Марти Бэйлин, Джефферсон Эроплейн (Marty Balm, Jefferson Airplane)

«Бога нет в таблетке, но ЛСД рассказывает о тайне жизни, дает чисто религиозный опыт».

Пол Маккартни (Paul McCartney)

В 1964 г., когда Битлз (The Beatles) были на вершине своей головокружительной популярности, никому и в голову не приходило, что не пройдет и десяти лет, как ливерпульская четверка станет штудировать религиозные тексты, слушать духовных наставников и выступать с антивоенными заявлениями. Непостижимым образом эти немножко сумасшедшие и нахальные парни, часть очарования которых лежала в шутливых ответах на серьезнейшие вопросы, увлеклись идеей спасения и загробной жизни.

Участники четверки были типичными представителями второго рок-н-ролльного поколения музыкантов. Их не особенно заботило религиозное мнение об их творчестве. Они знали госпел, который пели их любимые американские исполнители. Связь с церковью у них была минимальной. Мать Пола была католичкой, а отец – агностиком, далеким от того, чтобы развивать в детях религиозные чувства. У Джорджа Харрисона (George Harrison) мать тоже была католичкой. Более всего религиозное влияние сказалось на Джоне Ленноне (John Lennon): тетушка Мими водила его в воскресную школу при англиканской церкви, там он пел в церковном хоре.

Но к 1964 г. детский религиозный опыт участников Битлз уже забылся. Они были частью поколения, не интересовавшегося церковью, познававшего жизнь без помощи веры в сверхъестественное. «Никто из нас не верит в Бога», – весело заявил Пол в интервью тех лет. «Но мы скорее агностики, чем атеисты», – подхватил Леннон. В другой раз Маккартни скажет, что даже не задумывается о религии: «Ей нет места в моей жизни».

Иногда Леннон откровенно богохульствовал, на что, видимо, его толкала боль от утраты матери, которую сбил пьяный водитель, когда Джон был подростком. Возможно, ему было трудно поверить в существование небесного Отца, когда его собственный оставил семью сразу после появления Джона на свет. Во время гамбургских гастролей Леннон напишет целый цикл глумливых писем от лица Иоанна Крестителя, будет развешивать презервативы на скульптурах святых и высмеивать монахинь на улицах. В своих коротких рассказах он станет вышучивать викариев, прокаженных, немощных да и Самого Иисуса Христа.

В 1964 г. пресс-секретарь группы Дерек Тейлор в интервью газете «Сатердей Ивниг Пост» («Saturday Evening Post») скажет: «Это невообразимо. Абсолютно невообразимо. Вот она – четверка ливерпульских мальчиков. Они грубы, они богохульствуют, ведут себя вульгарно... И они завоевали весь мир. Они как будто основали новую религию. Они против Христа. Я хочу сказать, что я и сам против Христа, но они настолько против Него, что их богохульство даже меня шокирует».

Уход в духовность

Два года спустя Леннон, работая в студии с продюсером группы Джорджем Мартином, пел тексты Тимоти Лири, написанные на основе Тибетской книги мертвых. Тогда он попросил Мартина добиться того, чтобы его голос звучал как голос паломника, произносящего молитву высоко в горах. А летом 1967 г. Маккартни уже рассказывал журналу «Пипл», что его глазам открылось существование Бога и «подобный опыт пошел бы на пользу современному духовенству».

Путем Пола и Джона прошли многие влиятельные рок-музыканты этого десятилетия. Апатичные агностики превращались в страстных искателей истины. Рок-н-ролл становился ритуальной музыкой. Распахнулись врата для выхода на сцену всевозможных религий, ересей и культов, которые только знало человечество. Церковь тщетно пыталась привлечь молодое поколение: акустические гитары во время богослужения, священники с расстегнутыми воротничками, благословляющие мотоциклы... И вдруг это поколение с жадностью набросилось на эзотерические тексты, начало ругать ханжество потребленческого общества.

