Гипотеза морица (моше) гюдемана
Первая попытка дать детальное описание процесса формирования Книги хасидов и решить вопрос о ее авторстве принадлежит Морицу Гюдеману1. Этот исследователь выдвинул тезис о том, что Книга хасидов не может рассматриваться как творение одного человека. С его точки зрения, книга представляет собой сборник обычаев, законоположений, толкований и моральных наставлений, в создании которого принимали участие многочисленные авторы движения германских хасидов. Формирование сборника заняло несколько поколений, на протяжении которых каждый из авторов вносил свой вклад в постепенно растущее собрание.
Иллюстрация 14
Изображение льва. Микрографический рисунок с использованием масоретского текста книги Иезекииля. Германский манускрипт 13в. Художественный Архив Австрийской Национальной Библиотеки, Вена.
Гюдеман не отрицал центральной роли рабби Йеуды Хасида в создании книги, однако указывал на следы участия в нем других авторов и среди них – рабби Эльазара из Вормса. Гюдеман, в распоряжении которого имелось только болонское издание Книги хасидов, приводил в доказательство своей позиции тот факт, что в конце этой версии содержатся фрагменты из Книги премудрости души рабби Эльазара.
Основным аргументом Гюдемана был хаотический характер книги и слабая связь между отдельными сборниками, входящими в ее состав, а также противоречия между ними. Все это, по его мнению, не позволяет предположить, что книгу написал один автор. Именно по этим соображениям он выдвинул тезис о постепенном, длительном процессе формирования книги, процессе, в котором принимали участие многие авторы.
НАРОДНЫЙ ГЕНИЙ»
Концепция Гюдемана была типичной для конца 19 века – того времени, когда он создавал свой труд. Многие ученые полагали, что все творения, игравшие центральную роль в духовной жизни еврейского народа, были плодом коллективного творчества. Более того, Гюдеман мог сослаться на пример Библии, Мишны и Талмуда: все эти книги были плодом творчества многих авторов и создавались на протяжении многих лет. Если так было в древности, почему бы и в Средние века дело не могло обстоять таким же образом?
Классический пример подхода, господствовавшего во времена Гюдемана, связан с вопросом об авторстве Книги Зогар, важнейшей книги средневековой каббалы. Большинство ученых 19 и начала 20 века считало Зогарплодом коллективного творчества многих поколений еврейских мистиков древности и раннего средневековья. Творчество этих поколений отложилось в современной Книге Зогар в виде множества разновременных слоев.
В современной науке эта концепция в целом потеряла свою привлекательность, хотя некоторые значительные исследователи продолжают хранить ей верность. К примеру, относительно Книги Зогар Гершому Шолему удалось убедительно показать, что ее автором был один каббалист, рабби Моше де Леон, живший в конце 13 века в Испании❋См. G. Scholem, Major Trends in Jewish Mysticism, ch. V, New York, 1954. И в русском переводе: Г. Шолем, Основные течения в еврейской мистике, перевел Н. Бартман, Библиотека Алия, Иерусалим. 1993, 2 т.. Подобная смена подходов коснулась и некоторых других произведений, ранее считавшихся плодом коллективного творчества и признанных ныне созданием одного автора. Яркий пример тому – Книга хасидов, и сегодня мы располагаем множеством доказательств, что у книги был один автор – рабби Йеуда Хасид.
Устойчивая средневековая традиция приписывала книгу рабби Йеуде Хасиду, однако исследователей, подвергших эту традицию критическому анализу, беспокоили некоторые сомнения. Основным возражением против авторства рабби Йеуды Хасида было то обстоятельство, что все имеющиеся в нашем распоряжении версии книги анонимны. Если автором книги был действительно этот величайший религиозный авторитет германского еврейства, почему его имя не фигурирует в заглавии ни одной из рукописей и ранних печатных изданий Книги хасидов?
РАББИ ЙЕУДА ХАСИД – ТРЕБОВАНИЕ АНОНИМНОСТИ
В настоящее время нам известен ответ на этот вопрос. Дело в том, что и другие сочинения, приписываемые рабби Йеуде Хасиду, также не содержат указания на его авторство. Для того, чтобы осмыслить это явление, мы должны познакомиться с отношением рабби Йеуды Хасида к вопросу авторства и анонимности. Эта его позиция имеет важное значение для понимания как этической доктрины Книги хасидов, так и отношений между различными фигурами, стоявшими во главе движения германского хасидизма.
Ключевым текстом здесь служит сама Книга хасидов, в которой неоднократно выражается отношение к авторству, нетипичное для средневековой еврейской литературы. Согласно Книге хасидов, автору книги или литургического гимна запрещено упоминать свое имя в начале своего сочинения. В частности, рабби Йеуда высказывается против обычая начинать сочинение акростихом, содержащим имя автора. Этот обычай, особенно распространенный среди авторов литургических поэм, заслуживает, на его взгляд, осуждения, поскольку, объявляя свое имя, сочинитель проявляет тем самым гордыню. И даже если он убежден, что свободен от этого греха и заявляет о своем имени из иных побуждений, ему все же не стоит поступать так, дабы не ввести в грех своих потомков или учеников.
В качестве достойного подражания примера анонимности рабби Йеуда ссылается на древние мидраши, на Мишну и на Талмуд. Итак, автор, с которым мы имеем дело, неукоснительно придерживается принципа анонимности во всех своих произведениях, и именно эта анонимность текста служит важным признаком авторства рабби Йеуды Хасида.