Джим Керр, Симпл Майндз (Jim Kerr, Simple Minds)

«Ты должен примириться с богами и демонами, которые населяют твое подсознание и твои сны».

Стинг (Sting)

Эко и Баннимэн (Echo & Bunnymen) были типичным для 80-х годов коллективом. Панк вдохновил их взять в руки инструменты. В своих песнях они пользовались духовной лексикой. Приведем названия некоторых песен: «Боги останутся богами» («Gods Will be Gods»), «Небеса здесь» («Heaven up Неrе»), «Высший ад» («Higher Hell»), «Мой белый дьявол» («Му White Devil»). Поклонники, по выражению одной из газет, относились к группе с религиозным благоговением.

Новая музыка была несколько более серьезным и мощным явлением, чем панк. Ее исполнители не огрызались и не корчили рожи в камеру. Они носили одежду более темных цветов, позировали фотографам на фоне кладбищ или церквей. Музыканты говорили о единении со своей аудиторией. Они признавали наличие духовного мира и жаждали отразить это в своей музыке.

Но Эко и Баннимэн не имели твердых религиозных верований. Они просто чувствовали силу религиозного языка и символики, а новое поколение, подрастающее в полном отрыве от своих духовных корней, поддалось на приманку мистики.

«Я часто использую слово «небеса» в своих песнях, потому что оно красиво звучит, – говорил Иен Маккулох (Ian McCulloch), вокалист Эко и Баннимэн. – Думаю, что я сочиняю скорее духовные, нежели религиозные песни. Это такая собственная духовная точка зрения. «Небеса» – слово, которое вбирает в себя много великих понятий, которые мы не в состоянии постичь. Я не пользуюсь им в ортодоксальном смысле».

На британских гастролях 1983 г. Эко и Баннимен укрепили свою репутацию. На задник сцены проецировали церковные витражи, перед выходом группы на сцену звучала органная музыка. «Публика испытывает на наших выступлениях нечто иное, чем на обычных рок-концертах, – признавался Маккулох. – Мы почувствовали, что нас воспринимают не просто как музыкантов. Отношение публики к нам – почти религиозное. Некоторые люди действительно очень любят нас. Наши альбомы – это их версия Библии».

Симпл Майндз (Simple Minds) играли подобную музыку. Их вокалист и сочинитель песен Джим Кёрр (Jim Kerr) воспитывался в шотландской католической семье. На конвертах их альбомов – кресты, католическое «святое сердце», открытые Библии, языки пламени Дня Пятидесятницы. Хотя сам Кёрр не считал себя связанным с церковью, он много раз использовал в лирике такие слова, как «чудо», «вера», «небеса», «ангелы».

Названия песен не всегда отвечают их сути: «Обещаю тебе чудо» («Promised You a Miracle»), «Кто-то наверху любит тебя» («Somebody Up There Likes You»), «Восток в пасхальный день» («East at Easter»), «Прогони призраков» («Shake Off the Ghosts»). Одна из самых популярных песен называлась «Освятись» («Sanctify yourself»). «Освятись, освятись, освободись», – пелось в ней.

Благодаря религиозному лоску альбомы Симпл Майндз (Simple Minds) несли в себе надежду, которой не давал панк. Серьезные богословские термины придавали песням значительность. Думалось, что Кёрр всегда стремился к источнику новой жизни, новому свету, новому бытию. Казалось, он несет обетование новой, лучшей жизни, «искру дождя», новую «золотую мечту». Правда, он никак не обосновывал причину своего оптимизма.

Стинг (Sting)

В мирском обществе, где загадка заменила таинство, а блеск – истинное величие, религиозные символы, порожденные веками веры, вызывали естественное благоговение. Неудивительно, что в авангарде нового позитивного постпанка оказалось немало «номинальных» католиков, которые, хоть и не следовали правилам церковной жизни, однако широко использовали католическую символику как средство для разговора о добре и зле.

То были люди, которые уважали религиозные обряды, язык и типологию Библии, но крайне скептически относились к церковному учению. Стинг вырос в католической семье в Нью-Кастле, получил образование в иезуитской школе. Он говорил, что образование, проникнутое «чудом и религией», заставляло его чувствовать себя крайне неуютно в гедонистическом мире рок-н-ролла.

В своих песнях он пел об ангелах и демонах. Он жадно учился, пытаясь понять, откуда берутся страхи и чувство вины.

«Я не правоверный, католик, – признает Стинг. – Я не хожу на мессу, однако я не уверен, что совершенно отпал от церкви. Все это я усвоил еще ребенком: есть небеса и ад, смертные грехи и грехи, которые можно простить. Это засело у меня в мозгах и уже никуда не денется. Я думаю, что человеку свойственно изобретать себе богов и бесов. У католиков уже есть готовые архетипы, а те, которые мы изобретаем сами, в определенном смысле гораздо более опасны.

Мне как художнику католицизм даже полезен. У него огромный творческий потенциал. Человек на кресте. Он истекает кровью. На Нем терновый венец. Это сильный образ. Есть невероятные образы адского пламени, которые блестяще использует Джеймс Джойс*. Это целое богатство, и для художника оно очень значимо. Чтобы писать, нужно сильно испугаться. Творчество – это способ самозащиты».