Во второй половине шестидесятых начался бум «неформальных» религий. На рынок хлынуло все – от языческого колдовства до дзен-буддизма. Так молодежь выразила свой протест против мертвящего материализма отцов. Рок-н-ролл стал изобличать жизнь, лишенную высокой цели, поносил богатство и скудость мировосприятия. В 1965 г. Леннон заклеймил позором «человека из ниоткуда», который «не имеет собственного мнения и не знает, куда идет» («Nowhere Man»), а в 1966 г. Мик Джаггер (Mick Jagger) в «Помощнике своей мамочки» («Mother's Little Helper») будет сокрушаться о том, что «погоня за счастьем – это скука».

Химический путь в религию

Крен в сторону гностицизма, пантеизма и язычества был вызван наркотиком-галлюциногеном – диэтиламидом лизергиновой кислоты (ЛСД), который стали называть просто «кислотой». Он появился на британском рынке развлечений около 1964 г. как товар, вдвое круче марихуаны. За три последующих года практически все известные рок-музыканты отведали этого зелья. Среди них: Джон Леннон (John Lennon), Пол Маккартни (Paul McCartney), Джордж Харрисон (George Harrison), Мик Джаггер, Кит Ричардс (Keith Richards), Брайн Джонс (Brian Jones), Пит Тауншенд (Pete Townshend), Стив Уинвуд (Steve Winwood), Эрик Бёрдон (Eric Burden), Брайан Уилсон (Brian Wilson), Роджер МакГуин (Roger McGuinn), Донован (Donovan), Кэт Стивэнс (Cat Stevens), Джим Моррисон (Jim Morrison), Эрик Клэптон (Eric Clapton) и Джими Хендрикс (Jimi Hendrix).

Преображение, происходившее с людьми, походило на неожиданное обращение апостола Павла по дороге в Дамаск. Они принимали дозу отъявленными материалистами, а когда приходили в себя, их «эго» было настолько измочаленным, что они уже не знали, что и думать: то ли видели Бога, то ли сами побывали Им. Человек неожиданно приобретал совершенно иное видение мира: смаковал ничтожные мгновения жизни, блеклые краски вспыхивали с новой силой, а прежняя жизнь казалась игрой. Его переполняло чувство добра и желания любить всех. «Я видел Бога, – признавался Брайан Уилсон из Бич Бойз (Beach Boys), когда в 1965 г. вернулся из своего первого наркотического «путешествия». – Я увидел Его, и все перевернулось».

В зависимости от дозы «путешествие» могло длиться от пяти-шести часов до нескольких дней. И видения бывали самые разнообразные: Брайн Джонс (Brian Jones) из Роллинг Стоунз (Rolling Stones) видел демонов и чудовищ, Пол Маккартни чувствовал «истину и любовь». Наиболее распространенное ощущение было таким: телесные границы «путешественника» расширялись, и он осознавал себя частью вселенной. «Я – это он, а ты – это я, и все мы вместе», – пел Джон Леннон в 1967 г. в своей знаменитой песне «Я морж» («I am the Walrus»), сочиненной во времена его увлечения наркотиками.

Чувство единения с окружающим миром, возникающее от приема наркотиков, тогда многие стали называть богом. Вновь обретенного бога пытались приравнять к библейскому Богу любви и справедливости. Пол Маккартни описывает это так: «Бог – это сила, частью которой мы являемся». Один из героев книги «Многообразие психоделического опыта» Мастерса и Хьюстона («The Varieties of Psychedelic Experience», Masters & Houston) вспоминает: «Я могу стать частью целого. Теперь я понимаю, что значит ощущать, как твое тело растворяется. У меня есть знание того, как частички меня растворяются и вливаются в море других частичек. Там ничто не имеет ни формы, ни субстанции. В этом море нет индивидуальности».

Майк Херон (Mike Heron) из Инкредибл Стринг Бэнд (Incredible String Band) – известного шотландского фольклорного дуэта, вобравшего в себя традиции британских хиппи, – в 1967 г. написал «Очень клеточную песню» («А Very Cellular Song»), находясь под воздействием ЛСД. В ней он выразил те же самые ощущения – единство с животными и растениями, затерянность в наэлектризованной массе безликих частичек:

Черная шерсть, бурая шерсть и чешуя…

Обрати свои дрожащие нервы ко мне.

