Космоконцепция розенкрейцеров или мистическое христианство
СЛОВО К МУДРЫМ
Основателю христианской религии принадлежит известная эзотерическая максима: «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Марк, 10.15). Все эзотерики придают огромное значение этому учению Христа и стараются «проживать» его день за днем.
Когда новая философия входит в мир, разные люди встречают ее по‑разному.
Один с жадностью хватается за любое новое философское произведение, стремясь выяснить, насколько оно подтверждает его собственные взгляды. Для такого человека сама философия имеет второстепенное значение. Ее основная ценность заключается в подтверждении ЕГО идей. И если работа оправдывает его ожидания, он горячо ее принимает и восхваляет с самым безрассудным энтузиазмом; если же нет, он, наверно, откладывает книгу с отвращением и разочарованием, испытывая такое чувство, словно автор нанес ему оскорбление.
Другой преисполняется скептицизмом, как только обнаруживает, что она содержит в себе нечто, чего ОН до этого не читал, не слышал и не обдумывал сам. Он, по всей вероятности, отметает, как крайне несправедливое, обвинение в том, что его ментальное отношение есть верх самодовольства и нетерпимости; однако это именно так, и он тем самым закрывает свой ум перед любой истиной, которая, возможно, скрыта в том, что он столь бесцеремонно отвергает.
Обе категории людей сами себе закрывают свет. «Незыблемые» идеи делают их непроницаемыми для лучей истины. Малое дитя является в этом отношении прямой противоположностью взрослым. Оно не преисполнено всеподавляющим чувством того, что владеет верховным знанием, не полагает себя обязанным выглядеть мудрым или скрывать свое незнание предмета за улыбкой или презрительной усмешкой. Оно откровенно невежественно, свободно от предвзятых представлений и потому полностью открыто для обучения. Оно все принимает с тем трогательным доверием, которое мы называем «детской верой» и в котором нет ни тени сомнения. Так дитя и относится к учению, пока не получает доказательств его правильности или неправильности.
Во всех эзотерических школах ученика, осваивающего новое учение, прежде всего учат забыть все остальное, не позволять ни предпочтению, ни предубеждению управлять собой, но сохранять ум в состоянии спокойного, возвышенного ожидания. Как скептицизм чрезвычайно эффективно делает нас слепыми, невосприимчивыми к истине, так спокойное, доверчивое состояние ума открывает доступ интуиции, или «обучению изнутри», и позволяет познать истину, содержащуюся в предложенном утверждении. Это единственный способ нарабатывать абсолютно точное восприятие истины.
От ученика не требуется сразу верить в то, что предмет, который он осмотрел и считает белым, на самом деле черный, если ему об этом заявляют; но он должен культивировать такое состояние ума, когда «верится, что все возможно». Оно позволяет на время отложить даже общеизвестные, так называемые «установленные факты» и исследовать, нет ли случайно другой, еще не отмеченной им точки зрения, с которой обсуждаемый предмет кажется черным. Он не должен позволять себе смотреть на что бы то ни было как на «установленный факт», понимая, как важно сохранять свой ум в том текучем состоянии приспособляемости, что присуще ребенку. Всеми фибрами своего существа он сознает, что «сейчас мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно», и, как Аякс, всегда остается начеку, жаждая «света, больше света».
Огромное преимущество такого состояния ума при исследовании любого предмета, объекта или идеи должно быть очевидным. Утверждения, кажущиеся определенно и несомненно противоречивыми и вызывающие бурю эмоций с обеих сторон, могут тем не менее быть отлично согласованы друг с другом, как показано на одном из примеров в данном труде. Но связующие нити согласия обнаруживаются только открытым умом, и, хотя эту работу могут счесть отличной от других, автор просит лишь беспристрастия как основы для последующего суждения. Если книга «взвешена и найдена очень легкой», у автора нет претензий. Единственно, чего он боится, – это поспешного суждения, основанного на недостаточном знании системы, которую он защищает; такого внимания, когда суждения видятся «очень легкими» в результате того, что в беспристрастном «взвешивании» им было отказано. Заметим также, что, только если мнение основано на знании, оно достойно того, кто его выражает.
Еще одной причиной быть осторожным в суждениях мы считаем ту, что многим слишком трудно отказаться от поспешно высказанного мнения. Поэтому читателю предлагается воздерживаться от любых выражений одобрения или недовольства, прежде чем изучение работы даст ему достаточное представление о ее достоинствах или недостатках.
