. Учащемуся нужно проследить за тем, как принимается практическое решение, чтобы определить, остается ли автор верен этическим идеям, обсуждавшимся в 5 и 6 частях этого курса. Особенно важно обратить внимание на следующие понятия:

• «В соответствии со страданием – награда» – с точки зрения его религиозной или этической значимости, награда за поступок определяется не только галахическим определением самого поступка, но и усилиями, вложенными в его совершение;

• «заповедь, подобная мертвецу заповеди», или «мертвая заповедь» – хасид должен прилагать особые усилия, чтобы исполнять заповеди, не соблюдаемые другими, обращать внимание на то, что подвергается забвению: «выбери себе заповедь, подобную мертвецу заповеди»;

• «берись за то, что тяжело дается» – не ища себе легкой жизни, хасид должен избирать тот путь, продвижение по которому требует наибольшего духовного напряжения.

Помимо этого, из представленной нами выборки текстов видно, сколь пристальное внимание обращает автор Книги хасидов на душевные переживания человека. Анализ приводимых историй и предписаний создаст у читателя представление как о внутреннем мире хасида, так и о его повседневной жизни.