П. 3. Исторические доказательства непосредственного Божьего управления царствами человеческими

Чтоб явственнее видеть царствование Божие над царством человеческим, нужно с особенным внима­нием рассматривать такие случаи, в которых непо­средственное действие Божие с особенною ясностию обнаруживается.

Хотите ли из действительных исторических со­бытий видеть оправдание этой отрадной для верую­щего истины? Укажем на некоторые примеры.

Посмотрим на избрание Давида в царя Израилю. Рече Господь к Самуилу: прииди, пошлю тя ко Иессею до Вифлеема, яко узрех в сынех его Себе царя (1 Пар., 16, 1). Самуил колебался, находя опасным посольство. И Господь признал опасность и повелел чрезвычайное посольство прикрыть видом обыкно­венного жертвоприношения, но самого дела не отме­нил. Пророк приходит в Вифлеем, пересматривает сынов Иессея, не зная, кто из них должен быть царем. Едва наконец найден Давид, бывший у стада и остав­ленный отцом без внимания, и тогда уже Самуил по­лучил от Бога определительное изволение и помазал Давида в царя. Но что потом? Давид пошел не на пре­стол, а обратно к стаду. По времени он был позван в дом царя, но не царствовать, а играть на гуслях. Еще по времени пришел он в войско, но не как воин с ору­жием, а как обозный с пищею для своих братьев-вои­нов; здесь нечаянно вызвался на единоборство с Го­лиафом, победил богатыря, приобрел чрез то славу, сделался сродником царя. Теперь он уже не так далек от престола; но и после этого он еще должен быть не царем, а изгнанником, бездомным, скитающимся по горам и дебрям, не находящим безопасности в отече­стве и принужденным удаляться к иноплеменникам. Спрашивается: для чего же Давид был помазан в ца­ря так рано, так, по-видимому, неблаговременно, и даже с опасности» для него? Для того, во-первых, чтоб помазанием преподать ему царскую благодать, которая сделала бы его и победителем, и любезным народу, и в бедствиях неодолимым, и наконец довела бы до престола, как и сказано в Писании, что вслед­ствие помазания ношашеся Дух Господень над Давидом от того дне и потом (1 Цар., 16, 13). Во-вторых, для того рано помазан был Давид, чтоб после, по дей­ствительном воцарении его, и непокоривые принуж­дены были признать, что царь поставлен не случаем, не народом, но Самим Богом, когда воцарение Дави­да, несомнительное по естественному ходу дел, чу­десно исполнилось в самой действительности. Нако­нец для того, чтоб явственным оказалось, яко не изне­может у Бога всяк глагол (Лк., 1, 37). Перейдем к временам христианским. С самого начала христианства Царство Божие на земле, то есть Христова Церковь, целых три столе­тия не пользовалось помощию и покровительством царств человеческих, а, напротив, претерпевало от них гонение и вражду. В уразумение тайны такого попущения Божия вводит нас апостольское слово: немощная мира избра Бог, да посрамит крепкая, да не похвалится всяка плоть пред Богом (1 Кор., 1, 27, 29); то есть: по всевышним судьбам Божиим Церкви Христовой надлежало являться беспомощною, дабы оказалось явным, что она зиждется, утверждается и возвышается не человеческою, но Божиею силою; надлежало ей страдать и страданием победить, чтоб заградить уста неверующим и хулителям, древним и нынешним. Но надобно же было наконец отдать ис­тине и видимую справедливость; надобно было, чтоб, по слову пророка, одержала правда покой (Ис., 32, 17), чтоб Церковь Христова, после стольких ца­рей-гонителей, имела царя покровителя. Для сего Бог избирает Константина; но Константин — языч­ник, и Христова истина обыкновенным путем чело­веческого наставления не проникает до глубины его сердца. И вот Сам Бог приемлет на Себя дело обра­щения Константина. Послушаем об этом признание самого Константина. «Однажды, в полуденные часы дня, когда солнце начало уже склоняться к западу, — говорил Константин, — я собственными очами уви­дел составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью: сим побеждай». Вслед за тем во сне явился Христос Константину и пове­лел, сделав знамя, подобное виденному на небе, упо­треблять его для защиты от нападения врагов (Евсев. о жизни Констант., кн. 1, гл. 28—9). Константин исполнил поведенное; под знамением креста побе­дил Максентия, сделался единовластителем Рим­ской империи; уверовал во Христа и явился первым христианским царем равноапостольным.

Не очевидно ли из этого, что цари христианские первое начало свое ведут непосредственно от Царя Небесного?

Такое же Божественное промышление можно ви­деть и в деяниях русского великого князя, равноапо­стольного Владимира, просветившего царство свое светом веры Христовой, а равно и в судьбе других благочестивых царей христианских.

Если же Сам Бог и словом Своим, и Своими дей­ствиями внушает нам мысль, что Он посредством особенного промышления Своего Сам царствует над царством человеческим, то, конечно, мысль сия благопотребна для нас и мы не должны терять ее из ви­да. В ней, в этой мысли, заключается сила, оружие, опора, руководство — как для царя, так и для царства и для каждого в царстве.

Глава вторая