Космоконцепция розенкрейцеров не догматична и не апеллирует ни к какому иному авторитету, кроме разума учащегося. Она не призывает к дискуссии, но предлагается в надежде помочь разъяснить некоторые трудности, смущавшие умы тех, кто в прошлом изучал глубокие философские системы. Во избежание серьезных недоразумений, однако, хочется внушить учащемуся, что не может быть всестороннего освещения такого сложного предмета, которое бы включало в себя все, что под солнцем, и даже еще больше.
Всестороннее изложение означало бы всеведение автора, но даже Старшие Братья утверждают, что они иногда ошибаются в своих суждениях. Поэтому не может быть и речи о книге, которая сказала бы последнее слово о мировой Мистерии, и автор данной работы не претендует на то, что дает нечто большее, чем самое элементарное учение розенкрейцеров.
Братство розенкрейцеров обладает весьма объемлющей и логической концепцией мировой Мистерии. Определенное знание этой концепции автор стяжал за многие годы, посвященные исключительно изучению этого предмета. Насколько он смог выяснить, учение розенкрейцеров находится в согласии с фактами, как он их знает. Тем не менее он убежден, что «Космоконцепция розенкрейцеров» является далеко не последним словом на эту тему, что по мере нашего продвижения более включающие истины будут нам открываться и прояснять многое, что мы сейчас «видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно». В то же время он твердо верит, что все другие философские доктрины будущего будут следовать тем же основным направлениям, поскольку эти направления представляются абсолютно верными.
На основании сказанного понятно, что автор не считает этот труд альфой и омегой, последним словом в эзотерической науке. Несмотря на то что книга названа «Космоконцепцией розенкрейцеров», автор настойчиво предупреждает, что ее не следует принимать как «веру, данную раз и навсегда» розенкрейцерам основателем Ордена или любым другим индивидуумом. Автор утверждает, что в работе излагается лишь его собственное понимание учения розенкрейцеров о мировой Мистерии, подкрепленное его личными исследованиями внутренних миров, состояний человека до рождения и после смерти, и так далее. Автор ясно сознает ответственность, ложащуюся на того, кто умышленно или неумышленно вводит других в заблуждение, и хочет по возможности оградить себя от этого и предостеречь других, чтобы они не пошли по неосмотрительности неверным путем.
Все, что изложено в этой работе, может быть принято или отвергнуто читателем по его собственному усмотрению. Прилагались все усилия для того, чтобы сделать учение вразумительным; больших трудов стоило облечь его в понятные слова. По этой причине для передачи определенной идеи во всей работе использовался лишь один термин. Каждое слово имеет один и тот же смысл в любом месте. Если встречается новое слово, описывающее какую‑нибудь идею, автор дает ему самое ясное определение, какое может дать. Используются только английские термины и самый простой язык. Автор старался, насколько это возможно, дать самое точное и конкретное изложение рассматриваемых тем, исключить любую двусмысленность и прояснить все. Насколько он в этом преуспел – судить учащемуся; но, приложив все свое старание для передачи учения, он чувствует себя обязанным предостеречь против того, чтобы эта работа принималась за дословное изложение учения розенкрейцеров. В противном случае она может обрести незаслуженное значение в глазах некоторых учащихся. А это было бы несправедливым как по отношению к Братству, так и по отношению к читателю. Это возлагало бы на Братство ответственность за ошибки, которые неизбежны в этом, как и любом другом, человеческом труде. Отсюда и предостережение.