Почувствуй, как энергия моих клеток

желает тебе добра*.

Разрушение

Для многих молодых музыкантов подобный опыт стал разрушительным. Их прежних духовных знаний, полученного ими образования не хватало для осмысления наркотических видений. Буквально за одну ночь ценности и ожидания молодых были подвергнуты серьезному испытанию. «Вас разбивает вдребезги, – признавался Джордж Харрисон (George Harrison), – будто кто-то стирает в вас все то, во что вас учили верить с детства, и говорит вам: «Это не то». Вы улетаете далеко-далеко, ваши мысли приобретают возвышенный строй, а пути назад нет».

Сам «кислотный» гуру Тимоти Лири (Timothy Leary) впервые попробовал наркотики – священный гриб ацтеков псилобицин – в Мексике в 1960 г.: «Я погрузился в бездну удовольствий, которую уже познали мистики за века до меня. Подобно им, я смог заглянуть за завесу и понять: мир, кажущийся нам столь реальным, – всего лишь жалкие подмостки, сооруженные нашим разумом. Все, что мы считали реальностью, – лишь жалкая подделка, навязанная нам общественной моралью».

Все, что раньше мыслилось как «реальность», кажется выдумкой. И наоборот. Подобно Алисе, провалившейся в кроличью норку, «путешественники» попадают в другой мир. «Меняется все, – говорил Джерри Гарсия (Jerry Garcia), руководитель «кислотной» рок-группы Грейтфул Дэд (Grateful Dead) из Сан-Франциско. – Я обрел свободу, потому что вдруг осознал: все мои жалкие попытки жить праведно были чушью».

Музыканты полагали, что ЛСД открывает сокрытую от большинства людей истину: творение – колоссальная божественная глыба. «Бог – это все мы, – сказал Джон Леннон (John Lennon). – Я не один из богов и не Бог, но потенциально все мы божественны». Этой идеи нет в монотеистических учениях – исламе, иудаизме, христианстве. Но ее можно найти в сочинениях гностиков первого века, в индуизме, оккультных учениях и философии «Новой Эры». В этой вере заключена подкупающая альтернатива – возможность сиюминутно предстоять Богу, рассказывать Ему о себе. Вместо того чтобы подчинить собственную волю Богу, вы «отключались» и подчиняли себя пустоте, как об этом пелось в песне Битлз (The Beatles) «Завтрашний день» («Tomorrow Never Knows»).

В Гарварде Тимоти Лири (Timothy Leary) проводил эксперименты со студентами-богословами, изучая воздействие наркотических препаратов на разные социальные группы. На их основании Лири сделал вывод: «Камнем преткновения стала иудо-христианская вера в единого Бога, единственно верную реальность, одну религию. Эта вера уже стала проклятием для Европы, да и для Америки со времен ее основания. Наркотики позволяют видеть многослойность мира, а потому неизменно порождают политеистические представления о вселенной».

Леннон и Харрисон приобщились к наркотикам более или менее случайно в 1965 г.: в гостях у друга-дантиста они отведали кофе с растворенным в нем наркотиком. Результат был, по меньшей мере, обескураживающим. Сначала Леннон подумал, что сходит с ума, затем – что за ним гонится дьявол. Ночью он сделался как одержимый – в голову приходили блестящие идеи, уморительные шутки, рождались отчаянные скетчи. «Месяц или два я был как выпотрошенный», – признавался Джон впоследствии.

С тех пор оба «битла» «подсели» не на шутку. Леннон каялся, что совершил тысячу путешествий. Рассказывает Харрисон: «Это было так, как если бы я в жизни ничего не пробовал, не нюхал и не слышал. Как вспышка! Во мне что-то открылось, и я осознал многие вещи». Прием наркотиков убедил Леннона в «существовании души и жизни после жизни».