Старинная индусская легенда гласит: человек, имеющий на сгибе большого пальца две линии в форме полукруга, «несет с собой рисовое зерно». Это значит, что его всегда встречают любезно и гостеприимно, где бы он ни появлялся. В нашем случае легенда полностью оправдалась, так как автор обладает этим знаком. Он встречал друзей везде, и они так хорошо с ним обращались, что это даже часто вызывало у него смущение. Доктор фон Брандис помог ему впервые соприкоснуться с учением розенкрейцеров. Комендант Кингсмилл и Джесси Брю‑стер помогли ему по литературной части; г‑жа М. Е. Пет Меррил и г‑жа Аллен сделали иллюстрации. Что касается У. М. Паттерсона, то он, кроме личного участия, помог еще и в материальном отношении, чтобы книга могла быть опубликована. Таким образом, этот труд создан любовью. Никто из тех, кто принимал в нем участие, никогда не получал и не получит никакого вознаграждения. Все бескорыстно предоставляли свое время и деньги. Поэтому автор хочет изъявить им свою благодарность и надеется, что они встретят еще большие возможности для самоотверженного служения[1]. В течение четырех лет после написания предыдущих строк автор продолжал исследования невидимых миров, испытывая соответствующие расширения сознания при постижении этих сфер природы; таких расширений сознания можно добиться, практически исполняя наставления западной школы Мистерий. И другие, следовавшие описанному здесь, специально адаптированному для людей Запада методу раскрытия души, также могли убедиться во многом, о чем говорится в книге. Таким образом, понимание автором того, что было ему показано Старшими Братьями, получило подтверждение и кажется в основном правильным. Автор чувствует необходимость констатировать это для поощрения тех, кто еще не в состоянии видеть сам.
Если бы мы сказали, что жизненное тело состоит из призм вместо точек, это было бы ближе к истине, так как именно после отражения через эти крошечные призмы солнечный бесцветный флюид обретает розоватый оттенок, который наблюдали и другие, не только автор.
Были сделаны и иные ценные открытия. Например, теперь известно, что Серебряная Цепочка снова выстраивается в каждой жизни. Причем одна ее часть исходит из атома‑семени тела желаний в большом вихре в месте печени, другая ее часть исходит из атома‑семени плотного тела в сердце, и обе части соединяются в атоме‑семени жизненного тела в солнечном сплетении. Это соединение высшего и низшего проводников вызывает пробуждение зародыша. Формирование Цепочки между сердцем и солнечным сплетением в течение первых семи лет определяет мистерию детства, тогда как дальнейшее протяжение ее от печени до солнечного сплетения во второй семилетний период является важным фактором отрочества. Завершение выстраивания Серебряной Цепочки знаменует конец детства, и с этого момента солнечная энергия, поступающая через селезенку и окрашивающаяся в результате отражения через призматический атом‑семя жизненного тела в солнечном сплетении, придает характерный индивидуальный цвет той ауре, которую мы наблюдаем у взрослого.
Часть I ‑ НЫНЕШНИЙ СОСТАВ И МЕТОД РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕКА
ВВЕДЕНИЕ
Западный мир, без всякого сомнения, является авангардом человеческой расы, и по причинам, изложенным ниже, розенкрейцеры утверждают, что не иудаизм, не «популярное христианство», а истинное эзотерическое христианство станет мировой религией.
Будда, великий, возвышенный, высокий, может быть «Светом Азии», но «Светом миру» будет все же признан Христос. Как солнце затмевает самую яркую звезду на небе, разгоняет любые следы тьмы и приносит свет и жизнь всем существам, так и истинная религия Христа в недалеком будущем вытеснит и затмит все остальные религии на вечное благо рода человеческого.
В нашей цивилизации пропасть, разделяющая ум и сердце, глубока и широка, и по мере того, как ум порхает от одного научного открытия к другому, этот разрыв все углубляется и расширяется, а сердце все дальше оттесняется на задний план. Ум громко заявляет о себе, не удовлетворяясь ничем, кроме как материально доказуемым объяснением феномена человека и прочих созданий, населяющих мир явлений. Сердце инстинктивно чувствует, что есть нечто большее, и тоскует по тому, что оно ощущает как истину, превышающую ту, что ум в состоянии постичь. Человеческая душа охотно парила бы на эфирных крыльях интуиции, омываясь в вечном источнике духовного света и любви, но современные научные представления подрезали ей крылья. Она стала скована и нема, и неудовлетворенные стремления терзают ее, словно стервятник, который клюет печень Прометея.
Необходимо ли это? Разве нет общей почвы, на которой голова и сердце могли бы встречаться, помогая друг другу, укрепляя друг друга в поисках универсальной истины и получая при этом равное удовлетворение?
Как несомненно, что предвечный свет создал глаза, которые видят этот свет; как несомненно, что изначальное желание роста создало пищеварительную систему для достижения этой цели; как несомненно, что мысль существовала раньше мозга, формировала и все еще формирует его для своего выражения; как несомненно, что ум сейчас рвется вперед, своим натиском дерзко вырывая у природы ее тайны, – так же несомненно, что сердце найдет средство разорвать свои узы и удовлетворить свои стремления. В настоящее время оно сковано господствующим умом. В один прекрасный день оно соберет силы, чтобы сломать решетки темницы и обрести могущество, превышающее могущество ума.
Верно и то, что в природе не может быть противоречий, а потому сердце и ум должны соединиться. Показать эту общую почву и есть цель данной книги. Показать, как ум при помощи интуиции сердца может проникнуть в тайны бытия глубже, чем это возможно для каждого в отдельности; как сердце, соединившись с умом, может быть охранено от заблуждения; как каждый может иметь полную свободу действий, не насилуя другого; как и ум, и сердце могут получить удовлетворение.
Лишь после того, как будет достигнуто и усовершенствуется такое взаимодействие, человек придет к более высокому и верному пониманию себя и мира, частью которого он является; только оно может дать ему широкий ум и большое сердце.
При рождении любого существа среди нас появляется новая жизнь. Мы видим, как маленькая форма живет и растет, становясь частью нашей жизни на дни, месяцы или годы. Наконец настает день, когда форма умирает и распадается. Жизнь, пришедшая к нам неизвестно откуда, ушла в то, что незримо и находится по ту сторону, и мы скорбно вопрошаем себя: «Откуда она пришла? Почему была здесь? И куда ушла?»
На каждый порог отбрасывает свою жуткую тень костлявый призрак смерти. Старым и молодым, здоровым и больным, богатым и бедным, – всем, всем одинаково предстоит кануть в эту тень, и сквозь века звучит жалобный вопль, молящий разрешить загадку жизни – загадку смерти.
Для огромного большинства людей три великих вопроса: «Откуда мы пришли?», «Почему мы здесь?» и «Куда мы идем?» – остаются по сей день без ответа. Стало, к сожалению, общепринятым считать, что на эти вопросы, представляющие глубочайший интерес для человечества, не может быть конкретного ответа. Нет ничего ошибочней подобного представления. Все без исключения могут обрести способность к получению определенной, из первых рук, информации на эту тему непосредственно из первоисточника; могут лично исследовать состояние Человеческого Духа как до рождения человека, так и после его смерти. Здесь не нужны ни фаворитизм, ни особые таланты. Каждому из нас присуща способность знать все об этих вещах, но... Да, есть одно «но», «НО» с большой буквы. Такая способность есть у всех, но у большинства она в скрытом состоянии. Требуется настойчивое усилие, чтобы ее пробудить, и это оказывается сильным препятствием. Если бы такая способность, пробужденная и осознанная, могла быть получена за деньги, даже за очень большие, многие бы их заплатили, чтобы получить огромное преимущество над своими собратьями. Между тем лишь немногие готовы вести образ жизни, требуемый для ее пробуждения, которое приходит лишь в результате терпеливого, настойчивого усилия. Ее нельзя купить; к ней нет проторенного пути.
Известно, что для того чтобы научиться играть на фортепиано, необходима практика и что нельзя стать часовщиком, отказываясь поработать подмастерьем. Когда же обсуждаются вопросы души, смерти и потустороннего, великих причин существования, многие полагают, что знают не меньше других и имеют такое же право на выражение собственного мнения, хотя они, может, и часа в своей жизни не уделили их изучению.
На самом же деле никто не вправе рассчитывать на то, что к его мнению серьезно прислушаются, если он не имеет соответствующей квалификации. В юридической практике, когда приглашаются эксперты, прежде всего проверяется их компетентность. Ценность их суждений равна нулю, если не подтверждается, что они являются глубокими знатоками в той области знания, в которой им требуется высказаться.
Если же они признаются квалифицированными благодаря своей учебе и практике, то их мнение выслушивается с глубочайшим уважением и почтением; если же суждение одного эксперта подтверждается другими, столь же знающими, то суждение каждого невероятно сильно подкрепляет предыдущее свидетельство.
Неопровержимое мнение одного такого человека легко перевешивает мнение одного, или дюжины, или миллиона людей, не имеющих никакого представления о том, о чем они говорят, ибо ничто, даже умноженное на миллион, все равно остается ничем. Это так же относится к любому другому предмету, как и к математике.
Как уже упоминалось, мы охотно признаем эти факты в делах материальных, но, когда обсуждаются вопросы, выходящие за рамки чувств, вопросы сверхфизического мира, когда исследуются отношения между Богом и человеком, сокровеннейшие тайны бессмертной божественной искры, неопределенно называемой душой, тогда каждый считает себя вправе требовать, чтобы к его суждениям и представлениям о духовных предметах прислушивались так же, как к суждениям мудреца, своей жизнью терпеливых и тяжелых поисков стяжавшего мудрость в этих высоких материях.
Более того, многие не только требуют, чтобы к их мнению прислушивались ничуть не меньше, но даже глумятся, насмехаются над словами мудреца, пытаются оспаривать его свидетельство как лживое и с самоуверенностью глубочайшего невежества категорически утверждают, что если они ничего не знают об этих вещах, то абсолютно невозможно, чтобы кто‑нибудь другой о них знал.
Человек, осознавший свое невежество, сделал первый шаг к знанию.
Нелегок путь к знанию из первых рук. Ничто стоящее не приходит без упорных усилий. Никогда нелишне повторить, что нет никаких особых талантов или «везения». Все, чем каждый является или обладает, есть результат усилий. Если у одного чего‑то не хватает по сравнению с другими, значит, данное качество в нем еще дремлет и может быть наработано правильными методами.
Если читатель, глубоко проникшись этой идеей, спросит, что он должен делать, чтобы получить знание из первых рук, следующая притча поможет ему понять идею, являющуюся в эзотерике одной из центральных.
Молодой человек пришел однажды к мудрецу и спросил: «Господин, что мне делать, чтобы стать мудрым?» Мудрец не удостоил его ответом. Повторив свой вопрос несколько раз с аналогичным результатом, юноша наконец ушел, чтобы вернуться на следующий день с тем же вопросом. Снова не получил он ответа и вернулся на третий день, опять повторив вопрос: «Господин, что мне делать, чтобы стать мудрым?»
Мудрец наконец обратил на него внимание и направился с ним к близлежащей реке. Он вошел в воду, кивком пригласив юношу следовать за ним. Достигнув достаточной глубины, мудрец взял его за плечи, погрузил под воду и держал его там, невзирая на его попытки освободиться. Наконец он его отпустил и, когда юноша восстановил дыхание, спросил: «Сын мой, когда ты был под водой, чего ты желал сильнее всего?»
Юноша ответил без колебаний: «Воздуха! Воздуха! Я хотел воздуха!» – «А не предпочел бы ты взамен него богатства, удовольствий, могущества или любви, сын мой? Не думал ли ты о чем‑нибудь из них?» – допытывался мудрец.
«Нет, господин, я жаждал воздуха и думал лишь о воздухе», – последовал немедленный ответ.
«Итак, – сказал мудрец, – чтобы стать мудрым, ты должен так же сильно хотеть мудрости, как только что жаждал воздуха. Ты должен бороться за нее, отказываясь от всех прочих целей жизни. Она должна быть единственным объектом твоего устремления, денно и нощно.
Если ты будешь стремиться к мудрости с таким рвением, сын мой, ты обязательно станешь мудрым».
Вот первое и основное, чем необходимо обладать тому, кто стремится к эзотерическому знанию, – непоколебимое желание, жгучая жажда знания, рвение, не отступающее ни перед каким препятствием; но высшим мотивом стремления к эзотерическому знанию должно быть горячее желание нести пользу человечеству, полное забвение себя в работе для других. Если мотив иной, то эзотерическое знание опасно.
Для тех, кто не обладает этими качествами, в особенности последним из них, любая попытка прокладывать тяжелый путь эзотерического познания является опасным предприятием.
Другим условием для получения знания из первых рук является изучение эзотерической информации из вторых рук. Определенные паранормальные способности необходимы для самостоятельного исследования вопросов, связанных с предродовым и посмертным состояниями человека, но не нужно расстраиваться, если приходится пользоваться посторонней информацией об этих состояниях из‑за того, что собственные паранормальные способности не развиты. Как можно узнать об Африке – либо отправившись туда лично, либо прочтя описания побывавших там путешественников, так можно побывать в сверхфизических сферах, соответствующим образом подготовив себя, или же ознакомиться с результатами исследований тех, кто обладает необходимой квалификацией.
Иисус сказал: «Истина сделает вас свободными», но истина не обретается только один раз. Истина вечна, и поиски истины тоже должны быть вечными. Эзотерическая наука не знает веры, данной раз и навсегда. Есть определенные базовые истины, остающиеся неизменными. Однако все они могут рассматриваться с самых разных сторон, что всегда дает новое видение, дополняющее предыдущее. Поэтому, насколько это видится в настоящий момент, достижение абсолютной истины невозможно.
Имеющиеся в работе расхождения с другими философскими работами объясняются разными точками зрения, при этом все выводы и идеи других исследователей достойны всяческого уважения. Автор искренне надеется, что изучение последующих страниц поможет учащимся сделать свои знания более полными и всесторонними, чем они были раньше.
Глава I ‑ ВИДИМЫЙ И НЕВИДИМЫЕ МИРЫ
Первым шагом на пути эзотерического знания является изучение невидимых миров. Они остаются невидимыми для большинства людей из‑за того, что дремлют их лучшие, высшие чувства, которыми эти миры могут восприниматься подобно тому, как физический мир вокруг нас воспринимается физическими чувствами. Большинству людей сверхфизические миры так же недоступны, как человеку, родившемуся слепым, недоступен наш мир чувств, хотя свет и всевозможные цвета окружают его, он неспособен их видеть. Для него они не существуют и непостижимы по той простой причине, что ему недостает чувства зрения, при помощи которого они воспринимаются. Предметы он может чувствовать, они кажутся реальными, но свет и цвета вне его досягаемости.
То же и с большей частью человечества. Люди чувствуют, видят объекты, слышат звуки в мире физическом, но иные сферы, которые ясновидящий называет высшими мирами, так же непостижимы для них, как непостижимы свет и цвета для слепого. Однако тот факт, что слепой не может видеть свет и цвета, не является аргументом против того, что они реально существуют. Так же и то, что большинство людей не могут видеть сверхфизические миры, не доказывает, что никто этого не может. Если слепой обретет зрение, он увидит свет и цвета. Если высшие чувства тех, кто слеп к сверхфизическим мирам, будут пробуждены правильными методами, люди также смогут узреть миры, в настоящее время от них скрытые.
В то время как одни совершают ошибку, относясь с недоверием к возможности реального существования сверхчувственных миров, другие кидаются в противоположную крайность и, уверившись в существовании невидимых миров, полагают, что как только человек становится ясновидящим, вся истина ему немедленно открывается; что, если человек способен «видеть», он сразу «знает все» об этих высших мирах.
Думать так – огромная ошибка, и мы охотно признаем неверность такого утверждения применительно к нашей обыденной жизни. Мы не считаем, что человек, родившийся слепым и обретший зрение, немедленно «знает все» о физическом мире. Более того, мы знаем, что даже те из нас, кто всю жизнь имел возможность наблюдать то, что нас окружает, далеки от обладания универсальным знанием об этом. Известно: требуются годы напряженного учения, чтобы познать хотя бы ту ничтожно малую часть окружающего, с которой мы сталкиваемся в нашей обыденной жизни, и, перефразируя афоризм Гермеса: «Что наверху, то и внизу», мы сразу понимаем, что так же должно быть и в других мирах. Но верно и то, что гораздо легче обрести знания о сверхфизических мирах, чем о нашем нынешнем плотном физическом состоянии, хотя и не настолько, чтобы избежать необходимости учиться и возможности ошибаться в оценке при наблюдении. Действительно, все надежные и компетентные наблюдатели свидетельствуют о том, что требуется гораздо осторожнее оценивать наблюдаемое там, чем здесь.
Ясновидящие нуждаются в тренировке, прежде чем их свидетельства могут быть по‑настоящему полезными, и, чем опытнее они становятся, тем скромнее говорят о том, что они видят, тем с большим уважением выслушивают версии других, зная, как много нужно изучить, и сознавая, как трудно самостоятельному исследователю вникать во все, что ему открывается при исследованиях.
Последним объясняются противоречия в версиях разных наблюдателей, которые, как считают поверхностные люди, говорят против существования высших миров. Они утверждают, что, если эти миры существуют, исследователи обязательно должны описывать их одинаково. Если мы рассмотрим пример из обыденной жизни, то неправомерность такого утверждения станет очевидной.
Предположим, газета посылает двадцать репортеров в какой‑нибудь город с заданием досконально его описать. Репортеры являются или должны быть тренированными наблюдателями. Это их работа – все видеть, и они должны уметь составлять лучшее описание, какого только можно ожидать. Несомненно, однако, что из двадцати сообщений не будет и двух вполне одинаковых. Гораздо вероятнее, что все они будут совершенно разными. Хотя некоторые могут в главных чертах совпадать, описания других могут быть уникальными по качеству и количеству описываемых подробностей.
Являются ли различия в описаниях аргументом против того, что этот город существует? Конечно нет! Они легко объясняются тем, что каждый разглядывал город со своей конкретной точки зрения, и, вместо того чтобы считать эти различные описания смущающими и вредными, можно с уверенностью утверждать, что внимательный анализ их всех даст более полное представление о городе, чем если бы было прочтено лишь одно из них, а остальные были брошены в мусорную корзину. Каждое описание дополняет остальные.
То же верно и в отношении оценок исследователей высших миров. Каждый смотрит по‑своему и может описать лишь то, что ему видится со своей собственной точки зрения. Его оценка может отличаться от оценок других, но все они в равной степени правдивы с точки зрения каждого отдельного наблюдателя.
Иногда спрашивают: «А зачем исследовать эти миры? Не лучше ли изучить для начала один мир, удовлетвориться уроками, которые нам следует усвоить в физическом мире, а если невидимые миры существуют, почему бы не подождать с их исследованием, пока они нам не откроются?»
Если бы мы знали наверняка, что когда‑нибудь, раньше или позже, каждому из нас предстоит уехать в далекую страну, где в новых, незнакомых условиях нам придется жить много лет, разве мы не постарались бы познакомиться с этой страной заранее, до отъезда туда? Знание позволило бы нам гораздо легче приспособиться к новым условиям.
В жизни есть лишь один несомненный факт, и это – смерть! Когда мы уходим в потусторонний мир и сталкиваемся с новыми условиями, представление о них, конечно, является самой большой поддержкой для нас.
Но это не все. Чтобы понять физический мир, являющийся миром следствий, необходимо понимать сверхфизический мир, являющийся миром причин. Мы наблюдаем движение трамвая или слышим, как стучит телеграф, но вызывающая эти явления таинственная сила остается для нас неведомой. Мы говорим, что это электричество, но данный термин не дает никакого объяснения. Мы ничего не знаем о самой силе; мы видим и слышим лишь ее следствия.
Если тарелку с холодной водой поместить в достаточно холодное место, в ней сразу начнут образовываться кристаллы льда, и мы сможем увидеть процесс их формирования. Линии, по которым вода кристаллизуется, постоянно проходят через нее как силовые линии, но они были невидимы, пока вода не замерзла. Красивые морозные узоры на оконном стекле являются видимым проявлением токов высших миров, которые постоянно на нас воздействуют, незаметно для большинства из нас, но от того не менее эффективно.
Таким образом, высшие миры – это миры причин, миры сил; и мы не можем по‑настоящему понять физический мир, пока не узнаем другие и не постигнем те силы и причины, всего лишь следствиями которых являются все материальные вещи.
Что касается реальности высших миров по сравнению с реальностью физического мира, то, каким бы странным это ни казалось, высшие миры, которые большинству людей кажутся миражами, на самом деле являются куда более реальными, а объекты их куда более долговечными и неразрушимыми, чем объекты физического мира. В этом легко убедиться на примере. Архитектор начинает строить дом не с того, что завозит материалы и приказывает рабочим класть камни как попало, без всякого плана. Он «продумывает дом». Постепенно дом обретает форму у него в голове, и в конце концов появляется четкая идея будущего дома, то есть мыслеформа дома.
Этот дом еще не виден никому, кроме архитектора. Он его объективирует на бумаге. Он чертит план, и по этому объективному образу мыслеформы рабочие строят из дерева, металла или камня дом, точно соответствующий мыслеформе, созданной архитектором.
Так мыслеформа становится материальной реальностью. Материалист полагает, что последняя гораздо более реальна, долговечна и вещественна, чем образ в уме архитектора. Но давайте вдумаемся. Дом не мог бы быть построен без мыслеформы. Материальный объект может быть уничтожен динамитом, землетрясением, огнем или просто сгнить, но мыслеформа остается. Она существует, пока жив архитектор, и, руководясь ею, можно построить сколько угодно таких же домов, как уничтоженный. И сам архитектор не может ее уничтожить. Даже после его смерти эта мыслеформа может быть восстановлена теми, кто умеет считывать память природы, о которой пойдет речь ниже.
Убедившись, таким образом, в возможности существования этих миров вокруг нас и над нами, удостоверившись в их реальности, неизменности, а также в пользе знания о них, мы теперь исследуем их вместе и по отдельности, начиная с физического мира.